ветеринару.
   - Это шантаж!
   - Называй как хочешь, но выбирай скорее,  иначе  я  сделаю  выбор  за
тебя.
   Девушка снова почувствовала себя во власти  беспощадной  силы.  Колин
все еще был в ее объятиях. Он был близко, но она уже теряла его.
   - Итак?
   - Значит, если я выйду за тебя...
   - Тогда твой любовник уберется отсюда живым и невредимым - его просто
вышвырнут за ворота.
   Ариадна перевела взгляд с графа на Колина.  Он  по-прежнему  был  без
сознания, словно жизнь уже покинула его.
   Стоило представить, что это правда, и холодный страх сковал  девушку.
Максвелл не оставлял ей выбора, приходилось принимать его условия.
   "Папа! Как же ты мог связать мою судьбу с этим чудовищем? Неужели  ты
не знал, каков он на самом деле?"
   Девушка коснулась губами лба своего любимого, шепотом умоляя простить
ее. Потом осторожно опустила его  на  толстый  ворс  ковра  и  дрожащими
руками вытянула из-под его тела подол платья. Она чувствовала себя такой
слабой, что едва нашла в  себе  силы  подняться  без  помощи  Максвелла,
игнорируя предложенную им руку. С ужасом следила  она  за  тем,  как  по
знаку графа двое людей небрежно подняли  бесчувственное  тело  Колина  и
понесли к выходу. Ариадна успела только коснуться его  руки.  Рука  была
холодной, но он дышал.
   Максвелл с учтивым поклоном попрощался с ней, вышел  и  запер  дверь.
Отойдя на почтительное расстояние, он поманил одного из подручных.
   - Убери его подальше от дома и выстрелом  в  голову  прикончи.  Потом
закопай. Пока дело не будет сделано, не смей появляться  мне  на  глаза.
Все ясно?
   - Будет исполнено, милорд.
   Оставшись одна,  Ариадна  убедилась,  что  дверь  снова  заперта,  и,
разрыдавшись, бросилась ничком на постель. Она не обратила  внимания  на
отдаленный выстрел в ночи. Не знала она и того, что Доил явился к своему
господину испачканный землей и  отрапортовал,  что  дело  сделано.  Граф
удовлетворенно кивнул и приказал ему поскорее переодеться. Сам он уселся
за утренний кофе и раскрыл газету. Жизнь показалась  ему  лучше  некуда.
Соперник уничтожен, а самая быстрая лошадь стоит у него на конюшне.
   Будущее представлялось ему в  радужных  красках.  Никто  уже  не  мог
помешать  осуществлению  его  далеко  идущих  планов:  ни  отец  малышки
Ариадны, ни ее бесхребетный братец, ни ее любовник.  Никто  и  ничто  не
стояло больше между ним и богатством.

***

   Тристан, молодой граф Уэйбурн, был тоже весьма доволен собой.  Он  не
только разработал великолепный, хоть и  авантюрный,  план,  но  и  сумел
заинтересовать Максвелла настолько, что тот с  этим  планом  согласился.
Все это он проделал  так,  что  негодяй  ничего  не  заподозрил.  Слегка
запоздавшее желание быть достойным отцовской гордости и страх за  сестру
помогли ему совершить чудо. Это было нелегко, и к концу разговора он был
весь на нервах, но тут, на счастье, явился дворецкий с каким-то делом  и
встреча завершилась раньше, чем нервы Тристана сдали окончательно. Когда
он шел к двери, то весь дрожал от облегчения..,  и  страха,  потому  что
любая мелочь, любая оплошность могла оказаться роковой.
   Шареб-эр-рех.
   Спускаясь по ступеням особняка, молодой человек  заново  переживал  в
памяти разговор с Максвеллом.
   - О чем речь, милорд? Я не понимаю! Ариадна решила сдержать слово? То
есть выйти за вас? Но.., тогда, как теперешний граф Уэйбурн, я против! Я
прекрасно знаю, что отец желал расторгнуть помолвку, значит, так тому  и
быть! Я хочу видеть сестру и потребовать ее к ответу!
   - Сядь, Тристан, и успокойся.
   - Не сяду! Желаю видеть сестру - и точка!
   - Ариадна сейчас не  может  спуститься.  Она  едва  жива  после  всех
треволнений. Я даже не стал просить ее отужинать со мной и  распорядился
послать еду в комнату. Будь же благоразумен, Тристан. Ваше воссоединение
подождет до утра.
   Молодой человек нахмурился и сделал вид, что колеблется. Черные глаза
Максвелла, как обычно, были непроницаемы. Наконец Тристан уселся и в два
глотка осушил свой стакан с портвейном. Стакан он  поставил  на  стол  с
таким стуком, что драгоценный хрусталь разлетелся вдребезги.
   - Ах, ах! - холодно произнес Максвелл. - О  времена,  о  нравы!  Куда
катится мир, если даже светская молодежь не обучена хорошему поведению в
гостях?
   - Как остроумно! - фыркнул  Тристан,  подогревая  в  себе  ярость,  в
которой черпал силы. - Ты, конечно,  стараешься  отвлечь  меня  от  сути
дела, вывести из себя. Но этот номер не пройдет! Ни сейчас, ни в будущем
я не намерен трястись от страха перед тобой! За два часа до смерти  отца
я говорил с ним и знаю, что он послал тебе письмо,  в  котором  разрывал
помолвку. С тех пор как он узнал, что ты за птица, и речи не могло  идти
о браке!
   - Тристан, Тристан!.. - снисходительно покачал головой граф.
   - И надо же такому случиться, что вскоре  после  отправки  письма  на
конюшне Уэйбурн-Хауса случился пожар!
   - Действительно, надо же! - с улыбкой согласился Максвелл.
   - Очень похоже на поджог из мести,  -  храбро  продол"  жал  Тристан,
чувствуя, что ступает на тонкий лед.
   - В глазах закона, однако, слово "пожар" имеет мало веса, -  возразил
Максвелл, разглядывая тлеющий кончик сигары.
   - По крайней мере ты не женишься на моей сестре - и то славно!
   - Отчего же? Женюсь. Не вижу к тому никакого препятствия. Дело в том,
дорогой Тристан, что я не получал письма насчет разрыва помолвки и  знаю
о нем лишь с твоих слов.
   - Я буду повсюду кричать, что письмо было! Ариадна тоже, когда узнает
правду. Желаю немедленно видеть ее!
   - Меня  заботит,  правда,  ветеринар,  -  не  слушая  его,  продолжал
Максвелл. - Очень некстати твоя сестра увлеклась белокурым  красавчиком,
своим случайным попутчиком. Они прибыли сюда  в  таком  виде,  будто  по
ночам валялись в хлеву!  Если  в  обществе  станут  известны  похождения
Ариадны по дороге в Норфолк, разразится ужасный скандал. Подумать только
- всю дорогу проделала с мужчиной, да еще печально  известным  тем,  что
пять лет назад его отдали под трибунал и с позором выгнали с флота!
   Новость  застала  Тристана  врасплох.  Он  и  раньше  считал   сестру
легкомысленной, но не до такой же степени! Увлечься ветеринаром, к  тому
же зная его неделю!
   - У меня мало времени. Ты все сказал, Тристан?
   Молодой человек сумел-таки собраться с  силами  для  решающего  шага.
Первоначально он собирался накалить обстановку, потом неожиданно сделать
выпад, застать Максвелла  врасплох  и  добиться  своего.  Однако  только
распалился сам.
   Оставалось надеяться на азарт противника.
   - Ты игрок по натуре, Клив, - начал он и умолк.
   Выбрав охотничий журнал на столе, он с минуту  листал  его,  а  когда
решил, что пауза выдержана, продолжал,  не  поднимая  глаз  от  какой-то
гравюры:
   - У меня интересное предложение. Азартный человек ухватится  за  него
без колебаний.
   Уголком  глаза  он  заметил,  что  черная  бровь  собеседника  слегка
приподнялась. Насколько он знал Максвелла, это был, несомненно,  признак
живого интереса.
   - Черный Патрик непобедим, не так ли? Он выдержал уже  тридцать  пять
забегов и каждый раз приходил к финишу первым.
   - Чего ради ты повторяешь общеизвестные факты?
   - По завещанию Шареб-эр-рех перешел ко  мне  после  смерти  отца.  Ты
вынужден будешь вернуть его.
   На это Максвелл ничего не сказал, не сводя с  Тристана  бесстрастного
взгляда.
   - Так вот, Шареб, по утверждению отца, - самая быстрая лошадь в мире.
   - Это всего лишь бездоказательное  утверждение,  поскольку  Шареб  не
участвовал ни в одном забеге.
   - О том и речь. Насколько я тебя знаю, женишься  ты  на  Ариадне  или
нет. Газель ты не вернешь.
   - Разумеется, нет. Я намерен случить ее с  Черным  Патриком  и,  быть
может, основать новую породу.
   - Вот именно, может быть. Предлагаю вариант  получше.  Устроим  забег
между Черным Патриком и Шареб-эр-рехом.
   - Не вижу связи.
   -  Если  твоя  лошадь  победит,  Шареб  твой!  Ты  сможешь   заняться
разведением "норфолкских чистокровных"!
   Насмешливая улыбка  исчезла  с  лица  графа.  Теперь  он  смотрел  на
Тристана пристальным, оценивающим взглядом, и с чем-то вроде испуганного
торжества молодой человек понял, что его кредитор попался на удочку.
   - Ах, Тристан, Тристан! - Максвелл с  благодушной  укоризной  покачал
головой. - Ты так никогда ничему не, научишься. Вспомни, ты и  без  того
по уши в долгах. Половина твоего состояния уйдет  на  выплаты..,  в  том
случае, конечно, если ты доживешь до вступления в наследство. Все, что у
тебя есть, - это Шареб, да и того  ты  готов  поставить  на  карту  ради
весьма сомнительного шанса на выигрыш.
   - Я.., у меня нет выбора! - мрачно пробурчал Тристан.
   Ему  вдруг  пришло  в  голову,  что  это  может  оказаться  вовсе  не
беспроигрышный вариант, как он полагал вначале, что он  и  впрямь  может
потерять Шареба.
   - Ну хорошо, а чего ты хочешь в случае выигрыша?
   - Как чего? - удивился молодой человек.  -  Если  Шареб  победит,  ты
простишь мне долг, разумеется! И публично расторгнешь помолвку.
   Он собрал все свои  аристократические  способности,  чтобы  в  голосе
слышалась  глупая  юношеская  бравада.  Слишком  уверенный  тон  мог  бы
насторожить Максвелла.
   - Так,.. - протянул граф. -  А  если  Черный  Патрик  оставит  твоего
хваленного Шареба позади, тогда...
   - Тогда обе последние из оставшихся в живых лошадей породы  "Норфолк"
- твои! - вскричал Тристан, в душе молясь, чтобы этого не случилось.
   Максвелл долго изучал его, как  насекомое,  нацепленное  на  булавку.
Глаза его алчно сверкали; под этим  взглядом  молодого  человека  прошиб
пот.
   "Боже, сделай  так,  чтобы  он  попался  на  приманку,  чтобы  принял
предложение. Я не знаю другого способа вырваться из его лап!"
   - А тебе не приходило в голову, Тристан, что Шареб  и  без  того  уже
мой? Ведь если в ближайшее время  ты  не  расплатишься  с  долгом,  твое
имущество пойдет с молотка. Этой частью вполне может стать Шареб. Если я
заявлю на него права, начнется тяжба. Не думай, что его вот  так  просто
придут и отберут у меня, а тяжбу неизвестно еще кто выиграет.
   - Не так  просто!  -  воскликнул  молодой  человек,  на  этот  раз  с
подлинным гневом.  -  Я  могу  продать  его  хоть  сейчас  какому-нибудь
влиятельному человеку за один фунт.
   Раз уж на то пошло, просто чтобы он не достался тебе! И вот  тогда  к
тебе точно придут и заберут его. Пусть я пойду в долговую тюрьму,  но  и
ты останешься ни с чем!
   - Скажите, пожалуйста, какой интриган! - Максвелл засмеялся, но видно
было, что он обдумывает и  взвешивает  угрозу.  -  Если  тебе  настолько
ненавистна идея, что Шареб попадет ко мне в руки, почему ты  ставишь  на
него?
   - Ну.., потому что это не совсем одно и то же, - нашелся  Тристан.  -
Если раструбить  о  подобном  забеге  Шареба  в  Ньюмаркете,  в  Норфолк
съедется вся Англия, лишь бы увидеть все собственными глазами. Это будет
сенсацией века!
   - Да, но тебе-то что с того?
   - Я не желаю видеть сестру твоей женой и сделаю все, что смогу, чтобы
этому воспрепятствовать. Отец, конечно, был мечтатель..,  но  я  верю  в
него! Верю, что Шареб обставит твоего Патрика и тем самым освободит меня
от долгов, а сестру - от данного тебе слова!
   Он высказал все это напыщенно,  сверкая  глазами  и  жестикулируя,  и
очень  надеялся,  что  слово  "мечтатель"  не  ускользнуло  от  внимания
Максвелла. Тот еще с минуту смотрел на него, потом насмешливо хмыкнул:
   - Ну и дурак же ты, Тристан! Впрочем, не первый  и  не  последний.  Я
нажил состояние на дураках,  олухах  и  слишком  самоуверенных  умниках.
Считай, что мы договорились. - Он подвинул к себе календарь  и  полистал
страницы. - Когда?
   Через неделю устроит?
   - Через неделю? -  Тристан  нахмурился,  чтобы  скрыть  торжество.  -
Пойдет!
   - Я пошлю письмо своим друзьям в  Ньюмаркет,  чтобы  весть  о  забеге
неофициально разошлась как можно скорее.
   Что касается официального пути, я дам объявления в лондонских газетах
и...
   В дверь постучали, и дворецкий, не дожидаясь разрешения, сунул голову
в  кабинет.  Он  выглядел  обеспокоенным,  седой  венчик  волос   слегка
растрепался.
   - Осмелюсь побеспокоить, милорд! Маленькая проблема...
   Максвелл немедленно поднялся, простился с Тристаном и вышел.
   Так кончился разговор, стоивший молодому человеку больше нервов,  чем
вся его предыдущая жизнь, вместе взятая. Оставалось только покинуть этот
ад, найти ветеринара  (Господи,  лучше  бы  Ариадна  завела  интрижку  с
грумом, все-таки такое частенько встречается,  да  и  слово  куда  легче
выговаривать!) и выяснить, что же на самом деле произошло.
   Что касается забега, Шареб должен, обязан победить,  иначе  на  земле
нет никакой справедливости!

***

   Ночь выдалась на редкость неуютная, безлунная и холодная. Надвигалось
ненастье. Громада особняка была темной, за  исключением  окон  кабинета,
ронявших мягкий свет на газон.
   Тристан направился было  к  конюшне,  когда  с  задней  стороны  дома
послышались крики и собачий лай. Звуки  раздавались  как  будто  сверху,
потом резко затихли. Только собака продолжала тявкать.
   В первую очередь Тристан  испугался  за  сестру.  Он  уже  готов  был
ринуться на помощь через парадные двери, но подчинился голосу рассудка и
укрылся среди декоративного кустарника. Оказалось,  он  поступил  весьма
разумно. Спустя какое-то время, показавшееся очень долгим,  через  дверь
для прислуги вышли трое. Они несли что-то очень похожее на мертвое тело.
   Молодой человек окаменел  от  ужаса.  Обливаясь  холодным  потом,  он
следил, как один из них выпряг из коляски  старого  мерина  с  провислым
животом. Мертвеца вскинули ему на спину, двое вернулись в дом, а третий,
высокий и жилистый, достал  пистолет  и  проверил  его.  Потом  сунул  в
карман, поднял что-то с земли (лопату - в страхе  сообразил  Тристан)  и
под уздцы  повел  мерина  прочь  от  дома.  В  этот  момент  из  темноты
выскочила, заливаясь лаем, собачонка и принялась  кидаться  человеку  на
ноги. После безуспешных попыток отогнать ее криком он бросил  поводья  и
замахал лопатой. Собачонка метнулась в темноту. Человек снова взялся  за
повод, но мерин выкатил глаза и начал так рваться, что труп почти  сполз
у него со спины. С проклятиями слуга огрел его черенком лопаты по крупу.
Последовало короткое ржание, потом жеребец, казалось, смирился со  своей
участью и последовал за человеком.
   Только когда звук шагов и стук копыт почти умолкли,  Тристан  решился
покинуть   свое   укрытие.   Несколько   мгновений   он   оставался    в
нерешительности, переводя взгляд с темноты,  где  скрылся  слуга  с  его
зловещим грузом, на  контуры  конюшни.  Очевидно,  опасность  сестре  не
угрожала, а он  отчаянно  нуждался  в  пище  и  отдыхе.  Но  любопытство
пересилило. Кроме того, мрачная тайна Максвелла могла  послужить  лишним
козырем в борьбе с ним. Кто знал, что сулило будущее?
   Молодой человек крадучись последовал за слугой, стараясь держаться  в
густой тени и не приближаться  слишком  близко.  В  какой-то  момент  он
испугался, что потерял след.
   Тристан бросился вперед и чуть было не наткнулся на зловещую троицу -
мерин, труп и человек с лопатой. Пришлось затаиться и  переждать.  Потом
его страшно перепугал шорох за спиной.  С  бешено  бьющимся  сердцем  он
круто повернулся - и увидел собачонку, трусившую метрах в пяти от него в
том  же  направлении.   Поднявшись   на   невысокий   пригорок,   троица
обрисовалась на фоне неба. Руки и ноги  трупа  страшно  раскачивались  в
такт шагам лошади. От этого зрелища Тристана замутило.
   Кто это? Один из кредиторов Максвелла, явившийся  получить  обещанные
деньги и уснувший мертвым сном от рук подручных  графа?  Или,  наоборот,
должник, так и  не  собравший  денег  для  уплаты  долга?  Лоб  молодого
человека снова взмок, когда он представил свою собственную участь.
   Могло  случиться,  что  его  безымянная  могила  будет  недалеко   от
последнего пристанища этого бедняги.
   Особняк давно остался  позади,  человек  и  лошадь  миновали  рощицу,
другую и вышли на открытую луговину.  Обильная  ночная  роса  лежала  на
густой траве. Чем дальше  пробирался  Тристан  от  куста  к  кусту,  тем
сильнее намокали его сапоги.
   Бриджи промокли  выше  колен,  ноги  замерзли.  Сова  заухала  совсем
близко, заставив его отскочить и схватиться за сердце.
   При этом он зацепился за колючий куст и  едва  сумел  выпутаться  без
излишнего шума. Казалось, эта прогулка никогда не кончится, но наконец в
низине, затянутой туманом, слуга остановил лошадь и стащил труп у нее со
спины. Тот тяжело шлепнулся в  траву  и  остался  лежать  с  раскинутыми
руками, лицом к небу.
   Слуга принялся копать. Он рыл с таким  усердием,  что  это  позволило
Тристану подобраться поближе незамеченным. Шумное дыхание и звук лопаты,
врезающейся в мягкую землю, заглушили его шаги. В стороне  уже  высилась
кучка земли, от нее поднимался  тяжелый  сырой  запах.  Да  и  сам  звук
навевал мысли о могильщике на кладбище.  А  если  это  и  есть  кладбище
Максвелла? Если здесь гниет в земле немало трупов?
   Властное желание видеть  лицо  жертвы  завладело  Тристаном.  Молодой
человек присел на корточки и начал медленно подкрадываться.
   Труп шевельнулся.  От  неожиданности  и  ужаса  у  Тристана  чуть  не
вырвался дикий вопль, но он  вовремя  зажал  рот  руками.  Этот  негодяй
собирался похоронить человека заживо!
   Лопата ударила по камню, последовало  громкое  ругательство.  Тристан
возобновил движение вперед, до тела оставалось совсем немного.
   Он увидел, как мерин потянулся к лежащему и ткнул его в плечо, словно
стараясь привести в чувство. Еще  и  еще  раз.  Тот  шевельнулся  снова,
открыл глаза и потянулся к морде лошади.
   В этот момент слуга перестал рыть и повернулся.
   С проклятиями он выхватил пистолет и прицелился в лежащего. Не  медля
ни секунды, Тристан сделал прыжок.
   Ему удалось попасть по локтю.  Выстрел  прозвучал,  но  пуля  ушла  в
сторону.

Глава 23

   Треск пистолетного выстрела, шорох травы, сминаемой  передвигающимися
телами, проклятия и удары и, наконец, темная масса, заслонившая свет,  -
это Гром придвинулся поближе, чтобы прикрыть собой хозяина. Колин смутно
сознавал все это, а когда попытался сесть, то опять свалился на траву и,
должно быть, снова отключился, потому что  кто-то  положил  ему  на  лоб
руку. Он открыл глаза. Было тихо, только рядом дышали тяжело и часто.
   - Ариадна...  -  пробормотал  Колин,  пытаясь  приподняться.  -  Надо
бежать, Ариадна...
   Ему удалось сесть, но все тотчас закружилось  и  начало  меркнуть.  С
минуту он ощущал себя где-то очень  далеко,  и  в  этой  безмерной  дали
загадочный некто тряс его за плечи, хлопал по плечам  и  растирал  руки.
Сознание неохотно возвращалось. Колин разлепил  тяжелые  веки  и  увидел
рядом симпатичного  юношу.  Тот,  сжав  губы,  буравил  его  пристальным
взглядом. Когда  взгляды  их  встретились,  юноша  широко  и  облегченно
улыбнулся:
   - Ну и  кто  ты  такой?  Извини  за  фамильярность,  приятель,  но  я
как-никак  спас  тебе  жизнь.  Ты,  должно  быть,  один  из   кредиторов
Максвелла. Или, может, должник?
   - Колин Лорд.., ветеринар из Лондона...
   Улыбка сошла с лица юноши, он вскочил и даже отступил немного.
   - Тот негодяй, что доставил мою сестру прямо в волчье логово?  Ничего
не скажешь, хорошего человека я спас! Дать бы тебе как следует!
   - Погоди минутку, ладно? Я хоть немного приду в себя, а то получается
как-то нечестно...
   - Он еще шутит! Если бы не ты, я бы перехватил  Ариадну  прежде,  чем
она оказалась в Норфолке, в руках этого... монстра!
   - А ты кто такой?
   - Лорд Тристан Сент-Обин к вашим услугам, - надменно ответил юноша.
   - Ах, ну да, кто же еще... - Колин наклонил голову и, морщась,  потер
затылок. -  Молодой  граф  Уэйбурн.  Слушай,  парень,  если  т