атку с грибами и фасолью, а краба в панцире, печеночный паштет и артишоки в соусе - в качестве закусок.
     Этот роскошный стол был накрыт в отдельном холле Стэси, и хотя Майлз, плохой едок, далеко не всем этим гастрономическим красотам отдал должное - лишь ковырнув телятину, а к крабу и паштету не притронувшись вовсе, он съел куропатку и ни разу не возразил против наполнения своего стакана повой порцией вина. Пока обед не был убран и не подали коньяк, Стэси щебетал с дядей на всякие необязательные светские темы. Но вот когда официант наконец сделал свое дело и вышел, Майлз Каверли вытянул вперед ноги, откинулся в своем кресле, зевнул и произнес лениво:
     - Ну-с, племянничек, думаю, ты меня сюда пригласил не для того, чтобы рассказать всем известные анекдоты... Что ты хочешь от меня?
     - Господи боже, сэр! Ничего! Что я могу хотеть от вас?
     - Понятия не имею. И не имею также понятия, чем бы я мог тебе помочь.
     Это звучало не слишком обнадеживающе, но Стэси выдержал этот удар.
     - Разве вам не кажется, сэр, что нам стоит узнать друг друга поближе?
     - А зачем?
     Стэси глупо заморгал.
     - Ну... Мы же родственники...
     - Велико дело! Родственники - это смертельно скучно.
     - Но вы вовсе не скучны, сэр! - угодливо рассмеялся Стэси. - Вашими остротами вот уже несколько дней наслаждается весь Бат!
     - Понятно. Ты надеешься запять у меня денег?
     - Хм, мне бы это немного дало, - заметил Стэси, допивая коньяк в рюмке и протягивая руку за бутылкой. - Думаю, в ваших карманах ветер гуляет так же, как и в моих...
     Майлз, грея рюмочку в ладонях, приподнял брови:
     - Ну, поскольку я не знаю достоверно скорость ветра, так сказать, в твоих карманах, то не могу судить...
     - Скорость ветра штормовая! - торопливо рассмеялся Стэси. - Да я просто разорен, разорен! Ах, все эти чертовы карты! Если я не окручу быстренько богатую девицу, мне крышка...
     Майлз, согрев свою рюмку до удовлетворившей его температуры, понюхал коньяк и сделал маленький глоточек.
     - Похоже, тебе уже крышка, - объявил он. Стэси ощутил злобу, которая красным румянцем проступила на его лице.
     - Конечно, с такой хлопотливой тетушкой, как эта мисс Абигайль! В последний раз она со змеиной улыбкой сообщила мне, что Фанни не получит наследства до двадцати пяти лет!
     - Тогда тебе нужно поискать другую богатую девицу, только и всего, - заметил Майлз. Стэси расправился со второй рюмкой коньяку.
     - Думаете, я не пробовал уже? Из-за этого не могу теперь носа казать в Лондон... Когда человеку не идет карта - плохи дела, а мне карта не идет - что в покер, что в любви...
     - На твоем месте я уехал бы за границу.
     - И на что мне при этом полагаться? - заныл Стэси.
     - На свое остроумие.
     - Видать, вы сами так и поступили в свое время?
     - Конечно.
     - Тогда ваш внешний вид не кажется хорошей рекламой для остроумия!
     Майлз усмехнулся.
     - Не хуже, чем если бы я цеплялся за юбки, - заметил он с презрением.
     Тут уж Стэси, принявшийся за третий бокал, вспыхнул:
     - Да какое право у вас, сэр, так задирать свой нос? Разве вы сами не пытались в молодости сделать то же самое?
     - Неплохо, - подбодрил его Майлз. - Ты хорошо осведомлен, юноша.
     - Не знаю, во всяком случае, мне всегда говорили, что вы пытались сбежать с какой-то богатой девушкой... - пробормотал Стэси.
     - Именно так, - без тени смущения сказал Майлз. - Я хочу только, чтобы ты рассматривал меня как печальный пример подобного отношения к жизни - и к богатым девицам в частности.
     - Я вовсе не хочу бежать с Фанни! Такого у меня и в голове-то не было, пока в Бат не вернулась эта мерзкая тетка и не принялась ставить мне палки в колеса.
     - Эта мерзкая кто? - в изумлении переспросил Майлз.
     Тут Стэси вспомнил, для чего он, собственно, приглашал дядю на ужин, и сменил тон:
     - Сэр, я вовсе не хотел оскорбить мисс Вендовер, но, когда мечты человека разбиваются в мелкие брызги, ему бывает не до выбора выражений... Она ведь с самого начала была настроена против нашего брака, еще не зная меня! И она упряма, как скала! Никакие мои слова не действуют на нее!
     - Наверно, ты не вызвал у нее особого доверия, - заметил Майлз. - На вид ты не кажешься примерным молодым человеком...
     - Что за чушь! - вскричал Стэси. - Да я буду образцовым супругом, могу поклясться!
     - Чепуха, - сказал Майлз неясно о чем.
     - Ей-богу!
     - Да что толку мне об этом рассказывать? Я ведь не ее опекун, - резонно указал Майлз.
     - Но вы могли бы мне помочь, сэр, если бы только захотели!
     - Вряд ли.
     - Нет, сэр, я в этом уверен. - Стэси еще раз наполнил свою рюмку. - Вы ведь нравитесь мисс Абигайль, я слышал, как вы живо с ней беседовали сегодня, она смеялась! Если бы вы могли меня поддержать, защитить мое счастье...
     - Поддержать? - удивленно протянул Майлз. - А почему ты решил, что я вообще намерен кого-нибудь защищать, кроме себя самого?
     - Нет, вы не можете быть таким - палец о палец не ударить ради меня, страдающего и несчастного, - высокопарно произнес Стэси.
     - Вот и ошибаешься! Именно таков я и есть.
     - Но... Ведь я же вам все-таки родной племянник...
     - Этот вопрос для меня не имеет ни малейшего значения.
     - Да черт вас возьми! - взорвался Стэси.
     - Так вот, - заметил Майлз, загадочно улыбаясь, - если ты пойдешь по моему пути, то тебе будет уготована моя же участь. Хотя с какой стати один из нас должен вообще беспокоиться о другом?
     Стэси неуверенно хихикнул:
     - Какой же вы странный экземпляр человека! Никогда не встречал...
     - Вот и утешайся этой мыслью. И поверь мне, тебе было бы только хуже, если бы я решил рекомендовать тебя мисс Вендовер.
     - Нет, вас она послушает, - возразил Стэси. - И кроме того, если бы ее удалось склонить в пользу нашего брака, обломать мистера Вендовера станет проще простого. Он не интересуется Фанни, а его жена вообще девчонку терпеть не может. Она даже не хочет вывезти ее в свет, как ей это полагается! Готов биться об заклад, что супруга мистера Вендовера будет только рада, что сбыла Фанни с рук и сможет теперь спокойно заняться устройством собственных дочерей!
     - Ну так что же ты тратишь столько слов впустую? Пойди и объясни мистеру Вендоверу его же выгоды!
     - Да, но мне дорогу перекрыла мисс Абигайль, - горестно молвил Стэси. - Такая вот незадача!
     - Милый мальчик, если ты надеешься, что мистера Вендовера кто-нибудь на белом свете способен склонить к помолвке Фанни с прогоревшим молодым человеком, то ты душевно болен, - грубовато сказал Майлз.
     Стэси опустошил свой четвертый бокал коньяку.
     - Не могу понять, отчего вы все сомневаетесь, сомневаетесь... Убедить его любыми средствами - вот чего мне надо! У меня нет другого пути!
     - А как же Дэйнскорт?
     Стэси вылупился на Майлза, как сова на фонарик.
     - Дэйнскорт?
     - Почему бы тебе его не продать, - холодно пояснил Майлз.
     - Я не хочу его продавать! До тех пор, пока... пока его не забрали за долги...
     - Что, дело так плохо?
     - Да, черт вас дери! И потом... Я не хочу его продавать, вот и все.
     - Ты же сам говорил, что терпеть не можешь это поместье.
     - Да, но в нем что-то есть. Какие-то воспоминания. И потом, пока у меня поместье - я человек определенного круга, понятно? Поместье! Это звучит - "Каверли из Дэйнскорта"! Чтобы всякая шавка со мной не равнялась!
     - Боюсь, что ты уже пытаешься поравняться с некоторыми шавками... - с едкой иронией заметил его дядя, глядя на него через стол.

Глава 9

     Стэси Каверли, который после пяти добрых бокалов коньяку отключился под занавес беседы со своим дядей, на следующее утро встал поздно, с ватной головой, содержащей лишь смутные воспоминания о вчерашнем ужине и о его итогах. Он был всегда неизменно уверен в своей способности перепить всех вокруг и потому приписывал то обстоятельство, что его уложили в постель в ботинках, только гнусному качеству коньяка в "Уайт-Харт". И когда он встретил Майлза Каверли на Милсом-стрит, он со смехом извинялся не столько за свое опьянение, сколько за сорт поданного к столу коньяка. Он говорил живо, но в душе побаивался того, что, возможно, он наболтал этому странному человеку много лишнего и вызвал его неудовольствие. Стэси выяснил, что его дядя совершенно равнодушен к объему спиртного, которое его племянник потребляет, но Стэси все не отставал и попросил его по возможности не разоблачать его перед тетками Фанни:
     - Я просто умру, если мисс Абигайль станет подозревать, будто я могу выпить лишний стакан!
     - Как хорошо, что ты об этом предупредил! - сардонически ухмыльнулся Майлз. - Развлекать благовоспитанных дам рассказами о разнообразных пьяных выходках - моя самая сильная страсть!
     Он небрежно кивнул Стэси и двинулся прогулочным шагом вниз по улице, к источникам. Там он нашел все семейство Вендовер: Эбби, со старательным интересом слушающую бородатые анекдоты генерала Эксфорда; Фанни в стайке молодежи; Селину, которая принимала добрые поздравления от знакомых - мисс Баттербанк и миссис Левенинг - с выздоровлением и выходом из затворничества. Со значением поглядев на Эбби, Майлз направил свои стопы в сторону Селины, которой сказал, изобразив на лице приятную улыбку:
     - Не стану спрашивать, как вы поживаете, мэм: спрашивать о здоровье женщины уже само по себе подразумевает, что она выглядит не блестяще, а вы выглядите просто цветущей!
     Селина с некоторым беспокойством глядела на подходящего Каверли, но когда он заговорил, то она не смогла устоять перед комплиментом:
     - Ну что вы, сэр, в моем возрасте уже никто не выглядит цветущим, увы! Это у меня в прошлом, то есть не могу сказать, что я всегда раньше цвела, ведь цветение так преходяще, верно?
     - Ну что вы, милая мисс Вендовер, как вы можете говорить так? - воскликнула мисс Баттербанк, всплеснув руками. - Вот уж самый что ни на есть вздор! Но вы, впрочем, всегда были уж слишком скромны... Надеюсь, мистер Каверли просто не станет вас слушать!
     Поскольку Майлз в этот момент выслушивал историю о том, как миссис Левенинг провела утро в поисках жилья, его ухо и в самом деле оказалось глухо к высказываниям Селины. Майлз, со своей стороны, предложил миссис Левенинг попробовать нанять комнаты в Бельмонте.
     - Бельмонт? - удивленно повторила Селина. - Позвольте, я не ослышалась? Это же, наверно, где-то на холме, правда? Как там можно жить приличным людям? Нет, вы это серьезно предлагаете?
     - Ну конечно несерьезно! - засмеялась миссис Левенинг. - Мистер Каверли просто не имеет ни малейшего понятия, где это! Правда, сэр?
     - Верно, - признался Майлз, слегка ухмыляясь. - Но к вечеру, мэм, я обещаю сообщить вам все сведения о Бельмонте!
     Он слегка поклонился и отошел. Селина, взбудораженная открытием, что она еще не все места знает в родном Бате, воскликнула:
     - Боже мой, а он ведь крайне причудливый человек! И хотя не следует делать заключения по одному лишь утреннему визиту, если его даже совершают в охотничьем костюме, хотя Эбби заверяет меня, что на обед он является в другой одежде, но... Одним словом, так сказать, ежели оно и так, то в принципе его манеры кажутся весьма странными, хотя...
     Селина, как всегда, не способна была выразить мысль...
     - О да, он, конечно, большой оригинал, - согласилась миссис Левенинг. - Но он нам все равно очень по душе, и ничто в его манерах нас вовсе не раздражает!
     - И в точности то же самое я сказала нашей дорогой мисс Эбби! - вмешалась мисс Баттербанк. - Ведь трудно себе представить, чтобы человек, которого одобрила бы мисс Эбби Вендовер, оказался не джентльменом!
     - Да, но это вовсе не повод, чтобы идти на спектакль в его компании! Конечно, мои взгляды несколько старомодны, может быть, да и Эбби уже не девочка, но думать, что она лежит на полочке, откуда всякий ее может запросто взять, - это слишком смело! - чопорно заявила Селина.
     Миссис Левенинг с ней согласилась, но поскольку в этот момент подошел ее муж, мистер Левенинг, то Селина не стала жаловаться дальше, что взамен театра Эбби пригласила мистера Каверли на обед к себе в гости...
     А этим поступком Эбби Селина была просто поражена - как сестра могла, не справившись у нее, приглашать мистера Каверли в общество ее давних, глубоко уважаемых, замшелых подруг - миссис Грейшотт, леди Виверхэм, миссис Энкрам?..
     Эбби заметила, что эту пьесу Шекспира она еще не видела, но Селина прямо затряслась от мысли, что ее незамужняя, чистая как хрусталь сестра пойдет в театр наедине с мужчиной... И тогда Эбби в качестве последнего средства сообщила, что мистеру Каверли она предложила присутствовать у них на ужине взамен похода в театр...
     - Нет! Ничто на свете не заставит меня принять единственного мужчину на нашей женской вечеринке! - взвизгнула Селина, теряя логику, которая, впрочем, отсутствовала в ее словах и ранее.
     - Конечно, я и не собиралась заставлять тебя принимать его, - озорно заметила Эбби. - Его я буду принимать сама...
     - Как, Эбби?! - бледнея как полотно, пролепетала Селина. - Мужчина будет у нас за ужином один? И ты одна будешь с ним беседовать? Никогда еще мы так не поступали! Ну разве что могли принять нашего Джеймса, но ведь это совсем другое дело!
     - Другое, это верно! - кивнула Эбби. - Пусть мистер Каверли имеет свои причуды, зато от него хоть не так смертельно скучно!
     - Ты не могла меня больнее задеть! - простонала Селина. - Ты же помнишь, помнишь, дорогой папа всегда предупреждал нас именно против этих странностей, всегда хотел, чтобы мы общались с достойными людьми... Нет, меня просто в дрожь бросает. Что бы он сказал, если бы был жив? Меня утешает лишь то, что он этого уже не узнает...
     Потребовалось битых полчаса, чтобы убедить Селину согласиться на такой расклад; но и в этом случае она согласилась лишь потому, что боялась слухов, которые неминуемо пойдут по всему городу, если ее младшая сестра встретится за ужином один на один с мистером Каверли... После этого Селина потратила большую часть дня на составление формального приглашения, исполненного по всем правилам куртуазного письмосложения. Мистер Каверли, однако, не оценил титанических усилий Селины и ответил весьма краткой запиской, из которой у Селины сложилось впечатление, что он пригласил ее сестру на спектакль из чисто филантропического чувства соболезнования сирым и убогим. Так что Селина по крайней мере успокоилась насчет интрижки между ним и Эбби, и, когда они встретились в Зале Источников, приближение Каверли к Эбби не вызвало у Селины тревоги. Множество джентльменов кружилось вокруг Эбби; та любила легкий флирт, но Селина начала уже склоняться к мысли, что ничего дальше этого с ее младшей сестрой не произойдет, - Эбби не воспринимала никого из своих поклонников в качестве подходящего жениха. И уж конечно таковым нельзя было даже в страшном сне представить мистера Каверли, с его ужасной язвительностью, пугающими манерами и сомнительным материальным положением.
     В свою очередь, и Эбби, завязывая с Каверли все более тесное знакомство, вовсе не ждала никаких сердечных дел. Он был забавен, конечно, и в компании с ним было весело; но уж слишком часто ее приводили в бешенство его манеры, не говоря уж о его полном презрении к некоторым добродетелям, неотделимым от понятия "джентльмен"... Каверли действительно похож был на "паршивую овцу", и совершенно очевидно ей не подходил, так что в голове Эбби даже краешком не мелькнула мысль, будто в его лице она могла встретить свою судьбу. Эбби не отдавала себе отчета, что, флиртуя с Каверли, она на самом-то деле преследует совсем иные цели, чем просто склонить его на свою сторону в борьбе с его ненавистным племянником Стэси. И хотя Майлз недвусмысленно отказался вмешиваться, Эбби почему-то продолжала убаюкивать себя надеждой, что переубедит его... Она думала, что в этом состоит ее высокий долг тетки; и если бы кто-нибудь сказал ей, что она незаметно влюбляется в эту "паршивую овечку" и "темную лошадку", она расхохоталась бы тому человеку в лицо.
     Так что в Зале Источников Эбби приветствовала его просто со спокойным дружелюбием. А когда он увлек ее подальше от окруживших ее знакомых, со свойственной ему бесцеремонностью предложив "пошляться тут вокруг", словно такие прогулки были их давно заведенным ежедневным ритуалом, Эбби охотно последовала за ним.
     - Я тут получил от вашей сестрицы приглашение, - сказал Каверли. - Она выражает надежду, что я поужинаю в Сидни-Плейс с вами двумя в субботу, но меня не обманешь: на самом деле она надеется, что до субботы я сломаю себе ногу или слягу с желудочными коликами. Так как мне поступить - хворать или не хворать?
     Эбби рассмеялась:
     - Ну что вы, нет, конечно! Ее доверие к вам вынесет даже такое испытание, если я пойду с вами на спектакль, тем более я давно уже хотела посмотреть именно эту пьесу... Так что все в порядке. - Тут она лукаво стрельнула в него глазами. - Но было бы лучше, если бы у вас хватило здравого смысла объявить себя вдовцом - моя сестра испытывает к вдовцам особую нежность и доверие. Во всяком случае, она не видела ничего плохого в том, чтобы я пошла на скачки с генералом Эксфордом, потому что он вдовец. По ее мнению, одинокие джентльмены распространяют вокруг себя моральное разложение!
     - Как, даже тот сладкоголосый индюк, который пытался делать вам такие пошлые комплименты?
     - Если вы о мистере Дунстоне, - с некоторым сомнением отвечала Эбби, - то его Селина считает настолько порядочным джентльменом, что он просто по соображениям чести до сих пор не решился задеть своим предложением девичье сердце...
     - Ага, так у него котелок не варит, чувствуется? Бедняжка. Он и на вид похож на кретина.
     - Он, возможно, не слишком остроумен, но это лучше, чем быть голодранцем! - с намеком вставила Эбби.
     - Эге! Это в чей же огород камешек - в мой или, быть может, моего племяша Стэси?
     - Сказать прямо, в ваш! - призналась Эбби. - Я вовсе не считаю Стэси голодранцем, скорее горлодером! Если бы вы знали о его делишках, вам стало бы противно, мистер Каверли!
     - Возможно. Однако Фанни о его делишках знает, но особого отвращения к Стэси в ней не чувствуется...
     - Она слишком молода и раньше никогда не знакомилась с новыми мужчинами - ее окружали наши друзья, или родственники, или братья ее подруг. Она только сейчас стала появляться в свете, да и то чуть-чуть. Зимой сюда наезжают целые стаи визитеров из Лондона, но она ни с кем из них не знакомилась... Я уж за этим проследила!
     - Зачем вы делаете из себя цербера? - заметил он. - Она ведь потом свое возьмет, отыграется!
     - Не сомневаюсь, если рядом с ней не окажется меня!
     - Или его, - вставил Каверли. Эбби чуть нахмурилась:
     - Да, я тоже думала об этом. Но все-таки решила, что дело того не стоит; Джеймс предлагал увезти ее в Амберфилд, но это было бы роковой ошибкой - она просто сбежит оттуда. Даже если моя сестра Бреда пригласит Фанни пожить у нее в Лондоне, девчонка поймет, что это сделано по моему наущению, чтобы разлучить ее со Стэси! К тому же он непременно поедет вслед за Фанни, а в Лондоне им будет встречаться гораздо проще, чем здесь, где ее каждая собака знает. Думаю, что если не делать всего этого, то Фанни потом охладеет. Знаете, мне казалось... Мне казалось, что мы с ней в таких отношениях, что мне будет просто ее направлять и оберегать. Но это, похоже, вовсе не так! Мои слова не имеют для нее никакого веса. Хотела бы я - ах, как бы я хотела! - чтобы глаза ее наконец раскрылись на его настоящую сущность! Это было бы самое лучшее! Наверно, она испытала бы боль, бедняжка, но она не стала бы надолго вешать нос - она слишком гордая! И ей не доставит особого удовольствия изображать из себя мученицу. Это важно - ведь стоит человеку вообразить себя жертвой принуждения, он сразу же впадает в апатию.
     - А вам не приходило в голову, что у моего племянника имеется соперник?
     - Оливер Грейшотт? - Она покачала головой. - О нет, не д