покоиться! - сказал он. - Джордж!
     Лакей выскочил вперед.
     - Сэр?
     - Видишь эту лошадь? Я хочу, чтобы ты взял ее домой. Сможешь?
     - Да, сэр.
     - Сомневаюсь! - пробормотал Джек.
     Дженни тоже в этом сомневалась: она решительно отказалась позволить неизвестному сесть на нее. Ее хозяин оставил ее на месте, и она не двинется с него, пока он ее не позовет. Напрасно грум упрашивал и заставлял. Она бегала вокруг него, совершенно преобразившись. Она грызла удила и готова была свирепо лягаться при первой возможности.
     Джек с легкой улыбкой наблюдал за тщетными усилиями грума.
     - Дженни! - сказал он спокойно, и О'Хара резко оглянулся на него, нахмурившись. Забывшись, "разбойник" заговорил своим голосом, и голос этот показался Майлзу знакомым.
     Дженни вырвала повод у взмокшего грума и подбежала к пленнику.
     - Вы не освободите мне одну руку, сэр? - сказал он. - Быть может, я с ней справлюсь.
     Не говоря ни слова, Майлз освободил его и, схватив повод, Джек пробормотал что-то мгновенно успокоившемуся животному.
     Наблюдая за тем, как изящная рука гладит морду лошади, О'Хара снова нахмурился. Разбойник попался необычный.
     - Садись на нее, - Джек держал лошадь за поводья. Еще раз похлопав лошадь он сказал:
     - Теперь она пойдет, сэр.
     О'Хара кивнул.
     - Ты ее хорошо обучил. Садись, пожалуйста.
     Джек повиновался. Через минуту-другую О'Хара вскочил в экипаж, и они тронулись.
     Некоторое время царило молчание. Карстерз держал себя в руках. Было невыносимо думать, что после этой короткой поездки он никогда больше не увидит своего друга, а ему так хотелось повернуться и пожать его сильную руку.
     Майлз попытался в темноте разглядеть лицо под маской.
     - Вы джентльмен? - спросил он напрямик.
     Джек был к этому готов.
     - Я, сэр? Что вы, сэр?
     - Я не верю. Не забудьте - я видел ваши руки.
     - Руки, сэр? - Джек изобразил невинное недоумение.
     - Уж не думаете ли вы, что я поверю, что вы разбойник, с такими руками?
     - Не понимаю, сэр.
     - Ну так поймете завтра!
     - Завтра, сэр?
     - Конечно. Можете все сказать и сейчас. Я не такой дурак, как вы решили, и узнаю джентльмена по его виду, даже если он рычит на меня, как вы! - Он добродушно хохотнул. - И у меня такое чувство, что я вас знаю. Я не хотел бы послать на эшафот друга.
     Джек так хорошо знал этот мягко убеждающий голос! Сжав кулаки, он заставил себя ответить:
     - По-моему, я с вами не встречался, сэр.
     - Может, и нет. Завтра увидим.
     - О чем вы, сэр? Почему завтра? - забеспокоился Карстерз.
     - Вы будете иметь честь предстать предо мной, друг мой.
     - Перед вами, сэр?
     - А почему бы нет? Я - мировой судья (да сжалится Господь над моим округом)!
     Наступила напряженная тишина - и тут, наконец, Джек оценил всю комичность происходящего, и плечи его затряслись от беззвучного хохота. Ирония судьбы! Его, графа Уинчемского, будет официально допрашивать его друг, сэр Майлз О'Хара, мировой судья!
     - Что с вами, приятель? Вы находите это смешным? - изумился Майлз.
     - О, Господи, да! - еле выговорил Джек, обессилев от смеха.

ГЛАВА 9
Леди О'Хара вмешивается

     На следующее утро за завтраком леди О'Хара обнаружила, что ее огромный добродушный муж непривычно молчалив. Она слишком недолго была замужем, чтобы примириться с тем, что ее едва замечают в течение дня, - но она была замужем уже достаточно долго, чтобы знать, что прежде всего мужа необходимо накормить. Поэтому она потчевала его кофе и яичницей, и с удовлетворенным (почти материнским) видом наблюдала, как он атакует говяжий филей. Это была хорошенькая крошечная женщина с большими глазами и мягкими кудряшками, выбивавшимися из-под скромного чепчика, который был ей удивительно к лицу. Роста в ней не было и полутора метров, и ее высокий супруг иногда звал ее Мушкой. Не стоит и говорить, что она отнюдь не одобряла такого небрежного прозвища.
     Решив, что Майлз окончил трапезу, она уперлась пухленькими локотками в стол, положила подбородок на ладони и вопросительно посмотрела на него, словно любопытная кошечка.
     - Майлз!
     О'Хара откинулся на стуле, и при виде ее свежей прелести лицо его прояснилось. Он улыбнулся:
     - Да, сокровище мое?
     В ответ был укоризненно поднят пальчик и очаровательно надуты губки.
     - Ну же, Майлз, признайся, что сегодня утром ты был ужасно противным. Я дважды заговаривала с тобой, а ты не пожелал мне отвечать - нет, дай мне договорить! И раз даже нарычал на меня, как гадкий медведь. Да, сэр, точно!
     - Правда, Молли? Так значит, я свирепый зверь, да? Но я ужасно озадачен, милочка.
     Леди О'Хара встала и подошла к мужу.
     - Неужели, Майлз?
     Он обхватил ее рукой и посадил к себе на колени.
     - Еще как, Молли.
     - Ну так лучше было бы рассказать мне, в чем дело, - стала улещивать она, положив руку ему на плечо.
     Он улыбнулся:
     - Ну не любопытная ли киска?
     Она снова надула губки.
     - И не надо надувать свои прелестные губки, если не хочешь, чтобы я их поцеловал! - добавил он, сопровождая свои слова демонстрацией.
     - Но, конечно, хочу! - воскликнула его супруга, горячо отвечая на его поцелуй. - Нет, Майлз, скажи!
     - Я вижу, ты намерена все у меня выпытать, так что я...
     - Кончено, намерена! - кивнула она.
     Он положил палец ей на губки и сурово нахмурился.
     - Ну, может, больше не будем меня прерывать, миледи?
     Ничуть не смутившись, она укусила его за палец и, сложив руки на коленях, кротко подняла взгляд к небу.
     Блеснув глазами, ее ирландец продолжал:
     - Ну вот, золотко, ты знаешь, что вчера вечером я был по делу у Килроя (да, кстати, Молли, мы еще сыграли пару партий в фараон, и мне ужасно не повезло)...
     Покорный вид миледи мгновенно исчез.
     - Вот как, Майлз? И, не сомневаюсь, ставки были чудовищно высокие? И сколько, скажи на милость, ты проиграл?
     - Успокойся, Милочка, сущий пустяк... Ну вот, так я говорю: и случилось же так, что по дороге нас остановил один грабитель...
     От ужаса у миледи округлились глаза, и она вцепилась обеими ручками мужу в кафтан.
     - Ох, Майлз!
     Он покрепче обхватил ее талию.
     - Но, сокровище, ведь я уцелел, чтобы рассказать тебе эту историю. Однако если ты будешь меня все время прерывать, мы недалеко уйдем.
     - Но, Майлз, какой ужас! Тебя могли убить! А ты мне ничего не сказал! Чудовищно с твоей стороны, милый!
     - Право, Молли, как я мог тебе рассказать, если ты крепко спала? Ну, ты замолчишь?
     Она послушно кивнула и улыбнулась, на щечках показались ямочки.
     - Ну так вот: этот человек стоял на дороге, наставив на меня пистолет. Но поверишь ли, душенька - у него пистолет был пустой как... как мой собственный! - И он затрясся от смеха. - Господи, Молли, ну не смешно ли? Я держу пистолет в руке, знаю, что он не заряжен, и думаю, какого черта (извини, дорогая)... и тут меня осеняет, что я могу провести этого щеголя. Так что я кричу, что у него пистолет не заряжен, и совершенно его ошарашиваю! Да, он даже не успел задать себе вопрос, откуда мне это знать. Он бросает его на дорогу. И...
     - Майлз, ты с каждым словом все больше превращаешься в настоящего ирландца!
     - Да что ты говоришь, сокровище мое! Ну, а после все было просто, и милорд сдался. Он протянул руки, чтобы я связал его и тут я заметил - вот в чем тут загадка, Молли - я заметил, что они слишком уж белые, слишком уж тонкие для грабителя с большой дороги. Так я ему об этом и сказал, и...
     - Это был переодетый джентльмен! Какая прелесть, Майлз!
     - Ты помолчишь, душенька, и позволишь мне закончить рассказ?
     - Ах, извини, пожалуйста! Я буду паинькой!
     - ...и он вздрогнул и ужасно разволновался. И больше того, милочка: слышал, как он разговаривал со своей кобылой обычным голосом джентльмена. Молли, что за кобылка - ты даже представить себе не можешь! Просто...
     - Не надо про кобылу, милый! Мне не терпится услышать о джентльмене-грабителе!
     - Хорошо, ласточка, хотя кобыла была просто великолепная. Когда я его услышал, мне показалось, что я его знаю. Ну нет, Молли! - С этими словами он закрыл ей рот рукой, и у нее озорно заблестели глаза. - Но я никак не мог сообразить, где я слышал этот голос: он сказал всего одно слово, понимаешь ли, и когда я держал его запястья, я чувствовал, что он - не чужой. И все же это невозможно. Когда он оказался в карете...
     - Как опрометчиво! Он мог...
     - Не надо, душенька! Когда он оказался в карете, я попробовал вытянуть из него, кто он такой - но безуспешно. Но когда я сказал, что ему придется сегодня предстать передо мной, он вдруг начал хохотать, так что я совсем не мог понять, что это с ним. И больше я от него ничего не добился, кроме "да, сэр" и "нет, сэр". А все-таки мне казалось, что он - джентльмен, так что я...
     Его восторженно обняли:
     - Майлз, милый! Ты дал ему убежать?
     - Да, что ты, сокровище, и это должен был сделать я? Я, мировой судья? Я приказал не надевать милорду кандалы.
     - Ах, ну почему ты не дал ему убежать? Но если он и правда джентльмен, ты дашь?
     - А вот и нет, сокровище. Я отправлю его дожидаться сессии.
     - Ну, так ты ужасно жестокий.
     - Но, душенька...
     - И я хочу встать.
     Он притянул ее к себе.
     - Я посмотрю, чем можно будет помочь твоему протеже, Молли. Но не забывай: он пытался убить твоего единственного мужа!
     С озорным видом он выжидал, как она на это отреагирует, но миледи не дала себя смутить.
     - Незаряженным пистолетом? Фи, Майлз! А можно мне спрятаться за ширму, когда ты будешь его Допрашивать?
     - Нельзя.
     - Но мне так хочется на него посмотреть!
     О'Хара решительно покачал головой: ей был прекрасно знаком этот жест. Каким бы добродушным и покладистым ни был ее муж, наступал момент, когда он становился глух ко всем уговорам. Так что мрачно пообещав быть ближе, чем он думает, она сдалась и отправилась в детскую навестить юного мастера Дэвида.

***

     Какое-то время Карстерз ломал голову, пытаясь найти средства к побегу, но, как ни старался, так ничего и не придумал. Если бы только его допрашивал не Майлз! Конечно, ему не позволят остаться в маске - но ведь только в ней он мог сохранить инкогнито! Он молил судьбу смилостивиться и сделать так, чтобы О'Хара либо его не узнал, либо, по крайней мере, притворился, что не узнает. Решив, что ничего сделать не может, он улегся на чрезвычайно жесткий матрац и заснул, словно у него никаких забот не было.
     На следующее утро, после долгих и многословных споров с главным тюремщиком по поводу маски, он триумфально прошествовал к дому.
     Когда небольшая процессия собралась подняться по ступеням, которые вели к парадной двери, леди О'Хара весело вышла навстречу им с корзиной и садовыми ножницами, что-то напевая. При виде грабителя она оборвала песенку, ахнула и застыла на верхней ступеньке, пристально разглядывая милорда. Два тюремщика посторонились, давая ей пройти, а вверх по лестнице взлетела борзая и радостно бросилась к ней. Нетвердо стоявшая миледи пошатнулась, уронила корзинку, не попала на следующую ступеньку и полетела прямо вниз. Но в мгновение ока Карстерз бросился вперед и поймал ее в свои объятия. Он осторожно поставил ее на землю, спросив:
     - Надеюсь, вы не ушиблись, мадам?
     Подняв корзину, он вручил ее Молли, а та с улыбкой приняла ее.
     - Благодарю вас, сэр, - ничуть. Но боюсь, мне пришлось бы плохо, если бы вы так быстро не поймали меня. Право, вы были очень добры.
     Она протянула ему свою крошечную ручку, пожирая его глазами.
     Мгновение милорд колебался - а потом сдернув шляпу и склонился над ее пальчиками.
     - Это совершеннейший пустяк, мадам, - проговорил он своим собственным голосом - голосом джентльмена. - Умоляю вас не думать об этом.
     Он выпрямился - к нему снова подошли тюремщики.
     Леди О'Хара посторонилась и пропустила их в дом, проводив внимательным взглядом. Щеки ее пылали, глаза подозрительно блестели. Вдруг она решительно вздернула головку и, отшвырнув несчастную корзину, быстро пересекла газон и вошла в дом через стеклянную дверь террасы.
     Милорда провели в библиотеку, где его дожидался О'Хара. Джек ссутулился, сунул руки в карманы. Шляпа по-прежнему была у него на голове.
     Главный тюремщик окинул его сумрачным взглядом и болезненно поморщился, когда Карстерз с демонстративным нахальством облокотился о резной столик.
     - Мы не стали надевать на него наручники, сэр, как было велено, - сказал он тоном, говорившим, что если это плохо кончится, то пусть О'Хара пеняет на себя.
     Майлз кивнул.
     - Совершенно правильно, - спокойно подтвердил он и с еще большим подозрением осмотрел личность в плаще и маске.
     - Но я должен доложить, что арестованный вел себя очень упрямо, сэр, - внушительным тоном добавил тюремщик.
     - Вот как? - серьезно отозвался Майлз. - В чем это выразилось?
     - Видите, сэр, арестованный в маске? Когда мы сюда шли, я велел ее снять. А он отказался, сэр.
     Следуя вашим приказаниям, сэр, я не стал его заставлять.
     - А!.. Ваше имя?
     - Джон Смит, - сразу же сказал Джек хриплым голосом.
     О'Хара записал это, скептически улыбаясь. Джеку улыбка очень не понравилась.
     - Может, вы соблаговолите снять маску?
     Наступило молчание.
     - Сударь, я рассчитывал, что вы позволите мне в ней остаться.
     - Вот как? Ничего подобного я не позволю!
     - Но, сэр...
     - Это невозможно! Снимайте ее!
     - Сударь...
     - Если сами не снимете, я прикажу моим людям, вам помочь, - предупредил Майлз.
     - Можно мне поговорить с вами наедине, сэр? - взмолился Джек.
     - Нельзя. Снимайте маску!
     Майлз подался вперед, не сводя глаз с Джека.
     Со странным смешком, заставившим О'Хару сильно нахмуриться, милорд пожал плечами и - повиновался. Маска и шляпа были небрежно брошены на стол, и Майлз встретился с синими глазами, смотревшими на него и вызывающе, и в то же время умоляюще. Судья резко втянул в себя воздух, и тонкая линейка слоновой кости сломалась в его судорожно сжавшихся пальцах. В этот решающий момент чуть приоткрытая дверь за его спиной распахнулась, и в комнату вошла леди О'Хара.
     Оба тюремщика и ее муж повернулись к двери, а узнавший ее Джек, не имея понятия, кто она такая, принялся полировать сапоги носовым платком.
     О'Хара встал с необычно суровым видом.
     - Что... - начал было он, и замолчал. Не взглянув на него, миледи бросилась к арестованному, восклицая:
     - Гарри! Ах, Гарри!
     Догадавшись, что это обращение относится к нему, Джек моментально отвесил ей церемонный поклон.
     - Гарри, противный! - воскликнула она, добавив вполголоса:
     - Меня зовут Молли!
     В глазах милорда вспыхнул смех, и он завораживающе улыбнулся.
     Потрясенный О'Хара наблюдал, как арестованный одной рукой обхватил Молли за талию, а другой приподнял ее подбородок. В следующую секунду, запечатлев на губках миниатюрной леди поцелуй, он воскликнул:
     - Фи, Молли, помешала такой шутке! А как я разыграл Майлза - он ведь до сих пор меня не признал! Миледи зардевшись высвободилась.
     - Ах, Майлз, ведь ты знаком с Гарри - с моим кузеном Гарри?
     О'Хара опомнился и отвечал, как подобает:
     - Конечно, знаком, милочка, - хотя сначала я так удивился, что не смог сообразить, что к чему. Что за безумная шутка, черт тебя побери! - Он положил руки Джеку на плечи. - Скажи на милость, зачем это тебе понадобилось, мальчик мой?
     Джек мгновенно нашелся:
     - Ну, Майлз, неужели ты забыл наше пари? Разве я не поклялся, что застану тебя врасплох и отквитаюсь за ту ночь у Джаспера! И надо же тебе было заметить, что пистолет не заряжен! Я проиграл. Но все равно, стоило провести ночь в тюрьме, чтобы увидеть твое лицо, когда я снял маску!
     О'Хара со смехом встряхнул его, а потом повернулся к изумленным тюремщикам. Старший тюремщик ответил ему холодным возмущением и чрезвычайно выразительно хмыкнул.
     - Любезные, - проговорил Майлз, - мне очень жаль, что мой кузен вас побеспокоил. Похоже, он всех нас провел, и меня буквально подмывает отправить его в тюрьму до следующей судебной сессии!
     Он вложил по гинее в каждую охотно протянувшуюся ладонь и дружелюбным кивком ответил на высокомерный поклон старшего тюремщика. Потом он молча дождался, пока они выйдут, недоуменно качая головами над причудами знати. Когда за ним закрылась дверь, он повернулся к Карстерзу.

ГЛАВА 10
Леди О'Хара удаляется

     На некоторое время в комнате воцарилось молчание: все трое актеров этой маленькой комедии прислушивались к тяжелым шагам, замиравшим в коридоре. Карстерз все еще обнимал одной рукой талию миледи, но лицо его было напряженным. Молли инстинктивно почувствовав, что что-то не так, и испуганно заглянула в его бледное лицо. Выражение синих глаз, устремленных на ее мужа, заставило ее резко повернуться. Оказалось, что и тот смотрит на "кузена Гарри", как на привидение. Ей хотелось заговорить, разрядить атмосферу - но она не находила слов и могла только затаив дыхание наблюдать. Наконец О'Хара сдвинулся с места и пошел к ним, не сводя с Джека глаз. Изумление его рассеялось и, словно ощутив душевную муку друга, он неожиданно улыбнулся и снова положил руки на его напряженные плечи:
     - Джек, мошенник, с чего это ты вздумал обнимать и целовать мою жену у меня на глазах?
     Молли опомнилась, ахнув, высвободилась из объятий "кузена Гарри" и отскочила.
     Милорд попытался отстранить своего друга.
     - Майлз, вспомни - вспомни, кто я!
     Говорил он с трудом, но головы не опустил.
     - Гром и молния, дружище! Это я-то должен беспокоиться, кто ты? Ах, Джек, Джек - я так рад тебя видеть! Никак не могу поверить, что это действительно ты! Когда ты приехал в Англию и какого черта так вырядился?
     Он кивнул головой в сторону маски, не переставая жать Джеку руку.
     - Я в Англии год. А что до маски!..
     Он пожал плечами и рассмеялся.
     Леди О'Хара встала между ними.
     - Я ничего не понимаю! - пожаловалась она.
     Карстерз склонился над ее пальчиками.
     - Смею ли я поблагодарить вас за ваше своевременное вмешательство, миледи? И поздравить Майлза с женитьбой?
     Она мило заулыбалась и сделала реверанс. Муж обхватил ее за талию:
     - Да уж, плутовка! Подумать только - "мой кузен Гарри"! Да будь это не Джек, я бы рассердился на тебя, сокровище - потому что это нехорошая шутка!
     Она похлопала его по руке и улыбнулась Джеку.
     - Конечно, я никогда не позволила бы себе такого, если бы не знала, что он действительно джентльмен - и если бы он не спас меня от неминуемой смерти, - добавила она.
     Майлз резко обернулся к Карстерзу.
     - Что такое?
     - Миледи преувеличивает, - улыбнулся милорд. - Просто я имел честь подхватить ее, когда она сегодня утром падала с лестницы.
     О'Хара явно успокоился:
     - Ты не ушиблась, сокровище мое?
     - Господи, ничуть! Но я должна была как-то отблагодарить и была уверена, что ты не станешь меня выдавать, и я... Но... - опомнилась она, - похоже ты знаешь моего разбойника!
     - Еще бы не знать, Молли. Да ведь это никто иной, как Джек Карстерз, о котором я так часто тебе рассказывал!
     Она перевела изумленный взгляд на милорда:
     - Может ли... возможно ли это - вы лучший друг моего мужа... лорд Джон?
     Покраснев, Джек поклонился.
     - Был когда-то, сударыня, - неловко ответил он.
     - Когда-то! - возмутилась она. - Да если бы вы знали, как он говорит о вас! Но я дам вам побеседовать с ним - наверное, вам это будет приятнее. Я уверена, что вам надо очень много сказать друг другу, так что убегаю и оставляю вас одних.
     Она любезно улыбнулась Джеку, послала мужу воздушный поцелуй и быстро вышла.
     Карстерз закрыл за нею дверь и вернулся к О'Харе, который снова плюхнулся в свое кресло, стараясь скрыть неподобающее мужчине волнение.
     - Ну-ка, усаживайся, Джек, и выкладывай все!
     Милорд скинул пла