вал, как  и  он
сам, остался накануне без ужина. Песик встал на задние лапки и  неистово
вилял хвостиком, выпрашивая кусочек. Несмотря на голод,  Колин  разломил
остаток пирожка и отдал ему большую часть, а когда  выпрямился,  жеребец
тоже что-то с довольным видом пережевывал. Неужели пирожок? Этого только
не хватало!
   С улицы уже доносился обычный утренний  шум:  стучали  по  булыжникам
копыта, грохотали колеса  тяжело  груженных  подвод,  везущих  на  рынок
всякую всячину. Птица проснулась где-то в кроне дерева  и  огласила  мир
своей простой песенкой. Пора было пускаться в путь, чтобы  затеряться  в
утренней деловой суете бедного пригорода.
   Колин еще раз проверил упряжь, посадил песика в коляску и  повернулся
как раз в тот момент, когда леди Ариадна что-то скармливала жеребцу.
   - Что это было?
   - Пирожок, что же еще, - рассеянно ответила девушка, любовно наблюдая
за тем, как ее подопечный слизывает с ладони крошки сахарной пудры, -  с
черной смородиной, если вам интересно.
   - Чтобы больше этого не было.
   Улыбка исчезла с лица леди Ариадны, глаза по  обыкновению  сверкнули,
выражая возмущение.
   - Уж не собираетесь ли вы  контролировать  каждый  мой  шаг,  доктор?
Шареб обожает пирожки и эль, так что...
   - Эль?!
   - Да, эль. Вы что, туги на ухо? Может, эль вы тоже запретите?
   - Вне всякого сомнения. Как ветеринар, я не могу допустить, чтобы  вы
портили лошади желудок. Пирожки и эль, скажите на милость!  Очень  может
быть, что он их обожает. Дети тоже обожают сладости, от которых портятся
зубы.
   С этой минуты он будет питаться сеном, овсом, зерном - одним  словом,
тем, чем положено питаться лошади.
   - Похоже, вы не понимаете. У обычной лошади никто не спрашивает, чего
ей хочется, а Шареб - другое дело. Он привык, что с  его  предпочтениями
считаются. К тому же я угощаю его элем и пирожками чуть ли не  с  самого
рождения, и ничего не случилось...
   - До поры до времени, - сказал Колин.
   - Проявите же хоть немного великодушия! Шаребу  придется  нас  везти,
его чувство собственного достоинства оскорблено! Оставьте ему по крайней
мере его маленькие слабости!
   Считая  разговор  оконченным,  Ариадна  достала  очередной   пирожок,
положила на ладонь и протянула жеребцу. Ее тотчас ухватили за запястье.
   - Я уже сказал, что запрещаю это безобразие.
   Хотя ветеринар говорил все тем же ровным, спокойным тоном, слова  его
звучали как приказ.  Девушка  опустила  взгляд  на  свою  руку,  которая
казалось такой маленькой, изнеженной и хрупкой в кольце крепких  мужских
пальцев. Подушечка большого пальцы лежала прямо на  ее  пульсе,  к  коже
прижимались твердые бугорки мозолей. На ее глазах эта рука спасла  жизнь
собаке, но и она же  бесцеремонно  пыталась  удержать  ее  от  невинного
занятия, словно от преступления!
   - Кто дал вам право прикасаться ко мне?
   Колин Лорд продолжал молча удерживать ее руку.
   - Нет, вы точно туги на ухо! Прошу вас немедленно отпустить меня!
   - Только если вы дадите слово забыть про пирожки и эль.
   - Это абсурд!
   - Дайте слово.
   Разгневанная Ариадна  вскинула  голову  и  с  вызовом  уставилась  на
ветеринара. И увидела, что глаза  у  него  не  синие,  как  ей  поначалу
показалось, а скорее серые, очень  ясные,  чудесного  голубого  оттенка,
отчего зрачки кажутся не столько черными, сколько темно-фиолетовыми. Вся
сила воли, весь несгибаемый  характер  Колина  Лорда  проступали  в  его
взгляде, в чертах лица, в упрямой линии сжатых губ.
   Ариадна вдруг поняла, что бесполезно взывать к  его  великодушию.  Он
принял решение, и никакие доводы не могли его  поколебать.  Что  ж,  она
тоже упряма! Безумная идея пришла ей  в  голову.  Она  опустила  взгляд,
заставила ресницы затрепетать и улыбнулась.
   - У вас красивые глаза, доктор.
   С этими словами она прикоснулась к подбородку Колина Лорда - там, где
на нем  намечалась  продольная  впадинка.  Результат  был  ошеломляющий.
Пальцы на ее руке разжались, на лице  ветеринара  появилось  растерянное
выражение. Не теряя ни секунды, девушка сунула пирожок ему  в  ладонь  и
обеими руками зажала пальцы, стараясь расплющить  лакомство,  так  и  не
доставшееся бедняге Шаребу.
   - Вот, держите!
   Оправившись от шока, Колин  Лорд  вырвал  руку  и  потряс  ею,  чтобы
стряхнуть липкое тесто. Когда оно шлепнулось на землю,  он  наступил  на
него сапогом и гневно растер.
   - Ну, знаете ли! - с простодушным удивлением воскликнула  Ариадна.  -
Вы перегибаете палку, доктор. Не лучше ли было отдать его собачке?
   - Садитесь в коляску, - процедил ветеринар сквозь зубы.
   Шареб-эр-рех прижал уши и неодобрительно покосился на него.  Это  еще
больше рассердило Колина.
   - В коляску! - грозно повторил он.
   Леди Ариадна пожала  плечами  и  уселась,  не  скрывая  торжествующей
улыбки. Она  устроила  целый  спектакль,  усаживаясь,  оправляя  куртку,
стряхивая с рукава пушинку. Колин ждал,  стиснув  зубы.  Что  ж,  первый
раунд она выиграла, думал он мрачно, но  ей  никогда  не  выиграть  весь
матч. Для этого у нее маловато и опыта, и силы воли.
   Интересно, это была всего лишь уловка, когда она  назвала  его  глаза
красивыми, или она в самом деле так думает?
   Черт бы ее побрал!
   Разумеется, это была уловка, одна  из  тех  женских  ужимок,  которые
испокон веков застают мужчину врасплох!  И  нечего  забивать  себе  этим
голову. Лучше держаться настороже и отвечать  выпадом  на  выпад,  чтобы
снова не оказаться в дураках.
   Устроившись на узком сиденье, Колин взял вожжи и бросил косой  взгляд
на свою спутницу. Он полагал, что леди Ариадна  будет  жаться  к  самому
краю, но она, как видно, решила обратить ситуацию против него.
   - Я  все  больше  прихожу  к  выводу,  что  это  будет  захватывающее
приключение, доктор, - сказала она непринужденно, подхватила ластящегося
песика и устроила у  себя  на  коленях.  -  Сами  подумайте!  Все  будут
выискивать леди из высшего общества, разодетую по последней моде,  в  то
время как настоящая Ариадна Сент-Обин проскользнет у  них  под  носом  в
мужском наряде. Это ли не авантюра!  Я  всегда  мечтала  о  маскараде  и
благословляю минуту, когда мне в голову пришла эта идея. Как вы думаете,
что скажет мой дорогой Максвелл, когда увидит меня?
   - С вашим дорогим Максвеллом я не знаком. Откуда мне  знать,  что  он
скажет?
   - Попробуйте хотя бы предположить. Допустим,  ваша  невеста  внезапно
постучит к вам в дверь в мужской одежде.
   Что вы о ней подумаете?
   - Что она ошиблась дверью.
   - Я серьезно!
   - Если у нее найдется разумное объяснение для  подобных  странностей,
значит, все в порядке.
   - Хм.., а вы любили кого-нибудь, доктор?
   - Что-то не припомню.
   - Но вы, конечно, мечтаете полюбить, как и каждый человек?
   - Мечтаю не  больше,  чем  подхватить  скоротечную  чахотку,  -  сухо
ответил Колин и поерзал на сиденье.
   - Вы шутите, а речь идет  о  вещах  серьезных,  -  упорствовала  леди
Ариадна, памятуя о том, как недавно привела его в смущение. - Мужчина вы
интересный.., даже очень интересный, на мой взгляд. Если бы не очевидное
неравенство нашего положения и не мой дорогой, горячо любимый  Максвелл,
я вполне могла бы увлечься вами.
   - Вот  как?  -  осведомился  Колин,  решив,  что  настало  время  для
ответного выпада. - И как далеко вы могли бы зайти в этом увлечении?
   - Что?!
   - Вы что, туги на ухо? - Он повернулся, приподнял бровь  и  вперил  в
девушку многозначительный взгляд:
   - Итак, я с нетерпением жду ответа.
   - Однако, доктор! - запротестовала леди Ариадна.
   Щеки ее зардели. - Это вопрос не из тех, что принято  задавать  леди!
Следите за своими манерами!
   - Довольно странно с вашей стороны делать мне выговор. Ведь именно вы
завели разговор на эту тему, а не я, не так ли?
   Малиновый румянец разлился не только по лицу, но и  по  шее  девушки,
что чрезвычайно порадовало Колина.
   - Так как же, услышу я ответ  на  вопрос,  логически  последующий  из
разговора?
   - Я не желаю больше обсуждать это! - отрезала леди Ариадна,  надменно
вскидывая голову.
   - Досадно. Речь шла о таких  захватывающих  вещах!  Леди  из  высшего
общества, богатая наследница - и на тебе, способна упасть в мои объятия!
Я чуть не умер от восторга - и вдруг  все  так  неожиданно  закончилось.
Какой жестокий мир!
   Наступило молчание.
   - Доктор, - наконец мрачно  произнесла  девушка,  глядя  прямо  перед
собой.
   - Да, миледи?
   - Поезжайте!

Глава 5

   По языку неприятно перекатывался кусок металла, который явно до  него
жевал кто-то еще. Кожаные ремни натирали кожу в самых неожиданных местах
(в особенности тот, что проходил под хвостом). Все  это  было  в  высшей
степени непривычно и неудобно, и, судя по тому, что напряжение  в  людях
нарастало,  готовилось  что-то  худшее,  чего  он  пока  не   мог   себе
вообразить, но уже всей душой желал избежать.
   Шареб-эр-рех сделал над собой усилие, чтобы не  выдать  всей  глубины
своих чувств, и бросил косой взгляд на того, кого  с  первой  же  минуты
окрестил про себя врагом.
   Тот же искоса смотрел на человеческое существо, которое Шареб  привык
считать своим, и только своим, и восхищался! Ревность  и  гнев  охватили
жеребца.
   Если бы враг хоть на секунду утратил бдительность, Шареб ни за что не
упустил бы возможности укусить или лягнуть его.
   В этот момент он забрался в то, что теперь неразрывно было связано  с
Шаребом, взял длинные, свободно висящие ремни в  руки,  и  все  мысли  о
возмездии тотчас вылетели у жеребца из головы.
   Самые худшие его подозрения оправдались! Догадка, которой он не желал
верить, была правильна! Люди хотели, чтобы он волок эту штуковину!
   Шареб-эр-рех повернул голову и бросил на хозяйку взгляд, полный укора
и справедливого негодования.
   Ариадна прочла все, что было написано в выразительных глазах жеребца.
   - Доктор, я вас предупреждала! Добром это не кончится.
   - Ничего страшного не случится.
   - Нет,  случится!  Это  не  тягловая  лошадь,  у  него  есть  чувство
собственного  достоинства!  Видите,  как  он  рассердился?  А  когда  он
сердится, то становится опасен...
   Ветеринар слегка шлепнул вожжами по  крутому  боку  жеребца  -  можно
сказать, едва дотронулся, - тем не менее Шареб  резко  подался  назад  и
окаменел. Ариадна и не подумала скрывать  ехидную  усмешку.  Колин  Лорд
произнес  "Вперед!",  негромко,  но  повелительно  -  и  жеребец   вдруг
подчинился, к ее неописуемому удивлению.
   Это  нельзя  даже  было  отдаленно  назвать  рысью,  скорее  прыжками
запряженного кролика, но все же он  двигался  вперед.  С  каждым  рывком
хвост Шареба взлетал то вправо, то влево, экипаж подскакивал и дергался,
и Ариадна задалась вопросом, как скоро у нее сместятся все позвонки.
   - Должен признать, шаг у вашей лошади довольно необычный, -  иронично
заметил ветеринар. - Могу себе представить, каково сидеть на нем  верхом
во время парада.
   - Очень смешно! - огрызнулась Ариадна, едва не откусив себе при  этом
кончик языка.
   - Однако вы на нем ездите. Интересно знать, как вам это удается?
   - Годы практики!
   Шареб-эр-рех между тем тянул коляску с  усердием  отчаяния.  Шея  его
была выгнута  под  неестественным  углом,  зубы  оскалены,  уши  прижаты
вплотную к голове, и хотя шоры не позволяли  увидеть  его  глаза,  можно
было без труда предположить, что они дико  выкачены.  Темно-рыжая  шкура
кое-где уже покрылась клочьями пены.
   И все же он вез их! Ариадна ощутила угрюмое  восхищение  ветеринаром.
Помимо всего прочего, Шареб никогда в жизни не выступал в  такой  низкой
роли, не имел никакого опыта и даже  врожденных  способностей  к  этому.
Принудить его было чем-то выше ветеринарного мастерства.
   "Хорошо все-таки, что я встретила этого человека и наняла,  -  думала
девушка, забывая, что еще несколько минут  назад  была  противоположного
мнения. - Есть в нем что-то... чему я пока не могу  подобрать  названия.
Что-то помимо упорства, спокойной силы, чувства юмора. Все это  неплохие
качества, но он.., на него можно положиться. За ним -  как  за  каменной
стеной. Очень странное чувство..."
   Легкая морщинка пересекла гладкий лоб Ариадны.  Положиться  -  да.  А
довериться? Можно ли рассказать Колину Лорду, какова  истинная  ценность
Шареба?
   Постепенно жеребец нашел нужный ритм. Толчки и  рывки  смягчились,  а
потом  и  вообще  сошли  на  нет,  шея  расслабилась,  голова  перестала
задираться. Теперь он шел почти приемлемой рысью.
   - Хм.., забавно.., и по-своему интересно! - вслух рассуждала Ариадна.
- Подумать только, Шареб-эр-рех тянет экипаж с людьми! Вот уж не думала,
что доживу до такого дня. Вообще-то его поведение примерным не назовешь,
но сегодня.., я боялась, что он перевернет коляску вместе с  нами  и  мы
сломаем шеи. Передайте мне вожжи, доктор, я сама буду править.
   Такой откровенный восторг был заразителен, тем более что ветерок  бил
в лицо, здания все быстрее неслись мимо, и наконец Колин поймал себя  на
том, что улыбается.
   И в самом деле, Шареб справлялся со своей задачей. Оказалось, он  был
все-таки управляем. А как насчет его хозяйки?
   Почему-то Колин снова вспомнил ее замечание насчет его глаз  и  снова
задался вопросом, была это ловушка или  истинное  мнение  леди  Ариадны.
Надо признать, она была странным образчиком женского пола. Как и в  свою
бытность морским офицером, так и ветеринаром Колин не сталкивался  ни  с
чем  подобным.  Как  правило,  женщины  определенного  сорта   держались
вызывающе, в то время как приличные женщины соблюдали условности.
   Поступки леди Ариадны нельзя было отнести  ни  к  той,  ни  к  другой
категории. Они были смелы, но не безнравственны.
   Возможно, она  просто  точила  свои  коготки  на  том,  кого  считала
безобидной жертвой. Возможно, пыталась отплатить за потерю  внушительной
суммы денег и за то, что вынуждена в чем-то  ему  подчиняться.  В  любом
случае Колин не собирался становиться  мишенью  для  проказ,  которых  у
прекрасного пола в запасе великое множество. Он дал себе слово отплатить
леди Ариадне той же монетой.
   Однако в данный момент девушка была далека от того,  чтобы  намеренно
дразнить его, хотя бедра их соприкасались и  лицо  ее  оставалось  очень
близко от его лица. Оно дышало сейчас простодушным нетерпением  ребенка,
увидевшего в магазине красивую игрушку и пожелавшего заполучить ее.
   - Ну же, доктор, передайте мне вожжи!  Вы  уже  правили,  теперь  моя
очередь!
   - Позже.
   - Когда это?
   - Когда выедем из Лондона.  Там  не  такая  сутолока,  вот  и  будете
править как вам заблагорассудится. Это ведь не то что ездить верхом.
   - Послушайте, это в конце концов моя лошадь, и я прекрасно управляюсь
с ней!
   - Ну, раз так... - Колин пожал плечами и передал ей вожжи.
   Восторженное выражение тут же исчезло с лица девушки. Сила ее рук  не
шла ни в какое сравнение с силой Колина, а опыта не  было  вовсе.  Шареб
сразу ощутил слабину и рванулся вперед, так что ей пришлось уцепиться  в
вожжи изо всех сил. Вместо мягкого тормозящего натяжения жеребец  теперь
чувствовал сопротивление,  на  которое  инстинктивно  ответил  тем,  что
удвоил усилия. Леди Ариадне пришлось упереться ногами, чтобы не вылететь
с сиденья. Костяшки пальцев  у  нее  совершенно  побелели,  грубая  кожа
вожжей впилась в ладони до боли.
   - Славный сегодня денек, не правда ли? -  беззаботным  тоном  заметил
Колин, притворяясь поглощенным сменяющими друг друга видами.
   - Чудесный! - едва выдавила девушка.
   - У вас не осталось пирожков?
   - Мужчины! - процедила она сквозь зубы. - Только о еде и думают!
   Он усмехнулся. Сколько раз в прошлом ему, да и многим другим из  тех,
кого  она  заклеймила  собирательным  понятием  "мужчины",   приходилось
надолго забывать о еде.
   Но что могла знать об этом  аристократка?  Что  она  вообще  знала  о
жизни? Своенравная, смелая - и наивная. Должно быть, ей и  в  голову  не
приходило, как он реагирует на ее близость.
   Черт возьми, а ведь он и в самом деле.., эдак, пожалуй, скоро  станет
заметно! И как прикажете в таких условиях коротать время до Норфолка?
   Колин покосился на свою спутницу. Та сидела  в  напряженной  позе,  с
упрямо  сжатыми  губами,  силясь  удержать  рвущегося  вперед   жеребца.
Шареб-эр-рех отчаянно грыз удила, досадуя, что править взялась хозяйка.
   - Что-нибудь не так? - заботливо осведомился Колин.
   - Все оттого, что он не тягловая лошадь! - отрезала леди Ариадна. - А
я не кучер! Я тут правлю, а он расселся, наслаждаясь видами! Было бы  на
что смотреть! Забирайте вожжи и займитесь делом!
   - Я бы сначала  позавтракал,  -  возразил  Колин,  бросив  взгляд  на
дорожную сумку, набитую печеностями. - Я ослаб от голода.
   - Берите же! - в отчаянии воскликнула девушка.
   - Как же я буду завтракать с вожжами в руках?
   - А мне какое дело? Может, прикажете кормить вас с рук?
   Колин наконец смилостивился и перехватил вожжи.
   Ощутив опытную руку, Шареб сразу пошел ровнее и заметно успокоился.
   - Эта идея насчет кормления с рук мне нравится,  -  сказал  ветеринар
после недолгой паузы.
   С  минуту  леди  Ариадна  молча  разглядывала  его,  потом  глаза  ее
подозрительно засверкали. Что бы она ни задумала, ничего хорошего  ждать
не приходилось.
   - Что ж, доктор... - Открыв сумку, девушка взглянула внутрь. - Так..,
с какой начинкой желаете? Есть яблочная, сливовая и смородиновая.
   - Сливовая пойдет.
   - Сливовая так сливовая.
   Ариадна  достала  из  недр  сумки  толстый  кусок  пирога,  с   боков
истекающего густой желтой начинкой, и с мстительной улыбкой  поднесла  к
губам Колина.
   - Пациент, откройте рот.
   Тому ничего не оставалось делать, как подчиниться. Он разинул рот  во
всю ширь, на случай, если леди Ариадне  вздумается  намеренно  испачкать
ему губы сахарной пудрой.
   Пирог приблизился вплотную...
   Коляску как следует тряхнуло, и Колин ощутил во  рту  слоеное  тесто,
начинку и пальцы девушки. Ариадна отдернула руку, он - голову.
   - Ай-яй-яй! - воскликнула она  лукаво,  вопреки  краске  смущения  на
щеках. - Пациент едва не откусил доктору пальцы. Начнем сначала. Скажите
"а-а-а".
   "Да уж, это будет  захватывающее  приключение",  -  с  едкой  иронией
сказал себе Колин, вспомнив недавнее пророчество леди Ариадны.
   Однако  снова  открыл  рот,  борясь  при  этом  с   желанием   крепко
зажмуриться. На этот раз все прошло удачно и он наконец  сумел  откусить
часть предложенного угощения. Жуя,  он  заметил,  что  одно  ухо  Шареба
повернуто в их сторону, словно тот старался не упустить ни звука.  Более
того, он сбавил скорость. Пришлось  пошевелить  вожжами,  чтобы  жеребец
поторопился.
   - Еще кусочек?
   - Не откажусь, - сказал Колин и добавил:
   - Остальное скормите, пожалуйста. Штурвалу.
   Пирог снова двинулся к открытому рту. Взгляд девушки был  прикован  к
его губам, но трудно было прочесть, что в нем. В такой  близости  аромат
лавандовой эссенции буквально наполнял ноздри, отвлекая и волнуя.
   Внезапно Колин сообразил, что леди Ариадна прекрасно  это  сознает  и
намеренно искушает его. Возможно, она  не  так  уж  наивна  и  неопытна,
подумал он, и намерение воздать ей по заслугам за эту игру окрепло.
   - Я уже говорила, что у вас обаятельная улыбка, доктор? Ах нет,  речь
шла только о глазах.
   Колин закашлялся, мысленно проклиная ее.
   - Нет, правда! Ваша улыбка совершенно обезоруживает,  и  поэтому  вам
следует улыбаться как можно чаще. Ошеломляющий контраст с мрачной  миной
у вас на лице. Скажите, у  вас  есть..,  нежный  друг?  Такой  красивый,
обаятельный мужчина просто не может быть одинок!
   - Эта тема мне не по вкусу.
   - Почему бы?
   - Не по вкусу, и все тут.
   - В чем дело, доктор? Не любите комплименты?
   - Это больше напоминает грубую лесть.
   - Не важно, что это, важно, нравится ли это вам.
   Колин почувствовал, что у него начинает болеть голова.
   - Так как же, доктор