ми,
а затем  стоны  и  тихие  голоса.  Вся  команда  сгрудилась  у  поручня,
напряженно всматриваясь в темноту.
   - Эй, на шлюпке! - окликнул Лайам задрожавшим от волнения голосом.
   - На "Пустельге"! - последовал ответ. - Примите капитана Эштона!
   Майра едва не упала.
   - Мэтт! - закричала она. - Мэтт!
   Люди   торопливо   сбросили   веревочную    лестницу,    взволнованно
переговариваясь между собой.  Послышались  приглушенные  ругательства  и
стоны, когда начали поднимать человека на борт.
   - Мэтт! - кричала Майра, отчаянно пытаясь пробиться вперед, но  Лайам
удержал ее, - Пусти меня! Это мой брат!
   - Отойди, девочка. Подожди, пока мы поднимем его, - ответил ирландец,
не желая, чтобы маленькая  сестренка  Эштона  увидела  следы  жестокости
Кричтона.
   - Но, Лайам...
   На палубу осторожно опустили безжизненное изувеченное тело, нисколько
не похожее брата, которого она знала и любила.
   - Мэтт! - вырвалось у нее.
   Лицо Мэтта было в кровоподтеках, распухло  до  неузнаваемости.  Кровь
запеклась в волосах, а нижняя губа была рассечена. Кто-то  поднес  лампу
поближе, и когда Мэтт повернул голову, Майра увидела погасшие,  незрячие
глаза. Он ослеп.
   - Майра? Это ты, сестренка?
   - Поддержите ее, - произнес  Лайам  бесстрастным  голосом.  Его  лицо
окаменело, когда он уставился в темноту, где виднелись огни  удалявшейся
"Гадюки", похожие на горящие глаза дьявола.
   Кричтон не имел ничего против Мэтта, и вот что он с ним сделал...  Но
Брендана Кричтон ненавидел. Майра вспомнила слова Лайама:  "Нет,  милая.
Он делает это ради тебя".
   - Нет! - Майра вскочила на ноги и  бросилась  к  борту.  Дэлби  успел
схватить ее, и последнее, что она увидела, прежде чем потерять сознание,
- красные огни "Гадюки".

***

   За ночь ветер усилился, и в серой предутренней мгле белые гребни волн
с силой ударялись о шхуну. Майра забралась высоко на мачту и  подставила
лицо свежему ветру,  не  сводя  взгляда  с  видневшихся  вдали  огоньков
фрегата, следовавшего на юг. "Пустельга" бесшумно скользила  по  волнам,
словно хищная птица, преследовавшая добычу. Девушка крепче  прижалась  к
рее, она больше не испытывала враждебности к своей сопернице.  Их  обеих
объединило отчаянное стремление спасти того мужчину,  которого  они  обе
любили.
   На палубе тихо переговаривались моряки. Всю ночь шел дождь, а  теперь
низко нависшие темные облака  касались  мачты  корабля.  Лунный  свет  с
трудом пробивался сквозь них. Скоро начнется шторм. Но в команде корабля
были отчаянные люди, и Майра, помня о своем ослепшем брате, который  без
сознания лежал в капитанской  каюте,  боялась  даже  подумать  о  судьбе
Брендана.
   - Когда я увижу тебя, Брендан, то все скажу тебе. И начну с того, как
сильно я люблю тебя, - шептала девушка, крепко вцепившись в ванты.
   Ветер сильнее надул паруса, и шхуна сразу прибавила ход.  Ее  нос  то
погружался в пучину волн, то взмывал вверх.
   - Только бы мы не опоздали, - произнесла Майра. Шхуна в ответ подняла
нос и прибавила еще один узел.

***

   Брендан, которого на следующее утро под  охраной  вывели  на  палубу,
никогда не забудет великолепного зрелища. Шхуна  неслась  по  волнам  на
всех  парусах,  закрывая  собой  горизонт.   Белые   полотнища   парусов
выделялись на фоне черных штормовых туч, ее  флаг  гордо  развевался  на
мачте, а нос с силой разрезал высокие пенистые волны.
   Едва Кричтон увидел шхуну, как уронил подзорную трубу и закричал:
   - Все к орудиям! Приготовиться к залпу по шхуне!
   Британцы замешкались,  уставившись  в  недоумении  на  приближавшуюся
шхуну. "Пустельга" была похожа на прекрасного ангела мщения.
   Брендан забыл, где находится,  забыл  об  ужасах  прошлой  ночи  и  о
Кричтоне, который привязал его к снастям и приказал бить кнутом, а потом
яростно бил ногами, поскольку тот не издал  ни  звука  во  время  пыток.
Брендан видел только свою шхуну.  На  сердце  у  него  стало  легко,  и,
несмотря на сильную боль во всем теле, он засмеялся и  двинулся  к  краю
палубы.
   Матросы торопливо разбежались по своим местам, и  Брендан,  оставшись
один, не спеша взялся за поручень и прыгнул за борт.
   Ледяные волны сомкнулись над его головой, он едва  не  задохнулся  от
сильного удара, но ирландская удача снова  улыбнулась  ему.  "Пустельга"
подходила все ближе и ближе. Брендан вынырнул и ухватился  за  брошенную
ему веревку, ободрав  при  этом  руки.  Было  так  холодно,  что  он  не
почувствовал боли. Волны накрывали его с головой,  но  он  держался  изо
всех сил. Лайам сбросил ему веревочный трап, и Брендан вцепился в  него.
С трудом преодолевая сильные порывы ветра, он карабкался наверх.  Кто-то
снял с него мокрый китель и накинул сухой, кто-то укрыл одеялом. И когда
Брендан побежал к румпелю, то поскользнулся от слабости, но это  вызвало
у него лишь улыбку.
   - Какая скользкая палуба, - произнес он.
   Его рука крепко ухватила деревянный рычаг, шхуна задрожала от сильных
порывов ветра и начала поворачиваться.
   "Гадюка" уже закончила маневр и стремительно приближалась.
   - Они хотят дать бортовой залп!
   - Приготовиться к стрельбе, Уилбур!
   Шхуна  стремительно  неслась  в  сторону  врага.  Брендан   с   силой
разворачивал румпель. Сзади раздался выстрел,  но  шхуна  уже  легла  на
новый галс и понеслась прочь. Бортовой залп "Гадюки" не достиг цели.
   - Ура! Ура нашему капитану из Коннахта!
   Позади упрямо маячил фрегат, не желая упускать шхуну.
   - Кифи, к штурвалу! - крикнул Брендан.  Он  хотел  подняться  наверх,
чтобы Кричтон видел его, чтобы вся команда видела его.
   Брендан  стал  карабкаться  по  вантам,  едва  сдерживая   стоны   от
невыносимой боли, его руки совсем оцепенели от холода.
   - Сэр, что с вами? Капитан!
   Но Брендан поднимался все выше и выше. Дождь хлестал  в  лицо,  ветер
свистел в ушах. Где-то на высоте десяти метров он  остановился.  Брендан
видел стоявшего на палубе фрегата Кричтона, видел, что тому  не  догнать
шхуну. Он торжествующе рассмеялся и поднес к губам рупор.
   - Доэрти, пусть  Старр...  -  Яркие  круги  вспыхнули  у  него  перед
глазами, и он выронил рупор, но тут же выпрямился и выстрелил в ответ.
   Враг был совсем рядом. Брендан потянулся, чтобы ухватиться за салинг,
но промахнулся. Удача изменила ему. Он почувствовал, что падает,  канаты
обдирали его спину, когда он, кувыркаясь, летел  вниз.  Ему  показалось,
что он услышал крик Майры...
   Но он был уже без сознания.
   - Капитан! Капитан!
   - Кричтон догоняет нас!
   И тут  налетел  шквал.  Шхуне  пришлось  противостоять  и  шторму,  и
Кричтону.

Глава 26

   Майра никогда этого не забудет. Шторм бушевал, когда она  кинулась  к
штурвалу шхуны, чтобы вывести ее  из-под  залпа  фрегата.  Лайам  рыдал,
прижимая к себе изувеченное  тело  Брендана.  И  путь  домой  был  таким
долгим.
   Шхуне понадобилось  трое  суток,  чтобы  добраться  до  Ньюберипорта,
преодолевая грозные высокие волны и штормовой ветер. Она то взмывала  на
гребне волны, то проваливалась вниз. Может, если  бы  у  штурвала  стоял
капитан, "Пустельга" могла бы добраться до  родного  порта  быстрее,  но
Брендан за все это время так  и  не  очнулся.  Маленькая  шхуна  наконец
добралась до порта, привезя домой двух раненых героев.
   Доктор,  маленький  седой   коротышка   с   красным   носом,   явился
незамедлительно. Мэтт быстро пойдет на поправку, сказал он, особенно при
такой заботливой сиделке, как Эвелина. Синяки заживут,  раны  затянутся,
опухоли пройдут.  А  зрение?  Об  этом  можно  будет  судить  только  по
прошествии времени.
   Но с Бренданом все  обстояло  иначе,  и  доктор  не  улыбался,  когда
осматривал его неподвижное тело.
   - Я ничем не могу помочь ему, мисс Эштон. Он в руках Господа.
   Он и был в руках Господа.., и Майры.
   Она отказывалась думать, что он умирает, что жизненные силы  покидают
его с каждым днем. Майра считала, что это происходит по ее вине. Если бы
она открылась ему... Но она не сделала этого, не сделала...
   Она закрыла глаза, снова вспомнив тот ужас, который охватил ее, когда
они с Лайамом раздели Брендана в его каюте, куда ирландец принес  своего
капитана.  Все  тело  Брендана  было  в  синяках   и   кровоподтеках   -
свидетельство жестокости Кричтона...
   Теперь синяки на его теле исчезли, ребра зажили, кровоточащие ссадины
затянулись. Но сам капитан все еще был в беспамятстве.
   Матросы  часто  навещали  его.  А  жители  Ньюберипорта  держались  в
стороне, стыдясь своего прежнего поведения. Некоторые, правда,  нашли  в
себе мужество прийти к больному, но он не мог знать об этом.
   Ночи Майра проводила в  кресле,  сидя  возле  кровати  Брендана,  где
гнетущая тишина нарушалась только его хриплым дыханием. Днем она  читала
ему книги, которые брала в библиотеке отца. Она  держала  его  за  руку,
разговаривала с ним, надеялась, что он слышит ее слова, хотя он ни  разу
не пошевелился, не  издал  ни  звука.  Майра  заботилась  о  нем,  поила
бульоном, массировала руки и ноги, умывала  его,  причесывала,  целовала
любимое лицо. Эвелина во всем старалась помочь ей. Однажды ночью,  когда
Майре стало невыносимо тяжело и надежда, казалось, совсем  покинула  ее,
она пришла на пристань и поднялась на борт "Пустельги". Там в тишине она
плакала и рассказывала обо  всем  маленькой  шхуне,  которая  слушала  и
разделяла ее горе. Майра смотрела на звездное небо и молила Бога вернуть
ей Брендана. И  когда  слезы  иссякли,  девушка  спустила  простреленный
американский флаг, принесла его домой и повесила  на  стену  так,  чтобы
Брендан, когда откроет глаза, сразу же увидел его и понял, что она любит
его, верит ему, дорожит им. Но он так и не приходил в себя.
   Весна прошла, и наступило лето. Лягушки больше не квакали в пруду  во
время лунных ночей, а поле в школе верховой  езды  Майры  Эштон  заросло
густой  травой.  У  стоявшей  в  порту  шхуны  днище  стало  покрываться
ракушками.
   В Майне, что располагался выше их города, англичане заняли  небольшой
полуостров.
   А в этой тихой комнате неподвижно лежал капитан из Коннахта.

***

   Напряжение ощущалось во всем доме. Темные круги залегли  под  глазами
Майры, и в ее взгляде появилось какое-то затравленное выражение. Эвелина
преданно и неустанно заботилась о Мэтте. Эфраим, которому  теперь  не  с
кем  было  ругаться,  ходил  скучный  и  сердитый.   Майру   совсем   не
интересовало, что происходило в доме. Она часто проведывала Мэтта, покой
которого охраняла Эвелина. Мэтт наслаждался вниманием, которое оказывала
ему сестра Брендана. По тому, как Эвелина краснела  и  трепетала,  когда
Мэтт  говорил  ей  комплименты,  и  как  радостно  улыбался  Мэтт  в  ее
присутствии, было ясно, что дела у них идут на  лад.  Похоже,  Мэтту  не
нужно было зрение, чтобы понять, что  сестра  Брендана  оказалась  самой
привлекательной по сравнению  с  теми  женщинами,  которых  интересовали
только его богатство и слава. Но Майру  не  занимали  их  отношения.  Ее
ничто не радовало.
   Беспомощность и отчаяние все  больше  охватывали  ее,  когда  Брендан
угасал на ее глазах. Только Мэтт и Эвелина еще поддерживали ее дух.
   Однажды  вечером,  когда  Эвелина  кормила  Мэтта  и  они   обсуждали
сложившееся положение, сестра Брендана решила, что должна  помочь  Майре
вырваться из цепей отчаяния.  Когда-то  подруга  помогла  ей  преодолеть
жалость к себе и воспрянуть духом, теперь настал ее черед.
   Майра сидела в кресле, держала Брендана за руку, а на коленях  у  нее
лежала газета. Ее голос был хриплым, она читала  сквозь  слезы.  Эвелина
нахмурилась.
   "Вчера каперская шхуна "Вихрь" захватила в  плен  английский  военный
корабль... Враг сдался, оставшись  без  топ-мачты...  -  Майра  смахнула
слезу, откинула волосы и продолжала читать:
   - По сообщениям разведки, нам стало известно, что британцы собираются
укрепить форт Пенобскот..." Это же совсем рядом, ты слышишь, Брендан?  -
Она умолкла, поскольку это была не  слишком  хорошая  новость,  а  Майра
решила сообщать ему только хорошие известия, независимо от того,  слышал
ее Брендан или нет. Она торопливо перевернула страницу. -  Вот  послушай
это, Брендан: "Испания заключила союз с  Францией,  чтобы  вернуть  себе
Флориду, Менорку и Гибралтар..." Испания вступила в войну... Это хорошая
новость...
   Он не двигался.
   - А вот послушай еще.  -  Страница  была  закапана  жиром,  поскольку
первым газету прочитал  Эфраим.  -  Здесь  говорится  о  тебе,  Брендан!
"Жители  Ньюберипорта  продолжают  молиться  о   выздоровлении   смелого
капитана Брендана Меррика, с которым они поступили  несправедливо...  Он
вырвал  Мэтью  Эштона  из  жестоких  рук  капитана  английского  фрегата
Кричтона..." - Майра разрыдалась.
   Потом она подняла голову.
   - Господи, Брендан! Ты слышишь  меня?  Я  говорю,  что  они  простили
тебя... Чего же еще ты хочешь?  Майкл  Далтон  написал  письмо  генералу
Вашингтону, где рассказал про  твой  подвиг...  -  Она  едва  сдерживала
слезы. - Ты же знаешь, что генерал  обязательно  захочет,  чтобы  ты  со
своей шхуной встал под  знамена  континентального  флота...  А  потом..,
потом он будет просить тебя взять на себя командование флотом...
   Она расплакалась, бросила газету на пол и закрыла лицо руками.
   Никогда Брендан не  станет  командором...  Никогда  больше  не  будет
командовать шхуной...
   - О, Брендан, как ты страдал от нашего презрения, нашей  ненависти...
Брендан! Я знаю, ты любишь Мэтта как брата! Ты не трус и  не  предатель.
Ты ирландец. Нет, ты - настоящий американец! - Она положила его руку  на
одеяло. - Глупый. Перестань мстить нам. Очнись же, очнись!
   Уткнувшись в колени, Майра не заметила, как  шевельнулся  его  палец,
участилось дыхание, как дрогнули глаза под закрытыми веками.
   - Майра, ты разочаровываешь меня,  -  произнесла  стоявшая  в  дверях
Эвелина.
   Майра посмотрела на нее и снова закрыла лицо руками.
   - Уходи!
   - Ему сейчас нужна сила твоего духа, а не твои слезы и жалость.
   - Уходи!
   Эвелина сердито выгнула бровь.
   - Что?
   Она  ничуть  не  испугалась  этой  маленькой  женщины.  Она  понимала
отчаяние  своей  подруги,  поэтому  нисколько  не   обиделась.   Девушка
грациозно прошла по комнате, открыла окно и опустилась в кресло напротив
Майры, спокойно глядя ей в глаза.
   - Когда я впервые увидела тебя, - неспешно заговорила  Эвелина,  -  я
восхищалась тобой, потому что ты была такой, какой мечтала быть я  сама.
И  ты  никогда  не  считала  меня  бесполезной  калекой,  но  сейчас  ты
изменилась.
   Майра со злостью посмотрела на нее,  непроизвольно  сжав  кулаки,  но
Эвелина продолжала:
   - Что дает тебе право сидеть здесь и ругать себя за  то,  что  сделал
мой брат? - Она нежно провела рукой  по  лицу  Брендана.  -  Неужели  ты
искренне думаешь, что он мог  оставить  безнаказанным  то,  что  Кричтон
сделал с Мэттом, со мной? - Она снова показала  Майре  свою  изувеченную
руку. - Это длится уже четыре года, Майра. И еще не  закончилось.  Когда
мой брат поправится, он снова отправится в  погоню  за  Кричтоном  и  не
остановится до тех пор, пока не положит конец его злодеяниям.
   Майра подавила рыдание.
   - Никуда твой брат не отправится, Эвелина. Разве только  на  кладбище
за церковью.
   - Я молюсь о другом, Майра. И Кифи, и Дэлби, и даже Лайам тоже  верят
в это.
   - Лайам! - Майра вскочила и сердито ударила кулаком по  стене.  -  Да
откуда  он  знает!  Мне  просто  не  по  себе  от  этих  ирландцев!  "Он
поправится, Майра. Вот увидишь", передразнила она Лайама. - Вы не хотите
видеть реальности. Вы не видите, что он постепенно тает. Но я это  вижу,
черт возьми! Он умирает, Эвелина!
   У нее затряслись плечи и слезы хлынули из глаз. Повернувшись лицом  к
стене, Майра с такой силой ударила кулаком,  что  закачалась  картина  с
бригантиной.  Подпись  художника  была  такой  же,  как  и  на  чертежах
"Пустельги", которые  были  помещены  в  рамку  и  висели  в  библиотеке
Эфраима. Эвелина пожала плечами и погладила руку своего брата.
   - Я видела его и в более тяжелом состоянии, - ответила она  с  легкой
улыбкой.
   - Разве что-то может быть хуже смерти?! - воскликнула Майра.
   - Майра, есть кое-что, что ты должна знать про моего брата.  Я  знаю,
Лайам говорил тебе, что Кричтон сделал со мной, но я готова побиться  об
заклад, что ни он, ни Брендан не рассказывали тебе о  том,  что  Кричтон
сделал с моим братом. - Эвелина подняла глаза, ее голос стал жестким.  -
Кричтон выстрелил ему в спину, когда Брендан пытался спасти от наказания
Дэлби.
   Слезы Майры мгновенно высохли. В комнате стало тихо.
   - Пуля прошла насквозь вот здесь.  -  Эвелина  обвела  пальцем  белую
отметину на груди Брендана. - Она должна была убить  его,  но  этого  не
случилось. Другая пуля прошла чуть выше, вот здесь, и  отбросила  его  к
поручню, а потом за борт. Но она тоже не убила его. - Эвелина  заботливо
укрыла брата одеялом, в ее глазах отразилась боль воспоминаний. -  Но  я
скажу тебе о том, что едва не сгубило его...
   Майра всхлипнула.
   - Джулия, - спокойно произнесла Эвелина.
   - Джулия?
   Эвелина задумчиво посмотрела в окно.
   - Она была дочерью американского офицера в Бостоне. Именно она  нашла
Брендана в полосе прибоя, когда он упал с палубы "Зимородка".  Это  была
молодая красивая девушка с темными, как у тебя, волосами. Как и ты,  она
выхаживала его в доме своего отца. Это  было  своеобразное  место  сбора
американцев, и Брендан слушал их  политические  суждения,  вникал  в  их
проблемы и в конце концов пришел к  выводу,  что  сражается  не  на  той
стороне. - Эвелина улыбнулась и сжала руку брата. - Мой брат всегда  был
бунтарем. Это ирландская кровь нашей мамы, как говаривал отец.
   Дверь отворилась, в комнату вошел рыжий кот, который потерся  о  ноги
Эвелины, а потом прыгнул на кровать к Брендану.
   - Короче говоря, Брендан полюбил Джулию. Они собирались пожениться, и
все это время мой брат вынашивал  замысел  построить  шхуну,  в  которой
сочетались бы американское мастерство и английская  добротность.  Он  же
прекрасный корабел, ты знаешь. Но ему никогда не приходило в голову, что
его драгоценная Джулия может не  разделить  его  мечты,  что  она  будет
видеть в кораблях только помеху для себя. Брендан не замечал  этого,  не
видел, что Джулия - испорченное, эгоистичное создание.  Говорят,  любовь
слепа. Он думал, что она будет гордиться им, когда  он  станет  капером,
чтобы служить своей новой родине. Однако  Джулия  не  собиралась  делить
Брендана с морем и кораблями. Ее не интересовало то, что  сам  Вашингтон
высоко оценил чертежи новой шхуны...
   В общем, когда Брендан однажды вернулся  после  встречи  с  генералом
Вашингтоном,  он  нашел  записку  Джулии,  приколотую  к  его  чертежам.
"Выбирай: я или твой корабль". Но Джулия не дала ему и этой возможности.
Она бросила его и вскоре  вышла  замуж.  Она  разбила  Брендану  сердце,
Майра.
   Майра судорожно сглотнула.
   - Так вот почему он все время бежал от меня, - тихо произнесла она.
   - Да, - ответила Эвелина, с любовью посмотрев  на  брата.  -  Брендан
полюбил тебя с первой встречи. Я долго видела в тебе вторую Джулию. Ведь
я тоже люблю своего брата, Майра, и я не хотела, чтобы он снова страдал.
   Солнечные лучи блестели в светлых волосах Эвелины, делая  ее  похожей
на ангела.
   - Тебя удивляло, почему я не рассказала Брендану, кем на  самом  деле
был канонир Старр, верно? - Эвелина улыбнулась. - Это  не  имело  ничего
общего с твоим обещанием сделать так, чтобы Мэтт  заинтересовался  мной,
потому что, честно говоря, я не верила, что такое возможно. Нет, у  меня
была другая причина, чтобы сохранить твой  секрет,  8  тот  первый  раз,
когда ты обманула своего отца и тайком пробралась на борт "Пустельги", я
поняла, что ты отличаешься от  Джулии  так  же,  как  Брендан  от..,  от
Кричтона. Я увидела, что ты любишь море и корабли, как и мой брат. И  он