управление?  Я  надеялся,  что  вы  в  ближайшее  время
организуете его на манер четвертого управления РСХА.
     С тех пор как Басманов зарекомендовал себя человеком умным и  абсолютно
преданным,  Шульгин  позволял ему смотреть многие фильмы из видеотеки, в том
числе и "Семнадцать мгновений весны". Ничего там, кстати,  не  было  такого,
чего не мог понять человек, живший на четперть века раньше. Это вот как наши
герои,   будучи  молодыми,  думали  в  шестидесятом,  скажем,  году,  что  в
восемьдесят пятом жизнь будет ужасно непохожая, как у Стругацких  будущее  в
"Путина Амальтею". А дожили и увидели, что ничего особенного. Только товаров
в  магазинах  поменьше  и телевизоры чуть лучше качеством. Так и немцы сорок
пятого года  не  показались  Басманову  чем-то  принципиально  отличными  от
таковых же года семнадцатого.
     --  С  этой ролью полковник Сугорин куда лучше меня справится. Кадровую
структуру нарисует,, людей наберет, спецподготовку  наладит.  Особенно  если
капитан Воронцов своих инструкторов сюда пришлет. Тогда через месяц и тысячу
человек  до  нужной  квалификации  подготовить можно. А я лучше практической
работой займусь, сй-Богу... На том и сошлись.
     ~ А ты еще; Алексей, радируй Воронцову в Севастополь, что времена резко
посуровели, пусть об®явит для себя готовность номер один. Что на меня напали
     -- это просто эпизод. За него возьмутся немедленно и еще  круче.  Да  и
сам поостерегись. Нам еще для себя пожить бы надо...

        Глава 8
     Снова,   как  и  в  сентябре,  Шульгину  пришлось  проникать  в  Москву
нелегально. Хотя совсем недавно он мечтал  в®ехать  в  нее  торжественно,  в
качестве полномочного посла. Ну, значит, неправильные были у него мысли, ибо
все  в  жизни  точно так, как в учебниках химии сказано: процесс идет лишь в
пределах существующих законов и никак иначе.
     Ставший уже для него привычным образ старичкаинтеллигента  он  дополнил
еще  окладистой  бородой -- на случай, если кто-нибудь из уцелевших чекистов
запомнил облик земского врача, учинившего жестокое побоище  на  Николаевском
вокзале. И теперь Сашка выглядел скорее похожим на купца-старовера в длинной
поддевке  и суконном картузе, опирающегося на суковатую лакированную трость,
внутри которой скрывался  гладкоствольный  пятизарядный  штуцер,  стреляющий
картечью.
     По   ранее   отработанной  схеме  тридцать  человек  группы  Басманова,
рассредоточившись по всему  поезду,  прибыли  на  Курский  вокзал.  Половина
отправилась  на  хитровскую  квартиру,  где  их  не  успели  забыть и где на
хозяйстве оставался поручик Рудников, еще часть -- в Новодевичий  монастырь.
А  Шульгин,  Басманов,  Лариса  и  еще четверо человек поехали в Столешников
переулок.
     Некоторые ухищрения потребовалось предпринять Шульгину, чтобы  провести
своих людей в квартиру, не существующую в данной реальности. То есть сначала
подняться на площадку третьего этажа, освещенную цветными пятнами проходящих
через  причудливые  витражи  солнечных  лучей, убедиться, что нет поблизости
чужих любопытных глаз, вновь не  без  внутренней  нервной  дрожи  превратить
ободранную,  с  лохмотьями  рогожи  и  торчащей  из-под  нее  пакли  дверь в
щеголеватую, обитую блестящей натуральной кожей с фарфоровыми  гвоздиками  и
суметь открыть ее и только потом условным свистом позвать своих офицеров.
     Никто  из  них,  включая  Ларису, здесь еще не был. Кое-кому просторная
пятикомнатная   квартира,   обставленная   со   вкусом   высокопоставленного
партийного    чиновника    пятидесятых    годов,    напомнила    аналогичные
дореволюционные,  еще  некоторым  офицерам   скромного   происхождения   она
показалась верхом роскоши и комфорта. По привычке удобно устраиваться везде,
куда  приведет  фронтовая  судьба,  они  расположились в указанных Шульгиным
комнатах, принялись варить на газовой плите гречневую кашу  из  прессованных
пакетов,  кипятить  большой  шестилитровый  чайник и разводить водопроводной
водой чистый медицинский спирт, предоставив своим командирам решать  вопросы
высокой политики.
     Пока  готовился  солдатский ужин, в обширной ванной комнате, неизвестно
из какого межвременного континуума снабжаемой горячей водой, офицеры стирали
портянки и брились сразу втроем перед круглым, на полстены, зеркалом.
     Лариса  уединилась  в  маленькой  спальне,  примыкающей  к  гардеробной
комнате, а Шульгин, Басманов и еще один офицер остались в гостиной.
     Штаб-ротмистр    Кирсанов,   предложенный   Басманоцым   на   должность
руководителя специальной  опергрупны,  был  мужчиной  импозантным.  Войны  и
революции   украсили   его  лицо  несколькими  шрамами,  походная  жизнь  --
несходящим  темным  загаром,  на  фоне  которого  особенно  ярко  выделялись
сизо-стальные  глаза  и почти белые волосы. Еще он имел высокий лоб, тонкие,
обычно  плотно  сжатые  губы,  гвардейский  рост,  плечи  гимнаста  и  талию
балерины,  а  вдобавок  тихий  голос левитановского тембра. Короче, Шульгину
Кирсанов был мало симпатичен как раз в  силу  своих  чересчур  выразительных
внешних  данных,  но  по  службе он к нему претензий не имел. Квалификация у
ротмистра была тем более подходящая
     -- кадровый жандармский офицер,  в  мировую  [юйну  служил  в  разведке
Генштаба, у Корнилова -- начальником личной контрразведки.
     Шульгин сидел, посасывая сигару, и смотрел на вторую пуговицу потертого
сюртука,  в  который  был  одет Кирсанов, а тот словно и не чувствовал этого
взгляда. Как будто был в комнате совсем один. Сидел, чуть  покачивая  носком
тяжелого  юфтевого  сапога,  и видно было, что спокойствие его не напускцое,
что ему вполне серьезно наплевать, каким взглядом рассматривает его  генерал
по  званию  и  чуть  ли  не  великий  князь  по положению Александр Иванович
Шульгин.
     Действительно профессионал, умевший, подобно камышовому коту, сохранять
абсолютное безразличие ко исему. что его в данный момент непосредственно  не
касалось.
     --  Вы,  ротмистр,  --  решил  чуть осадить его Сашка, -- не сочтите за
труд, принесите вон из шкафчика рюмочки и бутылку на ваш 'вкус.  Разговор  у
нас будет долгий. И пиджачок снимите, жарковато здесь.
     Пока  Кирсанов  невозмутимо  и  даже  с энтузиазмом исполнял поручение,
Шульгин с Басмановым обменялись взглядами. Полковник приподнял  бровь:  мол,
зачем вы так? А Сашка кивнул успокаивающе: знаю, что делаю.
     Шульгин подождал, пока ротмистр принес заказанное. Выбор его был тонок:
из десятка  бутылок  разнообразных коньяков, виски и ликеров он выбрал самое
нейтральное -- "Московскую".
     -- Ваша профессия нам известна, Павел Васильевич, -- сказал Шульгин, --
и мы возлагаем на  вас  особые  надежды.  Так  уж  обстановка  складывается.
Политические  условия  в  Москве  сейчас  сложные.  С  одной  стороны, самые
высокопоставленные сотрудники ВЧК и  большевистского  Центрального  Комитета
являются  как  бы нашими завербованными агентами, с другой -- кое-кто из них
затеял самостоятельную, против нас направленную игру, а кроме того,  у  меня
имеется   пленный   английский   разведчик,  представляющий  неизвестно  чьи
интересы.
     В глазах жандарма мелькнул огонек заинтересованности.
     -- Вот мне и желательно, чтобы вы взяли на себя всю техническую сторону
этой задачи. То есть я буду сидеть здесь,  как  паук  в  центре  паутины,  и
лелеять   коварные  замыслы,  а  вы  будете  организовывать  действия  нашей
агентуры,   осуществлять   слежку   за   нужными    об®ектами,    устраивать
конспиративные  квартиры,  в  случае  необходимости производить ликвидации и
делать прочую грязную работу. Как, справитесь?
     -- Особых сложностей не вижу, однако  хотелось  бы  представить  задачу
более отчетливо...
     ~  В  свое  время.  Отчетливо  я  ее  пока и сам не вижу. Информации не
хватает. Поэтому... -- Шульгин задумался, вертя в пальцах рюмку, из  которой
так  и  не отпил ни капли. -- Поэтому вы сегодня отдохнете, впрок, поскольку
потом будет много бессонных дней и ночей, утром поедете по  указанному  мной
адресу,  с  помощью  проживающего  там человека легализуетесь, а дальше... Я
хочу, чтобы вы совершенно независимо от остальных наших  дел  размотали  всю
подноготную  нашего иностранного "клиента". Там должно открыться очень много
интересного.  В  вашем  распоряжении  будут   любые   средства,   но   очень
ограниченное  время и небольшое количество верных людей. Человек пять мы вам
можем выделить, да, Михаил Федорович?
     -- Как скажете, Александр Иванович. Для отдельных операций можно и весь
взвод подключать, а так...
     -- Благодарю, господа, -- чуть заметно приподнял уголки  рта  Кирсанов.
--  Если  мне  будет  позволено,  агентурой  я  себя  и сам обеспечу, мне бы
исходной информации побольше.
     -- А вот это я вам и собираюсь рассказать.  Завтра  все  дополнительные
сведения  вы  получите от "языка". Он хоть и служит в "Интеллидженс сервис",
но задачи выполняет, явно выходящие за пределы компетенции этой организации.
Ночью он должен быть доставлен на квартиру к Рудникову. Если нужно,  поручик
тоже поступит в ваше распоряжение.
     --   Приму   с  удовольствием.  Виктор  для  работы  в  Москве  человек
незаменимый.
     -- Решено. А теперь слушайте, история это длинная и запутанная...
     Только  около  полуночи  Сашка  отпустил  собеседников  и  тоже   решил
отдохнуть.  Постелил себе на диване, включил тихую музыку и закурил, погасив
свет, последнюю в этот день сигарету.
     Шульгину заранее нравилось то, чем ему сейчас  придется  заняться.  Все
потусторонние  проблемы,  загадки  пришельцев  и  отношения  с Галактическим
разумом как бы отступили на  второй  и  третий  планы.  Возникла  конкретная
задача  --  выяснить,  какую  цель  преследует  Трилиссер,  а  может быть, и
Агранов, предавая своих благодетелей, насколько их инициатива согласована  с
Троцким или это самодеятельность, желание, достигнув ключевых постов в ВЧК и
правительстве,  избавиться  от  людей, по отношению к которым они оставались
наемными агентами. Пока неясно  было,  на  что  рассчитывали  новые  хозяева
Лубянки
     -- надеялись, что их роль в организации акции против Шульгина останется
неизвестной,  или наметили ликвидировать всех "американцев", а может быть, и
Врангеля, а то и самого Троцкого почти одновременно. И какую судьбу  следует
теперь  Агранову  и  его  дружкам определить --~ то ли упразднить его вообще
(вместе со всеми причастными к интриге),  заменив  кемто  более  удобным  --
Вадимом,  например,  или даже, чем черт не шутит, тем же Кирсановым, если он
сумеет себя хорошо зарекомендовать? Более того, необходимо было разобраться,
какие подлинные силы все же  стоят  за  всеми  бывшими  и  еще  предстоящими
покушениями,   за   самой  Антантой,  отчего-то  действующей  вопреки  своим
историческим и классовым интересам.  А  также  выяснить,  как  идут  дела  у
Левашова.   Окончательно   он   укрепился  в  симпатиях  к  здешнему  режиму
(большевистскому или уже  троцкистско-бухаринскому?)  или,  наоборот,  успел
пересмотреть  свои  взгляды?  Да  и  не  стал  ли  он,  незаметно  для себя,
марионеткой в руках куда более опытных политиков, сам того не  понимая?  Вот
тут  и  пригодится  по-настоящему  Лариса  с  ее недюжинными способностями и
опытом общения с высокой партийной властью.
     Обширнейшее поле для приложения своих умственных способностей и навыков
"бойца невидимого фронта".
     "Вообще-то нужно позвонить Олегу, -- думал  он  уже  в  полудреме.  --~
Сообщить  о  нашем прибытии. Удивительно, как Лариса не сделала этого сразу?
На самом деле так устала за дорогу? Или утратила  интерес  к  своему  другу?
Впрочем,   зная   ее  натуру,  можно  допустить,  что  она  рассудила  чисто
рационалистически. Зачем беспокоить  человека,  заставлять  его  нервничать,
мчаться  сюда через половину ночного города, в квартиру, полную чужих людей?
Или ехать к нему самой, принимать торопливые ласки соскучившегося  мужика...
И завтра он свое получит. Ей же нужны эти лишние сутки, чтобы отключиться от
того,  что  было  в  дороге, как бы забыть об этом, а уже потом обниматься с
Олегом, изображая измученную долгой разлукой невесту...
     Потому и я звонить сейчас не буду. С утра пораньше, пока он  не  успеет
убежать по своим посольским делам...
     Так   все  и  сделали.  Еще  до  солнца,  когда  обложившие  небо  тучи
только-только стали обретать об®емность  и  цвет,  подкрасившись  с  востока
розовыми   тонами,  подчеркнувшими  их  громоздкую  мрачную  многоэтажность,
Ястребов сбегают в Самарский переулок, где во  дворе  его  тетушки  хранился
оставленный  после сентябрьского рейда "Додж". Сашкина "Испано-Суиза" модели
1927 года, один из красивейших по дизайну автомобилей XX века (сам Сальвадор
Дали на такой ездил) да  еще  с  двухсотсильным  многотопливным  двигателем,
оказалась,  к  сожалению, безнадежно побита пулями бандитов. Надо было и для
нее бронированный вагон  приготовить,  а  так  пришлось  оставить  машину  в
Харькове. Ровно в восемь "Додж" стоял у под®езда.
     Проживание  в  удобной квартире имело и негативную сторону. Каждый раз,
выходя на лестницу, следовало быть настороже, чтобы не оказаться случайно  в
одном   пространстве   с   обитателями  параллельно  существующих  сдесь  же
"нормальных"  квартир.  Или  даже  рядом.   Появление   буквально   ниоткуда
посторонних людей могло вызвать у жильцов совсем ненужный ажиотаж.
     Механизма сосуществования базовой квартиры в одном об®еме с неизвестным
количеством ее аналогов Шульгин так до конца и не понял. Если, как об®ясняла
Ирина,   они  движутся  в  потоке  времени  синфазно,  разделенные  каким-то
постоянным промежутком в N секунд или  лет,  то  все  равно  ведь  наложение
должно происходить, только совпадать будут разные точки реальностей. Их утро
совпадать  с  нашим  вечером,  грубо  говоря,  или наоборот. А если сдвиг не
вдоль, а поперек вектора? Тогда будет иметь место просто другой парадокс  --
совмещение  в  одной  точке  и  пространства,  и  времени  двух параллельных
реальностей, что тоже невозможно, исходя из утверждений Антона. Именно  этим
он  мотивировал  невозможность вернуться в собственный восемьдесят четвертый
год, который они так опрометчиво покинули.  Если  только...  Сашка  даже  не
пытался изучать теоретические основы хронофизики, но, руководствуясь здравым
смыслом,   позволил   себе  предположить:  такое  взаимопроникновение  миров
возможно, если реальности вообразить в виде  многожильного,  скрученного  по
оси  кабеля.  И  там,  где  изоляция повреждена, происходит замыкание. Поток
электронов в случае кабеля или людей и предметов в "нормальной жизни"  через
пробой  перетекает  в  соседний провод и движется по нему до очередной точки
замыкания. Всего  такая  теория  тоже  не  об®ясняла,  но  по  крайней  мере
создавала иллюзию понимания.
     За  этими научными размышлениями он и не заметил, как доехали до места.
Ему здешняя Москва была уже не в  новинку,  дорогу  он  знал  и  машину  вел
автоматически.  выбирая  только  более-менее  ровные  места на исковерканном
булыжнике переулков, а  Лариса,  впервые  увидевшая  родной  город  в  столь
экзотической  ипостаси,  глядела  во  все  глаза,  издавая иногда удивленные
восклицания и уподобляясь своими вопросами Алеше- Почемучке из книги Житкова
"Что я видел".
     Левашову советская власть  предоставила  двухэтажный  особняк  в  стиле
"модерн"  на  углу Снвцева Бражка и Гоголевского бульвара. Чугунная ограда с
растительным   орнаментом,   массивное   каменное   крыльцо,    асимметрично
расположенные  окна,  прямоугольные,  полукруглые и овальные, стены обложены
кремовым кафелем, в простенках второго этажа -- мозаичные фрески.
     -- Во, приданое какое тебе Олег приготовил, -- с®язвил  Шульгин,  когда
они  поднялись  по  ступенькам  и Сашка надавил фарфоровую кнопку звонка. --
Сейчас нам откроет ливрейный лакей и заявит, что барин нонче не принимают...
     Однако открыл  сам  Левашов,  еще  небритый,  в  наброшенной  на  плечи
домашней байковой куртке.
     Сначала  он увидел Ларису, сделал движение, чтобы тут же заключить ее в
об®ятия, от которых она аккуратно уклонилась, и  на  первый  план  выставила
Шульгина, при виде которого у Олега натурально отвисла челюсть и округлились
глаза.
     --  Ты...  это...  живой,  да? -- Он схватил друга за руку, не то чтобы
просто пожать, не то чтобы убедиться в его материальности.
     -- Что с тобой? -- удивился Шульгин  и  тут  же  сообразил.  Московские
газеты  наверняка перепечатали сообщение из белогвардейских только вчера или
даже сегодня. А связаться с Берестиным или Воронцовым Олег еще не успел.
     -- Ладно, заходите, заходите... -- Левашов втянул их в прихожую и запер
дверь. -- Везде же. написали:  погиб  при  нападении  на  поезд  полномочный
посол,  направлялся  для  вступления  в  должность, торжественные похороны в
Харькове...
     ~ Тебе сколько раз нужно Пруткова перечитать, чтобы усвоить: "Не  всему
написанному  верь"?  ~ Лариса в совершенстве владела принятым между друзьями
стилем общения.
     -- Ладно тебе, -- остановил ее Шульгин. Состояние Левашова  он  понимал
лучше  нее.  --  Действительно,  была  там заварушка, пострелять пришлось, и
погибшие были, а насчет меня... Для пользы дела. Игра вступает в новую фазу.
Веди нас куда-нибудь, где спокойно поговорить можно. Ты здесь один?
     -- Пока один. А попозже начнут посетители появляться. Я, к собственному
удивлению, довольно активно в политическую жизнь вписался...
     Внутри особняк был еще шикарнее, чем снаружи. Наверх вела беломраморная
спиральная лестница с розоватыми деревянными перилами, вырезанными так,  что
они  казались  сделанными  из  подтаявшего  воска. Площадки украшали высокие
цветные  витражи.  Сводчатый  потолок  холла  на  втором   этаже   подпирали
цилиндрические  колонны бордового Лабрадора. Среди пальм в фарфоровых кадках
в продуманном беспорядке были  расставлены  кожаные  кресла.  Но  все  равно
ощущалось  какое-то запустение. Этому способствовал знобкий сыроватый воздух
и запах застарелого табачного перегара.
     -- Недурно, совсем недурно, -- приговаривал Шульгин,  осматриваясь.  ~-
Только  у  тебя  что, совсем не топят? И лакеев бы нанять следовало, живешь,
как на вокзале. Ну ничего, хозяйка появилась, она у тебя порядок наведет.  И
охрану немедленно нужно организовать, мало тебе Севастополя?
     ~-  И вправду, не топят. У меня в кабинете голландка сеть, ею и греюсь,
когда работаю, или камин вечером разжигаю. А чтобы все прогреть, машину дров
каждый день нужно...
     -- Все обеспечим. И сейчас же  человек  пять  басмаповских  ребят  сюда
вызову. Я с собой аж тридцать орлов привез. И им веселее здесь будет, чем на
Хитровке,  и  нам  спокойнее.  Удивляюсь,  как  тебя до сих пор не грохнули.
просто от нечего делать. Как Мирбаха...
     Пока Левашов  повел  Ларису  показывать  комнаты,  чтобы  выбрала  себе
подходящую  и,  как  подозревал Сашка, наскоро пообниматься всласть, если не
более, он разжег небольшой аккуратный камин с давно не чищенными решетками и
похожей на  древнерусский  щит  сдвижной  бронзовой  заслонкой.  Связался  с
операционной   базой,  расположенной  в  знаменитом  бандитском  притоне,  и
пригласил к рации Рудникова. Поручик газет  не  читал,  хотя  до  войны  сам
трудился  репортером в "Ведомостях московского градоначальства", но, услышав
голос Шульгина, чрезвычайно обрадовался. Несмотря  на  совершенно  уголовную
внешность, поручик был человеком сентиментальным и привязчивым.
     --  Все сделаем сей момент, Александр Иванович. Да я и сам под®еду, это
ж сколько мы с вами не виделись... Докладываю,  кстати:  ребята,  что  вчера
прибыли,  размещены, приступили к несению службы. Людишки, ими доставленные,
как вы и распорядились, посажены под IBMOK, порознь. Полковник тоже на связь
выходил, распоряжений никаких не отдал.
     -- Хорошо, Виктор Петрович, приезжайте,  буду  рад.