- Но у мальчугана, по-моему, достаточно крепкий организм, поэтому не стоит тревожить его сестру. Когда она приезжает?
     - Это мне неизвестно, но, насколько я ее знаю, она приедет сюда как только сможет. Конечно, она захочет вас повидать.
     - А я хочу повидать ее. Пока мальчик в приличном состоянии - я дал ему болеутоляющее и надеюсь, что он проспит большую часть утра. Вам также не помешает прилечь, милорд.
     - Я предпочитаю побриться, - ответил Элверстоук.
     - Тогда сделайте то и другое, - посоветовал доктор.
     Но маркиз ограничился бритьем. Он с опаской разглядывал казавшуюся неудобной старомодную бритву, которую одолжил ему Джадбрук, однако лезвие было хорошо наточено, и бритье прошло без несчастных случаев. Тем временем мисс Джадбрук придала презентабельный облик его измятому муслиновому шейному платку, и, хотя маркиз не решился доверить ей свой костюм для глажки, теперь он мог встретить Фредерику в сносном виде, опасаясь, правда, критического взгляда своего слуги.
     Фредерика прибыла в начале одиннадцатого в карете маркиза и без сопровождения. Элверстоук помог ей спуститься и сказал, все еще держа ее своими сильными руками:
     - Славная девочка! Я знал, что вы не задержитесь!
     - Я не смогла выехать так рано, как мне хотелось, но ваши форейторы гнали лошадей со скоростью ветра! - Она посмотрела на него и произнесла с улыбкой во взгляде, которая привлекала его все больше:
     - Я уже столько раз благодарила вас, кузен, что у меня, кажется, не осталось слов.
     - Очень этому рад, - отозвался Элверстоук.
     - Да, вам скучно, когда вас благодарят, но надеюсь, вы знаете, что творится в моем сердце!
     - Не знаю, но хотел бы знать. Фредерика улыбнулась:
     - Вы шутите! Я прощаю вас только потому, что вы бы не стали так делать, если бы... если бы положение было отчаянным! Скажите, как он?
     - Все еще спит. Утром я послал за доктором, и он дал ему какое-то болеутоляющее средство. Доктор собирается снова навестить его около полудня. Я сказал ему, что вы захотите его повидать, а он ответил, что тоже хочет повидаться с вами. Ему хватило дерзости спросить, можно ли на вас положиться! Входите! Вам уже приготовили спальню и отвели гостиную.
     - Если вы будете любезны пройти со мной, мэм, я провожу вас в гостиную, - предложила стоящая в дверях мисс Джадбрук.
     Она говорила весьма холодно, но немного оттаяла, когда Фредерика отозвалась, протянув руку:
     - Благодарю вас! Я очень вам признательна за то, что вы сделали! Боюсь, вам это причинило много хлопот.
     - Что касается хлопот, мэм, то я никогда против них не возражала, - ответила мисс Джадбрук, пожимая протянутую руку и неохотно приседая в реверансе. - Если бы Джадбрук спросил меня, я бы сама ему велела доставить сюда юного джентльмена, но вот ухаживать за ним я не в состоянии!
     - Разумеется! - согласилась Фредерика. - Вы и без этого сделали достаточно! - Последовав за хозяйкой в гостиную, она задержалась на пороге, окинула комнату быстрым взглядом и воскликнула:
     - Какой красивый ковер!
     Маркиз, которому ковер казался ужасным, недоуменно заморгал, но быстро понял, что Фредерика сказала именно то, что нужно. Мисс Джад-брук, просияв от удовольствия, ответила, что ковер положили менее месяца назад, и почти любезно пригласила Фредерику подняться наверх.
     Маркиз, благоразумно оставшись внизу, отправился поговорить со своим слугой. Он застал Карри, который подъехал в фаэтоне следом за каретой, помогающим одному из работников Джадбрука вытаскивать из кареты багаж, а Нэпп, не утративший достоинства после путешествия на козлах, руководил операцией. Элверстоук велел форейторам отвезти карету в гостиницу "Солнце" в Хемел-Хэмстеде, которую порекомендовал ему доктор Элкот, Нэппу - снять там комнаты, а Карри - ждать с фаэтоном, пока он не будет готов покинуть ферму, и вернулся в дом.
     Вскоре Фредерика спустилась в гостиную. Она отказалась от кресла и села к столу, положив на него руки.
     - Феликс еще спит, но беспокойно. Прежде чем я вернусь к нему, я хотела бы узнать у вас, кузен, что сказал доктор. У Феликса сильный жар, и я догадываюсь, какую тревожную ночь вы провели. - Увидев, что он колеблется, Фредерика спокойно добавила:
     - Не бойтесь говорить правду - я не дурочка и не так легко падаю в обморок. - Она постаралась улыбнуться. - Не в первый раз один из моих братьев болеет или прилагает все усилия, чтобы убить себя. Так что говорите!
     - Элкот считает, что у Феликса ревматическая лихорадка, - напрямик сказал Элверстоук.
     Фредерика кивнула:
     - Я этого опасалась. Такое однажды было у моей матери. Потом она уже никогда хорошо себя не чувствовала - лихорадка подействовала на сердце. Тогда я еще была ребенком, но хорошо помню, как болела мама, - по-моему, тяжелее, чем Феликс. Но нашему доктору недоставало опыта, и ей не обеспечили хорошего ухода. Припоминаю, как она с трудом поднималась с кровати, слыша плач Феликса. Но Феликс крепче, чем была мама, да и медицина не стоит на месте. Обещаю вам не впадать в отчаяние, так что вам незачем смотреть на меня, словно вы боитесь, что я вот-вот упаду в обморок!
     - Этого я не боюсь - вы слишком крепки духом, чтобы падать в обморок. Просто я опасаюсь, что впереди у вас трудное и беспокойное время. Могу лишь надеяться, что вы его выдержите.
     - Благодарю вас! Я вовсе не такое уж беспомощное создание! Меня поддержит Джессами - он приедет, возможно, уже завтра, если Харри вернется в Лондон сегодня вечером, как мы рассчитываем. Бедный Джессами очень хотел поехать сюда со мной, но даже ни слова об этом не сказал. Он понимал, что нельзя оставлять Кэрис одну со слугами, и заявил, что останется на Аппер-Уим-поул-стрит, пока его не сменит Харри. Джессами собирается доехать до Уотфорда в почтовой карете. Он меня очень выручит - я смогу доверить ему следить за Феликсом, пока он спит, и сама прилечь на какое-то время. Видите, как я благоразумна, кузен!
     - Я никогда в этом не сомневался. Могу я узнать, какое участие принимает в этой истории мисс Уиншем?
     - Очень маленькое, - призналась Фредерика. - Понимаете, мой дядя умер прошлой ночью.
     - Примите мои соболезнования! Мне казалось, это должно освободить мисс Уиншем от того, что она считает своим долгом, но, по-видимому, я ошибся.
     - Да, потому что тетя Амелия лежит в прострации и впадает в истерику, как только тетя Серафина отходит от нее. У нее спазмы, депрессия и... О боже, мне не следует так говорить! Я сама настолько бесчувственна, что не могу сопереживать людям вроде тети Серафины. Когда я вижу ее, мне хочется...
     - Я знаю, чего вам хочется, - усмехнулся маркиз. - Видел, как вы обошлись с Кэрис в аналогичной ситуации.
     - Она была совсем не аналогичная! - возразила Фредерика. - Бедняжка Кэрис страдала от сильного шока, и у нее были для этого все основания! А смерти дяди ожидали уже давно - и во всяком случае, я не стала бы давать моей тете пощечину!
     - Как бы вам этого ни хотелось, - кивнул он.
     - Какая чушь! - Ее сердитому тону противоречили искорки смеха в глазах. - Если бы я не была вам так обязана, то сказала бы...
     - Что я самый невыносимый человек в мире?
     - Я хотела сказать, самый отвратительный! - Затем ее лицо смягчилось. - Но для нас вы всегда были самым добрым! Ладно, сэр, будем говорить серьезно. Дела не так плохи, как вы думаете. Моя тетя обещала присматривать за Кэрис, но она чувствует, что ее сестра нуждается в ней больше. Ну... очевидно, я тоже должна это чувствовать, поэтому вряд ли могу ее порицать! Тетя считает, что ее присутствие не обязательно, так как Кэрис в такое время не подобает посещать приемы, а на прогулках ее может сопровождать Харри, да и миссис Херли будет заботиться о ней. К тому же ваша сестра - кузина Элизабет - так же добра к нам, как и вы. Этим утром она прислала Кэрис записку с предложением погостить в вашем доме, пока меня не будет, и сопровождать ее сегодня вечером на прием у леди Каслри. Разумеется, Кэрис отказалась - ничто не может заставить ее веселиться в подобных обстоятельствах! - а я знаю, что могу положиться на Харри. Он очень привязан к Кэрис и не даст ей впасть в уныние! - Она поднялась. - Я должна идти. Когда вернетесь в Лондон, пожалуйста, расскажите Кэрис, как обстоят дела, и заверьте ее, что нет оснований для чрезмерных опасений.
     - Охотно, но я еще не собираюсь в Лондон. По-вашему, я намерен сбежать? Надеюсь, я не настолько отвратителен! По-вашему, почему я послал за своим камердинером?
     - Так это ваш камердинер? А я приняла его за курьера и удивилась, зачем вам понадобилось снабжать меня им!
     - В высшей степени нелепое предположение, Фредерика.
     - Откуда мне знать, какая причуда может прийти вам в голову? - возразила она. - Никогда не встречала такого экстравагантного субъекта, как вы! Но вам незачем оставаться здесь из-за меня! В этом нет никакой надобности!
     - Вы ошибаетесь. После всех хлопот и тревог за последние сутки мне необходимо провести несколько дней в сельской местности. Я остановлюсь в отеле "Солнце" в Хемел-Хэмстеде - и пожалуйста, не спорьте со мной! - Он крепко сжал ее руку. - Сейчас я ухожу, но скоро вернусь убедиться, что вы как следует заботитесь о моем подопечном!

Глава 23

     Маркиз вернулся на ферму Монка около шести часов вечера, успев поспать, переодеться и сносно пообедать. После краткой беседы с Джадбруком и его сестрой он поднялся наверх и осторожно вошел в комнату, где лежал Феликс. Шторы на окне были задвинуты, не пропуская лучи клонящегося к западу солнца, но Элверстоук сразу ощутил перемены. В комнате пахло не плесенью, а лавандой; теперь помимо большой кровати здесь появилась маленькая на колесиках; с кровати Феликса исчезло тяжелое стеганое одеяло, а ширма защищала мальчика от света масляной лампы, которая стояла на столе. Феликс спал, бормоча и постанывая, а Фредерика сидела в кресле, которое придвинула к окну. При виде маркиза она встала и направилась к нему бесшумно, как призрак, еле слышно прошептав:
     - Не будите его!
     Пройдя мимо Элверстоука, Фредерика вышла из комнаты. Он последовал за ней и закрыл за собой дверь.
     - Ему не лучше? - спросил маркиз, видя, что девушка выглядит бледной и усталой.
     Она покачала головой:
     - Нет. Еще рано ожидать улучшений. В эти часы жар обычно усиливается. Но доктор Элкот объяснил мне, что нужно делать.
     - Вы довольны Элкотом? Если хотите выслушать мнение другого врача, я сразу же пошлю в Лондон за Найтоном или тем, кого вы назовете.
     - Спасибо, но думаю, доктор Элкот знает свое дело.
     - Тогда спуститесь в гостиную пообедать. Иначе вы обидите мисс Джадбрук - женщина поста-ралась приготовить для вас вкусную еду и предупредила меня, что она быстро портится. А если вы скажете, что не можете оставить Феликса на моем попечении, то обидите и меня тоже!
     - Этого я никогда не скажу! Доктор Элкот сообщил мне, как вы заботились о Феликсе. Дело в том, что я совсем не голодна, но так как глупо отказываться от обеда, то я спущусь. Если Феликс проснется и скажет, что хочет пить, то лимонад на столе в голубом кувшине.
     - Какого дьявола я не подумал о лимонаде, когда он жаловался на жажду прошлой ночью? - воскликнул маркиз.
     Фредерика улыбнулась:
     - Даже если бы вы о нем подумали, у мисс Джадбрук вряд ли есть лимоны. Я привезла несколько штук из Лондона, но мне понадобится больше. Вы сможете завтра купить для меня лимоны в Хемел-Хэмстеде, кузен?
     - Смогу купить все, что вам нужно, только спускайтесь поскорее!
     Фредерика повиновалась. Вернувшись через полчаса, она увидела, что Элверстоук одной рукой поддерживает Феликса, а другой пытается без особого успеха перевернуть подушку, и тут же пришла ему на помощь.
     - Боюсь, что я не слишком ловок, - виновато сказал он. - Феликс постоянно вертел головой, очевидно стараясь найти место похолоднее. Фредерика, вы в самом деле не хотите, чтобы его осмотрел другой врач? Не стану от вас скрывать, что, по-моему, по сравнению с прошлой ночью жар усилился.
     Фредерика начала смачивать Феликсу лицо и руки платком, пропитанным лавандовой водой.
     - Доктор Элкот предупредил меня, что ему должно стать хуже перед улучшением. Скоро придет время принимать лекарство, и вы увидите, что после него Феликсу станет легче. Вы хотите сразу же вернуться в "Солнце" или можете подождать минут двадцать, чтобы помочь мне напоить его? Когда он в таком состоянии, это довольно сложно для одного человека.
     - Я целиком в вашем распоряжении, Фредерика. Вы пообедали?
     - Да, и выпила стакан вина, которым вы снабдили меня, кузен. Мисс Джадбрук сказала, что вы привезли бутылку из "Солнца". Спасибо - теперь я чувствую себя свежей, как букет цветов!
     - Рад это слышать, - сухо отозвался маркиз. Он отошел в сторону, но, увидев, как Фредерика борется с Феликсом, не давая ему сбросить одеяло, вернулся и сказал:
     - Позвольте мне попробовать. Ночью мне это удавалось - может быть, и теперь получится.
     Фредерика уступила ему место. Элверстоук взял Феликса за горячую руку и заговорил с ним властным голосом, который ранее производил нужный эффект. На сей раз Феликс не прореагировал, но Фредерике показалось, будто голос маркиза проник в его помутненное сознание. Он продолжал стонать, но перестал метаться. Правда, Феликс пытался отбиваться от лекарства, но Элверстоук прижал его к своему плечу, и Фредерика быстро влила микстуру ему в рот, когда он открыл его, чтобы издать бессвязный протест. Мальчик стал кашлять и издавать судорожные всхлипывания, но вскоре они прекратились. Элверстоук снова уложил его и тихо бросил через плечо:
     - Поспите немного, Фредерика!
     - Я скоро лягу на маленькую кровать, - отозвалась она. - Пожалуйста, не...
     - Вы ляжете в кровать в вашей комнате. Я разбужу вас в полночь или раньше, если понадобится. Только пошлите за Карри и скажите ему, чтобы он приготовил лошадей к тому времени.
     - Вы не можете ехать в Хемел-Хэмстед в такой час!
     - Еще как поеду - при свете луны! Не желаю слушать дурацких возражений! Какой толк от вас будет завтра, если вы уже полумертвая от усталости?
     Фредерике пришлось признать справедливость его слов. Беспокойство не давало ей заснуть прошлой ночью; она поднялась на рассвете, чтобы упаковать вещи, проехала двадцать четыре мили, потом восемь часов ухаживала за Феликсом и действительно падала с ног от усталости. Девушка улыбнулась маркизу, поблагодарила его и вышла из комнаты.
     Вернувшись незадолго до полуночи, Фредерика выглядела гораздо лучше.
     - Должно быть, я устала больше, чем думала, - виновато заговорила она. - Я забыла про лекарство! Феликсу нужно было дать еще одну дозу в одиннадцать, кузен!
     Маркиз улыбнулся:
     - Он ее получил. К счастью, вы оставили на столе инструкции Элкота, и я их прочитал. Хорошо поспали?
     - Отлично! Целых четыре часа! Как Феликс?
     - Так же. Теперь я вас покину и вернусь утром. Доброй ночи.
     Фредерика с благодарностью кивнула. Она не стала протестовать, когда Элверстоук, вернувшись после завтрака, объявил, что теперь они строго разделят между собой дежурства. Здравый смысл подсказывал, что, пока Феликс в критическом состоянии, ей не справиться с уходом за ним в одиночку, и, хотя в глубине души Фредерика понимала, что ни она ни Феликс, не имеют на маркиза никаких прав, ей начало казаться естественным полагаться на его поддержку. Он умел справляться с Феликсом не хуже ее, а иногда даже лучше, и Феликс отнюдь не возражал быть вверенным его заботам. Другие соображения не имели для нее значения: если бы Элверстоук объявил о своем намерении вернуться в Лондон, Фредерика приложила бы все усилия, чтобы убедить его уехать, но он этого не сделал, и она приняла его услуги почти как должное.
     Маркиз прекрасно понимал, что Фредерика сейчас не думает ни о ком, кроме своего невыносимого братца, и это его забавляло. Элверстоуку нравился Феликс, но было бы наивным полагать, что ему также нравилось ухаживать за ним, и, если бы он против собственной воли не влюбился в его сестру, ему бы и в голову не пришло взваливать на себя столь хлопотную обязанность. Однако маркиз оставался в Хартфордшире не из желания понравиться Фредерике - он думал лишь о том, что она в трудном положении, и старался по возможности его облегчить. Маркиз велел Чарлзу Тревору отменить все намеченные на ближайшее время мероприятия если не без некоторого сожаления, то, во всяком случае, без колебания. Конечно, жаль, что друзья по жокей-клубу тщетно будут ждать его на скачках в Эскоте, но тут ничего не поделаешь. У него была скаковая лошадь, но ему не доставило бы удовольствия лицезреть ее победу, зная, что Фредерика в беде и нуждается в помощи.
     Таким образом маркиз, редко делавший усилия ради кого бы то ни было и посвящавший досуг исключительно праздным развлечениям, вступил в самый трудный период своей жизни. Ему пришлось остановиться в скромной и старомодной гостинице, просиживать часами у постели больного мальчика, а так как его прибытие на ферму служило для Фредерики сигналом ложиться отдыхать, разговоры между ними были предельно краткими и касались исключительно их пациента. В последующие годы маркиз часто говорил, что не может без содрогания вспомнить о своих страданиях, но тогда у него не вырывалось ни слова жалобы и он ни разу не терял самообладания.
     Джессами прибыл на следующий день. Он собирался идти пешком из Уотфорда через поле, но Элверстоук послал Карри с фаэтоном встретить почтовую карету, избавив его от этого похода, что было к лучшему, так как Джессами, помимо дорожной сумки, привез с собой большой чемодан с книгами. Он объяснил маркизу, дежурившему у постели больного, что среди книг, помимо необходимых для его занятий, есть и те, которые можно читать вслух Феликсу.
     - Это я уж точно в состоянии делать, - сказал Джессами. - Он любит, когда ему читают вслух во время болезни, поэтому я принес его любимые книги, а также "Уэйверли" . Мне напомнил об этой книге Харри - я совсем забыл, что, когда Фредерика читала нам ее по вечерам, Феликс уже спал, так как был слишком маленьким. Но теперь она ему понравится, не так ли, сэр?
     - Не сомневаюсь, но боюсь, не сейчас.
     Лицо Джессами омрачилось.
     - Да, Карри рассказал мне. Спасибо, что прислали его встретить меня, кузен! Карри говорит, что у Феликса ревматическая лихорадка и сильные боли. Как вы думаете, сэр, он не... умрет?
     - Конечно нет, но Феликс в тяжелом состоянии, и ему может стать еще хуже, прежде чем он начнет поправляться. Сейчас Феликс дремлет, но он редко спит подолгу, поэтому я должен вернуться к нему в комнату. Если хочешь, пойдем со мной - ты не побеспокоишь его, если будешь говорить тихо.
     - Да, сэр, - кивнул Джессами. - Я бы хотел повидать его.
     - Только не удивляйся, если Феликс не узнает тебя, когда проснется, - он часто бывает не в себе.
     К счастью, когда Джессами, потрясенный видом брата, сел у окна, чтобы справиться с эмоциями, Феликс узнал его.
     - Мне жарко, и я хочу пить! - капризным тоном сказал он. - Фредерика!
     - Это дело поправимое, - успокоил его Элверстоук, подложив ему руку под плечи и приподнимая мальчика. - Вот твой лимонад, а пока ты будешь пить, Джессами встряхнет твои подушки, чтобы тебе было удобнее. Ты ведь не знал, что Джессами пришел к тебе, верно?
     Снова опустившись на подушку, Феликс повернул голову, увидел брата и произнес с явным удовольствием:
     - Джессами!
     - Все в порядке, старина! - Джессами взял его за руку.
     - Зря я это проделал! - тяжко вздохнул Феликс. - Я не знал, что так разболеюсь. Ты здорово злишься?
     - Нет, я не сержусь, честное слово!
     Феликс снова вздохнул и закрыл глаза, когда Элверстоук начал смачивать ему лицо.
     Увидев, что Феликс в полном сознании, Джессами повеселел и, когда мальчик опять заснул, смог рассказать Элверстоуку, что происходило на Аппер-Уимпоул-стрит.
     В целом новости казались хорошими. Хотя Кэрис плакала, как только вспоминала о Феликсе, а мисс Уиншем твердила, что мальчишка сде