далеко вперед, и у него были превосходные мускулы. Выглядел он весьма грозно. И тем не менее все ставили один против трех в пользу Крибба.
     Еще через пару минут секунданты и обслуживающие ринг покинули его. И ровно в двенадцать часов восемнадцать минут (как проверил по своим часам мистер Фитцджон) схватка началась.
     Примерно минуту оба боксера нападали и защищались с большой осторожностью. Потом Крибб нанес удар правой и удар левой, а Молине в ответ слегка стукнул противника по голове. Внезапно чемпион ударил Черного в горло, и тот упал.
     - Пока что нельзя отдать предпочтение ни тому, ни другому, - произнес мистер Фитцджон не без оснований. - Чистой воды реклама! Правда, Крибб всегда начинает медленно. А стоит он здорово,верно?
     Когда бой был продолжен, у чемпиона появилась кровь у рта. Снова боксеры обменялись короткими ударами. Крибб нанес хороший удар правой, но Молине молниеносно парировал левой прямо в голову противника. Затем последовала быстрая схватка на близком расстоянии. Она кончилась, а потом, после резкой борьбы, Черный захватил руку и туловище Крибба спереди.
     Мистер Фитцджон, который от возбуждения уже вскочил с места, снова сел. По его мнению, пока еще ничего стоящего не произошло. Перегрин внимательно разглядывал правый глаз чемпиона, почти закрывшийся после последних коротких ударов. У него было твердое ощущение, что пока Молине одерживает верх: у того был мощнейший удар кулаком, отменное упорство, и, похоже, двигался он быстрее Крибба.
     Третий раунд начался с размахивания руками. Потом Крибб нанес двойной удар по корпусу и резко оттолкнул Молине. Толпа взревела, но Черный устоял на ногах и снова бросился в атаку. Затем минуты полторы длилась быстрая, жестокая схватка, потом борцы разошлись, и после этого снова Молине отбросил Крибба.
     - Черный победит! - закричал Перегрин. - Он дерется как тигр! Ставлю пятьдесят фунтов против двадцати пяти ваших, если выиграет он!
     - Идет! - быстро согласился мистер Фитцджон, правда, с некоторым сомнением.
     В четвертом раунде Молине продолжал наносить противнику удары по голове. После нескольких мгновенных атак у того выступила на лице кровь. Мистер Фитцджон начал беспокоиться, потому что теперь всем было видно, что у Крибба почти закрылись уже оба глаза. Однако Молине, похоже, испытывал глубокое страдание. Грудь его тяжело вздымалась, а по всему телу катился пот. Чемпион улыбался, хотя и этот раунд тоже закончился его поражением.
     Перегрин был совершенно уверен, что должен победить Черный. Он никак не мог понять, почему люди по-прежнему ставили семь против четырех в пользу Крибба.
     - Крибб еще даже по-настоящему и не начинал! - решительно заявил мистер Фитцджон. - А Черный уже выглядит как потрепанная лента на шляпе.
     - Да вы только взгляните на лицо Крибба! - возразил Перри.
     - Боже, в этом Черном нет ничего, что бы могло так завести Крибба. Вы только посмотрите, что будет, когда Крибб по-настоящему развернется! Он оттузит этого Черного за милую душу, вы увидите! Правда, я согласен, что Черный дерется здорово!
     Следующий раунд оба боксера провели быстро, но Молине, вне сомнения, приходил в себя от ударов противника скорее. Крибб упал, что вызвало рев возмущения в толпе болельщиков. Раздались крики:
     - Запрещенный удар!
     Казалось, еще мгновение и болельщики бросятся штурмовать ринг.
     - Мне кажется, Черный стукнул Крибба, когда тот падал, - сказал мистер Фитцджон. - Думаю, так оно и было. Джексон не подает никаких знаков, видите? Это не мог быть запрещенный удар, иначе он бы подал знак.
     Шум стих, потому что оба борца опять вышли на середину ринга, чтобы начать шестой раунд. Теперь стало очевидно, что Молине сильно не хватает дыхания. А Крибб был по-прежнему настроен очень весело. Ему удалось увернуться от довольно резких выпадов противника и справа, и слева, а потом он резко ударил Черного по корпусу. Молине сумел устоять, но тут же получил двойной страшный удар под ложечку. Он уцелел, но силы уже покидали его.
     - Ну, что я вам говорил? - закричал мистер Фитцджон. - Боже правый! Да Черный сейчас развалится, как старая кляча! Он совершенно растерялся! Крибб не дает ему никакой передышки!
     Последний удар, по-видимому, и впрямь привел Черного в плачевное состояние. Теперь он мог вести только очень короткий бой и танцевал по всему рингу так неуклюже, что наиболее отчаянные болельщики стали отпускать в его адрес насмешки и колкости. Крибб неотступно преследовал противника, а потом уложил его на пол, выбросив руку вперед.
     Теперь ставки подпрыгнули до пяти против одного. А мистер Фитцджон от волнения просто сорвался с места.
     - В следующем раунде все будет кончено! - кричал он. - Черный проиграл!
     Однако Фитцджон ошибся. Молине поднялся при отсчете последних секунд и бросился в нападение, нанеся один или два удара. Крибб отвечал сопернику прямыми ударами в горло, каждый раз немного отступая назад. Черный отбивался с большим трудом; потом он упал, но ни Перегрин, ни мистер Фитцджон не поняли: то ли от удара, то ли от изнеможения.
     Ричмонд начал отсчитывать над Молине секунды, и тот снова встал. Он мужественно вступил в борьбу, но теперь плохо соображал, на каком расстоянии находился противник. Крибб делал с ним, все что хотел. Вдруг он зажал своей левой рукой голову Черного и стал ее колошматить, пока противник не свалился на пол.
     - Вся Ломбардская улица <Ломбардская улица - денежный рынок Англии (по названию улицы в лондонском Сити, где находится много банков).> против "Китайского апельсина" <"Китайский апельсин" - район, преимущественно населенный выходцами из Китая.>, - закричал мистер Фитцджон. - Ага, теперь вы видете, как над ним старается Ричмонд и Билл Джиббонс. Но лично я считаю, что с ним все кончено... Да нет же, черт побери! Он опять идет на середину. Что бы кто ни говорил, но ноги у него ужасно крепкие. Все равно, он разбит, Тэвернер. Интересно, почему это Ричмонд не выбрасывает вверх полотенце. Ага, это его доконает! Ой, какой удар левой! Так и челюсть сломать можно!
     Черный рухнул на пол, как подпиленное бревно. Его оттащили в его угол, он, несомненно, потерял сознание. Казалось просто немыслимым, чтобы после всего этого Черный сумел через тридцать секунд прийти в себя. Крибб, невзирая на весьма потрепанный вид, похоже, не растерял своей обычной веселости. Приводя толпу в бешеный восторг, он начал носиться по всей сцене, отчаянно отплясывая матросский танец.
     Молине встал уже на второе колено, но было ясно, что больше он двинуться не сможет. Он попытался было снова подняться для схватки, но почти тут же грохнулся на пол.
     - Мне кажется, Крибб все-таки разбил ему челюсть, - произнес мистер Фитцджон. Он очень внимательно разглядывал Черного. - Черт побери! С ним все кончено! Ричмонду надо было вовремя выбросить вверх полотенце. Это уже нечестный спорт! Боже, да он опять поднимается! Нет, упал! Больше ему уже никогда не подняться. Ага, видите - Ричмонд свое дело знает! Сейчас он подбросит вверх полотенце. - Тут мистер Фитцджон оборвал себя и начал вместе со всеми выкрикивать приветствия в адрес Крибба.
     А на сцене, в знак одержанной победы, радостно танцевали быстрый шотландский танец сам чемпион и его секундант Галли. Перегрин и мистер Фитцджон с громкими криками кидали в воздух шляпы. После чего Перри сел на свое место. Его переполняло радостное ощущение того, что он был свидетелем великой схватки. Его нисколько не волновало, что он проиграл такие большие деньги. Они с мистером Фитцджоном обменялись визитными карточками. При этом всезнающий Фитцджон посоветовал Перри, в каком отеле лучше всего остановиться в Лондоне. Тот пообещал, что при первой возможности обязательно навестит его в Корк-стрит и возвратит свой долг. Молодые люди расстались, а у Перри появилась приятная уверенность, что хотя бы один знакомый у него в Лондоне теперь есть.

ГЛАВА III

     Мисс Тэвернер провела все утро, с удовольствием изучая город. На улицах почти никого не было. Это обстоятельство, а также отличная погода побудили ее отправиться снова на прогулку после ленча, состоявшего из кексов и вина. В отеле же ей делать было абсолютно нечего, разве что сидеть у окна спальни и ждать, пока вернется Перегрин. А такая перспектива ее совсем не прельщала. Прогулка по городу нисколько не утомила Джудит. Как ей сказала горничная в гостинице, церковь в Грейт Понтон, всего в трех милях от Грэнтема, считалась весьма достойной внимания. И девушка решила туда пойти. Отказавшись от сопровождения своей горничной, в полдень она отправилась в путь.
     Идти было приятно. Перед крошечной деревушкой Грейт Понтон дорога резко поднималась в гору. Но Джудит не зря потратила силы: ее взору открылся дивный сельский пейзаж. Пройдя еще несколько шагов по тропинке, она оказалась перед церковью, являвшей собой образец поздней перпендикулярной архитектуры. Над зданием церкви возвышалась зубчатая башня с забавным флюгером в виде скрипочки на одном из бельведеров. Вокруг не было ни души, и Джудит не у кого было узнать историю этого смешного флюгера. Побродив по церкви и немного отдохнув на скамеечке перед нею, она собралась в-обратный путь.
     У подножия холма, на выходе из деревни, ей в сандалию попал камушек, и через некоторое время он начал тереть ногу так, что стало невозможно идти. Джудит пошевелила большим пальцем, надеясь избавиться от камушка, но сделать этого не смогла. Она подумала, что если не снимет сандалию и не вытрясет из нее противный камень, то придется хромать до самого Грэнтема. На миг девушка заколебалась - ей совсем не хотелось, чтобы какой-нибудь случайный путник увидел ее на дороге в одних чулках. Мимо уже проехали две кареты. Должно быть, возвращаются из Тистлетон Гэп, подумала она. Но в данный момент никого не было видно. Джудит присела на обочину и немного приподняла юбку, чтобы дотянуться до ремешков сандалии. Как назло, эти проклятые ремешки запутались в узел, и, чтобы их развязать, ей пришлось повозиться. Едва она развязала узелок и вытряхнула камень из сандалии, как на дороге показалась двуколка с запасными лошадьми. Двуколка быстро ехала в сторону Грэнтема.
     Мисс Тэвернер бросила сандалию позади себя и поспешно одернула юбку. Но, к своему ужасу, она поняла, что владелец экипажа наверняка успел разглядеть, что на ней не было обуви. Джудит подхватила упавший на землю зонтик от солнца и сделала вид, что погружена в созерцание противоположного края дороги.
     Экипаж проехал мимо, и лошадей, видимо, придержали. Мисс Тэвернер бросила на него мимолетный взгляд и насторожилась. Двуколка остановилась.
     - С красавицей снова случилась беда? - поинтересовался уже знакомый голос.
     Все что угодно отдала бы мисс Тэвернер в этот миг за то, чтобы встать и исчезнуть с его глаз. Но, увы, это была не в ее силах. Она лишь попыталась побыстрее спрятать под юбку ногу и притворилась абсолютно глухой.
     Двуколка подъехала к самому краю дороги. По знаку хозяина грум, сидевший сзади, спрыгнул на землю и побежал к головам коренников. В душе у мисс Тэвернер-бушевал гнев, и она резко отвернулась.
     Владелец двуколки небрежно спустился из экипажа и подошел к Джудит.
     - Откуда такая робость? - спросил он. - Когда я вас встретил вчера, вы мне так много всего наговорили.
     Мисс Тэвернер повернулась и взглянула на него. Щеки у нее стали пунцовыми, но отвечала она без всякой робости.
     - Будьте любезны продолжить свой путь, сэр. Мне нечего вам сказать, а мои дела совершенно вас не касаются.
     - Именно это или что-то очень похожее вы мне уже говорили раньше, - заметил хозяин экипажа. - Скажите, пожалуйста, когда вы улыбаетесь, вы делаетесь еще прелестней? О, я ничуть не жалуюсь, отнюдь! Вы - самоочарование. Я это заметил еще в Грэнтеме, хотя это и было уж совсем неподходящее место! Только мне бы хотелось взглянуть на вас, когда вы не сердитесь. - В глазах Джудит сверкнули молнии. - Великолепно! - произнес джентльмен. - Правда, теперь блондинки не очень в моде, но лично вы - нечто совсем особенное!
     - Вы просто наглец, сэр! - возмутилась мисс Тэвернер.
     Он рассмеялся.
     - Напротив, мадемуазель, я сейчас исключительно вежлив.
     Джудит взглянула ему прямо в глаза.
     - Если бы здесь сейчас был мой брат, вы бы не посмели обращаться ко мне в таком тоне!
     - Разумеется, нет! - согласился он абсолютно невозмутимо, - ваш брат мне бы здорово помешал. Как вас зовут?
     - И это, сэр, вас тоже не касается.
     - Сплошная тайна! - произнес он. - Мне придется называть вас Клоринда. Можно я надену вам вашу туфельку?
     Джудит вздрогнула, а щеки у нее запылали вновь.
     - Нельзя! - задыхаясь, промолвила она. - Единственное, что вы для меня можете сделать, это побыстрее уехать!
     - Ну, это-то сделать легче всего! - весело отвечал джентльмен и поклонился ей. Не успела мисс Тэвернер сообразить, что он собирается делать, как он подхватил ее на руки и бережно понес к своей двуколке.
     Мисс Тэвернер надо было бы закричать или потерять сознание. Но она была настолько потрясена, что не сделала ни того, ни другого. Однако, как только она оправилась, перестав удивляться, что ее так легко подняли на руки (будто она весила не больше перышка, хотя на самом деле, Джудит прекрасно знала, это было далеко не так!), она тут же наградила своего обидчика пощечиной, вложив в нее всю свою силу.
     Джентльмен слегка поморщился, но руки его не выпустили Джудит; напротив, они сжали ее чуть сильнее.
     - Никогда не бейте по лицу открытой ладошкой, Клоринда, - сказал он. - Еще минутку, и я покажу вам, как это надо делать. А теперь - хоп!
     Он подбросил мисс Тэвернер в двуколку, и она плюхнулась на сиденье в полном смятении. На джентльмене был все тот же плащ со множеством пелерин. Он поднял с земли и протянул Джудит ее зонтик от солнца, взял у нее из рук судорожно сжимаемую сандалию и спокойно держал ее в руке, готовый надеть на ногу хозяйки. Джудит понимала, что вырывать сейчас у него эту сандалию будет просто ниже ее достоинства, а вылезти из экипажа она физически не могла. Подавив бушевавший в ней гнев, она протянула хозяину экипажа свою облаченную в чулок ногу. Он надел на нее сандалию и завязал тесемки.
     - Благодарю вас! - с подчеркнутой любезностью произнесла Джудит. - А теперь, если вы дадите мне руку и поможете выйти из вашего экипажа, я сумею продолжить свою прогулку.
     - Но я не собираюсь подавать вам руки, - произнес джентльмен. - Я собираюсь довезти вас до Грэнтема.
     Тон, которым это было сказано, заставил ее презрительно возразить:
     - Вы, сэр, вероятно, считаете, что окажете мне большую честь, но...
     - Воистину, большую честь! - отвечал он. - Особ женского пола я никогда не вожу...
     - Никогда! - вдруг вмешался грум. - А то зачем бы здесь быть мне! Я бы не выдержал их и одной минуты!
     - Видите ли, мой Генри - ярый женоненавистник, - пояснил хозяин. Похоже, его ни в коей мере не задело бесцеремонное вмешательство слуги.
     - Меня нисколько не интересуете ни вы, ни ваш слуга, - огрызнулась мисс Тэвернер.
     - Именно это мне в вас и нравится! - согласился джентльмен. Потом он легко вскочил в экипаж и встал напротив Джудит спиною к козлам. - А теперь позвольте показать вам, как меня надо было ударить. - Невзирая на сопротивление Джудит, он взял ее затянутую в перчатку руку и сжал ее в кулак. - Большой палец должен быть снизу. А теперь бейте - вот так! Я только надеюсь, не в челюсть. Цельтесь в глаз или в нос, как вам больше нравится!
     Мисс Тэвернер не шевельнулась.
     - Да я не буду отвечать тем же, - пообещал он. Видя, что Джудит по-прежнему сидит как каменная, он промолвил:
     - Я чувствую, мне придется вас спровоцировать! - и нежно поцеловал ее.
     Руки мисс Тэвернер сжались в два очаровательных кулачка, но она сумела подавить свой порыв, который был не к лицу благовоспитанной леди. Кулачки Джудит опустились на ее колени.
     Его поцелуй одновременно и потряс ее, и вызвал великий гнев, она просто не знала, куда девать глаза. Ни один мужчина на свете, кроме отца или Перегрина, никогда даже не осмеливался ее поцеловать. Вдруг ей подумалось, что сей джентльмен принял ее за какую-нибудь дочку сельского торговца, которая содержится на пансионе на Квин-стрит. Виною всему, наверняка, ее старомодное платье, и, конечно же, эта отвратительная двуколка. Как ей хотелось, чтобы щеки ее перестали пылать! Пытаясь вложить в свои слова все презрение, на какое только была способна, Джудит произнесла:
     - Даже денди не мешало бы помнить о приличных манерах при обращении с истинной леди. Я не стану вас бить.
     - Очень жаль! - ответствовал он. - Мне ничего не остается, как отправиться на поиски вашего брата. Поехали, Генри.
     Грум спрыгнул вниз и побежал к своему высокому месту. Экипаж тронулся вперед и быстро покатил по дороге в сторону Грэнтема.
     - Можете высадить меня у отеля "Джордж", сэр, - холодно произнесла мисс Тэвернер. - Если мой брат уже вернулся с этого боя, он, вне сомнения, отблагодарит вас как следует, чего я, увы, сделать не могу!
     Он засмеялся.
     - Вы имеете в виду - даст мне по физиономии? Все, Клоринда, возможно на этом свете, однако есть кое-что, скажем так, чего не может быть никогда.
     Джудит сжала губы и какое-то время не издавала ни звука. А ее спутник продолжал болтать как ни в чем не бывало, пока она его не прервала. Ей не терпелось задать ему вопрос, не выходивший у нее из головы.
     - Почему вы решили отвезти меня в Грэнтем? Не скрывая издевки, он сверху взглянул на сидевшую внизу Джудит.
     - А просто, чтобы позлить вас, Клоринда! Ну поверьте, совершенно не мог удержаться!
     Спасаясь от его колкостей, Джудит снова погрузилась в молчание, потому что никак не могла найти подходящие слова, чтобы дать ему достойный отпор. Так, как он, с нею никто никогда в жизни еще не говорил! Она была больше чем уверена, что этот человек просто сумасшедший!
     Вдали показался Грэнтем. Через пару минут экипаж подъехал к отелю "Джордж". Первое, что увидела Джудит над жалюзи одного из окон, было лицо ее брата.
     Джентльмен спустился с двуколки и протянул Джудит руку, чтобы помочь ей выйти.
     - Улыбнитесь же! - попросил он.
     Мисс Тэвернер позволила ему помочь ей спуститься, но ледяное выражение ее лица ничуть не изменилось. Она кинулась в гостиницу впереди него и чуть не налетела на Перегрина, спешившего ей навстречу.
     - Джудит, черт побери! - закричал Перри. - Что-нибудь случилось?
     - Так значит, Джудит, - повторил джентльмен задумчиво. - Мне больше нравится "Клоринда".
     - Отнюдь! - возразила Джудит брату. - Ничего подобного! Этот джентльмен вынудил меня поехать в его экипаже, только и всего!
     - Вынудил тебя? - Перегрин сделал решительный шаг в сторону владельца экипажа.
     Джудит пожалела, что сказала так, и поспешила добавить:
     - Не будем стоять сейчас здесь и все это обсуждать. Я думаю, он просто сумасшедший!
     Джентльмен разразился смехом и извлек из кармана коробочку с нюхательным табаком. Потом он положил щепотку табака сначала в одну ноздрю, а затем в другую.
     Перегрин подошел к нему и негодующе произнес:
     - Сэр, я попрошу вас объяснить свое поведение!
     - Вы еще забыли ему сказать, что я вас поцеловал, Клоринда, - произнес джентльмен.
     - Что?! - закричал Перегрин.
     - Ради Бога, успокойся! - попыталась урезонить брата Джудит. Он оставил ее слова без внимания.
     - Вы мне за это ответите, сэр. Я надеялся, что мне доведется еще раз встретиться с вами, и вот довелось! А теперь выясняется, что вы осмелились оскорбить мою сестру. Вы обо мне еще услышите!
     Лицо джентльмена выразило веселое недоумение.
     - Уж не вызываете ли вы меня на дуэль? - поинтересовался он.
     - Где и когда вам будет угодно! - заявил Перри.
     Брови джентльмена поползли вверх.
     - Милый мой мальчик! Это звучит очень героически. Только не можете же вы и впрямь предполагать, что я скрещиваю шпагу с первым попавшимся сельским ничтожеством, которому взбредет