в жар. Он был такой высокий, что  полностью  загораживал
свет, и такой красивый, что от  него  невозможно  было  отвести  взгляд.
Майра с трудом перевела дыхание, испугавшись, что он может прочитать  ее
мысли. Когда он заговорил, его голос был таким  тихим  и  ласковым.  Она
закрыла глаза. - Мисс Майра, посмотрите внимательно на глубину осадки ее
корпуса. Неужели вы действительно считаете, что шхуна не выдержит  таких
парусов? Она будет очень устойчивой.
   - Я не спрашиваю о ваших расчетах, - прошептала она  и  отодвинулась,
надеясь успокоить колотившееся сердце.
   - Да? Тогда почему вас заинтересовали паруса?
   - Капитан Меррик, вы собираетесь выслушать меня или нет?
   - Мисс Эштон, вы собираетесь предложить мне что-то полезное?
   - Буду с вами откровенна, капитан Меррик. В действительности  у  меня
ничего нет, чтобы предложить вам для сделки. Да, у меня есть  кошки,  но
вы непохожи на человека, который их обожает, да и они тоже не любят вас.
Я могу  предложить  вам  права  на  разведение  лошадей  от  породистого
арабского скакуна. - Она словно не заметила его недоуменного взгляда.  -
Но у меня такое чувство, что вы не очень-то жалуете лошадей, и я вряд ли
могу винить вас за это,  особенно  после  сегодняшнего  происшествия.  Я
являюсь совладелицей брига "Владычица",  но  что  он  вам?  Это  хороший
корабль, ходкий и прочный, но ваша шхуна рядом с  ним  будет  смотреться
как хищная пустельга рядом с индюшкой.
   - Пустельга, - задумчиво повторил Брендан.
   - Что?
   - Да так. Продолжайте.
   - Вы должны заключить договор с отцом. - Девушку охватило отчаяние. -
Капитан Меррик, пожалуйста! Я  знаю,  у  вас  был..,  трудный  день.  Но
поймите, такой мастер, как мой отец, готов душу продать, чтобы построить
корабль, похожий на вашу шхуну! Я готова перебить любую ставку,  которую
вам предложат Трейси, Кросс, Гринлиф или другой мастер!
   - Любую?
   - Да. Вы можете отдать свои  чертежи  другому,  но  он  построит  вам
корабль, и ничего больше. А мой отец сможет вдохнуть в него душу!
   - А что вы мне дадите, мисс Эштон, если я так сделаю?
   - Вам?
   Брендан поднес квадрант к лампе и прищурился, словно делал замер.
   - Да, мне. Как я понял, вы пришли сюда с предложением,  сделкой,  как
вы заметили.
   - Ну, я же сказала, что могу снизить цену!
   - Угу, - безразлично отозвался он.
   - Или мы могли бы ускорить его строительство,  сделать  быстрее,  чем
предложит Трейси...
   Капитан зевнул, перевернув песочные часы.
   - Может, даже удастся как-нибудь достать для вас медь, я пока не знаю
как, но подумаю...
   Брендан вздохнул и положил квадрант на стол.
   - Мне пора спать, - сказал он.
   - Но, капитан Меррик!
   - Мисс Эштон, ваши предложения хорошие,  но  их  недостаточно,  чтобы
убедить меня вести дела с вашим отцом.
   - Тогда что могло бы убедить вас?
   Он улыбнулся, и Майра увидела, как его  взгляд  уперся  в  ее  грудь,
потом скользнул по шее, остановился на  губах.  Озорное  очарование  его
улыбки заставило затрепетать ее сердце. Он подошел и провел рукой по  ее
щеке, тронул нежную кожу шеи.
   - Поцелуй хорошенькой  девушки  может  быть  именно  тем  убеждением,
которое требуется...
   Майра не была трусихой и приняла вызов. Определенно шхуна заслуживала
такой пены, как простой поцелуй. Она смело встретила его взгляд. В конце
концов, он предложил не такую уж тяжелую сделку.
   - Ну, я полагаю.., что это справедливо.
   - Более чем, - согласился он, его  пальцы  теперь  путешествовали  по
линии ее выреза.
   - Ну... - Майре было трудно дышать, а не только говорить. - Итак, мне
нужно поцеловать вас.., или вы поцелуете меня?
   - Как тебе нравится, милая, - прошептал Брендан, его пальцы  проникли
в ложбинку на груди. - Уверен, ты делала это столько раз, что тебе будет
приятно и так, и так.
   Он сильно ошибался на этот счет, вероятно, из-за того, что она пришла
сюда в такой час, что она не испугалась предложения и  не  протестовала,
когда  он  прикоснулся  к  ней.  На  самом  деле  она  просто  не  могла
шевельнуться или возмутиться и ни разу в жизни не целовала мужчину.
   Конечно, он не мог знать этого. Кроме того, Майра столько раз  видела
Мэтта со своими подружками, что вполне представляла,  как  это  сделать.
Почувствовав себя увереннее,  Майра  прикоснулась  к  плечу  капитана  и
погладила его руку. Он весь напрягся, и его дыхание участилось. Глаза  у
капитана потемнели. Осмелев, девушка обняла его и прижалась к груди.
   - Итак, мисс Майра, я  вижу,  вы  решились  поцеловать  меня,  да?  -
прошептал он, наклонившись и прикасаясь губами к ее уху.
   - Ну, я.., я надеюсь получить ответный поцелуй.
   - Поверь мне, милая, так и будет.
   Сердце Майры замерло, когда его губы коснулись ее шеи, ей было трудно
думать, и по спине у нее пробежали мурашки.  Ноги  девушки  ослабели,  и
руки стали соскальзывать, когда она почувствовала, как Брендан взял их и
снова положил на свои плечи. Она ощутила, как  его  колени  прижались  к
ней,  заставляя  ее  передвигаться,  пока  она  не  прижалась  к  стене,
оказавшись зажатой между ней и его мощной грудью.
   Казалось, Брендан излучал такой жар, что она могла  растаять  в  нем.
Майра почувствовала его дыхание на своем лице.
   - Закрой глаза, милая.
   Он нежно  погладил  ее  щеки,  откинув  назад  густые  волосы.  Майра
задрожала, почувствовав прикосновение его губ.
   Она не представляла, что поцелуй может  быть  таким  чудесным.  Майра
притянула к себе его голову.  Радужные  блики  замелькали  у  нее  перед
глазами.
   Брендан раскрыл ее губы, и Майра застонала, когда его язык  проник  в
ее рот, сперва осторожно, а потом решительно и смело, дразня  и  искушая
ее, вызывая странные, неведомые прежде  ощущения.  Майра  почувствовала,
что ноги отказываются держать ее,  внизу  разливался  жар,  и,  стремясь
облегчить эту нестерпимую боль, она прижалась к его бедрам.
   Брендан застонал, схватил ее руку и положил  на  выпуклость  в  своих
бриджах. Она оказалась твердой, жаркой  и  определенно  требовала  более
пристального изучения. Майра отстранилась от Брендана и,  открыв  глаза,
увидела, что он спрятал лицо на ее плече. Дыхание  его  стало  шумным  и
хриплым. Пальцы девушки  продолжали  гладить  его  мужское  достоинство,
которое становилось все тверже. Майра с любопытством посмотрела вниз,  и
глаза у нее округлились, а рука замерла на месте.
   - Не останавливайся, милая.
   - Но.., что мне делать с этим?
   Он открыл глаза и отскочил от девушки. Они уставились друг на  друга.
Майра была озадачена. Однако ее не  оставляло  желание  исследовать  эту
часть мужского тела, которую она никогда не видела. Брендан же с  ужасом
понял, что мисс  Майра  Эштон  была  не  искусной  соблазнительницей,  а
невинной девушкой, которая не понимала всего происходящего.
   - Что случилось? - спросила она.
   Брендан ответил не сразу:
   - Ты никогда раньше не прикасалась к мужчине?
   - Нет... А что это меняет?
   - О Боже! - вырвалось у него, и он отвернулся.
   Поцелуй оставил у Майры смутное и неудовлетворенное  желание  чего-то
большего. Она чувствовала томление в груди, губы горели. Она сжала руку,
стремясь сохранить то недавнее ощущение.
   -  Давай  попробуем  еще  раз,  -  сказала  она,  посмотрев  на   его
интригующую выпуклость.
   Брендан заметил ее опухшие губы, белую шею  и  ложбинку  на  груди  и
заставил себя остановиться.
   - Тебе пора идти, - выдавил он.
   Майра видела, как он старался взять себя в  руки,  как  ухватился  за
спинку кресла так, что побелели костяшки пальцев.
   - А как же мое предложение? - смущенно спросила Майра.
   -  Черт,  девушка,  ты  слишком  молода  и  понятия  не  имеешь,  что
предлагаешь, а я достаточно пожил и  знаю,  поэтому  не  решаюсь  взять.
Теперь уходи, пока я не передумал и не сделал того, о  чем  потом  будем
жалеть мы оба.
   Майра прикоснулась к его руке, почувствовав, что  его  пальцы  словно
онемели.
   - Не вижу, о чем мы будем жалеть.
   - Я сказал, уходите, мисс Майра.
   - Я имела в виду, что вы можете пожалеть,  но  не  я,  -  поправилась
Майра, все еще находясь под влиянием  тех  головокружительных  ощущений,
которые пронзали ее. Она попыталась обнять его, но  Брендан  сбросил  ее
руки и отвернулся.
   - Ради Бога, Майра, уйди! Я уже решил, кто будет строить мою шхуну, и
ничто не может повлиять на мое решение!
   - И поцелуй ничего не значит?
   Он не мог причинить ей большей боли, даже если бы дал пощечину.
   - Просто.., уходи.
   Майра разозлилась:
   - Черт возьми, а как же наш уговор? Я тебя поцеловала, а  это  ничего
не значит, да? Что же тебе еще нужно, бритт? С меня хватит!  -  Чувствуя
себя униженной, она подхватила юбки и буквально пронеслась  к  двери.  -
Пусть будет так, как  ты  хочешь.  Можешь  отдавать  свои  чертежи  кому
угодно, пускай другие строят твою проклятую шхуну! Мне все равно!
   Она едва не сорвала дверь с петель.
   - Мисс Эштон!
   Майра резко обернулась.
   - Я не думаю, что они умеют так хорошо целоваться, как вы.
   Полная нелепость этих слов и улыбка на его лице растопили ее гнев. На
него невозможно было сердиться, когда он так смотрел на нее, когда в его
глазах мелькали озорные искорки.
   - Почему вы меня окликнули, капитан?
   - У меня  есть  другое  предложение  для  вас,  мисс  Майра..,  более
безопасное, я думаю.
   Она выгнула бровь.
   - Да?
   - Есть одна вещь, которую  вы  не  предложили,  но  которую  я  бы  с
удовольствием взял, если бы вы согласились.
   Майра прошла к креслу и улыбнулась, едва дыша.
   - Да? - ласково переспросила она.  -  И  чего  же  вам  хотелось  бы,
капитан?
   - Того жеребца.
   Улыбка застыла на лице девушки.
   - Что?
   - Мне очень понравился серый  жеребец,  на  котором  вы  были  верхом
сегодня днем.
   Вся воспитанность  и  хорошие  манеры  мигом  слетели  с  нее.  Майра
вскочила.
   - Ригель?!
   - Его назвали по имени звезды в созвездии  Ориона?  -  хитро  спросил
Брендан.
   - Вы в своем уме?
   - У вас прекрасные лошади, мисс Эштон. Я наблюдал за ними из окна.  А
ваш брат сказал, что вы - самая лучшая наездница в этих краях.  Хотя,  -
тут он широко улыбнулся, и на щеке у него появилась ямочка,  -  судя  по
тому, что случилось днем, я бы этого не сказал.
   - Что? Да как вы смеете? - Она  стукнула  по  столу  своим  маленьким
кулаком, перевернув квадрант, чертежную  доску  и  чернильницу,  которая
оставила большую кляксу на столе. Брендан едва успел  схватить  чертежи,
но Майра даже не  заметила  этого,  настолько  разозлилась.  -  Не  могу
поверить, что вы осмелились предложить такое. Вы,  наверное,  совсем  из
ума выжили, если думаете, что я соглашусь на такую сделку! Мне не важно,
на чьей стороне вы воюете, но вы -  типичный  бритт,  знаете?  Такой  же
наглый и надменный! Да лет пятьдесят назад вы были бы настоящим пиратом!
Вам даже не нужна лошадь, ведь вы - капитан шхуны...
   Брендан схватил ее за руки, пока она не натворила еще чего-нибудь.
   - Этот конь не для меня, а для моей сестры. Майра заметила, как в его
глазах промелькнула боль.
   - Видишь ли, скоро ей исполнится двадцать, а я не имею  ни  малейшего
представления, что ей подарить. С каждым годом ей все  труднее  угодить.
Но лошадь... У нее никогда не было лошадей. Думаю,  она  боится  их.  Но
этот маленький серый жеребец может быть той вещью...
   - Мой серый жеребец не вещь, и заверяю вас, что неопытному  наезднику
с ним не справиться.
   - Похоже, мисс Эштон, что и вы с ним не справляетесь.
   - Хватит подтрунивать надо мной! Ригель - вне обсуждения!
   - Тогда, боюсь, и шхуна тоже! - Брендан встал, возвышаясь над ней  на
целый фут. Он сжал ее локоть, провожая до двери. С галантным  британским
поклоном он указал ей на выход и улыбнулся:
   - Спокойной ночи, мисс Эштон. И будьте осторожны, когда  в  следующий
раз отправитесь на прогулку верхом на Ригеле по Хай-стрит.
   - Но...
   Дверь закрылась перед самым ее носом,  и  Майра  увидела  разодранную
обшивку и застрявшую мушкетную пулю. Она подняла было руку, чтобы  снова
постучать, но остановилась, услышав, как он расхаживал по каюте.
   Черт бы его побрал! Этот надменный английский мешок с морской слизью!
Да скорее он сгорит в аду, чем она отдаст  ему  своего  серого  жеребца!
Майра быстро побежала прочь, не зная, конечно, что Брендан рассмеялся от
невольно услышанной сердитой тирады.
   Он, разумеется,  не  знал,  что  Майра  расплакалась,  едва  сошла  с
корабля.

***

   Это была тихая ночь, как раз подходящая  для  раздумий  и  сожалений.
Весь город спал, вдали мелькали огоньки, в  полутемной  конюшне  Эштонов
мирно дремали в своих стойлах лошади. В уголке возле двери  на  душистом
сене сидела Майра и смотрела, как проникавшие в  небольшое  окно  лунные
лучи заливали серебром серую шкуру Ригеля. Она слышала, как поодаль  бил
копытом другой конь, Эль-Нат.
   Слезы текли по щекам  Майры,  и  она  смахивала  их  ладонью.  Ригель
наклонил голову и прикасался к лицу девушки своими мягкими губами.
   - О, Ригель... - Майра нежно погладила его бархатистую морду.  -  Что
он делает со мной? Я  ненавижу  его!  Но  он  пробуждает  во  мне  такие
чувства, которых я раньше не знала. Я вся в  каком-то  смятении.  -  Она
всхлипнула и прикусила нижнюю губу. - А теперь ты нужен ему... Я не могу
расстаться с тобой, просто не могу!
   Почему кругом все такие жестокие? Если она не найдет  себе  мужа,  то
отец продаст Ригеля и остальных лошадей тоже. Если  она  примет  условия
капитана,  то  потеряет  жеребца  и  Ригель  окажется   у   какой-нибудь
английской девицы, которая и верхом-то сидеть не умеет...
   Зарыдав, она закрыла лицо руками. Ее загнали в угол, и сделал это  не
только отец, но и чужак с нежными  глазами  и  обаятельной  улыбкой,  за
которой скрывается настоящий дьявол. Черт бы побрал их всех!
   "И черт бы побрал те  чувства,  которые  он  пробуждает  во  мне",  -
подумала она, вспомнив его теплые руки, сильное тело, чудесный  поцелуй,
который потряс ее до глубины души. Майра гладила  атласную  шею  Ригеля,
прислушиваясь к шуму ветра в вершинах  деревьев.  Ночные  звуки  сегодня
казались особенно  громкими:  пели  цикады,  где-то  ухал  филин.  Майра
заставляла себя не думать о красивом капитане, который, вероятно, крепко
спал на своей полуразбитой шхуне. Она должна принять решение, а мысли  о
тех восторженных ощущениях, которые были  вызваны  его  прикосновениями,
мешали ей. Майра вспомнила о чертежах, которые лежали  на  столе  в  его
каюте. Только настоящий мастер  сможет  построить  эту  чудесную  шхуну,
чтобы она бороздила воды Атлантики и Мерримака. Эта шхуна с ее строгими,
даже хищными очертаниями станет гордостью их  молодой  страны...  И  она
заслуживает лучшего мастера, чем Патрик и Натаниэль Трейси.
   "И все это по моей вине, - снова  подумала  Майра.  -  Этот  корабль,
похоже, действительно много значит для отца".
   Он был так рассержен, что  отправился  спать,  даже  не  заведя  свои
любимые часы. И он  пока  еще  не  видел  чертежи,  которые  восстановил
капитан.
   Но ведь он сможет построить этот корабль, если Майра  захочет.  В  ее
руках и судьба этой шхуны, и счастье ее отца. И судьба серого...
   - Но я не могу! -  заплакала  она,  вцепившись  в  шелковистую  гриву
Ригеля. - Господи, помоги мне!
   Словно чувствуя ее настроение, Ригель придвинулся ближе, его  большие
глаза мерцали в полумраке.  Конечно,  он  не  понимал,  почему  она  так
расстроена, почему не погладит  его  морду  и  не  достанет  из  кармана
морковку. Она плакала, потому что боялась потерять любимого коня, так  и
не узнав восторга от бешеной скачки на нем.
   Но.., с другой стороны, Ригель ведь не окажется в руках  совершенного
незнакомца. Если за решение его судьбы возьмется отец, то  Ригель  может
попасть к тому, кто будет плохо обращаться с ним. Капитана  Меррика  она
по крайней мере знала...
   Его сестра, похоже, боится лошадей. И капитан собирается подарить  ей
гордого и резвого скакуна, который совсем не для новичка. А может  быть,
девушка так испугается, что  отошлет  коня  обратно.  Кроме  того,  если
Ригель окажется у Эвелины, то у Майры будет возможность видеть ее брата,
красавца капитана...
   "Сделай так, Майра, не будь эгоисткой. Это не  такая  большая  жертва
ради своего собственного отца", - промелькнуло у нее в голове. Но она не
могла сдержать слез, которые снова полились ручьем.
   - Ригель.., мой Ригель, - бормотала она, вдыхая теплый конский запах.
   Но тут снова заговорил рассудок:  "У  тебя  еще  остаются  Эль-Нат  и
Шейла. Будут и другие  лошади...  А  может,  если  отец  уладит  дела  с
капитаном, тебе не придется подыскивать себе жениха, отец  может  забыть
про свои требования,.."
   Майра  подняла  голову  и  посмотрела  в   маленькое   окошко.   Луна
спряталась, и  воцарилась  кромешная  темнота.  Она  глубоко  вздохнула,
стараясь успокоиться, и приняла самое трудное решение в своей жизни.

Глава 8

   По причинам, известным только ему одному, капитан Меррик  вернулся  в
свой дом в Портсмуте сразу  же  после  подписания  договора  с  Эфраимом
Эштоном.
   Работа над шхуной началась без промедления.
   Ее  очертания  были  тщательно  просчитаны  по  чертежам  Брендана  в
комнатке над конторой Эфраима, детали вырезаны,  соединены  в  пазах,  и
готовый киль положили на каменные подставки у реки Мерримак, недалеко от
того места, где лежала "Аннабель",  с  которой  сняли  пушки,  снасти  и
другое снаряжение.
   Корабельные  плотники,  столяры,   конопатчики,   рабочие-артельщики,
старые моряки и мальчишки - все работали не покладая рук, делали  нос  и
корму, вырубали мачты из массивного белого дуба.  К  наступлению  первых
морозов возгласы "Укрепляй!",  "Подавай!"  слышались  постоянно,  и  под
бдительным оком Эфраима  Эштона  поднимались  на  руках  или  с  помощью
лебедки отдельные детали, пока не был закончен основной каркас шхуны. Он
был такой узкий и изящный, что многие из любопытства приезжали поглазеть
на него.
   Каркас  постепенно  обшивали  досками  и  смолили.  Иногда  за   день
появлялось два или три новых ряда. С утра до вечера  стучали  деревянные
молотки, мастера укрепляли перлинь и забивали в  пазы  паклю  и  хлопок,
чтобы сделать корпус водонепроницаемым. По бокам были вырезаны отверстия
для четырехдюймовых пушек, был укреплен фальшборт, установлены  поручни,
отполированы песком и отлакированы деревянные детали.
   День ото дня шхуна становилась все красивее  и  совершеннее.  Наконец
плотники начали смолить днище специальной смесью из жира, серы и  смолы.
Корпус корабля был покрашен  в  черный  цвет  с  двумя  широкими  белыми
полосами вдоль вельса. Палуба была покрыта лаком,  а  острый  нос  шхуны
украсил затейливый орнамент. Шхуна получилась стройной, изящной и  стала
настоящей гордостью Ньюберипорта.
   День, когда корабль впервые спускают на  воду,  всегда  отмечают  как
праздник. Люди, собравшиеся на берегу реки, наблюдали,  как  из-за  моря
вставало солнце, пробивая  лучами  золотисто-розовые  облака.  Плотники,
торговцы, грузчики и просто любопытные  толпились  возле  верфи  Эштона,
разглядывая шхуну, которая гордо стояла на стапелях, словно королева  во
время коронации. Ее украшали флаги молодой страны. Люди с  благоговением
смотрели на нее, прикасались к  ее  черным  бортам.  А  шхуна  выглядела
красивой, стройной, самоуверенной и невероятно женственной.
   Солнце поднималось все  выше.  Преподобный  Эдвард  Басе,  настоятель
церкви Святого Павла, торжественно прочитал молитву и благословил  шхуну
на счастливое плавание. Рядом с ним стоял Эфраим  Эштон,  который  целых
два  месяца  самозабвенно  трудился  над  созданием  этого  корабля.  Он
поминутно поглядывал  на  часы  и  изредка  толкал  в  бок  сына.  Толпа
нетерпеливо переминалась с ноги на ногу в ожидании капитана, молодого  и
красивого ирландца (правда, многие утверждали, что он англичанин).