Часа  хватит?  Вот
через час и приезжайте...
     Левашов с Ларисой появились минут через двадцать, и по их лицам Шульгин
понял,  что  не  ошибся.  Губы  у  девушки припухли и глаза блестели, а Олег
выглядел утомленным и совершенно счастливым.
     "Ну и слава Богу", --  подумал  Сашка.  Больше  всего  он  остерегался,
возникновения  прочного  треугольника.  Но  Лариса,  кажется,  не  обманула,
пообещав считать дорожное приключение лишь не стоящим внимания эпизодом.
     -- Присаживайтесь, голубки, -- с отеческой усмешкой сказал Шульгин.  --
Скоро  Рудников  с  охраной приедет, и я буду спокоен за вашу безопасность и
благополучие, и еще я позвонил Ястребову, чтобы его тетушка у себя на  улице
подыскала  парочку  надежных  женщин  средних лет, --~ при этом он подмигнул
Ларисе, -- на должности кухарки и горничной. Такой домик  следует  содержать
comme il faut^ А теперь докладывай общественно-политическую ситуацию. И тащи
коньяк, если есть.
     Огонь  в  камине  уже  пылал  вовсю, волны теплого воздуха вытесняли из
холла на лестницу промозглую сырость, а  алые  блики  оживляли  своей  игрой
мутный свет пасмурного утра.
     Лариса  устроилась  с  ногами  в  кресле поближе к огню и приготовилась
слушать, грея пальцы  о  фарфоровую  кружку  со  сдобренным  доброй  порцией
коньяка кофе.
     Обстановка  в  столице  Советской России, как ее описывал и представлял
Олег. внешне выглядела спокойной и даже благополучной.  Согласно  негласному
договору, заключенному с Троцким перед подписанием мирного договора, Левашов
получил  статус  как бы представителя американских внепартийных социалистов,
сочувствующих коммунистическому эксперименту в России. Новиков в свое  время
долго   вкручивают   новоиспеченному  председателю  Совнаркома,  что  они  и
вообще-то вмешались в ход  гражданской  войны  только  оттого,  что,  будучи
убежденными  демократами  плехановского  толка,  не  могли  терпеть жестокой
братоубийственной войны между столь  близкими  по  убеждениям  политическими
группировками,  как врангелевская и, условно говоря, троцкистскобухаринская.
Андрею пришлось долго играть словами и понятиями, цитировать то  Маркса,  то
Ленина  -- дореВ0ЛЮЦИОННОГО, Плеханова, Каутского, Бернштейна и груды самого
Троцкого, написанные на десятилетие позже. Без ссылок на автора, разумеется.
Не зря он в свое время обучался на спецкурсе при журфаке МГИМО и до одурения
конспектировал и  заучивал  первоисточники  наряду  с  "Критикой  буржуазных
политических теорий".
     В итоге Лев Давыдович согласился (или умело сделал вид), что в обмен на
солидную  материальную  помощь  и  гарантию ненападения со стороны Югороссии
можно будет, в параллель с Коминтерном, учредить в Москве  представительство
"идейно близкого" ревизионистского движения. Вообще-то Новиков подразумевал,
что  миссия  Левашова  будет  играть  роль  теневого посольства с функциями,
близкими к таковым у представительств  США  в  банановых  республиках  эпохи
"холодной  войны".  Хотя  вслух  об  этом не говорилось. Первый месяц работы
Левашова давал основания считать, что свои обязательства Троцкий  выполняет.
А  что  ему  оставалось  делать? Получив в управление разрушенную трехлетней
гражданской войной страну с нежизнеспособной экономикой, Красной Армией,  не
слишком отличающейся (за исключением десятка сравнительно дисциплинированных
и   боеспособных   дивизий)  от  гигантского  скопища  силой  мобилизованных
дезертиров и  идейных  мародеров,  то  и  дело  вспыхивающими  крестьянскими
бунтами,   угрозой   массовых  забастовок  в  Петрограде  и  зловещей  тенью
готвящегося Кронштадтского восстания, хитрый и куда ^олее реалистичный,  чем
Ленин,  политик,  Троцкий  понимал,  что спасение сейчас з мирной передышке,
новой и-ономической политике и еще  не  сформулированной  чратегии  игры  на
межимпериалистических противоречиях Запада.
     Олег   бывал   у   него  почти  ежедневно.  Институтского  образования,
университета  марксизма-ленинизма  и  пог[оянной   работы   с   литературой,
имеющейся  в  памяти  компьютера,  Левашову  хватало, чтобы на равных диску1
ировать с умелым полемистом Троцким о перманентной ^нолюции  и  перспективах
конвергенции    коммунистической    РСФСР    и    буржуазНо-демократртческой
Югорославии.
     Назначенный  председателем  Реввоенсовета,   Фрунзе   острыми   темпами
демобилизовывал  армию,  уверяя, что намерен оставить в ней не более двухсот
тысяч бойцов для равномерного прикрытия южной и польской границ.  Однако  до
Левашова   доходили   сведения,  что  где-то  между  Вологдой  и  Ярославлем
формируется  новая,   хорошо   вооруженная   и   укомплектованная   отборным
контингентом армия.
     Нэп  действительно  был  об®явлен,  практически дословно повторяя схему
1921  года  прошлой  реальности.  Только  политико-экономическая  обстановка
сейчас  оказалась  чуть-чуть  другой.  Хозяйственное  оживление  скоро стало
заметно. Была разрешена свободная торговля,  в  Москве  открывались  частные
предприятия. Сокольников готовил денежную реформу. Золота в Гохране хватало,
тем  более  что,  в  отличие  от  Югороссии,  в  руках  Совнаркома оказались
сосредоточены сокровища Эрмитажа и Оружейной палаты.  И  все  равно  Троцкий
постоянно клянчил деньги. Складывалось впечатление, что он воображает, будто
Врангель  (то  есть,  конечно,  Новиков) обязан был платить ему своеобразную
контрибуцию, замаскированную под "братскую  помощь",  вроде  той,  что  КПСС
оказывала "дружественным партиям" и "прогрессивным" режимам.
     --  Так в итоге тебе по-прежнему кажется, что эксперимент имеет смысл и
перспективы? -- спросил Шульгин.
     -- Даже более, чем раньше. Я надеюсь, что через  годдва  здесь  удастся
построить   общество   типа   югославского   или  кадаровской  Венгрии.  Все
преимущества социализма без его сталинских деформаций...
     -- Дай Бог, дай Бог, -- с иронией протянул Шульгин.
     -- Да почему же нет?  --  возмутился  Олег.  --  Войну  мы  прекратили,
бессмысленный  террор  тоже идет на убыль. Я сейчас прорабатываю возможность
полного  освобождения  из  тюрем  и  концлагерей  всех  политзаключенных   и
об®явления амнистии участникам вооруженной борьбы.
     --  Смотри,  как  бы не пришлось новых сажать, -- вставила молчавшая до
сих пор Лариса.
     -- Кого это?
     -- А тех  ортодоксов-большевиков,  которые  начнут  вооруженную  борьбу
против  предателей  революции,  об®единившись  с  таковыми же ортодоксами из
белого лагеря и вообще противниками всякого мира и порядка в России...
     -- Это ты, Ларчик, драматизируешь... Лариса издевательски рассмеялась.
     -- Уж тут  меня  послушай.  Я  как  раз  в  этих  вопросах  специалист,
диссертацию об антирусской дипломатии XIX века написала...
     --  Понял,  брат?  Слушай,  что  умные люди говорят. И вообще пора тебе
штатами обзаводиться, а то что за посольство из одного человека? Вообще-то я
сюда на роль официального посла ехал, но, раз меня грохнули,  придется  тебе
за двоих потрудиться...
     -- Так ты не собираешься об "ошибке" заявлять?
     --  Ни  в коем случае. Пусть те, кому я мешал, радуются. Значит, Ларису
мы официально назначаем статс-секретарем и твоим главным советником.  Оставь
возражения,  торг здесь неуместен, я сейчас выступаю как официальное лицо, а
не твой старый собутыльник. Еще одного человечка ты возьмешь, как это раньше
называлось, "советником по культуре". Хороший парень, бывший  жандарм.  Днем
он  будет  тебя  с  папочкой  под  мышкой  сопровождать,  а по ночам прямыми
обязанностями заниматься. И это еще  не  все  --  дадим  тебе  человек  пять
секретарей и делопроизводителей, главного бухгалтера, разумеется...
     --  Да  ну,  правда, что это вы затеяли? У нас же было соглашение -- вы
как знаете, а я сам по себе...
     -- Темпора мутантур,  братец...  Новые  обстоятельства  открываются,  и
шутки  посему  пока  в  сторону. Андрей пропал, опасаюсь, что надолго. Враги
активизируются, и мы даже не знаем, кто они на самом деле. Не исключено, что
они так же  враждебны  твоему  предполагаемому  "социализму  с  человеческим
лицом",  как  и нашей буржуазной демократии. Но информация мне в руки попала
тревожная. Значит, нам придется, работать в одном  направлении.  Я  ведь  на
полном  серьезе  любопытствую,  можно ли сделать то, что мы затеяли. Два или
три  процветающих  российских  государства  с  разными,  но  не  враждебными
общественными   устройствами.   А  в  перспективе  и  создание  какой-нибудь
конфедерации... Только уцелеть бы сначала... Ты, кстати, деда Удолина  давно
видел?
     -- Один раз, вскоре после вашего от®езда, -- ответил удивленный напором
Шульгина  Олег,  ненашедший,  что возразить по поводу его "предложений". Он,
впрочем, и раньше всегда проигрывал интеллектуальные поединки с  Сашкой  или
Новиковым,  если  только  они  не  касались  чисто  научных  вопросов. -- Он
возмущался, что Андрей обещал помочь ему перебраться  в  Крым  и  ничего  не
сделал.
     -- Где вы виделись? -- Шульгин насторожился.
     --  Он ко мне в "Метрополь" приходил... -- В гостинице, превращенной во
второй Дом Советов  и  общежитие  для  крупных  партработников,  которым  не
хватило  квартир  в  Кремле,  Левашов  жил  несколько  дней, пока Троцкий не
выделил ему этот особняк.
     -- А потом?
     -- Потом больше не приходил...
     --  Так...  Еще  и  этим  придется  заниматься.  --  Шульгин   вздохнул
сокрушенно,   но   выглядел  не  столько  расстроенным,  сколько  увлеченным
масштабом стоящих перед ним задач.
     -- Короче, у тебя телефон здесь есть?
     -- Даже два.
     -- Скажи номера. Моя и  Басманова  резиденция  будет  в  Столешниковом.
Основную связь будем держать по телефону...
     Это   тоже  было  одной  из  загадок  аггрианской  базы  --  телефон  с
автоматическим набором свободно включался в московскую штекерную  систему  и
выходил  на  нужный номер, минуя телефонных барышень. Парадокс того же типа,
что и наличие в  квартире  горячего  водоснабжения,  газа  и  электричества.
Каким-то  образом  коммуникации  из  шестидесятых  годов (порт, так сказать,
постоянной приписки базы) проникали и в прошлое, и в будущее.
     -- Я вскоре исчезну, до ночи или до завтра, а Лариса продолжит  вводить
тебя в курс дела. Надеюсь, скучно не будет... Внизу затрещал звонок.
     --  Наверное,  Рудников  явился.  А вообще больше никогда сам дверей не
открывай. И оборудуй дом телеметрией по периметру и собачек заведи. Впрочем,
это я поручику прикажу сделать... Да, чуть не забыл,  сейчас  при  церемонии
поприсутствуете.  Я  его в капитаны произведу. Столько мужик геройствовал, а
все поручик на четвертом десятке...
     -- Подожди, -- вспомнила о своей новой роли хозяйки Лариса. --  Надо  ж
тогда и позавтракать всем вместе. У тебя вообще что в доме есть?
     ~~ Посмотри там. на кухне. Было кое-что. Мне порученец Троцкого на днях
привозил.--.
     -- Нет, это я поломаю. -- Не скрывая раздражения, девушка удалилась. --
Черт знает  что!  "Не  знаю",  "должно  быть"!  Ему и килька в томате за еду
сойдет...
     -- Порядок, братец, теперь я за тебя спокоен. Заживешь как человек...
     Звонок затрещал снова, длинно и требовательно.
     -- Да иду, иду... Вот подчиненные пошли! Барин, может, на горшке сидит!
Раззвонились... ~ Шульгин, не торопясь, направился вниз.

        Глава 9
     К  исходу  третьего  дня  пребывания  на  Валгалле   Новиков   закончил
приведение  дома  в  порядок.  Конечно,  восстановить  в прежнем великолепии
трехэтажный  бревенчатый  терем  в  стиле  иллюстраций  к  русским   сказкам
художника  Билибина ему было не под силу. Но сделать его пригодным для жизни
он сумел. Сильвия помогала ему в полную силу, и трудно было вообразить,  что
целую сотню лет она жила в условиях чопорного британского высшего света, где
дамы  по  каждому  поводу  падали  в  обморок  и  изображали из себя хрупкие
надломленные лилии. Или. как они называются по-французски, "ненюфары".
     Но  крайней  мере,  когда  он  с  треском  в  спине   поднимал   комель
сорокасантиметрового  бревна, Сильвия без пилимых усилий поддерживала его со
своей стороны, а однажды Андрей  с  удивлением  наблюдал,  как  эта  дамочка
выполнила  классический  жим и положила бревно на место, на высоту вытянутых
рук. В результате к грядущей зиме они подготовились. если им предстоит здесь
остаться, морозы пережить смогут. Хорошо, что и  Новиков,  и  Воронцов  были
любителями  утренней  зарядки  и  нарубили  для разминки кубометров двадцать
отличных сосновых дров. Месяца на четыре хватит.
     Благодарности удостоился и Сашка Шульгин за то, что натаскал в  подвалы
и  крюйт-камеры  сотни стволов оружия и тонны всевозможных боеприпасов. В то
время как Левашов удивлялся -- для чего, тот отвечал: я в  твою  технику  не
верю.  Вдруг  сломается  что  --  проживем,  как  Сайрес Смит со товарищи на
острове Линкольна. Вот и случилось...
     Ограда тоже была разрушена во многих местах, чинить ее у Андрея уже  не
было  сил, зато имелось сколько хочешь гранат, и все бреши он заплел колючей
проволокой. на которой развесил гирляндами "Ф-1", противотанковые "РПГ-43" и
новые "РГ-79".
     Еще одна радость случилась, когда утром следующего дня  из  леса  вдруг
высыпали  стаей  соскучившиеся  без  людей и вынужденные добывать пропитание
самостоятельно огромные, как горбатый "Запорожец", псы -- помесь ротвейлеров
с московской сторожевой. Перепугав Сильвию, они кидались на плечи  Новикову,
оглушительно лаяли и лизали его щеки длинными красными языками.
     Теперь  жизнь вообще стала чудесной. Со стыдом Андрей думал, что совсем
забыл про завезенных сюда еще  щенками  собачек,  а  вот  они-то  помнили  и
надеялись  на  возвращение  блудных  хозяев.  И  следов  хищных суперкотов в
усадьбе потому и не оказалось, что ее охраняли  эти  жуткого  вида  ласковые
создания.
     В  охотку  они  сожрали  по  килограммовой  банке  говяжьей  тушенки  и
разлеглись по периметру дома, подремывая, но сторожко шевеля во сне ушами.
     Теперь бы только выяснить,  для  чего  конкретно  их  с  Сильвией  сюда
депортировали. Новиков специально эту тему не затрагивал. Решил понаблюдать,
как аггрианка себя будет вести и не затеет ли нужный разговор первой.
     Закончив  ремонт  дома,  они  начали  гулять  по  окрестностям. С одной
стороны, ему  просто  нравилось  показывать  гостье  собственное  необ®ятное
имение,  да  и  вообще  нормальному  мужику  приятно  ощущать  рядом с собой
красивую женщину, рисоваться  перед  ней  лихостью,  когда  на  плече  висит
двухствольный  голланд-голландовский  штуцер,  на  поясе  нож и пистолет и в
любую секунду из дебрей может выскочить какой-нибудь тиранозаврусрекс.
     Однако  Сильвия  тоже  исполняла  свою  сольную  партию,   политических
разговоров  не затевала, и так же, как Андрей рисовался мужественностью, она
доставала  его  своей  женственностью.  Что  для  нее  тоже  было  несложно.
Достаточно  по  вечерам  как  бы  невзначай  появляться  из  своей комнаты в
коротенькой комбинации чуть-чуть ниже пояса или работать на стройке в шортах
и завязанной на животе ковбойке, из которой все время норовили  выскользнуть
тугие груди.
     Новиков  наблюдал за ее деятельностью, тщательно скрывая усмешку. Знала
бы она, насколько все эти ухищрения напрасны. С тем же успехом Сильвия могла
соблазнять квалифицированного гаремного смотрителя с приличным  стажем.  Его
забавляло, насколько одинаковые приемы используют женщины -- хоть московские
студентки,   хоть   английские   аристократки  инопланетного  происхождения.
Соответствующий опыт у него имелся. Не считая истории  с  Ириной.  Когда  он
учился  еще  на втором курсе, совершенно аналогичными способами его пыталась
заманить в свои сети одногруппница, дочка факультетского профессора. Девушка
вполне ничего, просто планы у него тогда были другие, а в психологии  Андрей
и в свои двадцать лет разбирался неплохо. Слишком уж Людочке хотелось замуж,
и  любой  опрометчивый  шаг  его  сработал  бы,  как  прикосновение к сыру в
мышеловке. Устоял, слава Богу.
     Сейчас ему подобные мучения не грозили, препарат действовал надежно,  и
он  просто  считал,  что  проводит  над  Сильвией  эксперимент.  Что еще она
придумает и как поведет себя, увидев, что клиент не клюет?
     Как-то вечером, навкалывавшись, словно строителишабашники, они  сидели,
перекуривали  на  крыльце,  следя за погружающейся прямо в черно-зеленый лес
горбушкой здешнего светила.
     -- Девчонки и в Замке, и на пароходе не раз вспоминали,  какая  баня  у
вас  здесь  была  хорошая...  Истинно русская, -- будто между прочим сказала
Сильвия. Впрочем, мысль была вполне логически мотивированная.  О  чем  же  и
спросить  привыкшей  к  двум  ваннам  в  день  светской  даме, которой после
трудового дня даже просто умываться приходится из  древнего  рукомойника  со
штоком и пуговичкой, а воду греть в большой кастрюле.
     --А ты на корабле с ними не ходила...
     --  Пхе...  --  презрительно фыркнула Сильвия. -- Обычная сауна. Лариса
мне говорила про настоящую, паровую 11 по-черному.
     --  Насчет  черной  она  малость  преувеличила,  хлопотное  это   дело,
сопряженное с многими неудобствами. А белую организовать могу.
     -- Сейчас, -- потребовала Сильвия.
     -- Ну, сейчас... Это топить сколько еще...
     -- Ничего, я помогу. Действуй...
     --  Да  какая  от  тебя помощь! Ну, ладно, пойди наверх, найди в шкафах
махровые  простыни,  чистое  исподнее,  потом  принеси  в  предбанник  пива,
минеральной воды, чего еще хочешь, а я печкой займусь...
     Ему  самому  тоже  вдруг  неудержимо захотелось как следует попариться.
Удивительно, что без намека Сильвии он о таком развлечении  не  вспомнил.  И
тут  же  всплыла в памяти совсем другая девушка, с которой и началась первая
валгалльская эпопея. Космонавтка из XXIII века Альба, будто падающая  звезда
появившаяся  в  их  жизни  и так же быстро исчезнувшая. Интересно, как у нее
сложилась дальнейшая жизнь? Отказавшись от собственного времени, они помогли
потомкам вернуться домой, хотя Альба из®являла готовность остаться здесь.  В
принципе   неудивительно,   и  в  прошлом  женщины,  увлекшись  каким-нибудь
туземцем,  охотно  меняли  цивилизованную  средневековую  жизнь  на  вигвамы
американских  индейцев  или  палатки  бедуинов,  если мужик их устраивал. Но
каково было ему, вынужденному  разрываться  между  уже  привычной  Ириной  и
агрессивно  влюбленной Альбой? Знать бы, конечно, что до конца дней придется
оставаться на Валгалле, можно было бы подумать  о  постепенном  внедрении  в
жизнь цивилизованной полигамии... Девчоночка-то была классная. Валькирия! Но
и  у  Ирки  тоже  все  более  чем  о'кей. Мечта Ефремова -- рост 172, вайтлс
95-58-95...
     Он  растопил  каменку,  высохшие  до  звона  дрова  вспыхнули,   словно
спрыснутые  бензином. В парилке вымел оставшиеся после тогдашних еще сеансов
сухие листья. Навел порядок в комнате отдыха.  Чтобы  всебыло,  как  раньше,
настроил  гитару. Ностальгия, что поделаешь. Первые дни на Валгалле остались
в памяти как одни из лучших в жизни. Что ж, сегодня попробуем чтото  из  тех
времен воспроизвести. Хотя вряд ли получится.
     Андрей   наполнил   два   вмурованных   в   печь   котла  водой  и  еще
одну.двухсотлитровую  бочку,  чтобы  обливаться  после  парилки.  Снега,   к
сожалению,  на улице еще не было. Однако все ползли и ползли с севера низкие
тучи, грозящие  пролиться  потоками  дождя.  Под  ними  тоже  неплохо  будет
освежиться, если поспеют к сроку.
     Он  догадывался,  что  его ждет еще одно испытание, только теперь прямо
противоположного  свойства,  и  настроился  выдержать  его  с  достоинством.
Главное -- сыграть свою роль убедительно, тогда истина откроется сама собой,
     Андрей  не  жалел  дров, тяга тоже была великолепная, и всего через час
березовые стены парной уже потрескивали  от  сухого  жара.  Термометр  своим
столбиком  подкрашенного  фу