ась и прошептала что-то такое,
что заставило Янси бросить на  нее  удивленный  взгляд  и  вопросительно
поднять  черные  брови.  Она  улыбнулась,  прогнала  невеселые  мысли  и
радостно воскликнула:
   - Правда замечательное  утро?!  А  тебе  нравится  это  время  -  еще
прохладно и впереди ждет новый день?..
   - Так это приятное утро заставило тебя тяжело вздыхать?
   - сухо поинтересовался Янси. - Поэтому у тебя такой печальный вид?
   Сара улыбнулась. Как она могла забыть, что у нее такой проницательный
муж, от которого ну ничего нельзя скрыть?
   Стараясь не встречаться с ним взглядом, она пробормотала:
   - Конечно, нет! Просто я кое о чем подумала.
   - О чем же?
   Упорное желание Янси узнать ее мысли почему-то разозлило Сару. Верно,
она его жена, и это обстоятельство давало ему определенные права, но, по
мнению Сары, положение супруга не давало ему права стремиться проникнуть
в ее мысли! Разве не позволено ей иметь от  него  какую-то,  пусть  даже
очень маленькую тайну?
   - Пустяки, сущая ерунда, поскольку я уже и сама забыла, о чем думала,
- проворчала Сара, пожимая плечами.
   Янси бросил на нее внимательный взгляд  из-под  широких  полей  своей
черной шляпы, и Сара, как всегда,  не  смогла  ничего  прочитать  в  его
непроницаемом взгляде.
   - Ты что-то скрываешь от меня,  Сара?  -  спокойно  спросил  Кантрелл
после долгого молчания.
   Сара хотела сердито ответить, что у нее нет от него никаких секретов,
что это он  всегда  скрывает  свои  мысли  и  чувства..,  но  неожиданно
вспомнила  Хайрама  и  Энн.  После  того  тайного  свидания  у  ручья  в
"Солнечном ранчо" прошло уже несколько недель, а она все никак не  могла
решить, стоит ли рассказывать ему об этом.  Сара  глубоко  вздохнула  и,
собравшись с духом, быстро заговорила:
   - Наверное, это не мое дело.., вернее, не наше дело.., но известно ли
тебе, что Хайрам Барнелл любит Энн Шеллдрейк?
   Знаешь ли ты, что у них любовные отношения?
   К изумлению Сары, ее слова не только не удивили, но даже  развеселили
Янси. Он давно ждал, когда она расскажет ему о свидании Хайрама  и  Энн.
Этим признанием она лишь доказала свое полное доверие мужу. Больше всего
Янси хотелось, чтобы между ними не существовало никаких секретов.
   Когда Сара наконец рассказала свою тайну, на душе у него стало  тепло
и радостно.
   - Я давно  ждал,  -  сказал  он,  -  когда  же  ты  наконец  решишься
рассказать мне о них.
   - Так ты знал об их романе? - удивилась Сара.
   Янси понял, что проговорился, и нахмурился. Внезапно до  него  дошло,
что  несколько  следующих  минут  могут  оказаться  для  него  не  очень
приятными. Сара едва ли обрадуется, когда  узнает,  что  кто-то  по  его
приказу следил за каждым ее шагом с того самого дня, когда она  нашла  у
себя в кровати гремучую змею. Ему оставалось надеяться, что Сара  поймет
тонкую разницу между словами "следить" и "шпионить".
   Кантрелл откашлялся и смущенно пробормотал:
   - Э.., ну как тебе сказать... Вечером в  тот  самый  день,  когда  ты
нашла у себя в кровати змею,  я  велел  Эстебану...  приставить  к  тебе
человека... - Он снова откашлялся  и,  заметив  на  лице  Сары  какие-то
признаки понимания, смущенно поежился.  -  Вернее,  даже  не  одного,  а
нескольких человек, чтобы они.., как бы это сказать?., присматривали  за
тобой. - Убежденный в правильности своего решения,  он  заговорил  более
твердым голосом:
   -  Мне  не  хотелось,  чтобы  тебя  подстерегали  другие   неприятные
сюрпризы. В ходе.., наблюдения  за  тобой  я  и  узнал  о  романе  между
Хайрамом и Энн.
   Дыхание Сары участилось, и он с беспокойством понял, что  это  первые
признаки вспышки гнева.
   - Ты велел своим людям шпионить за мной? - дрожащим от гнева  голосом
воскликнула девушка.
   - Не шпионить, дорогая, а только присматривать, - не  сдавался  Янси,
понимая, что он не мог поступить иначе. - Для твоей же безопасности.
   - Прекрасно! Надеюсь, ты не будешь на меня в обиде, если  я  посмотрю
на это с другой стороны!  -  резко  возразила  Сара.  Ее  зеленые  глаза
сверкали от ярости и обиды. Янси сжал поводья, но промолчал. Прежде  чем
пришпорить Локуэлу, Сара бросила мужу:
   - Когда к человеку приставляют кого-то для защиты,  то  этот  человек
знает,  что  его  охраняют.  А  если  не  знает,  то   это   уже   самое
возмутительное шпионство и больше ничего.
   Сара пустила кобылу  в  галоп  и  поскакала  к  лагерю,  до  которого
оставалось рукой подать. Янси уныло смотрел вслед жене. Он не ответил на
гневные  упреки  Сары,  поскольку  понимал,  что  формально  она  права.
Кантрелл задумчиво потер подбородок и решил, что не мешало  бы  все-таки
извиниться, хотя и не чувствовал за собой особой вины.
   Теперь снова придется  долго  лебезить  и  просить  Прощения,  мрачно
подумал он, но тут же усмехнулся. Да, наверняка придется подхалимничать,
но в последнее время ему стало даже нравиться задабривать жену.  Он  так
любил видеть на ее лице радостную, улыбку, убеждаться, что она  довольна
жизнью. И ради того, чтобы увидеть лучезарную улыбку на  лице  Сары,  он
готов пойти на любое унижение!
   Несмотря на заросли  чапареля,  окружающие  полевой  лагерь  ковбоев,
найти его было нетрудно. Эстебан разбил лагерь в этом  месте  не  только
из-за близости ручья, берега которого густо поросли ивами и тополями, но
и из-за глубоких оврагов с крутыми склонами неподалеку.  В  одном  месте
они соединялись, образуя природный загон, выбраться из которого животным
было невозможно. У входа в ловушку поставили ворота.
   Ковбои гнали ничего не подозревающих лонгхорнов и мустангов в сторону
оврагов. Потом ворота неожиданно закрывались, и животные  оказывались  в
капкане.  Поблизости  спешно   сооружались   деревянные   загоны,   куда
предстояло загонять лонгхорнов и мустангов для отбора и кастрации.
   В тени ив и акаций у ручья стояло несколько фургонов, а рядом с  ними
виднелось с пару десятков палаток.  На  крепкой  веревке  из  сыромятной
кожи, натянутой между двумя деревьями, висело с полдюжины седел.
   Сара подъехала к лагерю, в котором уже кипела жизнь.
   Быстро двигались ковбои, перебрасываясь репликами, люди готовились  к
новому рабочему дню. Громко ревели быки и  ржали  лошади.  В  прохладном
утреннем воздухе пахло дымком, свежесваренным кофе и жареным беконом.
   Сара глубоко вздохнула и с удовольствием огляделась по  сторонам.  Ей
нравилось бывать в полевом лагере. Она соскочила  с  Локуэлы,  привязала
кобылу вместе с другими лошадьми и сердито  подумала,  что  не  позволит
Янси испортить ей удовольствие от посещения лагеря! И как только он  мог
додуматься до того, чтобы шпионить за ней!
   Не  обращая  внимания  на  Кантрелла,   неторопливо   въехавшего   на
территорию лагеря, Сара окинула лагерь внимательным взглядом и  заметила
около одного  из  костров  пьющего  кофе  Хайрама  Барнелла.  Она  хмуро
посмотрела на Янси и с широкой улыбкой  решительно  двинулась  к  своему
бывшему управляющему.
   Если Хайрама и удивила ее ослепительная улыбка, то он не подал  виду.
После приезда в "Дом голубки" Сара чаще всего обращалась с ним  сухо,  с
подчеркнутой вежливостью. Барнелл встал при ее приближении.
   - Доброе утро, Хайрам! - приветливо  поздоровалась  Сара,  подойдя  к
костру. - Как ваши дела?
   Хайрам, ответив на  ее  приветствие,  кивнул  на  огромный  кофейник,
стоявший на огне.
   - Может быть, кофе? - предложил он. - Немного крепковат, зато  только
что заварен.
   Сара взяла  у  него  кружку,  подула  на  темно-коричневую  дымящуюся
жидкость и весело сказала:
   - В последние  дни  у  нас  как-то  совсем  не  было  времени,  чтобы
поговорить... Как вам нравится работа в "Голубке"?
   - Знаете, даже больше, чем я рассчитывал, - серьезно ответил  Хайрам.
- Возиться со скотом совсем не то что выращивать хлопок, чем я занимался
всю жизнь. Я сам  удивился,  когда  обнаружил,  что  мне  по  душе  этот
изнурительный труд.
   По крайней мере работы здесь непочатый край!
   - О, я знаю, знаю! - с пониманием кивнула Сара. -  Раньше,  когда  мы
строили планы в "Магнолиевой роще", все казалось так просто. Правда?  Ни
вы, ни тем более  я  даже  не  представляли,  как  много  здесь  тяжелой
физической  работы,  от  которой  не  разгибается  спина,   но   которую
необходимо выполнять. - Заметив  краешком  глаза  приближающегося  мужа,
Сара подарила собеседнику ослепительную улыбку и прощебетала:
   - Но пока все идет просто замечательно, вы не находите? - Она вовремя
прикусила язык, едва не выпалив: "Как раз так, как мы с вами планировали
в "Магнолиевой роще"!"
   Хайрам растерянно мигал, купаясь в ее  обаянии.  "Что  произошло"?  -
сразу насторожился он. В последние  дни  Сара,  несомненно,  сторонилась
его, как зачумленного, но сегодня утром... И только тут он заметил  Янси
Кантрелла. Увидев его хмурое  лицо,  Барнелл  мгновенно  догадался,  что
придумала Сара. Похоже, в раю для влюбленных очередная ссора, подумал он
и злорадно ухмыльнулся. Кажется, удача наконец повернулась к нему лицом.
Может, благодаря счастливому стечению обстоятельств  он  сумеет  вернуть
расположение Сары, а затем... Хайрам Барнелл улыбнулся  Саре  и  как  бы
между делом сообщил:
   - Сегодня утром мы загоняем очередную партию лонгхорнов. Если хотите,
я могу взять вас с собой.
   Янси подошел  совсем  близко  к  костру  и  услышал  последние  слова
Барнелла. Естественно, они не улучшили его мрачного настроения, и он еще
больше  нахмурился.  Уж  слишком  обворожительно  Сара  улыбалась  этому
мерзавцу. "Всем  своим  видом  его  жена  показывала,  что  ей  нравится
беседовать с Хайрамом. Костер Хайрама находился на самом краю лагеря,  и
остальные ковбои не слышали, о чем  они  тут  беседуют.  Янси  буквально
задрожал от злости.
   Откуда эта задушевная атмосфера, в которой  протекает  их  беседа?  А
недавняя ссора по дороге в лагерь только подлила масла в огонь. И тут он
с неожиданным испугом понял, что ярость, охватившая его,  не  что  иное,
как элементарная ревность! Ведь Сара была его женой, черт побери!  И  он
не собирался разрешать ей строить глазки другому мужчине, да еще  такому
типу, как Хайрам Барнелл!
   Сара только открыла рот, чтобы принять  приглашение  Барнелла,  но  в
разговор вмешался Янси.
   - Это очень мило с вашей стороны, Барнелл, - холодно проговорил он. -
Думаю, моей супруге понравится загонять лонгхорнов, но ни на  минуту  не
сомневаюсь, что со мной делать это ей понравится куда больше,  нежели  с
вами! Нам, к сожалению, скоро придется уезжать, поэтому, боюсь,  сеньора
отклонит ваше любезное приглашение.
   Янси сделал вид, что не заметил шумного негодующего вздоха жены,  так
же как и испепеляющего взгляда, которым она его наградила. Кантрелл взял
жестяную кружку, стоящую у  огня,  и  налил  себе  кофе.  Потом,  бросив
насмешливый взгляд на Сару, он вкрадчиво поинтересовался:
   - Разве я не прав, дорогая?
   Сейчас Саре больше всего на свете  хотелось  выплеснуть  кофе  в  это
надменное лицо и заорать, что он не прав.
   Но заметив снующих вокруг ковбоев, тайком наблюдающих  за  ними  и  с
интересом прислушивающихся  к  слишком  уж  оживленному  разговору,  она
сообразила, что не должна бросать вызов Янси при всех. С трудом  поборов
гнев, Сара пробормотала:
   - Прав, дорогой! Прав...
   Желая, чтобы последнее слово все же осталось за  ней,  Сара  подарила
Хайраму Барнеллу обворожительную улыбку  и  проговорила  хрипловатым  от
волнения голосом:
   - Но это вовсе не означает, что мы не  сможем  участвовать  в  загоне
вместе с вами как-нибудь в другой раз, Хайрам.
   Надеюсь, в мой следующий приезд в лагерь у меня  найдется  для  этого
время.
   Хайрам дотронулся двумя пальцами до шляпы и, заметив опасный блеск  в
золотисто-карих глазах Кантрелла, поставил кружку и торопливо сказал:
   - Как вам угодно, мэм. Я всегда в вашем распоряжении.
   А сейчас, боюсь, мне тоже пора. - Хайрам прекрасно понимал, что  одно
дело - заигрывать с Сарой и совсем другое - провоцировать на скандал  ее
мужа. Поспешно распрощавшись, он пошел к лошадям.
   Янси наблюдал поверх кружки за тем, как Хайрам Барнелл оседлал лошадь
и присоединился к группе ковбоев,  выезжающих  из  лагеря.  На  короткое
время Янси и Сара остались одни. Кантрелл сурово посмотрел на супругу  и
проворчал:
   - На твоем месте я бы не стал поощрять его заигрывания.
   Не забывай, пожалуйста, что он уже соблазнил одну  замужнюю  женщину!
Хотя, думаю, у него не хватит пороха сделать то же самое и со второй, но
я был бы тебе признателен, если бы ты перестала кокетничать  с  мистером
Барнеллом!
   Сара глубоко вздохнула, стараясь  взять  себя  в  руки,  и  побыстрее
успокоиться. Дрожа от гнева, она наградила Янси испепеляющим взглядом  и
резко проговорила:
   - Угораздило же меня повстречаться с таким высокомерным  и  несносным
человеком! - Не сдержавшись, она неосмотрительно добавила:
   - Если бы ты только знал, как часто я кляну судьбу  за  то,  что  она
свела нас! Но еще больше ругаю себя за то,  что  вышла  за  тебя  замуж!
Порой спрашиваю себя, зачем я это сделала, и не могу найти ответа.
   Кантрелл обиженно поджал губы и ответил не менее резким тоном:
   - Насколько я помню, у тебя не было особого выбора!
   Хотя так оно и было на самом деле, в данную минуту с его губ  слетели
не самые осмотрительные слова. Едва это случилось,  Янси  тут  же  понял
свою ошибку. Он выбрал не совсем удачное время напоминать  Саре  о  том,
как заставил ее выйти за себя замуж. Во всем виноват его язык, язык  без
костей, с раскаянием подумал Кантрелл. Только самый последний дурак  мог
в подобную минуту сказать такой гордой женщине, как Сара, столь  обидные
слова!
   Ее глаза угрожающе вспыхнули.
   - Большое тебе спасибо за то, что  напомнил  мне  об  этом  радостном
факте! - вне себя от ярости выпалила она. -  А  то,  знаешь  ли,  я  уже
начала забывать, какой же ты бессовестный мерзавец! Еще раз  -  спасибо!
Больше, - горячо заключила она, - я такую ошибку никогда не повторю.
   Янси был в ужасе от  быстроты,  с  какой  на  глазах  разрушались  их
сердечные, доверительные отношения, установившиеся в  последние  недели.
Все взаимопонимание исчезло как дым. Он лихорадочно  искал  способ,  как
вернуть  те  счастливые  мгновения,  которые  у  них  были   до   начала
злополучного разговора. И так и не найдя выхода из создавшегося  тупика,
растерянно пробормотал:
   - Господи, Сара, да что же с нами происходит? Я никогда... Я...
   - С нами не происходит ничего необычного. Не понимаю,  что  тебя  так
удивляет? Мы оба прекрасно знаем, почему ты заставил меня выйти за  тебя
замуж. - Голос Сары дрожал от подступивших  слез,  но  глаза  оставались
сухими. - Поделом мне, сама во всем виновата. Не нужно было, пусть  даже
на короткое время, забывать об этом!
   Ее слова кололи, как удары шпаги, в самое сердце. Янси уже  собирался
подойти к жене и ласково обнять ее. Сильное желание прижать Сару к  себе
и убедить в том, что у него и в мыслях не  было  шпионить  за  ней,  что
сделал он  это  только  для  того,  чтобы  защитить  ее  от  неизвестной
опасности, взяло верх над всеми другими мыслями и желаниями. Но  в  этот
момент к ним подошел Бартоломью. Не догадываясь о том, что они ссорятся,
он весело поздоровался:
   - Привет! Когда вы приехали? Я вас и не заметил!..  Янси,  мы  сейчас
отправляемся загонять лонгхорнов, и твоя помощь будет  очень  кстати.  -
Бартоломью очень шли бриджи, заправленные в сапоги, и запыленное  черное
сомбреро.  Он  улыбнулся  Саре,   словно   хотел   поддразнить   ее,   и
поинтересовался:
   - Приехала посмотреть, как работает красавчик муж, Сара?
   И Янси, и Сара дружно повернулись, уставившись на него.
   - Нет! - одновременно ответили они резко.
   Только тут дворецкий догадался, что прервал семейную ссору.
   - Э, тогда извините... - смущенно пробормотал он, повернулся и быстро
пошел к одному из больших загонов, в  котором  мычали  коровы  и  ревели
быки.
   Все еще сердитая и обиженная, Сара зло бросила Янси:
   - Я тебя не задерживаю! Бартоломью  прав,  твоя  помощь  придется  им
кстати... Если хочешь знать, то мне сейчас все  равно,  увидимся  ли  мы
когда-нибудь или вовсе не увидимся!
   Янси понял, что супруга  сейчас  находится  в  таком  состоянии,  что
убедить ее в чем-то невозможно.  Надеясь,  что  со  временем  гнев  Сары
поутихнет и она сможет более спокойно и здраво взглянуть  на  все,  Янси
решил, что разумнее всего оставить  ее  в  покое.  Он  пожал  плечами  и
проговорил, насупившись:
   - Замечательно! Именно так я и поступлю! Поеду загонять лонгхорнов, а
ты развлекайся как знаешь!
   Сквозь слезы Сара смотрела, как муж  вскочил  на  коня  и  выехал  из
лагеря. Она с трудом сдержала рыдания и уже  начала  раскаиваться,  коря
себя за несдержанность. Опять эмоции взяли верх  над  рассудком,  и  она
наговорила ему кучу гадостей.
   Сара оскорбила супруга и сейчас  была  готова  пожертвовать  всем  на
свете, лишь бы вернуть обратно те обидные, несправедливые слова, но было
уже поздно. С тяжелым сердцем она двинулась  к  выходу  из  лагеря,  еле
передвигая ноги.
   Сейчас лагерь практически опустел. В нем  остались  только  несколько
стариков поваров. Остальные либо ушли в загоны, либо отправились на  лов
лонгхорнов. Не зная, чем занять время, Сара решила  пойти  к  загонам  и
взглянуть, что там происходит.
   Подойдя к одному из  больших  загонов,  она  принялась  наблюдать  за
работой, опасной, пыльной и кровавой. Смотрела, что там ковбои делают  с
быками, но  ничего  не  видела.  Все  ее  мысли  были  заняты  очередной
внезапной  ссорой  с  мужем.  Сейчас  она  была  уверена,  что   слишком
эмоционально отреагировала на  новость.  Подумаешь,  велел  своим  людям
присматривать за ней! Она должна радоваться, что Янси беспокоится о ней,
хочет защитить от беды. Конечно, лучше бы он предупредил ее  об  охране,
но и так можно с пониманием отнестись к причинам, выдвинутым Янси.  Ведь
он привык распоряжаться и командовать и ни с кем никогда не  советуется!
Заигрывание с Хайрамом Барнеллом, печально подумала Сара, не  только  не
привело к желаемому эффекту, но, наоборот,  все  ухудшило.  В  тот  миг,
когда она победно улыбнулась Хайраму, Сара уже знала, что Янси придет  в
ярость. Она понимала, что хотела отомстить мужу, намеренно провоцировала
его. Поэтому можно было без особого труда предвидеть его реакцию. Но все
равно слова Янси обидели ее. Они вернули всю ее былую боль и обиду.  Она
вновь  почувствовала  себя  беспомощной.  Поэтому  и  не  сдержалась   и
наговорила глупостей, о которых сейчас так жалела.
   Сара стояла, поставив одну ногу на нижнее  ограждение  загона,  слепо
смотрела перед собой и печально вздыхала. Конечно, она в  очередной  раз
перегнула палку, и теперь расхлебывать  кашу  придется  ей  самой.  Сара
вновь тяжело вздохнула.
   Во всем виноват ее длинный язык!  Неужели  она  никогда  не  научится
думать, прежде чем сказать?
   Это был плохой день и для Янси, и  для  Сары.  Оба  чувствовали  себя
виноватыми и вместе с тем обиженными. Супруги избегали друг друга,  хотя
и мучились от этого. Они бросали друг  на  друга  взгляды  украдкой,  но
никто не хотел первым сделать шаг к примирению. Оба жаждали  помириться,
но гордость не позволяла извиняться!
   День уже клонился к вечеру, когда Янси  решил  помочь  своим  ковбоям
выгнать из зарослей чапареля еще нескольких  лонгхорнов.  Проезжая  мимо
Сары, он с трудом совладал с желанием остановить лошадь и поцеловать  ее
в надежде, что поцелуй принесет примирение. Сара  тоже  видела,  что  он
вновь уезжает из лагеря. Она с  трудом  сдержалась,  чтобы  не  крикнуть
вдогонку: "Будь осторожен!"
   Сара осталась у загонов, она наблюдала, как  ковбои  отбирают  лучших
быков. Но скоро ей это наскучило, и она отправилась бесцельно бродить по
опустевшему лагерю. Думая об их размолвке, она решила, что должна первой
сделать шаг к примирению.