бы мы здесь
ни повели  себя,  мы покажем  себя  людьми  весьма несерьезными  и не сможем
достойно выйти из этого дела. Но хуже всего, если окажется, что тот человек,
с  которым  мы  вступили в спор, к тому  же, как  говорит Соломон,  еще и  в
какой-то мере глуп, т. е. если он человек нагловатый и взбалмошный.
     "Притча IV"
     "Не прислушивайся ко всему, что говорят,  чтобы не пришлось тебе  вдруг
услышать, как твой раб злословит о тебе" '".
     "Объяснение"
     Трудно  себе  представить, какой вред наносит  нашей жизни  бесполезное
любопытство ко всему, что может  касаться нас, когда мы  всячески  стараемся
разузнать те вещи, знание которых ничего, кроме огорчения, нам не приносит и
ни  в малейшей степени  не помогает  решению наших  жизненных проблем.  Ведь
прежде всего  это приводит  к мучительным душевным страданиям, так  как  все
человеческие  отношения  --  это сплошное предательство и неблагодарность. И
если бы можно  было изобрести какое-нибудь магическое зеркало,  в котором мы
смогли  бы  увидеть  всех,  кто   ненавидит  нас,  и  все,  что  против  нас
замышляется,  то  было  бы  лучше  для нас тотчас же  отбросить  его прочь и
разбить.  Ведь все  это  подобно шороху листьев и скоро исчезает. Во-вторых,
такое  любопытство   отягощает  нашу  душу  излишними  подозрениями,  а  это
чрезвычайно мешает всем нашим замыслам, лишая их устойчивости, постоянства и
затрудняя  их. В-третьих,  это же любопытство очень часто удерживает то зло,
которое  в  других  обстоятельствах  могло бы  исчезнуть. Ведь  очень опасно
затронуть  нечистую  совесть  людей: до  тех  пор  пока они считают,  что их
проступки  никому не известны, они легко меняются в лучшую сторону, но, если
они поймут, что их уличили,  они начинают выбивать клин клином, поступая еще
хуже. Поэтому с  полным основанием можно  говорить о великой мудрости Помпея
Великого, который  бросил в огонь все  бумаги  Сертория, не прочитав  сам ни
одной и не позволив этого сделать никому другому ^.
     "Притча V"
     "Бедность приходит как мирный  путник, нищета -- как  вооруженный враг"
^.
     "Объяснение"
     В  этой  притче  изящно  показывается,  как приходит разорение к  людям
расточительным  и не  заботящимся о  своем состоянии. Сначала  не  торопясь,
медленным  шагом, как прохожий, появляются долги, и  постепенно  уменьшается
капитал,  причем это  остается  сначала  почти  незаметным; но  очень  скоро
врывается нищета, как вооруженный враг, столь могучий и сильный, что ему уже
невозможно сопротивляться; и очень  правильно говорили древние: "Нет  ничего
сильнее необходимости" ^. Поэтому путнику нужно помогать, а  от вооруженного
врага -- обороняться.
     "Притча VI"
     "Кто учит насмешника, тот  причиняет вред  самому  себе, а кто порицает
нечестивого, тот позорит себя" ^'.
     "Объяснение"
     Это согласуется с заветом Спасителя: "Не бросайте жемчуга  вашего перед
свиньями"  ^.  Здесь  проводится  различие между наставлением и  порицанием,
между насмешником и нечестивцем, наконец, между теми результатами, к которым
приводят эти действия: в первом случае --  это потерянный труд, во втором --
еще  и позор. Ведь  когда  кто-нибудь обучает  и  наставляет  насмешника, то
прежде всего он теряет время; кроме того, и другие смеются над его попытками
как  над  совершенно пустым занятием и  зря затраченными усилиями, да  и сам
насмешник  в конце концов с  отвращением относится  к той науке, которой его
обучают. Но еще опаснее  порицать нечестивого,  ибо он не только не слушает,
но и  сам кидается на своего обличителя, которого он уже возненавидел или же
обрушивается на него  с бранью, или в  крайнем  случае впоследствии обвиняет
его перед другими.
     "Притча VII"
     "Разумный сын радует отца, глупый же -- приносит печаль матери" ^.
     "Объяснение"
     Здесь  различаются  домашние   радости  и  огорчения,  радость  отца  и
огорчение  матери,  приносимые им их детьми. Ведь разумный и порядочный  сын
особенно радует отца, который лучше, чем  мать, способен оценить добродетель
и  потому  больше  радуется  качествам своего сына,  которые влекут  того  к
добродетели; да к  тому  же его,  вероятно,  радует и то, что он так  хорошо
воспитал  своего  сына и  своими наставлениями  и своим  примером внушил ему
стремление   к  нравственности  и  порядочности.   Наоборот,   мать  сильнее
сочувствует  несчастью  сына  и  страдает  за   него   отчасти  потому,  что
материнское чувство нежнее и  тоньше, а, может  быть, еще  и потому, что она
раскаивается в своей снисходительности, которая его избаловала и испортила.
     "Притча VIII"
     "Да восславится память о праведном, а имя нечестивых сгниет!" ^
     "Объяснение"
     Здесь говорится о различной славе, выпадающей обычно  на долю хороших и
дурных людей после смерти. Ведь слава о хороших, добрых людях будет вечной и
неувядающей; зависть, покушавшаяся на нее  при их жизни,  исчезнет, а  хвалы
день  ото  дня  будут раздаваться псе громче; слава же  дурных  людей  (хотя
благодаря  влиянию и поддержке  друзей и сторонников  она  некоторое время и
сохранится) вскоре обернется презрением к их имени, и в конце концов все эти
незаслуженные восхваления приведут к бесславию,  как  бы издающему тяжелое и
отвратительное зловоние.
     "Притча IX"
     "Тому, кто вносит смуту в дом свой, достанется лишь ветер" ^.
     "Объяснение"
     Это  очень  полезное  предостережение, касающееся домашних  раздоров  и
волнений. Ведь очень многие видят свое спасение в разделе имущества с женой,
лишении  детей наследства,  беспрестанной смене прислуги, как будто все  это
может принести им душевное  спокойствие  или  способствовать более успешному
управлению их  делами. Но почти всегда их  надежды развеваются в прах. Ведь,
как  правило,  эти изменения  не  приводят к лучшему, а  самим  разрушителям
собственной  семьи чаще всего приходится испытывать и всевозможные тяготы, и
неблагодарность  тех, кого они, обойдя  других, вводят в свою семью и делают
своими наследниками; к тому же они сами способствуют возникновению далеко не
лестных  слухов о себе  и весьма сомнительной  репутации:  ведь, как неплохо
заметил Цицерон, "репутация всякого целиком зависит  от его домашних" ^. Оба
этих зла Соломон образно выразил в своих словах: "Владеть ветром", правильно
сравнивая с ветром и крушение надежд, и возникновение слухов.
     "Притча Х"
     "Конец речи лучше, чем начало" ".
     "Объяснение"
     Эта притча стремится исправить одну  из  самых распространенных ошибок,
встречающуюся не только среди тех, кто особенно любит поговорить, но и среди
людей  более  благоразумных. Дело  в  том,  что  люди обычно уделяют  больше
внимания началу и  вступительным частям  своих речей, чем их  заключению,  и
намного   тщательнее   обдумывают   вступление  и  введение  в   тему,   чем
заключительную часть речи, А  они не  должны были бы пренебрегать ни тем, ни
другим  и  всегда  иметь  наготове  хорошо  отделанное  заключение речи  как
наиболее  важный ее  элемент, стараясь обдумать и, насколько  это  возможно,
предвидеть, как следует закончить  данную  речь,  с тем чтобы  это наилучшим
образом  содействовало  успеху дела.  Но  это  еще не  все. Нужно не  только
заранее обдумать заключение речи, относящееся непосредственно к самому делу,
но  и позаботиться о тех словах,  которыми можно было  бы изящно и остроумно
завершить свою речь, даже  если они вообще  не  имеют никакого  отношения  к
делу. Я, например, знал двух канцлеров, людей бесспорно выдающихся  и умных,
вынужденных в то время нести на себе почти все бремя  правления, которые том
не менее принимали за  неизменное правило, всякий  раз  как  они говорили со
своими  государями о делах,  никогда  не кончать  разговор  на чисто деловых
вопросах, а всегда вставить какую-то шутку или  рассказать что-то такое, что
было бы приятно услышать государю  и, как говорится  в пословице, "омыть под
конец морские  разговоры речной водой" ^. И это искусство занимало далеко не
последнее место среди их достоинств.
     "Притча XI"
     "Подобно тому как дохлые мухи портят прекраснейшие благовония, малейшая
глупость губит человека, знаменитого своей мудростью и славой" ^.
     "Объяснение"
     Поистине безгранично несправедлива и несчастна участь людей, выдающихся
своими  добродетелями  (как  это  великолепно отмечается  в притче), ибо  им
никогда не прощают даже самой незначительной ошибки.  И подобно  тому  как в
прозрачнейшем бриллианте малейшее зернышко или крошечное  пятнышко бросаются
в  глаза  и  вызывают какое-то  чувство досады, хотя в худшем  бриллианте их
вообще едва ли и заметили бы,  так и малейший недостаток в людях, наделенных
выдающейся  добродетелью,  сразу  же  бросается  в глаза,  вызывает  толки и
подвергается  строжайшему осуждению, тогда  как в людях обыкновенных  такого
рода  недостатки или вообще  остались бы незамеченными,  или легко  нашли бы
себе оправдание.  Следовательно,  нет  ничего более  страшного, чем малейшая
глупость для  очень  умного человека,  малейший  проступок  --  для человека
исключительной  порядочности и малейшая оплошность поведения -- для человека
воспитаннейшего и утонченнейшего.  Поэтому  было бы совсем неплохо,  если бы
выдающиеся  люди в своем поведении допускали некоторые странности (не впадая
при этом  в порок)  для  того, чтобы сохранить за собой известную  свободу и
сделать мелкие недостатки не столь заметными.
     "Притча XII"
     "Насмешники губят государство, мудрецы же отвращают несчастье" ^.
     "Объяснение"
     Может  показаться удивительным,  что, говоря  о  людях,  как  бы  самой
природой  созданных  и  предназначенных   для  того,   чтобы  расшатывать  и
ниспровергать устои государства, Соломон выбрал характер человека не гордого
и  высокомерного,  не  самовластного и  жестокого, не легкомысленного  и  не
сдержанного,   не   нечестивого   и   преступного,  не   несправедливого   и
притеснителя, не мятежного и буйного, не сластолюбца и развратника, наконец,
не неразумного и неумелого, а насмешливого.  Но именно в  этом  достойнейшим
образом проявилась мудрость  царя, великолепно знавшего все  пути спасения и
ниспровержения государства. Ведь, пожалуй, нет более страшного несчастья для
королевств и  республик, чем  то, когда королевские советники или сенаторы и
все те,  в  чьих руках находятся  бразды  правления, могут  оказаться людьми
насмешливого характера. Такого рода  люди для того, чтобы показаться смелыми
государственными деятелями, всегда преуменьшают размер опасности, а тех, кто
оценивает  опасность  в  соответствии с  ее реальным характером,  изображают
трусами. Они издеваются над  желанием, не торопясь зрело обдумать и обсудить
вопрос, спокойно выслушать различные мнения, называя это нудной говорильней,
ничего  не  дающей для дела.  Общественное  мнение,  к которому прежде всего
должны прислушиваться правители в своих решениях, они презирают, называя его
болтовней  слюнявой черни,  вещью  неустойчивой и  быстро меняющейся. Они не
обращают никакого  внимания  на  силу  и авторитет законов, видя в  них лишь
некие путы, которые ни в коем случае не должны препятствовать великим целям.
Они  отбрасывают  прочь как  какой-то пустой  бред  и  мрачные  предчувствия
всякого рода  планы  и  меры  предосторожности, имеющие  в  виду  отдаленное
будущее.  Они подвергают  насмешкам  и  издевательствам людей  действительно
мудрых  и  опытных,  обладающих  большим  мужеством  и благоразумием. Короче
говоря,  они  расшатывают  вообще  все основы политического  режима.  И  это
особенно заслуживает внимания, поскольку они делают это не в открытом бою, а
тайными  подкопами, и поэтому все это еще до сих  пор не  вызывает  должного
беспокойства у людей.
     "Притча XIII"
     "Государь,  охотно  выслушивающий слова лжи,  окружен лишь  нечестивыми
слугами" ^.
     "Объяснение"
     Когда  государь бездумно выслушивает и охотно  верит всем нашептываниям
доносчиков и сикофантов,  от него  самого  как  бы начинает распространяться
повсюду тлетворное  дыхание, заражающее и  развращающее  всех его слуг. Одни
высматривают, что вызывает страх государя, и раздувают  его опасения лживыми
россказнями; другие  пытаются возбудить в  нем недоброжелательство, особенно
по  отношению ко всем  наиболее честным и порядочным  людям; третьи, обвиняя
других,  хотят  тем  самым  смыть  собственные  грязные дела и преступления;
четвертые помогают честолюбивым замыслам и  мечтам своих друзей, возводя  на
них  клеветнические обвинения и подвергая  преследованию  своих  соперников;
пятые сочиняют, как в театре, целые пьесы против своих недругов, и так далее
до  бесконечности. Все это  касается тех  из приближенных  государя, которые
порочны уже  по самой своей природе. Но и те,  кто от природы более честен и
порядочен, видя, что их  честность приносит им весьма мало пользы (поскольку
государь не способен отличить  истинное  от ложного), отбрасывают прочь свою
порядочность и  нравственность и дают полную  возможность  дворцовым  ветрам
нести  их  по  своему  произволу.  Как  говорит  Тацит  о  Клавдии:  "Нельзя
чувствовать себя в безопасности возле принцепса, ничего не имеющего  в своей
душе,  кроме  того, что  другие  вкладывают в  нее" ^. Очень  хорошо  сказал
Коммин:   "Лучше   быть  слугой  государя  бесконечно  подозрительного,  чем
безгранично доверчивого" ^.
     "Притча XIV"
     "Справедливый  жалеет  свою  скотину,  но  сострадание к нечестивым  --
жестоко" ^.
     "Объяснение"
     Сама   природа   внушила  человеку  благородное  и  прекрасное  чувство
сострадания, распространяющееся даже на  животных, которые  по божественному
установлению  подчинены его  власти.  Поэтому такое сострадание заключает  в
себе  известную  аналогию с  милосердием государя к  своим  подданным. Более
того, можно совершенно определенно  утверждать, что, чем достойнее  человек,
тем большему числу  существ  он сочувствует. Ведь люди ограниченной и низкой
души  считают, что подобного  рода вещи не  имеют к ним решительно  никакого
отношения,   но   душа,   представляющая  собой  более  благородную  частицу
Вселенной, испытывает чувство общности со всей природой.  Поэтому мы находим
в  древнем  законе  немало наставлений, носящих но столько  чисто ритуальный
характер,  сколько   требующих   от   людей  милосердия:  таково,  например,
запрещение  есть  мясо с кровью и  т. п.  А в  сектах ессеев и  пифагорейцев
вообще  запрещено было  есть  мясо животных. Такое  же  правило существует и
поныне  среди  некоторых  народностей империи  Могола,  сохранивших  древние
суеверия. А у турок,  несмотря  на  всю как природную,  так  и приобретенную
воспитанием  кровожадность  и  жестокость  этого  народа,  существует обычай
подавать  милостыню  животным,  и они  никогда  не  позволяют бить  и мучить
животных. Но чтобы  случайно  не  создалось впечатление, что сказанное  нами
распространяется на любое сострадание, Соломон мудро добавляет: "Сострадание
к  нечестивым  -- жестоко".  Речь  идет о  тех  случаях, когда  отводят  меч
справедливого  возмездия  от  людей   преступных  и   порочных.  Ведь  такое
сострадание  по  существу  хуже,  чем  сама жестокость. Ибо в данном  случае
жестоко  поступают  лишь  с  несколькими  людьми,  тогда  как   такого  рода
милосердие   вооружает  и  направляет  против  невинных  людей   всю   армию
преступников,    поскольку    они   будут    чувствовать   себя   совершенно
безнаказанными.
     "Притча XV"
     "Глупец высказывает  все  свои  мысли, а  мудрец  оставляет  кое-что на
будущее" ^.
     "Объяснение"
     Эта  пословица имеет, как  мне  кажется,  в  виду  главным  образом  не
легкомыслие  пустых  людей,  легко  распространяющихся  обо всем  --и  о чем
следует говорить, и  о чем не следует; не  любовь  поговорить,  заставляющую
людей рассуждать  безо всякого  разбора  и безо всякой мысли  о чем  и о ком
угодно; не болтливость, которая может надоесть до  тошноты,  а другой, более
скрытый  порок.  Речь  идет  о  полном  неумении  умно  и,  если  можно  так
выразиться,  "политично" строить свою речь, что особенно часто проявляется в
частных  разговорах, когда  один из собеседников сразу,  так  сказать, одним
духом, без  всякой передышки высказывает все, что  он  думает и что,  по его
мнению, относится к данному вопросу. А это приносит очень большой вред делу.
Ибо, во-первых,  речь, произносимая  с  перерывами и  по частям,  производит
гораздо более сильное впечатление, чем беспрерывная, так  как, слушая  речь,
ни  на  минуту не  прерывающуюся, мы  не  имеем возможности отчетливо и ясно
воспринять и взвесить важность обстоятельств и у нас нет достаточно времени,
чтобы  обдумать  все доводы, ибо следующий довод вытесняет предыдущий еще до
того, как он  глубоко  проникнет в  сознание.  Во-вторых,  никто не обладает
таким могучим и  блестящим  красноречием,  чтобы с первых же  слов заставить
умолкнуть  своего  собеседника, лишив  его  полностью  дара  речи:  ведь тот
что-нибудь ответит в свою очередь, а может быть, и  возразит, и вот тогда-то
окажется,  что  то, что следовало сохранить для  ответа или возражения, было
уже  высказано раньше и  потеряло всю свою силу  и значение. В-третьих, если
человек не сразу высказывает свои  мысли, но излагает их постепенно, приводя
сначала один довод, потом другой, то он сможет по выражению лица собеседника
и  его  ответам  судить, какое  впечатление произвел  на него каждый из этих
аргументов  и как  они были восприняты, так что  в дальнейшем ходе беседы он
будет говорить осторожнее, или же вообще отбросит какие-то доводы, или более
тщательно их выберет.
     "Притча XVI"
     "Если ты возбудишь против себя гнев власть имущего, не  оставляй своего
места, ибо лечение исправит великие ошибки" ^.
     "Объяснение"
     Пословица учит, как следует вести  себя  человеку,  вызвавшему  гнев  и
негодование  государя. Она  дает  два совета: первый --  не оставлять своего
места, второй -- уделить самое тщательное внимание лечению, подобно тому как
это делается во время какой-нибудь тяжелой болезни. Ведь люди,  заметив, что
государь  разгневан  на  них,  обычно   устраняются   от  выполнения   своих
обязанностей и  функций,  ибо не могут стерпеть  постигший  их позор, боятся
своим присутствием растравить рану и, наконец, желают этим показать государю
свое отчаяние  и унижение. Мало того, они иногда слагают с себя полномочия и
власть,  которой  они облечены,  передавая  их в руки государей. Но  Соломон
осуждает такой путь лечения как опасный и вредный. И у него, конечно, на это
есть  очень  серьезные  основания. Во-первых, такое поведение делает слишком
заметным  сам этот  позор, что в  свою  очередь  придает наглости  врагам  и
завистникам, усиливающим свои нападки, а друзья из-за этого становятся более
робкими  и не решаются прийти на помощь. Во-вторых, это приводит к тому, что
гнев государя,  который, не получи он огласки,  может быть,  и прошел бы сам
собой, теперь застаревает и, положив уже начало падению человека, сталкивает
его окончательно  в пропасть. Наконец, в этом отстранении от дел чувствуется
какая-то враждебность и недовольство настоящим, а это к негодованию государя
присоединяет еще и подозрительность. Что же касается лечения, то здесь можно
назвать такие  средства. Во-первых, нужно прежде всего остерегаться,  как бы
из-за какой-то потери чувств или, наоборот, из-за чрезмерного возбуждения их
не  создалось  впечатление, что негодование государя не было замечено или не
произвело  должного действия,  а это  значит,  что лицо  должно  выражать не
мрачное  упрямство  и обиду,  а  строгую  и скромную  печаль;  во всех своих
действиях и  поступках  не нужно выказывать прежней  веселости и радости; не
будет бесполезным воспользоваться и услугами какого-нибудь друга, который  в
беседе  с государем должен  в удобный момент намекнуть на то,  какие  тяжкие
страдания  испытывае