метрополии. А  ведь  как
это  поначалу  казалось  здорово -- почти сразу после высадки американцев на
Луну, не дожидаясь покорения Марса и Венеры,  шагнуть  прямо  из  московской
квартиры на покрытую густой зеленой травой почву бесконечно далекой планеты.
Показалось  тогда  в  приступе романтической эйфории, что пройдет не слишком
много  времени,  ситуация  нормализуется,  и  они  преподнесут   в   подарок
человечеству  не  только  Валгаллу,  а и десятки других миров... Хотя и были
кое-какие  сомнения,  но  представлялись  они  в  принципе  разрешимыми,   в
соответствии с высокими гуманистическими принципами...
     Аппарат  бесшумно и плавно опустился на грунт совсем рядом с массивными
воротами, сейчас распахнутыми настежь.--
     При близком рассмотрении разрушения оказались не  столь  значительными,
как Новиков представлял по рассказу Шульгина, последним покинувшего их базу.
Драматизм  отчаянного  арьергардного сражения у стен Форта сильно повлиял на
Сашкино восприятие действительности.
     Конечно, удар гравитационной пушки с бронехода разбросал по  бревнышкам
окружавшую  второй этаж веранду и угол крыши. Перекрученные листы кровельной
бронзы свисали с расщепленных  стропил  и  временами  уныло  скрежетали  под
порывами  свежего ветра с речного плеса. Повылетала половина стекол фасадных
витражей. Осыпались высокие кирпичные трубы каминов.  А  в  остальном  терем
сохранился.  Если  зайти сбоку, то он казался совершенно целым, как в первый
день по завершении постройки.
     Самое же интересное, что все здесь выглядело так,  будто  бой  случился
лишь вчера-позавчера. Мощенная кирпичом площадка у ворот и ведущая к веранде
дорожка  сверкали  латунными россыпями -- Сашка действительно палил здесь на
расплав ствола, расстрелял не меньше трех лент. И гильзы совсем  свеженькие,
ничуть   не   потускневшие.  Даже  трава  не  успела  разрастись,  аккуратно
подстриженные лужайки, казалось, хранили еще  следы  газонокосилки,  которой
любил управлять Олег, отвлекаясь от своих научных занятий.
     Сильвия  с  любопытством  рассматривала  живописное строение, о котором
успела наслушаться в Замке от  Шульгина  и  девушек.  А  Новиков,  беззвучно
матерясь,   выкарабкивался   наружу  из  надоевшего,  как  гипсовый  корсет,
скафандра.
     -- Постой здесь или присядь вон. -- Андрей указал ей на широкую дубовую
ступеньку лестницы, смахнув  с  нее  мимоходом  очередную  пригоршню  гильз.
Рассказ  Шульгина  о  перипетиях  боя был протокольно точен -- вот здесь он,
отступая, стрелял по зловещим ракообразным фигурам, и они лопались, исчезали
бесследно, как  мыльные  пузыри,  при  попадании  бронебойных  пуль.  .  Ему
хотелось   войти   в   дом   сначала  одному,  осмотреться,  убрать  что-то,
неподходящее для посторонних глаз, хранящее подробности  их  личной,  теперь
ушедшей  в  прошлое жизни, а уж потом пригласить туда гостью. Но сначала ему
пришлось помочь Сильвии освободиться от скафандра. Он был надет прямо на  ее
щегольской  костюмчик,  отнюдь не приспособленный для такого использования и
выглядевший теперь довольно жалко. А туфли на  шпильках  вообще  остались  в
гостиничном номере. Неужели она так спешила поскорее распрощаться с "родной"
станцией, что не подыскала каких-нибудь тапочек? Еще одна загадка.
     --  Посиди,  -- повторил Андрей, -- а я тебе и одежду подходящую найду,
для нынешних условий более приспособленную: джинсы, к примеру, кроссовки или
ботинки,  курточку  теплую.  Вечера  здесь  довольно  прохладные  бывают.  У
Лариски, кажется, примерно твои габариты...
     Удивительно,  но,  в  отличие  от  земных солдат, здешние "десантники",
разгромив  базу  неприятеля,  не  проявили  никакого  интереса  к   трофеям.
Очевидно,  им требовались только сами люди, а раз уж захватить в плен никого
не удалось, ни документы, ни оружие, ни даже столь обычно желанные  сувениры
"инопланетных   пришельцев"  не  привлекли  внимания  аггров.  Что  еще  раз
подчеркнуло Андрею их полную интеллектуальную и психическую  несовместимость
с людьми.
     Он  прошел  через просторный холл первого этажа, выглядевший непривычно
из-за того, что снесенный гравитационным ударом угол стены и  часть  потолка
придавали  ему  вид  театральной  сцены.  Обрушившиеся бревна верхних венцов
разбили и опрокинули полированные шкафы  для  оружия,  любовно  собиравшиеся
Шульгиным антикварные винтовки и ружья лежали неаккуратной грудой вперемешку
с  осколками стекла и драгоценными художественными альбомами, сброшенными со
стеллажей.
     Но большая часть обстановки  сохранилась  в  полной  исправности,  даже
позолоченные   каминные  часы  продолжали  размахивать  своим  серпообразным
маятником. По крутой дубовой лестнице Новиков взбежал на второй этаж, открыл
ближайшую от площадки дверь. Остановился на пороге своей комнаты.
     Словно и не пролетел почти целый год, заполненный более чем  сказочными
приключениями.  Словно  только  утром  он  вышел  отсюда,  экипированный для
предстоящего тысячекилометрового похода через зимнюю тайгу к городу квангов.
За обледеневшими окнами разгоралась тогда малиновая  заря,  гудели  у  ворот
прогреваемые  дизели  гусеничных  транспортеров. И были они все тогда сопсем
еще наивными ребятами,  сдуру  ввязавшимися  в  чужие,  непонятные  игры^  и
совершенно не представляли, чем все это для них может кончиться.
     То  есть к лихим перестрелкам они готовы были, но не более. И пусть уже
не видели ничего невероятного во внепространственных переходах  через  сотню
световых  лет,  а вот представить то, что кому-то из них придется через пару
недель оказаться  в  шкуре  товарища  Сталина,  кому-то  руководить  Великой
Отечественной  войной, владеть собственными пароходами, а потом соскользнуть
еще глубже  вниз  по  временной  оси,  в  другую  войну,  гражданскую,  и  в
результате  узнать,  что  их  готовы принять почти как равных себе вершители
судеб Вселенной... На такое воображения ни у  кого  из  них  явно  тогда  не
хватило бы...
     Андрей в то утро не то чтобы очень торопился, но настроение у него было
взвинченное, наводить порядок в комнате даже и в голову не пришло. Не немец,
чать, из романа Семенова, который, перед тем как застрелиться, посуду помыл.
     На  полу  у изголовья дивана две пустые пивные бутылки, горка окурков в
пепельнице, брошенная корешком вверх раскрытая книга. Что  это  он  читал  в
последнюю  ночь  нормальной  человеческой  жизни?  Ну  да, "Описание военных
действий на море в 37-38 годах Мейдзи". Что-то потянуло его тогда освежить в
памяти японскую трактовку сражения в Желтом море...
     Стало невыносимо грустно, как в тот день, когда на  его  глазах  рушили
чугунной  бабой  дом,  в котором он прожил с рождения до семнадцати лет, и в
клубах известково-кирпичной пыли  вдруг  раскрылись  на  всеобщее  обозрение
стены родительской квартиры, оклеенные выцветшими бело-зелеными обоями...
     Ладно,  еще  не вечер, и неизвестно, сколько ему придется прожить здесь
снова. Помня, сколь опасная фауна обитает  в  окрестных  лесах,  да  теперь,
вдобавок,  сильно  осмелевшая, Андрей открыл шкаф и снял с крючка все так же
висевший там автомат "узи", тот самый  единственный  ствол,  с  которым  они
совершили  первую  вылазку  на  Валгаллу. Сейчас уже и не оружие, а музейный
экспонат, свидетель и факт  истории...  Когда  Левашов,  экспериментируя  со
своей  кустарной  аппаратурой,  что-то  включил, повертел грубые бакелитовые
верньеры от старого радиоприемника  "Бляупункт"  и  из  московской  квартиры
открылась  дверь в иной мир, неизвестно где расположенный, и оттуда потянуло
теплым, пахнущим цветами и лесом ветром, а на затертый ковер упал луч чужого
жаркого солнца...
     Новиков передернул затвор, проверяя наличие патрона в патроннике, сунул
под ремень запасной магазин, вышел в коридор.
     Отворяя дверь в комнату Ларисы, он испытал некоторую неловкость. Рыться
в гардеробе чужой женщины,  и  без  того  испытывающей  к  нему  не  слишком
тщательно  скрываемую  неприязнь...  Словно бы она могла застать его за этим
занятием и брезгливо поджать губы: "Я так и думала! Что еще ждать  от  этого
типа..."
     Проще было бы зайти к Ирине, но у нее с Сильвией слишком разные фигуры.
     Андрей  хмыкнул  удивленно. Что-то его стали рефлексии одолевать. Будто
не на год назад он вернулся, а на двадцать. Да так оно, впрочем, и есть.  Он
сам тогдашний казался себе теперь совсем юным, наивным парнем...
     Заглянув   в   двустворчатый   платяной  шкаф,  Андрей  присвистнул  от
неожиданности.  Действительно,  странная  девушка  Лариса,   подруга   Олега
Левашова.   Изображала   из   себя  этакую  аскетически-хиппующую  личность,
равнодушную к собственной внешности и предпочитающую  любым  нарядам  добела
застиранные  джинсы  и маечки в обтяжку. И здесь, ив Замке. Демонстративно и
как бы в упрек своей слегка ошалевшей от неограниченных возможностей подруге
Наташе. А сама, оказывается, отнюдь не брезговала преимуществами ситуации, в
которой  оказалась  в  общем-то   случайно.   Шкаф   был   буквально   забит
изысканнейшими  туалетами  лучших  западных  фирм.  А  на подоконнике Андрей
увидел груду толстых глянцевых каталогов Неккермана и Отто, в которых она  и
выискивала  образцы  для репликатора. Нет, у нее не только с нервами, но и с
головой не все н порядке, подумал Новиков. Какой-то психопатический синдром,
как у старой девы, яростно пропагандирующей пуританскую нравственность, а по
ночам смакующей порнографические журналы. Для чего она копила  это  барахло?
Разве от предчувствия, что сказка, в которую она попала, скоро кончится, так
же  внезапно,  как  и  началась,  и хоть это удастся забрать в прежнюю нищую
жизнь. Споего рода ленинградский блокадный синдром, но в применении к вещам,
а не продовольствию.
     Пожалуй,  все   эти   платья   и   костюмы,   больше   подходящие   для
балов-маскарадов  и кремлевских приемов, чем для повседневной носки, Сильвии
здесь не пригодятся. Хотя вот... Среди шелков, парчи и  прочих  кристаллонов
(Новиков  слабо  разбирался  в  этих галантерейных тонкостях) он увидел тоже
шикарный, но по крайней мере брючный костюм из мягкой жемчужно-серой  замши.
Если  не бояться испортить его великолепие в нынешних полупоходных условиях,
вполне подойдет. А в комплект к нему обнаружились в груде обуви и  красивые,
на  низком, почти мужском каблуке коричневые сафьяновые сапожки с голенищами
выше колен. Слегка не в тон по цвету, но по жесткой траве и по  лесу  ходить
куда удобнее, чем в кроссовках.
     Костюм  и  сапоги  он  бросил на кровать, а в бельевое отделение только
заглянул, не желая ощутить себя фетишистом. Уважающему себя мужику рыться  в
трусах  и бюстгальтерах чужой бабы... Тут уж Сильвия пусть сама разбирается,
среди полусотни  нераспечатанных  целлофановых  коробок  что-нибудь  найдет.
Интересно, а Олег знал о тайных наклонностях своей подруги или она и от него
таилась?
     Решив  отложить  подробную рекогносцировку дома на потом, Андрей сбежал
вниз.
     Сильвия  терпеливо  ждала  на  крыльце  и  меланхолически  следила   за
искрящейся солнечными бликами, подернутой мелкой рябью поверхностью реки.
     "Все  ж  таки очень красивая дамочка, -- опять подумал он. -- Везет мне
на приключения. Трудновато будет удержаться от соблазна".
     -- Соскучились, леди Спенсер?-- с прежней  легкой  иронией  подчеркивая
титул, спросил Андрей, остановившись у нее за спиной.
     --  Отнюдь,  --  повернула  голову  и  посмотрела  на  него снизу вверх
Сильвия. -- Я привыкла к одиночеству. Наедине с собой мне никогда не скучно.
     -- Как говорил Хайям: "И лучше будь один, чем  вместе  с  кем  попало".
Так?
     --  Хайям  часто говорил умные вещи. Или ты хочешь, чтобы я подтвердила
его правоту в данном конкретном случае?
     -- Ладно, один-один, -- подмигнул ей Новиков. Ему вдруг стало  легко  и
даже  весело.  А  чего,  собственно,  грустить? Война продолжается, господа,
война продолжается!
     -- Пойдем со мной. Я там кое-что подобрал. А не понравится  --  найдешь
что-нибудь другое.
     --  С  удовольствием.  А  автомат  к чему? Мне считать себя по-прежнему
военнопленной?
     -- Исключительно в рассуждении неизбежных  на  море  случайностей.  Тут
такие  монстры  попадаются.  Суперкоты,  к  примеру.  Так  что от прогулок в
одиночку, да еще после захода солнца, настоятельно предостерегаю.
     Ему   пришлось   подождать   минут   пятнадцать-двадцать,   пока    она
переодевалась. Несоразмерно долго, но Сильвия, похоже, не доверяя его вкусу,
решила  перемерить  полгардероба.  Из-за неплотно прикрытой двери доносились
шуршание, шелест, щелчки замков и застежек... Андрей вдруг ощутил недоумение
и тревогу, как всегда, когда что-то в себе не понимал. Ведь не  семиклассник
он,  чтобы возбудиться лишь от звуков "заочного стриптиза"? Однако... Обычно
он умел держать себя в руках и в  гораздо  более  рискованных  ситуациях,  а
сейчас ему неудержимо захотелось оказаться в комнате. Или даже лучше в щелку
двери заглянуть...
     С усилием подавив это странное желание, Андрей решил осмотреть соседние
помещения  Форта.  Его  не  оставляло опасение, что за время их отсутствия в
доме могла поселиться  какая-нибудь  хищная  тварь.  Или,  к  примеру,  змеи
наползли... Таковых не обнаружилось, зато он еще раз убедился, сколь многого
не знал о своих друзьях и подругах.
     У колонистов не принято было заходить в личные апартаменты Друг друга и
здесь,  и  на  пароходе.  Вся  общественная  жизнь  протекала  в библиотеке,
столовой, гостиных, холлах  и  на  открытом  воздухе,  самой  собой.  А  при
ограниченности  размеров  их  компании и неопределенности срока, который они
обречены были провести вместе, полная закрытость частной жизни и возможность
абсолютного уединения только и гарантировали от нервных срывов.
     И вот сейчас Андрею открывались  любопытные  штрихи  и  детали,  дающие
психологу пищу для размышлений.
     Конечно,  его  открытия  не  относились  к Шульгину и Левашову, которых
Андрей знал с детства, но о Берестине, Воронцове, Наталье Андреевне он  свои
представления  расширил. Странно звучит после года очень тесного знакомства,
но тем не менее...
     -- Андрей, куда ты пропал? -- наконец позвала его Сильвия из  коридора.
Новиков  увидел  ее в новом наряде и, не лицемеря, словами и мимикой выразил
свое восхищение. Она все же не нашла ничего лучше того, что он ей предложил.
Костюм Ларисы, явно ни разу не надеванный, пришелся аггрианке удивительно  к
лицу.  Правда,  формами она была немного попышнее, но от этого жакет и брюки
сидели на ней даже соблазнительнее. И вообще новый наряд ее преобразил.  Она
стала похожа на Миледи из "Трех мушкетеров" в исполнении Милен Демонжо. Была
такая  до  невозможности  эффектная французская актриса в шестидесятые годы.
Ребята но десять раз смотрели фильм только из-за нее, а уж девчонки...
     -- Теперь предлагаю отобедать чем Бог  послал.  Припасов  у  нас  здесь
достаточно, насколько я помню. Кстати, поясни, складывается впечатление, что
здесь  прошло  никак  не  больше  недели после... ухода Сашки с Олегом. А на
самом деле?
     -- Попытаемся вместе разобраться. Только сначала все  же  веди  меня  к
столу, я тоже проголодалась. Зверски.
     На  кухне  Андрей растопил печь, наскоро приготовил из полуфабрикатов и
консервов обед, а точнее, и обед, и ужин вместе,  потому  что  ели  они,  по
суб®ективным ощущениям, не меньше двух суток назад.
     Накрывая  стол,  Новиков вновь процитировал любимую фразу из кулинарной
книги Елены Молоховец: "Если к вам пришли гости, а у вас ничего нет, пошлите
человека в погреб, пусть принесет фунт масла, два фунта ветчины, дюжину яиц,
фунт икры, красной или черной, еtс. и приготовьте легкий ужин по  следующему
рецепту..."
     За окнами начало смеркаться. Генератор был разрушен почти безнадежно, и
пришлось  зажечь  двенадцатилинейную  медную  керосиновую  лампу  с  пузатым
стеклом. Сразу стало уютно и как-то патриархально.
     Андрей было подумал, что Сильвия такую экзотику видит впервые в  жизни,
и  тут же вспомнил, что она захватила времена, когда электричества вообще не
было в широком обиходе.
     Тишина вокруг стояла, что называется,  мертвая.  На  тысячи  километров
вокруг ни малейших признаков цивилизации. Только легкое позвякивание вилок о
тарелки  как-то  оживляло  здешнее безмолвие. Правда, прислушавшись, Новиков
различил усиливающийся шум ветра в кронах пятидесятиметровых сосен.
     Хорошо  еще,  что  весь  разрушительный  удар  аггрианских   гравипушек
пришелся  по противоположному крылу дома. Кухня, столовая, продовольственный
и вещевой склады, большая часть жилых помещений уцелели.  А  веранду  и  оба
холла с эркерами и галереей второго этажа он за неделю в порядок приведет...
     Андрей  с  удивлением  поймал  себя на мысли, что рассуждает так, будто
собирается здесь как минимум зимовать. Неужто опять интуиция подсказывает?
     Утолив первый голод, Сильвия  откинулась  на  высокую  спинку  дубового
стула,  протянула  Новикову  свой  бокал. Он налил ей белого рейнвейна. Себе
плеснул немного старки.
     -- Так что же у нас получается? -- вернулся он к не  дающей  ему  покоя
теме.
     --  Имей  в  виду, я ведь в хронофизике совсем не специалист. Рассуждаю
эмпирически. Когда  взрывом  "информационной  бомбы"  твои  друзья  обрубили
внепространственный  тоннель,  связывавший Таорэру с Землей, и заблокировали
развилку между реальностью вашего восемьдесят четвертого года и  реальностью
сорок  первого, где ты исполнял роль Сталина, наша Вселенная, существующая в
противоположно  направленном  времени,  действительно  как  бы  исчезла.  Но
исчезла  именно  в реальности исходной, в которой ты впервые встретил Ирину.
Люди, которые в ней остались, действительно никогда больше ничего не услышат
о нас. Однако Антон, то ли по незнанию, то ли намеренно, не сказал вам,  что
на  реальность  номер  три,  двадцатого  года, его бомба никакого влияния не
оказала и не могла оказать по определению.  Таким  образом,  в  том,  что  я
сумела восстановить канал связи с Таорэрой, ничего странного нет.
     Новиков слушал ее и удивлялся, насколько близко он сам подошел к такому
же выводу, но последнего шага отчего-то сделать не сумел или не успел.
     --  Теперь  идем  дальше.  Ты  знаешь, что наша Вселенная существует во
времени,  протекающем  в  том  же  темпе,  но  навстречу  вашему.  Не  знаю,
закономерно или случайно, но точка, обозначающая на оси времени момент нашей
диверсии  в  восемьдесят  четвертом,  совпала  в  этой реальности с нынешним
двадцатым годом...
     Андрей пытался представить себе  вероятность  такого  совпадения,  даже
принялся для наглядности чертить на салфетке схему черенком вилки.
     --  Поэтому,  когда  я  вышла'  на связь с Таорэрой, оказалось, что они
только-только оправились  от  последствий  беспорядков,  учиненных  на  базе
твоими  друзьями.  На  самом деле здесь прошло меньше месяца. Дайяна даже не
удивилась...
     --И ты в это веришь? Или  лапшу  мне  на  уши  вешаешь?  --  Новиков  с
коротким стуком положил вилку на стол.
     -- Боюсь, что я тебя не совсем понимаю...
     --  Что  же непонятного? Попробуй сама ответить на два вопроса, а потом
еще порассуждаем...
     Сильвия какое-то время пыталась понять, что Новиков имел в виду,  потом
ее лицо слегка исказилось гримасой.
     --  Вот  именно,  моя  дорогая.  Прежде  всего совпадения точек в твоем
варианте произойти не могло, тут простая арифметика. Разнос  образуется  как
минимум в полгода. И это при том, что я исключаю имевшие место отклонения от
главной  последовательности  --  то в сталинской эпопее, то в дни экспедиции
наших ребят, плюс пребывание в Замке, переход по морю, стоянка  в  Стамбуле,
два  месяца  гражданской  войны  --  куда ты денешь все эти недели и месяцы?
Отвернувшись спиной к мишени, навскидку с вертящейся карусели попасть в круг
и то легче, чем в твоем варианте угод