сказала  -  И
Денвилл. Разве это ничего не значило? А мне казалось,  что  это  значит  так
много! Какой же я была дурой!
   - Амабел! - произнес сэр Бонами, с большим трудом контролируя себя.  -  Я
никогда не позволял себе говорить ничего неодобрительного о вашем муже. Я  и
теперь буду держать язык за зубами, но если бы вы вышли за меня замуж,  даже
самой ослепительной райской птичке не удалось бы меня соблазнить!
   - Слишком поздно, - печально сказала она. - Вы растратили  на  меня  свою
любовь, мой бедный Бонами! Это написано у вас на  лице  и,  разумеется,  это
меня не удивляет!
   - Ничего подобного! - решительно  сказал  он.  -  Вы  меня  не  правильно
поняли. Я привык к мысли о том, что мое положение безнадежно, - почему же вы
удивляетесь, что я так ошарашен? У меня просто  замерло  сердце!  Я  спросил
себя, неужели возможно, чтобы самое  сокровенное  мое  желание  когда-нибудь
исполнилось? После мгновения восторга я снова упал духом,  поскольку  понял,
насколько абсурдно надеяться, что в моем возрасте можно получить то, чего  я
не смог  добиться,  когда  был  молод,  и  -  смею  думать  -  не  таким  уж
безобразным.
   - Совершенно верно! Уже тогда вы модно одевались, а немного позднее стали
первым модником!
   - Ну, ладно, ладно, - сказал он. - Я явно польщен. Я всегда  стремился  к
тому, чтобы все у меня было самого лучшего качества, но вы  же  знаете,  что
утонченный вкус вырабатывается с годами! Увы, это так!
   - Чепуха! - живо сказала она. - Вам пять-десять три  года,  вы  всего  на
десять лет старше меня! Очень подходящий возраст!
   - Но за последние годы я стал несколько  тучным!  Вы  же  знаете,  что  я
больше не езжу верхом и стал быстро уставать. Кроме того, я  чувствителен  к
сквознякам и в любой  момент  могу  протянуть  ноги,  ведь  у  меня  сильное
сердцебиение!
   - Да, вы слишком много едите, - она кивнула головой, - мой бедный дорогой
Бонами, давно пора о вас позаботиться! Мне всегда казалось, что у вас должно
быть железное здоровье, если вы выдерживаете подобный рацион, и  я  очевидно
права, потому что, в отличие от Денвилла, вы даже не страдаете  подагрой,  а
выпиваете в два, - если не в три, - раза больше, чем он!
   - Нет, нет! - слабо запротестовал сэр Бонами,  -  не  в  три,  Амабел!  Я
признаю, что ем больше  Денвилла,  но  не  забывайте,  что  он  был  слабого
телосложения! Поймите же, я человек  крупный  и  должен  много  есть,  чтобы
поддерживать силы!
   - Просто вам так хочется, - с ангельской улыбкой сказала она, - но будьте
осторожны, как бы не получить апоплексический удар!
   С ужасом уставившись на нее, он решил использовать свой последний козырь.
   - Ивлин, - произнес он, - вы забываете об Ивлине, моя дорогая! И  о  Ките
тоже, хотя я полагаю, что он относится  ко  мне  с  большей  симпатией,  чем
Ивлин! Но вы должны понимать, что Ивлин не перенесет  этого!  Он  от  одного
моего вида изменяется в лице! Разве я не знаю, что вы души не чаете в  своем
сыне, и могу ли я послужить причиной вашего разлада с ним!
   Такая благородная самоотверженность не про-, извела никакого  впечатления
на леди Денвилл, и она ответила:
   - Вам не следует этого опасаться! Кроме того, он собирается жениться!
   - Что?! - на мгновение потеряв самообладание, воскликнул он.  -  Но  ведь
ясно как день, что она по уши влюблена в Кита!
   - Да, и это восхитительно! Милая Кресси! Она  просто  создана  для  Кита!
Ивлин влюблен в другую девушку, по его словам, на  этот  раз  серьезно.  Кит
предполагает, а я так почти уверена, что  она  из  квакеров.  Дочь  простого
провинциального  джентльмена..,  очень  благородного,  но  вы  можете   себе
представить, как отнесется к этому выбору Брамби! Это одна  из  тех  бледных
девиц, которые воспитаны в самых строгих правилах!
   - Вы, наверное, шутите? - с  трудом  выдавил  Бонами,  потрясенный  такой
новостью.
   - Нет, я серьезно! - заявила она, и ее  глаза  наполнились  слезами.  Она
поспешно вытерла их. - Ивлин думает,  что  я  полюблю  ее,  но  я  абсолютно
убеждена в обратном, Бонами! И более  того,  я  не  думаю,  чтобы  она  меня
полюбила, а?
   - Нет, - искренне ответил Бонами, - думаю, что не полюбит,  если  она  из
квакеров! Вы вообще не сможете ладить друг с другом!
   - Совершенно верно! Я знала, что вы меня поймете! Ивлин  говорит,  что  я
должна переехать и жить на Хилл-Стрит, но я не собиралась этого делать, даже
если бы он женился на Кресси! Я  совершенно  смирилась  с  тем,  что  должна
переехать в другой дом и вести жизнь простой вдовы, но когда вы, мой дорогой
друг, приехали сюда по моей просьбе,  в  то  время  как  вам  совершенно  не
хотелось покидать Брайтон (и я прекрасно знаю, что это так), меня как молния
осенила мысль о том, что вы всегда были искренне преданы мне  и  никогда  не
получали - и не  пытались  его  получить  -  никакого,  хотя  бы  малейшего,
вознаграждения за всю доброту и благородство, с которыми относились ко мне!
   - Я понял, в чем дело! - воскликнул он. - Кит проболтался вам, что  я  не
сделал копию с вашей броши, очень глупо с его стороны! А теперь выкиньте это
из головы, моя милая! Да, да,  вы  считаете,  что  должны  принести  себя  в
жертву, но я вам этого не позволю!
   Изумленно уставившись на него, она прервала его:
   - Вы не сделали копию - вы хотите сказать, что  я  проиграла  Силвердейлу
настоящую брошь? И вы дали мне пятьсот фунтов,  сказав,  что  продали  ее...
Бонами, вы хоть что-нибудь продали из моих драгоценностей? Кит не говорил ни
слова об этом! Бонами.., ответьте мне!
   - Нет, разумеется, я ничего не продал! - взволнованно  ответил  он.  -  А
теперь я, наверное, позволю вам продавать ваши драгоценности и  заменять  их
подделками! Амабел, это был пустяк для меня, так что, если  Кит  не  говорил
вам об этом, то забудьте это и вы меня этим очень обяжете!
   - О, Бонами! - воскликнула она, импульсивно протянув к нему руки, - какой
вы хороший!
   Инстинктивно он подался вперед и через мгновение  уже  прижимал  к  груди
благоухающую леди Денвилл. Не без труда прильнув к его  внушительной  груди,
она соблазнительно подняла к нему лицо.  В  порыве  чувств  сэр  Бонами  еще
крепче прижал ее к себе и поцеловал в губы. В глубине души он  подумал,  что
потом будет сожалеть о  том,  что  поддался  соблазну,  и  у  него  возникло
предчувствие, что утонченные развлечения его жизни находятся в опасности, но
никогда еще он не отваживался на большее, чем пожатие руки или  -  в  редких
случаях - поцелуй в щеку и сейчас был опьянен.
   Он спустился на землю, когда она, нежно высвободившись, сказала:
   - Как приятно сознавать, что ни одному  из  нас  не  придется  стареть  в
одиночестве. Я всегда  думала  об  этом,  как  о  самой  унылой  перспективе
будущего!
   По выражению его лица нельзя было сказать, что его эта перспектива  очень
пугала, но он героически ответил:
   - Вы сделали меня счастливейшим человеком на земле, моя дорогая!
   Она рассмеялась тем  неудержимым  смехом,  который  унаследовали  от  нее
сыновья:
   - Нет, я сделала не это: я  повергла  вас  в  уныние!  Но  я  сделаю  вас
счастливым! Только подумайте, насколько  разные  у  нас  вкусы  и  насколько
хорошо мы знаем друг друга! Бесспорно, сначала это покажется непривычным. Вы
же так привыкли к холостяцкой жизни. По правде говоря, и я  не  думала,  что
снова выйду замуж, поскольку мне ужасно нравится быть вдовой! Но я убеждена,
что так будет лучше для всех! Особенно для Ивлина!
   - Я надеюсь, что он будет того же мнения! - уныло сказал сэр Бонами.
   - Его мнение не имеет никакого значения,  потому  что  так  действительно
будет лучше для всех нас. Я думаю, что это его не очень-то  волнует  теперь,
когда он поглощен только своей ангельской Пейшенс. Так или иначе сейчас он в
безвыходном положении из-за моих ужасных долгов, которые он решил выплатить,
однако, если он женится на Пейшенс, то не сможет сделать этого, пока ему  не
исполнится тридцать лет,  потому  что,  уверяю  вас,  этот  брак  крайне  не
понравится Брамби. Впрочем, его мнение не имело бы значения, если бы он и не
был обязан выплачивать мои долги, и хотя я обещала ему, что  никогда  больше
не буду брать у вас деньги  взаймы,  он  не  сможет  отказать  вам  в  праве
выплатить мои долги, если я буду вашей женой, не так ли?
   - Ну, если он даже будет против, это совершенно невозможно, - сказал  сэр
Бонами, без обиды принимая не очень-то  лестную  причину  предложенного  ему
брака и глядя на свою будущую невесту  с  известной  долей  цинизма.  -  Мне
следовало знать, что за всем этим стоят ваши пустозвоны!
   - Да, но какое счастье, что мои дела дошли  до  такой  точки,  когда  мне
пришлось подумать о пользе, которую принесет мне брак с вами! Если бы не мое
тяжелое положение, я никогда  бы  об  этом  не  задумалась!  -  сказала  она
откровенно. - И не осознала бы, насколько удобной станет моя жизнь,  если  я
выйду за вас замуж! Быть вдовой прекрасно, но мысль  о  том,  что,  когда  я
состарюсь, буду вынуждена прикрывать свою шею потому, что  она  будет  очень
похожа на шею петуха, и это  не  оставит  мне  никаких  шансов  для  флирта,
действует угнетающе! И, подумав об этом, я, разумеется, вспомнила и  о  вас,
мой бедный Бонами, и мое сердце забилось. У меня, по крайней мере, есть  два
любимых сына, и я, наверное, буду окружена моими  внуками..,  хотя  это  мне
кажется невероятным и не очень-то меня ободряет.., но с  кем,  мой  дорогой,
останетесь вы, когда ваши друзья исчезнут?..
   - Что? - воскликнул изумленный сэр Бонами.
   - Или умрут? - неумолимо продолжала ее светлость. - И вы останетесь один,
и никто не будет заботиться  о  вас,  кроме  ваших  отвратительных  кузенов,
которые, весьма вероятно, вгонят вас в могилу!..  И  вся  ваша  жизнь  будет
прожита понапрасну! Дорогой Бонами, я не могу выносить эту мысль!
   - Нет! - пламенно сказал он, - разумеется, нет!
   Она очаровательно улыбнулась ему.
   - Ну, вот, вы же видите, что и для вас так будет намного лучше!
   - Да, - согласился он,  придя  в  ужас  от  нарисованной  ею  картины,  -
ей-Богу!

Глава 20

   Потребовалось всего несколько минут, чтобы Кресси, которая, выполняя свой
долг, сопровождала вдовствующую леди Стейвли на прогулку в открытом экипаже,
поняла,  что  это  не  очень-то  подходящее  место   для   конфиденциального
разговора. Старая дама, не обращая никакого внимания  на  кучера  и,  лакея,
сидевших напротив  нее  на  козлах,  и  забыв  всякую  сдержанность,  завела
разговор о рождении наследника барона. Как глава рода, которая произвела  на
свет полдюжины детей безо всякой суматохи или сложностей, она  с  шокирующей
откровенностью осудила изнеженных молодых женщин,  которые  воображают  себя
больными задолго до срока, а затем рожают при поперечном положении плода или
других осложнениях. Что до нее, с нею таких глупостей не случалось.
   Но вопреки высказанной ею пламенной надежде  на  то,  что,  наследник  не
будет похож на свою мать, было очевидно, что Албиния  (несмотря  на  трудные
роды) значительно возвысилась в ее глазах. Первую  жену  лорда  Стейвли  она
выбрала  сама  и,  хотя  называла  ее  всю  жизнь  образцом  добродетели   и
любезности, в глубине души так и не простила ей, что  та  не  смогла  родить
лорду  наследника.  Зато  Албиния,  на  которой  лорд  Стейвли  женился,  не
спрашивая материнского согласия, родила (если  верить  восторженному  письму
его светлости) здорового мальчика  весом  почти  в  девять  фунтов,  и  этот
подвиг, несмотря на то, что роды совсем обессилили ее, значительно поднял ее
репутацию в глазах свекрови. Это, разумеется, не помешало вдовствующей  леди
Стейвли осудить невестку  за  предполагаемую  неспособность  кормить  грудью
собственного ребенка. Она любила подчеркнуть, что каждая  мать  должна  сама
кормить своего отпрыска; это убеждение  сложилось  у  нее  с  тех  пор,  как
кормилица, нанятая для ее второго сына (ныне, к несчастью, покойного),  была
уличена в пристрастии к крепким напиткам. Старая леди сообщила своей внучке,
что уже написала письмо, в котором рекомендовала Албинии теплое светлое пиво
и имбирь.
   Кресси  слушала  ее  невозмутимо,  но  когда  бабушка,  внезапно  прервав
разговор  о  правильном  питании  достопочтенного  Эдварда  Джона   Фрэнсиса
Стейвли, предупредила ее, что появление этого  юного  джентльмена  вынуждает
Кресси переехать с Маунт-Стрит и жить отдельно, она положила руку на  колени
своей слишком откровенной собеседницы  и  сделала  предостерегающий  жест  в
сторону  одетого  в  ливрею  флегматичного  кучера,  сидевшего   на   козлах
ландолета.
   Леди Стейвли, по-видимому, оценила уместность этого жеста, воскликнув:
   - Черт бы подрал эти открытые экипажи!  Я  их  не  выношу!  Кучер!  Езжай
обратно в Рейвенхерст!
   Она подкрепила свою команду, ткнув  кучера  в  спину  тросточкой,  но  он
воспринял это добродушно, давно уже  решив,  что  его  хозяйка  представляет
собой редкую разновидность решительной и отважной старухи.
   - Я хочу поговорить с тобой, Кресси, - бесцеремонно заявила она,  -  тебе
давно пора все мне рассказать! Так что мы поедем обратно, и  ты  зайдешь  ко
мне в комнату и расскажешь мне обо всем, до того, как я вздремну!
   - Да, мэм, безусловно! - хладнокровно улыбаясь, ответила Кресси.
   Старуха бросила на нее испытующий и благосклонный взгляд, но воздержалась
от комментариев. Остаток пути она строила радужные планы касательно  карьеры
будущего лорда Стейвли, в чем ее активно поддерживала  Кресси.  Это  привело
старую леди Стейвли в хорошее настроение, но  тем  не  менее,  когда  Кресси
сняла свою украшенную кисточкой из собольего меха шляпу и уселась в  кресло,
которое заботливая хозяйка  велела  поставить  в  ее  спальне,  она  суровым
голосом приказала внучке рассказать ей обо всем и без всяких околичностей.
   - И оставь эту глуповатую жеманную улыбку, девочка, потому что я ненавижу
это, - резко прибавила она.
   - Послушай, бабушка, это  совершенно  несправедливо!  -  сказала  глубоко
задетая Кресси. - У меня множество недостатков, но я не глупая жеманница!
   - Да, я знаю, - согласилась  леди  Стейвли,  которая  обычно  смягчалась,
встречая бесстрашное сопротивление, - ты не такая! Иди сюда, дитя мое!
   Кресси повиновалась, села у ее ног, с притворной кротостью сложила руки и
ясным взглядом посмотрела на свою грозную бабушку.
   - Да, мэм, - невинно сказала она.
   - Распутница!  -  сказала  вдовствующая  особа  ни  в  малейшей  мере  не
обманутая ее кротостью,  но  смягчая  грубость  своего  замечания  тем,  что
ущипнула Кресси за щеку. - А теперь слушай меня, детка! Этот сопляк  Албинии
расстроил все твои планы, так что послушайся моего совета, прекрати все  эти
твои плутовские игры и прими предложение Денвилла. Я обещала,  что  не  буду
давить на тебя, и держу свое слово: но я  знаю  Албинию  и  хочу  втолковать
тебе, что если еще до рождения ребенка тебе было трудно ладить  с  Албинией,
то теперь она совсем задерет нос и будет просто невыносима! Более того,  она
не успокоится, пока не избавится от тебя: не забывай об этом! Твой отец тебя
очень любит, но встать на твою сторону не сможет: он слабый человек -  ни  у
кого из моих сыновей не было ни капельки мужества! К сожалению, в  этом  они
пошли в своего отца! Одна хитрость, больше ничего - в этом все они.
   - А я и не хочу, чтобы папа вставал на мою сторону, мэм,  более  того,  я
считаю, что совершенно не правильно подстрекать его к этому!
   - Ничего у тебя не вышло бы, если бы ты и попыталась! Я абсолютно уверена
в том, что Албиния - это настоящая мегера!
   - Не может быть! - смеясь, сказала Кресси. Ее бабушка  свирепо  сверкнула
глазами и сказала:
   - Я не потерплю  вашей  наглости,  мисс!  Я  прекрасно  знаю,  что  редко
ошибалась, потому что не дожила  бы  до  этих  лет,  если  бы  не  научилась
разбираться в людях. - Ее взгляд смягчился, и она посмотрела Кресси в  лицо.
- Ладно, не дуйся! Я люблю тебя больше, чем кого бы то ни было, моя девочка,
и хочу видеть тебя счастливой и устроенной. Я говорила тебе  перед  поездкой
сюда, что положение и состояние Денвилла меня не волнует,  даже  если  он  и
вправду такой легкомысленный молодой человек и все  у  него  напускное,  как
утверждает Брамби. Но он завидный жених, и с тех пор, как он начал  выезжать
в свет, все невесты только и мечтают о  нем!  Я  прожила  достаточно  долгую
жизнь, чтобы понимать, как трудно поймать на удочку большую рыбу, и если  бы
ты выбрала жениха менее завидного, то не услышала бы от меня ни слова упрека
- разумеется, если бы он по своему происхождению подходил тебе.
   - Бабушка, он тебе нравится, а? - сказала Кресси.
   - Да, разве это не ясно! Очень приличный человек, говорю я, твердо  стоит
ногами на земле и не боится открыто  высказывать  свое  мнение!  -  ответила
почтенная вдова с сухим  смешком.  -  У  него  нет  недостатка  в  мужестве,
несмотря на его изысканные манеры! Но я хочу знать, моя девочка, нравится ли
он тебе?
   - О да! По-моему, он  всем  нравится,  -  ответила  Кресси.  -  Он  очень
обаятельный!
   - Я была убеждена, что ты думаешь именно так!  -  саркастически  заметила
вдовствующая леди Стейвли.
   - О, конечно! Но вы же знаете, что пока я не очень-то хорошо его знаю,  -
задумчиво сказала Кресси.
   - Не  хочу  слушать  подобные  глупости!  -  заявила  почтенная  вдова  и
взглянула на нее, нахмурив брови. - Насколько хорошо вам нужно  узнать  его,
мисс?
   - Намного лучше, мэм! Но главное, что я все равно  никогда  не  выйду  за
него замуж!
   - Ну, честное слово! - сверкая глазами, произнесла ее бабушка, - ты  что,
девочка, рехнулась или ты просто кокетка? Ты жила с ним  бок  о  бок  больше
недели, вы вместе вдыхали весенний воздух! И вам обоим было очень приятно, я
это видела! Вначале я не была сторонницей  этого  брака  и  прекрасно  знаю,
Кресси, что ты тоже находилась в нерешительности! Именно поэтому я  привезла
тебя сюда! Пожалуйста, скажи мне, почему, если вначале ты была почти  готова
принять его предложение, то потом передумала? Ради всего святого,  какой  же
муж тебе нужен, дурочка? Красавец такой, что  и  глаз  не  отведешь,  вполне
сложившийся, с прекрасными манерами, хорошо воспитан, такт, которому и более
зрелый человек может позавидовать, и улыбка, перед которой и  я  не  устояла
бы, будь я молодой девушкой, а ты несешь какую-то чепуху!  Боже  милостивый,
Кресси, что это за фантазии! Ты сказала  мне,  что  смирилась  с  браком  по
расчету, но если ты не видишь, что он без ума  от  тебя,  то  ты,  наверное,
сумасшедшая, и я умываю руки!
   Кресси с радостным и виноватым выражением лица  сжала  бабушкину  руку  и
прижалась к ней щекой.
   - Я вовсе не сумасшедшая, бабушка! - сказала она, еле сдерживаясь,  чтобы
не рассмеяться. - Более того, я сказала тебе правду! Я на самом деле думала,
что лучше согласиться на этот брак, чем оставаться на Маунт-Стрит, и Денвилл
никогда не притворялся, что питает ко мне более  теплые  чувства,  чем  я  к
нему! А что касается того, что он без ума от меня,  то  это  не  правда,  он
никогда не был и не будет помешан на мне! И я этому ужасно рада, потому  что
безумно влюбилась в его брата и собираюсь выйти  замуж  за  него,  чтобы  ни
говорили вы, папа или кто-нибудь еще!
   Почтенная вдова зажала своей скрюченной рукой руку Кресси.
   - Что? - спросила она.  -  Брат  Денвилла?  Кресси  поднялась,  глаза  ее
сверкали, когда она смотрела на бабушку.
   - Да, его брат, бабушка. Вы никогда не видели Денвилла. Кит так  на  него
похож, что вначале  даже  я  ошиблась!  Но  их  нельзя  сравнивать!  Я..,  я
почувствовала разницу, когда он  приехал  на  Маунт-Стрит  вместо  Денвилла,
чтобы встретиться с вами, именно поэтому я и хотела приехать сюда  вместе  с
вами!
   Она поднесла руку старой леди к губам и поцеловала ее.
   -  Вы  почувствуете  разницу,  потому  что  вы  такая  мудрая   и   такая
проницательная, мэм! О, вы не