познакомиться со всеми родственниками Фанни!
     Он смотрел на Эбби как кошка на холодную воду и туповато молвил:
     - Разве? Впрочем, если я бы имел знакомство с вашей сестрой, то...
     - Если уж говорить о моей сестре, сэр, - взвилась Эбби, - то я просветила ее на ваш счет, и в особенности по поводу вашей репутации!
     - Ай-ай-ай, как нехорошо, - покачал он с упреком головой. - Так, значит, теперь я вашей сестре разонравился?
     Эбби почувствовала, что ее буквально разрывают два несовместимых желания - впасть в буйную ярость и залиться диким хохотом. Но она с собой совладала:
     - Это бесполезно, сэр! Позвольте вам сообщить, что у вас нет ни малейших надежд получить согласие опекуна Фанни на ваш брак, а также что Фанни в соответствии с завещанием вступит в права наследства только в двадцать пять лет! Думаю, об этом вы как-то не подозревали, а?
     - Это верно, - учтиво согласился он. - Я как-то все эти годы был занят другими мыслями.
     - А до этого срока, - в запале продолжала Эбби, - опекун Фанни ни за что не допустит, чтобы распоряжение ее имуществом перешло в чьи-то руки без его согласия! Думаю, он даже не позволит ей получать часть дохода с ее имущества! Не слишком-то удачная сделка вырисовывается, правда, сэр?
     - Это верно, сделка просто дрянь, - бесцветно согласился Каверли. - А кто же, позвольте спросить, опекун вашей Фанни?
     - Ну конечно ее дядя! Ведь она наверняка вам рассказывала!
     - Боюсь, что нет, - вздохнул Каверли. - Похоже, у нее просто не было возможности поведать мне об этом...
     - Как это "не было возможности"?.. Постойте, мистер Каверли, вы что же, решили выгодно жениться, не уточнив перед тем все детали приданого вашей невесты, которые описаны в завещании ее отца?
     - А кто был ее отец? - спросил он, неожиданно нахмурившись. - Вы заговорили о каком-то приданом - уж не дочь ли она Роулэнда Вендовера?
     - Если уж мне пришлось это сделать, я вас просвещу - да, она его дочь. Фанни - сирота, и ее опекун - мой брат Джеймс!
     - Бедная девочка! - Он смотрел на Эбби изучающе. - Значит, и вы - сестра Роулэнда? Трудно поверить, знаете ли.
     - Может быть, но тем не менее это так. Однако я не вижу, как это относится к теме...
     - Да никак, конечно! - Он обезоруживающе улыбнулся. - Впрочем, теперь я понимаю, что у Роулэнда было несколько сестер. Вы, вероятно, самая младшая, верно? Он был постарше меня, а вы - просто ребенок... А кстати, когда он умер?
     Вопрос был задан таким спокойно-любопытным тоном, что Эбби на мгновение подумалось, уж не пьян ли он в дым. На первый взгляд никаких признаков не было, но ведь Эбби не имела большого опыта в пьянстве... Если же он не пьян, почему он ведет себя таким идиотским образом, причем совершенно спокоен? Она просто не могла понять, что он надеялся выиграть, ведя себя как последний кретин...
     Пристально глядя ему в глаза, Эбби отчеканила:
     - Мой брат умер двенадцать лет назад. Я и вправду его самая младшая сестра, да только давно уже не ребенок, как вы изволили выразиться. Возможно, это вы бы хотели видеть меня ребенком!
     - Да нет, с чего это вдруг? - слегка удивился он.
     - Тогда вам легче было бы обвести меня вокруг пальца!
     - Но я вовсе не собирался этого делать!
     - Ну конечно! - язвительно бросила она. - Вам бы этого и не удалось! Если желаете знать, мне уже двадцать восемь лет!
     - Ну что ж, вы для меня все одно ребенок.
     Она слегка запнулась. Беседовать с мистером Каверли было ужасно.
     - М-да, говорить с вами - все равно что хватать мокрого ужа!
     - Но почему? Я не пытался ни разу увильнуть от ваших вопросов! Впрочем, вы, быть может, обладаете более богатым опытом ухватывания предварительно обмоченных ужей...
     Тут уж Эбби не удержалась от хихиканья, которое лезло изнутри помимо ее воли.
     - Вот так получше, - подбодрил он. Она стерла с лица улыбку.
     - Позвольте вам задать один вопрос, сэр! Если уж даже я вам кажусь ребенком, как же вы относитесь к семнадцатилетней девушке?
     - Господи спаси! Ну, например, как к несмышленому младенцу в люльке!
     Этот пренебрежительный ответ окончательно убил Эбби. Широко раскрыв глаза, она переспросила:
     - А как вы думаете, сколько лет моей племяннице Фанни?
     - Мне трудно сказать наверняка, ведь я ее в глаза не видел, - хладнокровно ответствовал Каверли.
     - Как... Но ведь сперва вы сказали, что... Если вы ее не знаете, то вы - не мистер Каверли!
     - Нет, я - Каверли. Однако скажите, нет ли в Бате моих родственников? Племянника, например?
     - Племянника? О!.. Мистера Стэси Каверли?
     - Ну да. Я его дядя Майлз.
     - Ой! - сказала Эбби в полном конфузе, но с живейшим любопытством. - Так это вы, вы были вынуждены уехать в Индию?
     Он засмеялся:
     - Ну да, я оказался белой вороной или паршивой овечкой в нашем семействе, уж как угодно...
     Она покраснела.
     - Ох, извините, я не хотела говорить этого...
     - А почему? Не хотели задеть мои тонкие чувства?
     - Нет, просто мне не хотелось быть невежливой... И уж если говорить о белых воронах...
     - Да, моя семья из знатных, - заметил он. - Мы пришли в Англию с Вильгельмом Завоевателем. Думаю, мои дальние родственнички были головорезами в его обозе.
     Тут Эбби снова тоненько прыснула в кулачок:
     - Да неужели? Вот уж никогда не слыхивала, чтобы кто-нибудь называл своих предков головорезами...
     - Ну конечно, вы таких не встречали. А я, напротив, среди своей родни не знаю человека, который бы не придерживался гордой версии о происхождении нашего рода от норманнского барона, а как известно, все норманнские бароны были отъявленными головорезами. Скорее всего, мой предок был тоже порядочным хулиганом... Может быть, вы все-таки присядете?
     Тут Эбби поняла, что самым вежливым и разумным было бы немедленно раскланяться с мистером Майлзом Каверли и удалиться. Она села, утешая себя лишь смутной надеждой, что мистер Майлз сможет оказать ей какую-нибудь помощь в ее устройстве сердечных дел Фанни. А сам мистер Каверли довольно небрежно развалился в кресле напротив, закинув ногу на ногу, засунув одну руку в карман, а другую положив на столик перед собой. Похоже, он не придавал большого значения светскому этикету.
     Эбби заговорила:
     - Могу ли я быть с вами откровенной, сэр? Насчет вашего племянника. Не хочу вас задеть, но мне сдается, что как овечка он еще паршивее вас, извините за выражение!
     - Вовсе нет! Напротив, я бы считал, что он весьма благородно поступает, обихаживая девушку, которая еще целых восемь лет будет сидеть без приданого!
     - Но это далеко не первая богатая девушка, которую он, по вашему выражению, обихаживает!
     - Но если ему нужна богатая жена, то ваша девушка, похоже, пока таковой не является, верно?
     Ручки Эбби сжали набалдашник зонтика.
     - Знаете, сэр, я еще не видела вашего племянника. Он появился в Бате, когда я была в отъезде. Я была в Лондоне у своей сестры, по всяким делам... Но я, одним словом, надеялась, что ваш племянник понял, как безнадежны его шансы, и решил просто уехать. Но теперь, видя вас тут, я осознаю, что вы приехали сюда в расчете увидеться со Стэси, а значит, он еще вернется в Бат?!
     - Какая странная мысль! - Он пожал плечами. - Откуда вы взяли, что я собирался с ним встречаться?
     - Ну... - Она смущенно заморгала. - Я... я подумала, что это ваш единственный оставшийся в живых родственник, и...
     - Ну и что же? Вся эта возня вокруг родственных связей - какой-то абсурд и чушь полная. Я видел Стэси давным-давно, когда он еще ходил не только под стол, но и под себя, и не испытывал наслаждения от этого зрелища. В дом своего брата я был не вхож. Так чего ради я стану видеться со своим племянничком теперь?
     Эбби не знала, что и сказать. Ей подумалось, что, будучи выслан своим семейством в Индию, он затаил злобу на родственников. Но следующие слова мистера Каверли ничего не прояснили в ее сомнениях:
     - Раз вы так печетесь о моих родственных чувствах, нельзя ли узнать о ваших? Насколько сильно вы сами любите своих родичей?
     Раньше Эбби как-то не задумывалась над этой проблемой специально. А теперь, когда этот грубоватый, странный человек задал ей такой лобовой вопрос, перед нею незримо прошли все они - родители, братья, сестры... И Эбби неожиданно сказала:
     - Мою мать и двух моих сестер я очень любила и люблю...
     - Так-так. А вот у меня не было сестер, а мать умерла, когда я еще учился в начальной школе.
     - Пожалуй, вас можно пожалеть, - заметила Эбби.
     - Напротив, - мягко улыбнулся он. - Я страшно не люблю всяческих обязательств, в том числе и семейных. И, как вы знаете, моя семья лишилась удовольствия общаться со мной добрых двадцать лет назад.
     - Да, я слыхала об этом... - На лице Эбби мелькнула смущенная улыбка. - Наверно, тогда произошло что-то ужасное, и именно поэтому вы не желаете видеться со своим племянником?
     Он громко рассмеялся:
     - Вот еще! Откуда вы берете свои мысли? Такое ощущение, что вы достаете их из своей шляпки, как факир - кролика...
     - Я просто подумала, что раз его отец...
     - Ерунда! - хмыкнул он. - Да, я не любил своего братца Хэмфри, да и папашу тоже, но я вовсе не виню их за то, что они отправили меня малой скоростью в Индию. Как показала жизнь, это было лучшее, что они для меня сделали в жизни, и мне это отлично подошло.
     - Похоже, на вас нет смысла растрачивать сочувствие, - едко заметила она.
     - Конечно. Кроме того, вы мне правитесь, но только до тех пор, пока не приметесь меня жалеть.
     - Мне это вообще-то все равно, - поспешила вставить Эбби.
     - Ну ладно! - Он поднял ладонь. - Лучше расскажите мне про мать вашей влюбчивой племянницы. Она, выходит, умерла?
     - Она скончалась, когда девочке было всего два года, сэр.
     На лице Каверли возникло на мгновение причудливое, неуловимое выражение, словно он пытался разглядеть нечто далекое за ее спиной. Потом лицо разгладилось, и он сказал резковато:
     - Так Роулэнд на ней женился? Ее ведь звали Селия Морвал?
     - Ну да... А вы что, были с ней знакомы?
     На это он не ответил, а продолжал свое:
     - Так мой племянник увивается вокруг дочери Селии?
     - Тут дело посерьезнее, сэр. Похоже, ваш племянник обладает недюжинным даром внушения, во всяком случае, ему удалось внушить Фанни, будто она влюблена в него без ума. Вы, возможно, скажете, что у молодой девицы это происходит по семь раз на дню, по, увы. Фанни у нас девушка с необычайно твердым, если не сказать - непробиваемым характером. Мы с сестрой опекали девочку с самого детства, и я не позволю, чтобы ее судьба пошла наперекосяк... Может быть, я, помня, как пас тиранил папа, давала Фанни слишком много свободы. И теперь я бы не хотела принуждать ее к чему бы то ни было, понимаете? Я не желаю, чтобы она начала поступать наперекор мне из принципа... А ведь она, когда вобьет себе в голову что-нибудь, ни за что не дает себя переубедить. Нельзя сказать, чтобы она была особенно податливой девочкой... В ней мне это именно и правится, но, увы, не в данных обстоятельствах!
     - Что ж, если она просто увлечена, я думаю, это быстро пройдет, - произнес Каверли с легким оттенком скуки в голосе.
     - Естественно! Вопрос только в том - как скоро! Поверьте, мистер Каверли, если бы ваш племянник был даже самым завидным женихом во всей округе, я и тогда была бы против этого брака. Фанни еще слишком молода, чтобы думать о замужестве. А тем более, как вы уже поняли, жених он вовсе не самый завидный... У него не просто подмоченная, а мокрая насквозь репутация, и боюсь, что он просто охотится за богатым приданым!
     - Все может быть, - кивнул он. Этот холодный ответ немного раззадорил Эбби, и она добавила:
     - Имейте в виду, что мой брат Джеймс, распорядитель наследства, тоже против!
     Это заявление, похоже, пробудило в нем некий интерес. Он пошире открыл глаза.
     - Как? А он знает?
     - Да, сэр, и ничто, уверяю вас, не сможет изменить его крайне отрицательного мнения об этом деле! Не подумайте, что я преувеличиваю но он был просто в шоке, я никогда не видел его в такой ярости! Нет, ничто не сможет заставить его согласиться на брак Фанни с вашим племянником, сэр!
     - Охотно верю! - странно усмехнулся Каверли. - Более того, я дал бы полмира и бутылку виски в придачу, чтобы взглянуть на вашего Джеймса! Господи, как забавно все!
     - Это вовсе не забавно! И кроме того...
     - Послушайте, - сказал Каверли. - Чего вы боитесь? Раз ваш Джеймс не даст приданого Фанни, а мой племянник интересуется именно приданым, то, значит, ничего и не получится, верно? Где же ваша логика?
     - Да, это так... - Эбби слегка запнулась. - Но... я опасаюсь, что он может соблазнить Фанни! Стэси может решить, что Джеймс, видя, что ничего уже не исправить, смягчится и даст согласие на приданое... - Она осеклась и продолжила уже совершенно ледяным голосом:
     - Вам это может показаться странным, сэр, но...
     - Конечно, мне это кажется не просто странным, а в высшей степени удивительным! Какой фарс! Чтобы вся история повторилась заново!
     Эбби переспросила в изумлении:
     - Что вы имеете в виду, сэр?
     - Моя милая глупышка, - с нежной и грустноватой насмешкой протянул он. - Неужели никто никогда не говорил вам, что я - тот самый человек, с которым когда-то сбежала мать вашей милой Фанни?

Глава 4

     Прошло не меньше минуты, прежде чем остолбеневшая Эбби сумела по крупиночкам собрать свои вставшие на дыбы мысли... Затем глаза ее вдруг безумно расширились и она воскликнула:
     - Так вот же он!
     - Не стану спорить, пока не узнаю, что вы имеете в виду под словом "он", - дипломатично заметил Каверли.
     - Он - это скелет в шкафу! Знаете, как говорят: у каждого в шкафу свой скелет! Вот только я думала, да и Селине говорила, что этот скелет окажется скелетом мышки...
     - Да, вы ошиблись. Это был скелет овцы, причем паршивой, заметьте. Была бы хоть паршивая мышь - и то ничего, а тут целая овечка...
     Эбби рассмеялась бы, но волнение не давало ей расслабиться.
     - Ох, нет! Это скорее ужасно, чем смешно... Но ради бога, расскажите мне все!
     - Ну-у, вы меня смущаете, мисс Вендовер! Кто я такой, чтобы походя раскрывать перед вами ужасные тайны, которые от вас, чувствуется, столь тщательно скрывали?
     - Но вы же - тот самый скелет!
     - Но ведь скелеты не разговаривают! - заметил он.
     Поглощенная собственными лихорадочными мыслями, Эбби не обратила внимания на эту шпильку.
     - Так вот почему Джеймс был в таком бешенстве! Ах, как это не похоже на Джеймса - не говорить мне всей правды...
     - Как раз это на него очень похоже!
     - Можете для простоты считать, что он тоже не знал всего дела... Мэри ведь не знала, хотя и подозревала наличие какой-то тайны, как и я. Кроме того, я даже сомневаюсь - знала ли Селина? Наверно, не все, иначе она не стала бы привечать вашего племянника, правда?
     - Ох, какие интересные вещи я слышу! - заметил Каверли. - Хорошо бы еще знать, кто такие все эти люди.
     - Кто? - удивилась Эбби. - Ах, ну конечно... Я, похоже, говорила сама с собой... Селина - это моя самая старшая сестра. Мы живем с ней вместе, в Сидни-Плейс. Мэри - вторая сестра, вторая по возрасту, я имею в виду. А Джеймс - ее муж. Но это не важно, не обращайте на мои слова внимания... Так когда же вы сбежали с Селией?
     - О, в тот самый момент, когда она обручилась с Роулэндом! - отвечал он с такой откровенной смешинкой в глазах, словно дело это было совершенно житейское.
     - О господи! Вы что же, похитили ее?
     - Да нет, не припомню, чтобы я кого-нибудь похищал в своей жизни! - заявил Каверли. - Но, как вы знаете, если девушка не желает выходить замуж за своего жениха, она превращается в сущего дьявола, верно?
     - Вот именно! Я всегда думала точно так же! - торжественно воскликнула Эбби, отчего-то гордая, что ее умонастроения разделяются хоть кем-то, пусть даже сомнительным мистером Каверли. - Где я только об этом не читала - во всех этих романах, я хочу сказать... Ну конечно, если у девушки есть богатое приданое, тут еще можно понять, но... - Эбби испуганно осеклась. - Простите, я не хотела намекнуть...
     - Ничего-ничего! - вежливо заверил ее Каверли. - Вполне разумное житейское наблюдение!
     - Так вы что, хотите сказать, что именно поэтому сбежали с Селией? - несколько недоверчиво спросила Эбби.
     - Нет, конечно! Вы должны понимать, что в те годы я был еще очень молод, очень. И я весь горел любовью... Мы полюбили друг друга без ума, или, по крайней мере, нам так казалось... Нет, знаете, это слишком глупая история, давайте найдем другую тему.
     - Нет, не глупая, а скорее грустная история, - заметила Эбби. - Но только я не совсем понимаю, зачем Селия обручилась с моим братом Роулэндом, если любила вас?
     - Не понимаете? А вам следовало бы понять. Вы уже большая девочка... Вы разве не помните Морвала?
     - Нет, практически не помню, хотя и видела его, наверное. Но я ведь была еще совсем маленькой... Но я знаю, что он был близким приятелем моего отца.
     - Ну, этого вам хватит, чтобы составить его портрет. Они с вашим папашей были похожи как два новеньких пятака. Морвал строго-настрого запретил Селии даже легким поклоном приветствовать меня, проходя мимо, и напротив - принять предложение Роулэнда... Как вы понимаете, я вовсе не был желанным женихом в вашей семье...
     - Я могу вообразить, что она подчинилась на первый раз, но не могу поверить, что и на второй - тоже! Я ведь побывала в ее положении и прекрасно знаю, что такое воля строгого родителя! Но с другой стороны, не могу понять, зачем, любя одного, принимать предложение другого. Если уж Селия готова была бежать с вами, то она была своенравной, волевой девушкой, а не совершенным ребенком, легкомысленным и внушаемым существом, как мы о ней всегда и думали...
     - А вот и нет, в ней не было ни капли настоящего куража! - возразил Каверли холодно. - Она скорее была романтичной, ласковой, ищущей покровительства девушкой, такие всегда льнут к кому-то более сильному. Она, помню, ударилась в слезы и чуть не потеряла рассудок, когда мы прощались... Наверно, мне нужно было удержаться, но не вышло. Я ужасно хотел принести себя в жертву, но... Тогда я не был достаточно разумен. А как они жили с Роулэндом?
     Каверли содрал с этой потрясающей истории весь романтизм, и Эбби гадала, не стояла ли за его показным равнодушием сердечная рана. Она задумчиво отвечала ему:
     - Не знаю. Я в то время была еще ребенком и не понимала таких вещей. Селия всегда казалась такой спокойной, и нельзя было сказать, что она несчастлива... Видно было, что она не любит Роулэнда, но она его уважала. То есть она всегда следовала его мнениям и вкусам, и самый важный аргумент в споре у нее был - "так считает Роулэнд"...
     Некоторая едкость последней фразы вызвала у Каверли короткий смешок:
     - Чувствуется, мисс Абигайль Вендовер не разделяла мнений своего брата!
     - Нет. Не разделяла. Роулэнд был... - Тут ее на мгновение потеплевшие от взаимопонимания глаза потухли. Эбби умолкла.
     - Роулэнд был надутый и очень солидный индюк! - улыбаясь, подсказал Каверли, чтобы обойти щекотливый момент.
     - Да, именно! - с готовностью поддакнула Эбби. - И всегда указывал всем, как и что надо делать... - Она снова осеклась, покусывая губы. - Извините, не обращайте внимания на мои слова.
     - Конечно-конечно. А знаете, чем дольше я думаю обо всем этом, тем больше я прихожу к мысли, что они с Селией были созданы друг для друга. По крайней мере, я рад, что она не впала в черную меланхолию, или в зеленую тоску, или в черно-зеленую тоскохолию...
     Эбби хихикнула и удивленно приподняла брови:
     - Да, но... А что, Роулэнд знал о вашем с Селией побеге?
     - Господи, ну а как же? - Он улыбнулся с холодноватым равнодушием. - Давайте валяйте дальше, мэм! Куда там бегут ваши мыслишки? Не задумывались ли вы о том, что Селия была наследницей крупного состояния? И ее побег конечно же выз