-
Он дышала тяжело и прерывисто, и только теперь девушка осознала, что  он
так же захвачен страстью, как и она сама. Тем не менее он легко коснулся
ее щеки и улыбнулся с обычным своим пониманием.
   - Пугаться нечего,  -  произнес  он  негромко,  и  потемневшие  глаза
блеснули. - Это часть меня, только и всего.
   Мало-помалу любопытство возобладало над страхом.
   Ариадна потянулась, не глядя, развела  в  стороны  расстегнутые  края
брюк и искоса посмотрела. Резко отвернулась.
   Посмотрела еще раз, по-прежнему зажимая рот ладонью.
   - Боже мой! - произнесла она невнятно. - В  жизни  не  видела  ничего
ужаснее!..
   Колин рассмеялся, и ей стало чуточку легче, но все  равно  эта  часть
его тела оставалась пугающей - в самом деле, стержень плоти,  толстый  и
темный, со странным  маленьким  мешочком  в  придачу.  Ариадна  покачала
головой. Она отказывалась понимать, как такое красивое, такое  достойное
существо способно иметь на себе нечто вроде этого.
   Иметь постоянно! Бог знает каким образом ей удалось встретить  взгляд
Колина.
   Он смотрел с легкой улыбкой, без малейшего смущения.
   - Я ничуть не изменился оттого, что он у меня  есть,  не  стал  хуже,
Ариадна. Скорее наоборот. А твоя реакция.., в общем, ничего странного  в
ней нет.
   - Я только.., понимаешь, он такой громадный!
   - Это слишком сильно сказано!
   - Но как же ты ходишь с такой штуковиной!
   - Дорогая моя, ходить  "с  такой  штуковиной"  ужасно  неудобно  даже
иногда, а уж все время было бы просто адом кромешным! Это твоя  заслуга,
если уж на то пошло.
   - И что мне теперь с ним делать?
   - Все, что придет в голову, -  произнес  он  тихо,  и  было  это  Как
приглашение к действию.
   Ариадна сжала ноги, чтобы  подавить  то,  что  по-прежнему  ощущалось
между ними. Теперь, когда интимный момент был в прошлом, она  стеснялась
случившегося, но и ждала продолжения, если не  разумом,  то  всем  своим
существом. Снова она  подняла  робкий,  вопрошающий  взгляд  на  Колина.
Понимание в его глазах заново поразило ее.
   -  Мне  неловко,  Колин,  но..,  понимаешь,  я  никогда   не   видела
обнаженного мужчину и.., и это. Только у жеребцов!
   После этих слов выражение его  лица  изменилось,  понимание  уступило
место смущению. Девушке вдруг показалось, что сейчас он встанет, натянет
брюки, застегнется и уйдет. Что такого она сказала? Глупость, конечно!
   - Мне ужасно жаль,  милая,  -  сказал  Колин  с  виноватым  видом.  -
Конечно, мужчина не идет ни в какое сравнение с жеребцом в этом  смысле.
Мне всегда хотелось иметь такие же размеры.
   Ариадна опешила, но потом сообразила,  что  над  ней  подшучивают,  и
облегченно засмеялась.
   - Этого только не хватало! - воскликнула она и снова посмотрела вниз.
   Странное дело, этот предмет больше не казался чужеродным. В  конечном
счете это была часть его тела, так ведь?
   - Дотронься до него, Ариадна.
   - Дотронуться до.., этого? - переспросила она, снова пугаясь.
   - Почему бы и нет? Он не укусит.
   Колин откинулся на  спину,  чтобы  стянуть  брюки,  и  девушка  молча
помогла ему сделать это, хотя руки ее дрожали. Теперь он был  совершенно
обнажен. И она поняла, что часть его тела, так ужаснувшая  ее  в  первый
момент, выглядит вполне естественно на голом  теле.  Скользнув  взглядом
вдоль ног, Ариадна увидела путаницу красно-бурых шрамов на одной из них.
Местами  они  вздувались,  местами  западали  в  плоть.   Страшно   было
представить,  как  выглядела  нога  сразу  после  ранения.  С   чувством
глубокого сострадания девушка положила  ладонь  на  колено  и  с  минуту
осторожно поглаживала его, словно это могло утишить давнюю боль.
   Подняв взгляд, она увидела, что Колин улыбается.  Он  знал,  что  она
бессознательно ищет отсрочки. Сглотнув, девушка повела  взглядом  вверх,
вдоль линии его сомкнутых ног.
   Потом протянула руку и осторожно коснулась...
   Этого.
   Стержень плоти шевельнулся  под  ее  прикосновением,  и  она,  ахнув,
отдернула руку.
   - Я же сказал, он не укусит, - засмеялся Колин и потянулся поцеловать
ее.
   - Да, но он движется!
   - Это потому, что ему приятно. Можешь трогать его сколько хочешь.
   Ариадна наконец осмелилась взять в руку  стержень,  который  выглядел
каменно-твердым.  Он  и  был  таким,  но   при   этом   кожа   оказалась
бархатно-мягкой и свободно двигалась.
   Преисполненная любопытства, Ариадна провела сжатой рукой  вверх-вниз,
еще и еще раз.
   Она услышала возглас. Пальцы Колина сомкнулись на ее руке,  потом  он
мягко потянул ее прочь.
   - Я сделала тебе больно! - огорчилась девушка.
   - Нисколько, совсем наоборот. Но лучше перестань, иначе...
   - Иначе что?
   Не отвечая, он откинулся на спину и потянул ее на себя.
   Ариадна с готовностью отдалась поцелуям, но потом рука ее как  бы  по
собственной  воле  высвободилась  и  снова  потянулась   вниз.   Однажды
испробовав это, она уже не могла удержаться.
   - Как же ты любишь играть с огнем, милая!
   В ответ она только засмеялась тихим, горловым смехом.
   С чувством непонятного торжества она сомкнула пальцы на  удивительной
части его тела, наслаждаясь податливостью кожи и неуступчивостью  плоти.
Голова  Колина  откинулась,  глаза  закрылись,  а  когда  немного  позже
открылись снова,  он  как  будто  был  не  вполне  в  сознании  -  таким
затуманенным стал его взгляд.
   - Ты позволишь мне любить тебя? - услышала Ариадна.
   Взгляды их встретились. Она горела как в огне -  кожа,  плоть  и  как
будто сама кровь ее.
   - Никогда я ничего не хотела так, как этого!
   Он тотчас повернул ее на спину так,  что  голова  оказалась  в  сгибе
согнутой руки, как на подушке. Другая медленно двинулась вниз, лаская ее
груди, живот, бедра и, наконец, между ними. И  снова  Ариадна  испытала,
как нечто огромное, властное подчиняет ее  своей  воле,  разрастается  и
поглощает ее.
   - Колин... Колин, что-то происходит...
   Она не знала, как сказать,  как  объяснить,  потому  что  и  сама  не
понимала, что ей нужно. Она знала только,  что  ей  нужен  он,  каким-то
образом. Ласка была прекрасна, но  чего-то  не  хватало,  чего-то  очень
важного.
   Колин отстранился. Ариадна приподнялась и  посмотрела  на  него.  Она
увидела, как он направил свое копье ей между ног - туда, где  находилось
самое средоточие ее потребности в нем. Все в ней сладко  содрогнулось  в
момент проникновения. Она  ощутила  осторожный,  пробный  толчок  внутрь
себя. Это было  чудесно,  сладко  -  и  все  еще  недостаточно.  Древний
инстинкт заставлял девушку жаждать тяжести мужского тела,  проникновения
настолько глубокого, насколько  это  возможно,  она  жаждала,  чтобы  ею
обладали. Казалось, это столь же нужно душе ее, сколь и телу.
   Она попыталась прижаться теснее, но Колин слегка отстранился.
   - Постой! - прошептал он хрипло,  сдерживая  дыхание.  -  Нельзя  так
сразу. Больно будет все равно, но я постараюсь.
   - Я знаю...
   - Еще не поздно передумать, милая. Назад дороги  не  будет,  женщиной
становятся раз и навсегда. Ты и в самом деле этого хочешь?
   - Всем сердцем!
   - Тогда обними меня крепче. Боль будет недолгой.
   - Да, конечно...
   Но Ариадна не думала  о  боли.  Ей  ненавистна  была  сама  мысль  об
отсрочке, она все теснее льнула к мужскому телу, покрывая  бесчисленными
поцелуями лицо, шею и плечи Колина. Наконец она ощутила движение внутри.
Чужая плоть заполняла ее, и она поддавалась, растягивалась, впуская ее.
   Это было упоительно! Осторожные, мягкие толчки слали во  все  стороны
волны наслаждения, которым невозможно было, казалось, насытиться.
   Потом движение приостановилось.
   - Сейчас, - произнес Колин.
   - Прошу тебя, прошу тебя! - повторяла девушка, не  слыша  себя.  -  Я
хочу быть твоей! Сделай меня твоей, Колин!
   Она ощутила поцелуй и тотчас - сильный толчок, с которым  он  наконец
проник в нее по-настоящему.
   Боль была,  в  самом  деле.  Но  она  скорее  подчеркнула  и  усилила
наслаждение, чем заглушила его.
   С острым чувством счастья Ариадна ощутила теплую влагу между  ног.  С
ее невинностью было покончено, и  взял  ее  тот  мужчина,  которого  она
желала! А потом было только прекрасное  ритмичное  движение,  только  он
внутри и дорога все выше, выше, пока  мир  не  рассыпался  калейдоскопом
огней. Но еще долго потом наслаждение не исчезало  и  наконец  сменилось
чувством удивления, даже благоговения, перед свершившимся чудом.
   Позже они вымылись в пруду и снова прилегли на траву, в этот густой и
мягкий ковер, приготовленный самой природой,  и  лежали,  обнимая  другу
друга и глядя на встающее солнце.
   - Доктор Колин Лорд, - дремотно произнесла Ариадна,  -  я  вас  люблю
всем сердцем, всей  душой  и  всем  телом  и  не  разлюблю,  что  бы  ни
случилось.
   Некоторое время он не отвечал, а когда заговорил, печальный  тон  его
слов заставил ее сердце стесниться.
   - Это не так, Ариадна. Скорее всего ты  меня  разлюбишь,  стоит  тебе
только узнать.., кое-что обо мне.
   - Глупости, Колин! - Она помедлила, подыскивая шутку, которая помогла
бы разогнать его неожиданную печаль. - Знаешь, я бы тебя  не  разлюбила,
окажись даже, что ты внук маркиза!
   - Вот и хорошо, - сказал Колин со вздохом. - Потому что, видишь ли...
   - Ну что?
   - Я и в самом деле внук маркиза, Ариадна.

Глава 19

   - А меня произвели на свет в  угольных  копях,  спеленали  тряпьем  и
вывезли наверх в одной из корзин на спине мула! Очень смешно, Колин.  Не
нужно так шутить. Во-первых, это тебе не идет, а во-вторых, попросту  не
требуется. Я же сказала, мне все равно...
   - Я не шучу, Ариадна.
   Он был так забавно серьезен и, конечно, хотел ее рассмешить!  Девушка
засмеялась и зацеловала лоб, щеки и даже нос своего дорогого,  чудесного
доктора.
   - Ну хорошо, хорошо, ты внук маркиза.  Странно  только,  что  ты  так
долго таил от меня эту важную новость.
   - На то были причины.
   Колин  приподнялся  на  локте,  коснулся  кончиками  пальцев   нежной
округлости подбородка Ариадны и мягко приподнял ее лицо, чтобы заглянуть
в глаза. Внезапно тревога стеснила ей  сердце..,  нет,  не  тревога,  но
какое-то беспокойное чувство. Так или иначе, Ариадна вдруг осознала, что
с ней не шутят.
   Он редко бывал по-настоящему серьезным, Колин Лорд, разве  что  когда
сердился, но на этот раз он был абсолютно серьезен.
   - После смерти дедушки титул маркиза Хемдена  перешел  к  моему  дяде
Элиоту. Если бы у него были дети, титул достался бы одному  из  них,  но
дядя так и не женился. Когда он покинул  этот  мир,  маркизом  стал  мой
отец. Я, соответственно, стал именоваться лордом Марденом.
   - Довольно, Колин! Это уже не смешно.
   - Ты мне не веришь, и  это  вполне  понятие,  но  я  хочу,  чтобы  ты
поверила.
   Тень смущенной улыбки исчезла с губ девушки, и  она  прикусила  губу,
исподлобья  глядя  на  Колина.  На   лице   ее   возникло   озадаченное,
встревоженное выражение, морщинка пересекла гладкий лоб.
   - Тогда почему ты молчал об этом до сегодняшнего дня? Ведь это важно,
правда? Разве можно скрывать по-настоящему важное от того, кого любишь?
   - В том-то и дело, Ариадна. Для тебя это важно, важнее некуда, а  для
меня нет; именно потому я тебе ничего  не  рассказывал.  -  Он  медленно
убрал руку, поймал длинный  медно-рыжий  локон  и  пропустил  его  между
пальцев, еще и еще раз. - Если бы я это сделал и между нами все пришло к
тому, к чему пришло сейчас, я не мог бы избавиться от чувства, что любят
не меня, а лорда Mapдена, внука маркиза. Что леди Ариадна  Сент-Обин  ни
за что не полюбила бы просто Колина Лорда, ветеринара.
   С минуту девушка просто смотрела на него. Щеки ее разгорелись,  глаза
засверкали негодованием.
   - С чего ты взял, что моя жизнь,  мои  мысли  и  чувства  зависят  от
нелепых предубеждений?
   - Ты не замечаешь, как часто свысока отзываешься о тех, кто ниже тебя
по положению. Для тебя они "простонародье".
   Человек без родословной для тебя никто,  даже  животное  должно  быть
породистым, иначе оно не стоит внимания. Разве на так ты думаешь о Громе
или Штурвале?
   - Допустим! Но речь не об этом. С трудом верится, что ты  и  в  самом
деле лорд Марден. Чего ради в таком случае ты стал ветеринаром?
   - Чтобы заработать себе на жизнь.
   - Ха-ха-ха! - гневно произнесла девушка. - Аристократ не замарает рук
работой, даже если будет умирать с голоду. И уж конечно, он  не  изберет
себе ремесло, на которое смотрят с презрением люди с голубой кровью.
   В душе она изнемогала от стыда, поскольку слова Колина попали в  цель
и глубоко задели ее. Чтобы скрыть это, она вскочила  и  начала  поспешно
одеваться.
   - Вот, значит, как ты на самом деле относишься к моему занятию.  А  я
думал, это благородное ремесло. Ты сама так говорила, и не  раз.  Должно
быть, я ослышался.
   -  Говорила!  Потому  что  люблю  животных!  Это  мнение  не  мое,  а
большинства  людей  светских.  -  Застегнув  рубашку,   Ариадна   рывком
высвободила волосы из-под воротника. - И не говори, что не знаешь этого!
   - Теперь знаю. Как мило с вашей стороны просветить меня, миледи.
   - Какой убийственный сарказм! Я хочу слышать ответ на вопрос!
   - На вопрос?
   - Ну да, на вопрос! - закричала Ариадна, распаляя себя. - Как  вышло,
что из лорда Мардена ты превратился в простого ветеринара?
   Несколько  картин,  одна  другой  неприятнее,  сменилось  в  сознании
Колина. Кораблекрушение. Трибунал.
   Газетная травля. Он заставил себя улыбнуться.
   - Я бы  не  назвал  это  превращением,  потому  что  как  был  лордом
Марденом, так и остался. Одно другому не мешает.
   - А что подумают люди, тебе все равно!
   - Полностью и абсолютно. К тому же мне пришлось зарабатывать на жизнь
после...
   - Ну? Говори!
   После кораблекрушения.
   - После чего, Колин?
   После разжалования.
   - Не важно, - коротко ответил он, стараясь придать лицу  бесстрастное
выражение.
   - Ну вот, ты опять за  свое!  -  угрюмо  сказала  Ариадна,  натягивая
бриджи. - Ты и твои тайны! Мне никогда не понять тебя, Колин, никогда не
разобраться в тебе. Только что все между нами было как нельзя лучше,  мы
смеялись, любили друг друга, были по-настоящему близки. И вот между нами
стоит стена, за которую мне нет хода. Ну и пусть! Можешь  не  верить,  а
только мне и в самом деле все равно, кто ты - лорд  Марден  или  простой
ветеринар. Я полюбила тебя как простолюдина,  и  это  значит,  что  твоя
новость ничего не меняет, ясно? Что бы ты ни сказал о себе, я все  равно
буду любить тебя, Колин Лорд!
   - Ошибаешься. Я могу сказать и такое, что все разом изменится.
   - Ну конечно! Ужасный, кошмарный, убийственный секрет! Что  ж,  давай
проверим, кто прав. Есть шанс исповедаться, доктор, облегчить душу раз и
навсегда, посвятить меня в жуткую тайну своего прошлого. Говори же!
   Теперь Колин с минуту смотрел на  Ариадну.  Губы  ее  приоткрылись..,
потом плотно сомкнулись, и он отвел взгляд.
   - Не могу.
   Он поднялся, подхватил с травы  рубашку  и,  в  свою  очередь,  начал
одеваться. Ариадна следила за ним, не  зная,  что  делать  дальше.  Лицо
Колина потемнело, он не поднимал глаз, и она ощутила его  душевную  боль
как свою. Когда он натягивал брюки, девушка впервые разглядела  шрамы  у
него на ноге. Их было множество, один глубже другого.
   Страшно было подумать, как выглядела сама рана.
   - Колин...
   Он со вздохом повернулся. Ариадна была почти уверена,  что  увидит  в
его глазах смущение, возможно, стыд, но там были  лишь  тоска,  вызов  и
уязвленная гордость.
   - Колин...
   - Ариадна...
   Оба запнулись, потом хором воскликнули:
   - ..прости!
   Девушка молча  бросилась  к  нему.  Он  раскрыл  ей  объятия  тоже  в
молчании. И так они стояли, не произнося ни слова,  лишь  тесно  обвивая
друг друга руками. Ариадна ждала, но  исповеди  так  и  не  последовало.
Сочувствие и понимание постепенно переросли в сострадание  и  сильнейшую
потребность выяснить наконец, что так гнетет Колина.
   - - Послушай, - начала она.
   Больше ничего сказать не удалось. Раздался шум, стук копыт, и  из-под
деревьев появился Шареб. На ходу он делал  странные  скачки  в  стороны,
отчаянно размахивал  хвостом  и  крутил  головой.  Глаза  его  буквально
вылезали из орбит, белки дико сверкали.
   При виде людей он издал странный полузадушенный крик, даже  отдаленно
не похожий на ржание, и метнулся в их сторону.  Ариадне  не  нужно  было
долго приглядываться, чтобы понять,  что  с  лошадью  что-то  случилось.
Холодок прошел у нее по спине. Случилось что-то ужасное!
   - Шареб!
   Она бросилась вперед, по обыкновению протягивая руки.
   Жеребец на полном ходу затормозил, но совсем не так ловко, как  делал
это всегда. По сути он столкнулся с хозяйкой, так, что  у  нее  клацнули
зубы и оба плечевых сустава едва не были вывихнуты. Боль полоснула  едва
закрывшуюся рану.
   Отброшенная назад, Ариадна свалилась бы ничком к ногам  Шареба,  если
бы ее не поддержала рука Колина. Другой рукой  ветеринар  сделал  рывок,
пытаясь вцепиться в гриву, Жеребец издал тот же странный крик и  оскалил
зубы.
   Колин отдернул руку, боясь укуса.
   - Боже мой, что с ним? - воскликнула Ариадна и тоже замахала  руками,
ловя гриву.
   - Лучше отойди подальше!
   - Но мне он скорее дастся! Он не причинит мне вреда!
   - Сейчас он не сознает, что делает, поэтому отойди!
   Шареб и впрямь выглядел так, словно потерял рассудок. Он то прыгал из
стороны в строну, то вставал на дыбы, молотя копытами с яростью безумия.
При  этом  он  издавал  не  воинственные  крики,   а   жалобные   звуки,
напоминающие собачье поскуливание. Он был весь взмылен  и  распространял
вокруг острый запах  пота  и  страха,  изо  рта  шла  пена,  глаза  дико
вращались. Внезапно он перестал метаться и замер в полной и  оттого  еще
более ужасной неподвижности.
   К счастью, взгляд у него прояснился, и он  посмотрел  на  людей  так,
словно только что их заметил.
   Ариадна заколебалась, не зная, что предпринять в первую очередь,  что
вообще лучше сделать в такой ситуации.
   На память ей пришли гибнущие лошади отца.  В  отчаянии  она  обратила
взгляд к ветеринару. Тот тоже не двигался, но  потом  медленно  протянул
руку к жеребцу, которого трясла теперь крупная дрожь.
   Тот снова жалобно захныкал и сделал шаг назад.
   - Спокойно, приятель, - негромко и очень спокойно произнес Колин,  не
двигаясь и не отводя взгляда, и начал медленно и  ритмично  пошевеливать
пальцами. - Сейчас мы тебя осмотрим и во всем разберемся...
   - Что с ним? - шепотом спросила девушка.
   Тот ответил не сразу. В непрестанном  движении  пальцев  было  что-то
завораживающее.
   - Принеси недоуздок, - тихо приказал Колин.
   - Но как?
   - Принеси его.
   Вне себя от страха,  девушка  бросилась  выполнять  приказ.  К  горлу
подкатила тошнота, дыхание стеснилось,  как  тогда,  когда  она  впервые
услышала о пожаре на конюшне и о смерти отца. Роясь в  вещах  в  поисках
недоуздка, девушка пыталась  припомнить  симптомы  болезни,  от  которой
погибли другие лошади. Все сходилось, все было поразительно похоже.  Что
же теперь делать? Неужели надежды нет?
   Недоуздок наконец нашелся. Судорожно стиснув его,  Ариадна  бросилась
назад.
   Когда она приблизилась, Колин, не поворачиваясь, протянул левую руку.
Он ни на минуту не прекращал движений, которые как  будто  оказывали  на
жеребца гипнотическое воздействие. Во всяком случае, он уже  приблизился
на несколько шагов и теперь находился очень близко  от  ветеринара.  Изо
рта у него падали крупные хлопья кровавой пены.
   - Ближе, приятель, -  повторил  Колин  так  тихо,  что  Ариадна  была
вынуждена напрячь слух, чтобы разобрать слова. - Ближе...
   Еще шаг, неуверенный и нестойкий. Еще...
   Жеребец приблизился вплотную и остановился, свесив голову  до  земли.
Он трясся, уши нелепо и трогательно повисли в стороны,  с  морды  текло.
Какое-то время он стоял перед  Колином  -  воплощение  страдания,  потом
п