зать мне, что нарушило ваш покой, но, если вы не хотите этого, я не стану настаивать. Так о чем же вы хотели бы поговорить?
     Она повернула голову, бросила удивленный взгляд на своего спутника, на губах мелькнула улыбка, и явилась мысль, что мистер Карлтонн непредсказуем. То он резкий и бесчувственный, а когда она уже полыхает от гнева, он вдруг меняется, взгляд его становится мягким, и ее негодование тут же исчезает без следа. Сейчас его глаза улыбались, и в ней родился порыв довериться ему, открыться хотя бы немного. Ведь ей не с кем больше поделиться тяжестью, которая лежит у нее на душе, ей так нужен человек, с которым можно откровенно поговорить, потому что молчание больно увеличивало ее злость. Почему вдруг мистер Карлтонн показался ей тем, с кем можно откровенно поговорить о том, что так мучит ее, она не задумывалась, просто чувствовала это, и все!
     Она еще колебалась, когда вдруг услышала:
     - Поверьте, стоит рассказать сейчас, пока кипящий внутри вас гнев не сорвал крышку, тогда уж достанется всем и окатит всех, кто находится рядом.
     Это замечание заставило ее рассмеяться.
     - Как кастрюли с кипящей водой? Это было бы просто ужасно! Я действительно очень сердита, но вообще-то ничего страшного не произошло. Мой брат приехал вчера и сообщил мне, что он присылает ко мне свою жену, двоих детей, их няню и - как я полагаю! - горничную жены. Как он сам говорит - на несколько дней! Без всякого предупреждения, представьте себе! Я люблю свою невестку, но это вызвало у меня крайнее раздражение!
     - Представляю себе. А почему вдруг такой набег?
     Ее глаза вспыхнули.
     - Потому что он... - И тут она внезапно замолчала, поняв, что мистеру Карлтонну ни в коем случае не следует знать о действительной причине, по которой Джоффри решился на этот шаг. - Потому что у Тома - это мой маленький племянник - заболел зуб!
     - Вам лучше придумать более убедительное объяснение! - возразил Карлтонн. - Вы, наверное, считаете меня глупцом, мэм? Эту ерунду я проглотить не могу.
     - О, я с вами согласна! - воскликнула она. - Что ж до вас, то я считаю вас исключительно умным и ловким игроком!
     - Тогда вам не следовало бы пытаться блефовать, - ответил он. - Притащить всю семью в Бат, потому что у Тома заболел зуб? Что за нелепость!
     - Пусть и нелепо, но это правда. Моя невестка, она... она решила показать Тома лучшему дантисту, и кто-то порекомендовал ей обратиться к Уэсткотту. Если вам это кажется смешным, то и мне тоже!
     - Я считаю, что они чертовски злоупотребляют вашими родственными чувствами! - заявил мистер Карлтонн. - О, вы не привыкли к выражениям, которыми я пользуюсь, не так ли? Примите мои извинения, мэм!
     - Охотно! Вы совершенно точно выразили и мои мысли! Разрушить все мои планы и даже не предупредить хотя бы за пару дней! Я была так зла, что готова была разорвать моего братца! Возможно, я делаю из мухи слова! Я и сама понимаю это...
     - О нет! Но вы слишком хорошо воспитаны, чтобы сорвать свою злость на Уичвуде, поэтому я предлагаю себя вместо него!
     - Не будьте смешным! Вы - в данном случае - отнюдь не являетесь причиной моего раздражения!
     - О, пусть это вас не беспокоит! Я постараюсь приложить все силы, чтобы спровоцировать вас! Используйте меня, не колеблясь!
     - Мистер Карлтонн, - произнесла она, и ее губы дрогнули от еле сдерживаемого смеха, - я уже попросила вас не смешить меня!
     - Но я ведь обещал спровоцировать вас.
     - Больше всего, сэр, меня раздражает то, что у вас на все имеется ответ! - резко сказала мисс Уичвуд. - И ответ весьма прямолинейный и даже грубый!
     - Ну вот, это уже лучше! - поощрительно заметил он. - Вот вы уже и избавились от частички своего плохого настроения! А теперь расскажите мне, что вы думаете обо мне после моих несправедливых слов на вечере и вызывающем уходе с приема? А если это не избавит вас от остатков вашего гнева, то вы можете более подробно, чем тогда, в галерее, высказаться по поводу моего образа жизни и характера! А если и это не поможет...
     Она густо покраснела и перебила его:
     - Пожалуйста, не говорите больше ни слова! Я не должна была рассказывать... то, что я рассказала... я очень сожалею... и с тех пор я все время хотела попросить у вас прощения. Но мне все как-то не представлялось случая. А теперь он представился, и... и я прошу у вас прощения!
     Он не ответил ей сразу же, и, украдкой бросив на него взгляд, она увидела, как его губы дрогнули в улыбке. Наконец он произнес:
     - А что меня больше всего раздражает в вас, моя очаровательная оса, так это то, что вы всегда умудряетесь каким-то образом совершенно вывести меня из себя! И черт меня побери, если я знаю, почему вы мне так нравитесь!
     Его слова поразили ее, но она все же сделала попытку перевести разговор в более легкомысленное русло.
     - Действительно, даже не представляю, почему бы я могла вам нравиться - ведь мы постоянно ссоримся, едва увидим друг друга! И у меня есть подозрение, что это будет продолжаться и при следующих наших встречах!
     - Правда? - хрипло спросил он. - А я думаю совсем по-другому!
     Он увидел, как она инстинктивно подняла руку, как бы пытаясь защититься от него, и горько рассмеялся:
     - О, не бойтесь! Я больше не скажу ни слова, пока мне каким-то чудом не удастся победить вашу неприязнь ко мне! А пока предлагаю немного размяться и попытаться перегнать Люсиллу и молодого Элмора!
     - Давайте! - согласилась она, не зная, радоваться ей или огорчаться резкой перемене темы. Пытаясь заполнить неловкую паузу, пока лошади не перешли на рысь, она сказала:
     - Наверное, я сумела бы сдержать свое раздражение, если бы моя кузина Мария в эту минуту не заговорила меня едва ли не до потери сознания!
     - О, я вас понимаю! - ответил он. - Если бы мне пришлось провести в ее обществе больше пяти минут, выслушивая бессмысленную болтовню, я бы просто перерезал себе горло! Или ей, - добавил он и принялся обдумывать эту альтернативу. - Нет, наверное, не стоило бы; присяжные, не будучи лично знакомыми с этой девицей, все же обвинили бы меня в убийстве. Какая ужасная несправедливость совершается иногда во имя закона! А что до вашей кузины, то ее, конечно, следовало бы задушить еще при рождении, но осмелюсь предположить, что ее родители просто не обладали даром предвидения.
     Мисс Уичвуд громко расхохоталась:
     - О, я часто думала что-то подобное! Когда я уезжала из "Твайнема", брат уговорил меня взять Марию в компаньонки. С тех пор я не перестаю удивляться, какой же надо было быть безмозглой, чтобы согласиться на это! Как ужасно, что я говорю все это! Бедная Мария! Она всегда хочет как лучше!
     - Это самое худшее, что вы могли бы о ней сказать! А почему вы не расстанетесь с ней?
     - Увы, я часто испытываю соблазн сделать это, но боюсь, так и не решусь. Ее отец вел весьма расточительный образ жизни и оставил бедняжку практически ни с чем. Я не могу уволить и так огорчить ее, не так ли?
     - Но вы могли бы предложить ей хорошую пенсию, - заметил мистер Карлтонн.
     - И обречь себя на то, чтобы Джоффри снова надоедал мне своими требованиями нанять новую компаньонку? Нет уж, спасибо!
     - А он это делает? Вы позволяете ему надоедать вам?
     - Я не могу помешать ему делать это! Я не позволяю ему диктовать мне, как мне жить, и именно поэтому мы часто ссоримся! Он старше меня, понимаете, и ничто не может заставить его понять наконец, что я больше не своенравная маленькая сестренка, которую он считает своим долгом защищать и жизнью которой он должен руководить! Его чувства достойны уважения, но это так раздражает!
     - Ага! Я так и подумал, что его неожиданный приезд к вам вызван не зубной болью малыша! Он приехал, чтобы оградить вас от меня, не так ли? Неужто он подозревал меня в том, что я хочу коварно покуситься на вашу честь? Сказать ему, что его подозрения беспочвенны?
     - Нет, конечно же нет! - воскликнула мисс Уичвуд. - Я в состоянии справиться с Джоффри самостоятельно. Ага, вот и дети! Сделайте одолжение, мистер Карлтонн, давайте догоним их! Я уже несколько недель мечтаю о хорошем галопе!
     - Хорошо, но будьте осторожны, здесь есть кроличьи норы.
     - Ха! - воскликнула она через плечо, и ее кобыла ускорила бег, переходя на галоп.
     Мисс Уичвуд сначала скакала впереди, но вскоре Оливер дог-нал ее, и они подошли к финишным столбам ноздря в ноздрю. Люсилла приветствовала их аплодисментами, а Найниэн шутливым упреком, что они подали Люсилле плохой пример.
     - Может быть, вы хотели сказать, хороший пример? - переспросил мистер Карлтонн.
     - Нет, сэр, не хотел. Как же я теперь смогу запретить Люсилле скакать сломя голову, когда она увидела, что мисс Уичвуд делает это?
     - Будто ты мог когда-то запретить мне скакать галопом! - презрительно заявила Люсилла. - Ты не смог даже меня догнать!
     - Неужели? Да если бы подо мной был мой Синий Дьявол!..
     - Твой Синий Дьявол не идет ни в какое сравнение с моей Милой Леди! О, сэр, я решила именно так назвать свою лошадь! Сначала я хотела назвать ее Выбор Карлтонна, но Найниэн сказал, что вам вряд ли это понравится!
     - Тогда я весьма ему обязан! Мне действительно это не понравилось бы!
     - Но я хотела тем самым сделать вам комплимент! - заметила Люсилла слегка опечаленно.
     - Бой мой! - воскликнул дядя.
     Найниэн хмыкнул:
     - Я говорил тебе! Милая Леди мне тоже не очень нравится - слишком слащавое имя для лошади! Но по крайней мере, это лучше!
     - Ну что, мы поедем осматривать саксонскую крепость или вы предпочитаете стоять и непрерывно пикироваться друг с другом? - вмешалась в их беседу мисс Уичвуд.
     Враждующие стороны поспешно попросили прощения, и экспедиция двинулась дальше.

Глава 10

     Уже перевалило за полдень, когда мисс Уичвуд, войдя в свой дом, увидела в холле приметы, явно свидетельствующие о том, что ее незваные гости прибыли и сейчас пьют чай с дороги в столовой. Джеймс вместе с горничной тащили по лестнице огромный сундук, посыльный набирал в холле полные руки саквояжей и пакетов, горничная леди Уичвуд сердито ему что-то выговаривала и при этом не забывала напоминать Джеймсу, что с сундуком надо обращаться поосторожнее и ни в коем случае нельзя его уронить; а Лимбери как раз в этот момент вышел с подносом в руках из столовой. Он выглядел слегка смущенным, и не без оснований, потому что весь холл был уставлен чемоданами, саквояжами и шляпными коробками, между которыми ему приходилось лавировать. При виде хозяйки он смутился еще сильнее и принялся просить у нее прощения за беспорядок.
     - Экипаж, в котором находился багаж, мэм, прибыл четверть часа назад, и поскольку няне что-то срочно понадобилось в одном из сундуков и она настаивала, чтобы немедленно найти нужную вещь неизвестно где, а вещь находилась в одном из чемоданов, мэм, то посудите сами...
     Горничная подхватила объяснения дворецкого, сделав книксен и выразив свое искреннее сожаление, что мисс застала дом в таком беспорядке, чего, конечно, не случилось бы, если бы второй кучер так не отстал по дороге и если бы няня не оказалась настолько глупой, что не помнила где что лежит.
     - Что ж, ничего не поделаешь, - ответила мисс Уичвуд. - Лорд и леди Уичвуд сейчас в столовой, Лимбери?
     Люсилла, которая округлившимися от изумления глазами рассматривала загроможденный багажом холл, прошептала:
     - Боже мой, мэм! Какое огромное количество багажа для нескольких дней! Можно подумать, что они собираются провести у вас несколько месяцев!
     - Возможно, так оно и есть, - ответила мисс Уичвуд с горечью в голосе. - Беги наверх и переоденься, дорогая! Я полагаю, что ты должна прежде всего поздороваться с моей невесткой.
     - Я сейчас принесу вам горячего чая, мисс Эннис. Может быть, хотите печеное яйцо или тарелку супа? - подал голос Лимбери.
     - Нет, ничего не надо, спасибо. Я не голодна!
     Лимбери поклонился, поставил поднос на один из сундуков и открыл дверь перед мисс Уичвуд, пропуская ее в столовую.
     Брат, его жена и мисс Фарлоу сидели за столом, но они поднялись, когда она вошла, и Ама-бел, подбежав к ней, рухнула в ее объятия и тихо произнесла:
     - О, Эннис, дорогая, как я рада наконец видеть тебя! Как ты добра ко мне! Ты не можешь себе представить, как сильно я хотела, чтобы ты была рядом со мной в это тяжелое для меня время! Не могу описать тебе, через что мне пришлось пройти! А теперь я снова могу чувствовать себя спокойно!
     - Конечно можешь! - сказала Эннис, обнимая ее в ответ, а затем подтолкнула ее обратно к стулу, на котором сидела невестка. - Садись и расскажи мне, как Том!
     Леди Уичвуд вздрогнула.
     - О, мой бедный, дорогой сыночек! Он так храбро перенес все это, хотя он почти всю ночь проплакал от боли! Ничего не помогало, пока я не отважилась дать ему несколько капель опия, от чего он сразу же уснул, но, к сожалению, ненадолго, а больше я давать ему боялась, потому что я уверена, что поить детей опием весьма неразумно. А сегодня утром боль его усилилась настолько, что если бы сундуки уже не были упакованы, а лошади запряжены, то, я думаю, я пошла бы против желания Джорджа и все-таки отвезла бедного малыша к Меллингу!
     Мисс Уичвуд бросила насмешливый взгляд на брата. Он был явно смущен, но храбро выдержал ее взгляд и сказал жене с укоризной:
     - Не забывай, любовь моя, что это именно ты настояла на том, чтобы отвезти Тома к Уэсткотту!
     - О, я уверена, что вы были правы, дорогая леди Уичвуд! - воскликнула мисс Фарлоу, и впервые в жизни ее вмешательство в разговор было воспринято всеми с облегчением. - Мой дорогой отец всегда говорил, что в таких случаях экономия на врачах оборачивается своей противоположностью! Я уверена, что этот Меллинг, о котором вы говорите, наверняка испортил бы все, но Уэсткотт, как только ему удалось уговорить Тома открыть рот, выдернул этот злосчастный зуб в мгновение ока!
     - Что ж, это во всяком случае хорошая новость! - сказала мисс Уичвуд. - Я так понимаю, что сейчас у него ничего не болит, потому что я, войдя в дом, никаких криков не услышала.
     - Он уснул, - сказала леди Уичвуд, понизив голос, словно боялась разбудить сына, который спал в своей кроватке тремя этажами выше. Затем она взглянула со слабой улыбкой на мисс Фарлоу и произнесла:
     - Кузина Мария пела ему колыбельные, пока он не задремал. Не знаю даже как отблагодарить ее за все, что она сделала для нас сегодня утром! Она даже пошла с нами к Уэсткотту и чрезвычайно поддержала меня в этом испытании. У нее даже хватило сил на то, чтобы держать руки Тома в роковой момент, чего я совершенно не могла заставить себя сделать!
     - Но где же в роковой момент был Джоффри? - спросила Эннис с недоумением.
     Леди Уичвуд принялась объяснить, что Джоффри, увы, не мог пойти с ними к дантисту, потому что у него была деловая встреча в городе, но тут в разговор вмешался Джоффри, хорошо понимая, что его любимую сестру не обведешь вокруг пальца.
     - Эннис не проведешь, моя дорогая! - сказал он, смеясь. - Она слишком умна! Что ж, ты права, Эннис, и я признаюсь, что просто отказался туда идти, когда увидел, до какого состояния довел себя Том и как он брыкается и кричит, что не даст вырвать себе зуб. Что я мог сделать в такой ситуации?
     - Выпороть! - ответила Эннис.
     Он усмехнулся и признал, что у него и самого было сильнейшее желание так поступить, но Амабел, которую ужаснула сама мысль об этом, тут же запротестовала, а мисс Фарлоу заявила, что он конечно же шутит и что это было бы верхом жестокости - выпороть бедного маленького Тома, когда он просто был вне себя от боли.
     После этого Эннис встала, сказав, что ей нужно переодеться, и посоветовала Амабел прилечь на часок-другой, чтобы прийти в себя после стольких бессонных ночей. Выходя из комнаты, она услышала, как мисс Фарлоу, горячо поддерживая это предложение, заверяла дорогую леди Уичвуд, что ей не стоит теперь беспокоиться о бедном маленьком Томе, и сообщила, что грелку ей в постель уже положили.
     - Я велела сделать это еще перед тем, как мы отправились к Уэсткотту, зная, что вы будете совершенно измучены после всех тех испытаний, через которые вам пришлось пройти! - сообщила верная Мария.
     Сэр Джоффри, который вышел из комнаты вслед за сестрой, догнал ее у лестницы.
     - Подожди минутку, Эннис! - сказал он. - Я хочу кое о чем с тобой посоветоваться! Эти новые парные бани, о которых я так много слышал: ты согласна со мной, что они могут принести большую пользу Амабел? Меня беспокоит состояние ее здоровья - и беспокоит очень сильно! Она настаивает на том, что с ней все в порядке, но ты уже, наверное, заметила, как она осунулась! Я думаю, что она так и не оправилась полностью после родов, а тут еще этот абсцесс у Тома! Ты сделаешь мне большое одолжение, если уговоришь ее принять курс этих бань, которые, как мне говорили, творят в подобных случаях чудеса.
     Она посмотрела на него долгим взглядом, и в ее глазах засветилась встревожившая его улыбка. Он совсем было растерялся, но она сказала только:
     - Мне жаль, что это вызывает у тебя такое беспокойство. Она конечно же устала и выглядит взвинченной, но этого следовало ожидать после стольких бессонных ночей, не так ли? Когда я была у вас, она показалась мне совершенно здоровой!
     - Ах, но ведь она никогда не жалуется на плохое самочувствие, и, позволю себе заметить, скорее улеглась бы в могилу, чем призналась в своем нездоровье в то время, когда ты гостила у нас!
     - Не сомневаюсь в этом, - ответила мисс Уичвуд. - Я слышала, конечно, об этих новых банях на Эбби-стрит, но я ничего о них не знаю, если не считать того, что ими управляет доктор Уилкинсон. И я никак не могу предположить, дорогой братец, что Амабел поддастся на мои уговоры, если даже ты не смог убедить ее принять курс этих бань.
     - О, я думаю, что это вполне вероятно! - ответил он. - Она очень высоко ценит твое мнение, поверь мне! Ты имеешь на нее большое влияние.
     - Разве? Что ж, в таком случае я считаю совершенно неприличным использовать свое влияние в вопросе, который должна решать сама Амабел. Но можешь не волноваться! Амабел может оставаться у меня так долго, как сама того захочет.
     - Я знал, что могу на тебя положиться! - радостно воскликнул сэр Джоффри. - Ты торопишься переодеться, и поэтому я не стану тебя больше задерживать! Я и сам должен спешить с отъездом, поэтому я прощаюсь с тобой прямо сейчас. Надеюсь, я смогу приехать через день-два, чтобы посмотреть, как идут дела со здоровьем Амабел, но я знаю, что могу быть спокоен, ты позаботишься о ней!
     - Но ведь ты привез ее сюда для того, чтобы она позаботилась обо мне?
     Он счел разумным оставить ее реплику без ответа и принялся спускаться по ступенькам, но на середине лестницы вспомнил и заметил:
     - Кстати, Эннис! Ты просила привезти еще и горничную для детской, ведь так? У меня уже не было времени сообщить об этом Амабел, поэтому я договорился о найме подходящей девушки, которая могла бы выполнять эти обязанности.
     - Не стоило тебе самому беспокоиться об этом, - ответила Эннис, тронутая словами брата.
     - Никакого беспокойства. Я бы ни в коем случае не хотел нагружать дополнительной работой твоих слуг, - галантно ответил он. - Мария пообещала мне сегодня же пойти в бюро по найму и заняться этим делом.
     Он помахал ей рукой и направился вниз с легким сердцем, чувствуя, что он сделал все возможное.
     К тому времени, как мисс Уичвуд снова спустилась в гостиную, брат уже уехал, а леди Уичвуд, как сообщила ей громким шепотом Мария, отдыхала с грелкой у ног в своей комнате, где были задернуты шторы. Мисс Фарлоу, без сомнения, продолжила бы описание всего, что она сделала по устройству гостьи, если бы мисс Уичвуд не остановила ее. Пожаловал с визитом лорд Бекнем, который хотел поблагодарить ее за вчерашний прием. Лорд Бекнем поцеловал Эннис руку и сообщил ей, что сначала он намеревался оставить карточку, но, услышав от Лимбери, что хозяйка дома, решился зайти, чтобы взглянуть на нее одним глазком.
     - Мисс Карлт