е  задержался,
глядя на Гарета.
   На его волевом  лице  появилось  странное  выражение  -  некая  смесь
восхищения, грусти и тревоги. - Обещай мне только одно.
   Гарет вопросительно приподнял бровь.
   - Обещай, что если ты попадешь в трудное положение, то обратишься  ко
мне. - Люсьен пристально посмотрел в глаза  брату,  и  Гарет  впервые  в
жизни почувствовал, что брат говорит  с  ним  как  с  равным.  -  Иногда
человеку требуется больше мужества, чтобы забыть о гордости и  признать,
что он нуждается в помощи,  чем  пытаться  справиться  с  трудностями  в
одиночку.
   - Я буду помнить об этом.
   - Прошу тебя, - сказал Люсьен. Не оглядываясь больше, он  вскочил  на
Армагеддона и ускакал прочь.

Глава 30

   К тому времени как Гарет появился  в  амбаре,  готовый  приступить  к
утренней тренировке, головная боль у него давно прошла.
   В то утро его партнером для тренировки был Дики  Норинг,  симпатичный
молодой паренек, которого Спеллинг завербовал к себе на работу во  время
своей поездки в Бристоль. Большую часть  восемнадцати  лет  своей  жизни
Дики работал на судах или на верфях и был скорее драчуном, чем боксером.
Но он был сильным и  не  давал  Гарету  расслабиться,  пока  они  ходили
кругами, присматриваясь и нанося пробные удары. Гарет чувствовал себя  в
отличной форме и  наслаждался  тренировочным  боем.  Но  как  бы  он  ни
старался сосредоточиться, в его голове без конца прокручивались  эпизоды
утреннего визита Люсьена.
   Ты снова обращаешься со мной как с ребенком, Люсьен.
   Мне это не нравится.
   Возможно,  ты  прав.  Извини.  Но  видит  Бог,  с  тобой  было  легче
справиться, когда ты вел себя, как ребенок.
   - Прикрывай как следует лицо. Дики! - крикнул Спеллинг,  когда  кулак
Гарета нанес скользящий удар по партнеру.
   - Я стараюсь, мистер Спеллинг, но не успеваю увертываться, за ним  не
уследишь.
   - Значит, тебе тоже надо двигаться побыстрее, понял?
   Дики заработал с удвоенной энергией.  Гарет  блокировал  удар  и  сам
нанес удар в челюсть Дики.
   - Сукин сын! Для вельможи ты слишком  хорошо  дерешься.  Где  это  ты
научился?
   - У  меня  есть  братья,  -  усмехнувшись,  ответил  Гарет,  блокируя
очередной  меткий  удар.  Он  не  стал  рассказывать,  что   деревенские
мальчишки, с которыми он рос, тоже научили его всему, что умели сами,  и
что он со своими приятелями из компании шалопаев частенько практиковался
в боксерских приемах, чтобы поразмяться, и что его не раз вышвыривали из
пивных по причине его склонности разрешать споры с помощью  кулаков.  Он
не стал распространяться на эту тему, потому  что  думал  о  другом.  Он
вспоминал, как Люсьен сидел  рядом  с  ним  на  ступеньках  флигелька  и
непривычно уважительно разговаривал с ним как со взрослым. Он  вспомнил,
как Люсьен, проглотив свою гордость,  нехотя  извинился  и  как  странно
поглядел он на него перед отъездом: в его взгляде сквозило  даже  что-то
похожее  на  восхищение.  Наверное,  трудно  было  брату  попросить  его
вернуться в Блэкхит  вместо  того,  чтобы  приказать  ему  сделать  это?
Наверное, ему было очень трудно  смириться  и  позволить  Гарету  самому
принимать решения, пусть даже, с его точки зрения, не правильные?
   Он дает мне шанс доказать, на что я  способен.  И  я  не  обману  его
надежды.
   - Ладно, на сегодня хватит, - заявил Спеллинг. - Гарет! В пятницу  ты
будешь драться с Нейлсом Флемингом. Это будет великолепный матч,  я  уже
кучу денег истратил на  рекламу,  так  что  на  этой  неделе  постарайся
хорошенько потренироваться. Если справишься с Нейлсом, мы выставим  тебя
против Мясника.
   - Мясника? - усмехнувшись, переспросил Гарет. - Это его прозвище  или
профессия?
   - И то и другое. И поверь моему слову, свое прозвище он  оправдывает.
Я только что выкупил его  контракт,  так  что  со  следующей  недели  он
работает у меня.
   - Сюда приедет Мясник? - с каким-то благоговейным  ужасом  воскликнул
Дики.
   - Именно так. В Шотландии ему нет равных, он  лучший.  А  наш  Гарет,
судя по его успехам, скоро  будет  лучшим  во  всей  Англии.  Это  будет
классный поединок:
   Шотландия против Англии, Мясник против Дикаря!
   -  Ладно,  я  не  прочь,  -  изображая  шотландский  акцент,   весело
прокартавил Гарет. - Подавайте его сюда!
   Все расхохотались.
   - Не спеши, - сказал Снеллинг, -  тебе  еще  нужно  сначала  победить
Нейлса.
   Нейлс, который тоже работал у Спеллинга, сидел неподалеку  на  охапке
сена и задумчиво наблюдал за Гаретом. Гарет уже видел его в деле,  когда
он тренировался в паре с другими боксерами из команды Снеллинга. Он  был
энергичен, вынослив и отличался быстротой реакции. У него были  курчавые
волосы  кофейного  цвета,  срезанный  подбородок,  во  рту  не   хватало
нескольких зубов, а кулаки были непропорционально огромного  размера  по
сравнению с телом. Он улыбнулся Гарету.
   - Почему бы нам  с  ним  не  попробовать  потренироваться  сейчас?  -
спросил Гарет, дружески хлопнув  по  спине  Дики,  когда  они  закончили
тренировку. Нерастраченная энергия переполняла его,  и  ему  больше  чем
когда-либо хотелось немедленно доказать себе, на что он способен. -  Что
ты на это скажешь, Нейлс? Может, попробуем?
   - Я не против. Надоело сидеть здесь и смотреть, как ты резвишься.
   - Будь по-вашему, - сказал Снеллинг, жестом подзывая Нейлса к Гарету.
- Валяйте. Об одном  прошу:  не  убейте  друг  друга.  Отложите  это  до
пятницы.
   Нейлс стянул с себя рубаху и, вскинув кулаки, подошел  к  Гарету.  Он
нанес первый удар и, не  дав  Гарету  опомниться,  снова  ударил  его  в
подбородок. Следующий удар Гарету удалось блокировать, но Нейлс поспевал
везде, словно москит. Он был умным, закаленным  и  сильным  противником,
так что Гарету пришлось сосредоточить на нем внимание, сразу же  позабыв
о Люсьене. Он понял, что в пятницу ему предстоит нелегкая схватка.
   И это его радовало.
   Ведь еще одна такая легкая победа, как над О'Рурком, и  он  умрет  от
скуки!

***

   Вокруг все напоминало о предстоящем матче. Афиши, извещающие  о  нем,
Джульет видела на углу Хай-стрит, на Маркет-плейс  и  вдоль  всей  улицы
Святой Елены. Когда они с Бекки ходили в город  за  покупками,  люди  на
улице останавливались и указывали на нее пальцами;  "Это  жена  Дикаря".
Уже  начали  заключать  пари,  причем  предпочтение  отдавали  Нейлсу  в
пропорции 10:1.
   Такое явное предпочтение противника ничуть  не  уменьшало  энтузиазма
Гарета перед предстоящим матчем.
   Он с увлечением тренировался, возбужденно говорил о том, сколько  ему
заплатит Спеллинг, и с нетерпением ждал назначенного на следующую неделю
поединка с каким-то страшным шотландцем по прозвищу Мясник.
   Появившаяся у мужа уверенность в своих силах нравилась Джульет,  хотя
его участие в кулачных боях и  разговоры  о  них  ее  расстраивали.  Она
помалкивала, когда он с энтузиазмом говорил  о  назначенном  на  пятницу
поединке с Нейлсом. Она панически боялась потерять  его.  У  нее  больно
защемило сердце, когда однажды, возвратившись домой,  она  увидела,  что
Гарет растянулся на животе на полу,  а  Шарлотта,  радостно  повизгивая,
ползает по его спине.  Оба  веселились  вовсю.  Но  ведь  хватит  одного
смертельного удара на ринге, чтобы ее малышке пришлось расти  без  этого
самого нежного, самого внимательного из отцов.
   Ее Дикарь оказался настоящим сокровищем. Так  думала  она,  наблюдая,
как он дурачится с Шарлоттой. Ей даже  не  верилось,  что  она  когда-то
предпочитала ему Чарльза.
   Дни шли, и матч с Нейлсом приближался.

***

   В пятницу Гарет без особых усилий победил Нейлса Флеминга  во  втором
раунде. Толпа неистовствовала. Болельщики несли на руках  своего  нового
героя до самого Суонторпа, превознося его до небес и  предрекая  славную
будущность новому чемпиону Англии.
   - Разделайся с Мясником! Разделайся с Мясником!
   У  шотландца  кишка  тонка   тягаться   с   англичанином!   -   орала
разгоряченная толпа в сотни глоток. Они оставили его у ворот  Суонторпа,
и через час после окончания матча Гарет, целый  и  невредимый,  если  не
считать царапины на правой щеке, был уже дома.
   Джульет, которая ждала его, пытаясь читать при свете свечи,  чуть  не
расплакалась от облегчения, когда он открыл дверь.
   Благодарю тебя. Господи, за то, что сохранил ему жизнь.
   Отложив книгу, она взяла свечу и спустилась  вниз,  остановившись  на
мгновение перед дверью на кухню, чтобы  взять  себя  в  руки.  Не  нужно
Гарету знать,  что  она  плотно  закрыла  все  окна,  чтобы  не  слышать
доносившийся издали рев толпы. Не нужно ему  знать,  что  она  не  могла
съесть ни крошки за ужином, что она  не  помнит  ни  строчки  из  книги,
которую пыталась читать, что она протоптала тропинку  в  полу  гостиной,
пока металась по комнате из угла в угол, не находя себе места.
   Но она, кажется, беспокоилась напрасно. Он стоял  у  камина  целый  и
невредимый и усталый  не  больше,  чем  после  прогулки  по  полям.  Она
заметила лишь царапину на его щеке, но ничего больше.  Она  бросилась  к
нему.
   - Гарет!
   - Привет, моя милая. - Он обнял ее и поцеловал. - М-м-м, ты выглядишь
очень аппетитно, - сказал он, пожимая ее грудь сквозь  ткань  платья,  и
снова поцеловал ее. - А на вкус ты еще лучше!
   - А ты выглядишь так, словно и не участвовал  ни  в  каком  матче,  -
сказала она, вглядываясь в него.
   - Фактически так все и было, - нахмурившись, сказал  он,  но  по  его
тону она сразу поняла: его что-то беспокоит.
   - Гарет, в чем дело?
   - Я пока не уверен, Джульет, но здесь что-то не так.
   Происходит что-то такое, чего я не понимаю. - Он  прошелся  туда-сюда
перед  камином  и  уселся  в  кресло.  -  В  начале  недели   я   провел
тренировочный поединок с Нейлсом.  Он  такой  ловкий  и  подвижный,  что
заставил меня попотеть. Но сегодня.., он  дрался  словно  вполсилы.  Так
странно...
   - Может, он заболел?
   - Нет, не думаю. Когда он начал бой, он находился в  отличной  форме.
Хороший удар нанес мне вот сюда. - Гарет указал на щеку. -  Но  к  концу
первого раунда он спекся. Как будто его чем-то опоили.
   - Может, он был пьян?
   - Нет. Перед матчем он сделал несколько глотков эля, но от  этого  не
опьянеешь. Нет, здесь что-то другое.
   Джульет насторожилась. Закусив  нижнюю  губу,  она  подошла  к  мужу,
уселась на подлокотник кресла и стала слушать, что он скажет дальше.
   - Он был похож на О'Рурка в матче  на  прошлой  неделе,  -  продолжал
Гарет, притянув Джульет поближе к себе, так чтобы ее голова оказалась  у
него на плече. - Такой же медлительный, неповоротливый, а это на него не
похоже. Возможно, толпа этого  не  заметила,  но  я-то  видел  все.  Моя
сегодняшняя победа над ним не имеет никакого  отношения  к  спорту.  Ему
наносят удар, а он просто стоит и даже не защищается...
   - Как ты поступил?
   - Я сделал единственное, что мог, - сказал он с горечью. - Я закончил
поединок. Я размахнулся, но, увидев,  что  он  просто  смотрит  на  меня
отсутствующим взглядом, не стал наносить удар. Я толкнул его, и он  упал
на колени. Толпа ревела и требовала продолжения,  но  я  не  мог  просто
избивать его раунд за раундом. Это непорядочно. И теперь я не знаю,  что
делать. Я хотел было сказать Спеллингу, но побоялся подставить Нейлса  и
Буйвола, если у них зависимость от опиума или еще какой-нибудь дряни.  А
вдруг это нужно им, чтобы взбодриться перед поединком? И я, черт возьми,
не знаю, что делать.
   Джульет встала, подошла к нему  сзади  и  принялась  массировать  его
плечи.
   - Гарет.., если этим боксерам нужен опиум,  чтобы  взбодриться  перед
матчем, они давно бы утратили и скорость, и остроту реакции.
   - Я это знаю.
   - Более того, если бы они накурились опиума, то они уже перед началом
матча находились бы в таком состоянии, а они становятся медлительными  и
неповоротливыми после того, как матч начался.
   - Да. Те же вопросы приходили в голову и мне. Но если это не так,  то
напрашивается совершенно чудовищное предположение...
   - Мошенничество?
   - Да. Кажется,  все  указывает  на  это,  Джульет.  Кто-то  умышленно
накачивает наркотиками  моих  противников  перед  началом  матча,  чтобы
обеспечить мне победу.
   - О Господи... - Джульет сделала глубокий вдох и стиснула зубы, чтобы
не произнести слова, которые так и рвались с языка:  Увези  нас  отсюда,
Гарет. Увези подальше от этих ужасных кулачных боев и от зла, которое их
окружает. Увези нас, пока не поздно...
   Куда? В замок Блэкхит, под защиту герцога? Но  ее  тут  же  возмутили
собственные   мысли.   Гарет   старается   развить   в   себе    чувство
ответственности,   повзрослеть,    приобрести    чувство    собственного
достоинства. Если он вернется в Блэкхит, то все, что он открыл в себе за
последнее время, пропадет напрасно.
   Гарет, наверное, догадался, о чем думает его жена. Он встал с кресла,
подойдя  к  Джульет,  нежно  приподнял  ее  лицо  руками   -   сильными,
мускулистыми руками, которые теперь не были белыми и холеными, но  могли
не самых слабых мужчин отправить в нокаут, - и приблизил к своему лицу.
   - Любовь моя, мы не останемся здесь навсегда. Поверь мне.
   - Но, Гарет, если ты прав и здесь орудуют мошенники? Твоя жизнь может
оказаться под угрозой!
   - Тот факт, что я уже кое-что подозреваю, дает мне преимущество. - Он
наклонился и поцеловал ее в лоб. - Мне  придется  продолжать  эту  игру,
притворяясь,  что  не  замечаю  ничего  странного.  Если  мне  чуть-чуть
повезет, я узнаю, кто стоит за всем этим, и выведу его на  чистую  воду,
прежде чем  кто-нибудь  пострадает.  -  Он  вздохнул  и  заглянул  в  ее
встревоженные глаза. - Я понимаю, тебе  хочется,  чтобы  мы  уехали  как
можно дальше отсюда, но я не смогу пройти мимо этого, как не мог  пройти
мимо,  когда  увидел  однажды  ночью,  что  бандиты  грабят   пассажиров
дилижанса. Пойми, любовь моя. Я должен это сделать.
   Она  закрыла  глаза,  пытаясь  найти  успокоение  в  его  силе,   его
уверенности в себе и тепле обнимающих ее рук.
   Она не хотела, чтобы он снова играл роль героя. Она боялась за  него,
боялась за них всех. У нее замирало от страха сердце при  мысли  о  том,
что он подвергает себя опасности, однако она знала, что  именно  за  это
она еще сильнее любит его и уважает. Возможно,  другой  человек  на  его
месте прошел бы мимо, но не таков ее Дикарь. Этот не успокоится  до  тех
пор, пока не восторжествует справедливость.
   Я люблю тебя, милый Гарет. Я люблю тебя всем сердцем.
   Неожиданно на ее глаза навернулись слезы.
   - Не тревожься, - сказал он ей, не правильно поняв причину ее слез. -
Завтра я поговорю с Нейлсом. И с О'Рурком тоже. Посмотрим, что  они  обо
всем этом скажут. Они профессиональные боксеры, Джульет. Я не должен был
победить ни в том, ни в другом матче.  Но  если  тут  ведется  нечестная
игра, я не уеду, пока не докопаюсь до истины.
   Она  заглянула  в  его  мечтательные  голубые  глаза,  вгляделась   в
бесконечно дорогое лицо. Как он благороден!
   Как справедлив и решителен! Она поняла, что настал момент сказать ему
то, что ей  следовало  бы  сказать  уже  давно.  Глубоко  вздохнув,  она
прикоснулась к его щеке.
   - Гарет... Я люблю тебя.
   Он даже покраснел, обрадовавшись ее долгожданному признанию.
   - Ах, Джульет! Ты выбрала самый подходящий момент, чтобы сказать  мне
об этом.
   - Я должна была сказать  это  давно,  как  только  сама  поняла  свои
чувства. Но я тогда не могла признаться в них даже себе самой.
   - Когда это случилось?
   - Когда ты своим телом защитил от пули маленького мальчика. Когда сам
чуть не погиб, защищая пассажиров дилижанса, и  меня  в  том  числе,  от
бандитов. Думаю, я полюбила тебя тогда и люблю до сих пор.  Просто..,  я
не говорила тебе об этом.
   - А как же Чарльз?
   - Скажу тебе честно, Гарет. Было время, когда я, как и все остальные,
постоянно сравнивала вас. Но когда я узнала тебя лучше, я делала это все
реже и реже, а если все-таки сравнивала, то сравнение оказывалось в твою
пользу. - По его лицу медленно расплылась улыбка, и она поцеловала  его.
- Потом я поняла, что мы с Чарльзом никогда не были бы счастливы вместе.
Мы с ним были слишком похожи. Ты же, наоборот.., мне еще никогда и ни  с
кем не было так весело, как с тобой.
   - А вот я, - сказал он, - в отличие от тебя был всегда уверен.
   - В чем?
   - В том, что люблю тебя.
   - И сейчас? - Она  попыталась  улыбнуться,  смахнув  выкатившуюся  из
глаза слезинку.
   - А сейчас, моя маленькая женушка, я отнесу тебя наверх и докажу тебе
это на деле.
   Рассмеявшись, он подхватил ее на руки,  отнес  в  их  комнату  и  там
заставил напрочь забыть и о кулачных боях, и  о  всяких  мошенничествах,
связанных с ними.

Глава 31

   Неудивительно, что после бурной ночи любви с Джульет у Гарета  наутро
слипались глаза. Он с любовью взглянул на  спящую  жену,  и  ему  больше
всего на свете хотелось бы сейчас остаться с ней и  провести  вместе  не
только утро, но и целый день.
   Но это, конечно, было невозможно. К девяти часам ему  следовало  быть
на  тренировке,  а  он  еще  собирался  сходить  в  город  и   осторожно
порасспросить там кое-кого, но так, чтобы никто не заподозрил, что он  о
чем-то догадывается.
   Осторожно, чтобы не потревожить Джульет, он встал  босыми  ногами  на
холодный пол, затем поспешно шагнул к креслу, где лежали носки, и, дрожа
от холода, натянул их. Несмотря на усталость и тревожные  предположения,
которыми он вчера поделился с Джульет, у него было  хорошее  настроение.
Почему бы и нет? Те три слова, которые она сказала ему, когда он  пришел
домой, все еще звучали в его ушах.
   Я люблю тебя.
   Он улыбнулся и взглянул на лежащую под одеялом  жену,  темные  волосы
которой рассыпались по подушке, как испанский веер.  Бог  свидетель,  он
тоже ее любил. Он любил ее  блестящие  волосы  и  шелковистую  кожу,  ее
темно-зеленые глаза и задорный носик, он любил даже  ее  мягкий  акцент,
услышав который люди терялись в догадках, откуда она родом. Он любил  ее
стройное, сильное тело,  полную  грудь  и  крутой  изгиб  ее  талии,  ее
женственные бедра и живот,  который,  он  надеялся,  выносит  еще  много
детишек.  Ее  здравомыслие   и   практичность   оказывали   отрезвляющее
воздействие на его горячую голову  и  импульсивность.  Он  любил  в  ней
смелость, рассудительность и преданность. А больше всего он любил ее  за
то, что она  беззаветно  верила  в  него,  поддерживала  его  решения  и
оставалась рядом с ним в таких обстоятельствах,  в  каких  любая  другая
женщина на ее месте потребовала бы немедленно отвезти ее  с  ребенком  в
Блэкхит, под защиту могущественного герцога.
   Конечно, она нервничала, он видел это по ее глазам. Но она не впадала
в истерику, а, подобно Люсьену, положилась на него. И  Гарет  знал,  что
сделает все, лишь бы не обмануть их  надежд.  Раньше  ему  было  бы  все
равно. Но теперь он знал, что скорее умрет, чем обманет их ожидания.
   За окном, приветствуя наступающее утро, пели черные  дрозды,  с  реки
доносилось кряканье уток. Он взглянул на каминные часы. Было всего  пять
часов утра. Рановато, черт возьми, но у него по крайней мере  оставалось
в запасе несколько часов до начала тренировки - за это время  он  успеет
разыскать Нейлса и Буйвола О'Рурка.
   Собравшись, он задержался возле кровати, наклонился, осторожно  отвел
прядь волос с лица Джульет и нежно поцеловал ее в мягкую,  как  лепесток
магнолии, щеку. Он задержался возле колыбельки и поцеловал  свою  спящую
дочь. Потом осторожно, чтобы не разбудить их, вышел из комнаты.
   Десять минут спустя, дожевывая на  ходу  бутерброд,  он  уже  шел  по
тропинке, направляясь в город. Солнце  светило  сквозь  кроны  деревьев,
поблескивая  на  поверхности  ручья.  Он  не  знал,  как  будут   дальше
развиваться события, но одно он мог сказать с уверенностью: день обещает
быть чудесным.

***

   Когда он проходил мимо церкви  Святого  Николая,  его  окл