и были  более несчастливы, чем теперь,  когда они  подвергаются
преследованиям именно за то, что составляет их славу.
     Значение  расы  в развитии гениальности, а также и помешательства видно
из того, что как то, так и другое почти совершенно не зависит от воспитания,
тогда как наследственность оказывает на них громадное влияние.
     "Посредством  воспитания можно заставить плясать  медведей,  -- говорит
Гельвеции, -- но нельзя выработать гениального человека".
     Несомненно,   что   помешательство  лишь  в  редких   случаях  является
следствием дурного  воспитания,  тогда  как  влияние наследственности в этом
случае  так велико, что доходит до 88  на 100 по вычислениям Тиггеса и до 85
на 100 по вычислениям Гольджи. Что же касается  гениальности,  то  Гальтон и
Рибо (De l'Hérédité, 1878) считают ее всего чаще  результатом
наследственных способностей, особенно в музыкальном искусстве, дающем  такой
громадный  процент   помешанных.   Так,   среди  музыкантов   замечательными
дарованиями отличались сыновья Палестрины, Бенды, Дюссека, Гиллера, Моцарта,
Эйхгорна; семейство Бахов дало 8 поколений музыкантов, из которых 57 человек
пользовались известностью.
     Между живописцами мы встречаем наследственные таланты у фон дер Вельда,
Ван Эйка, Мурильо, Веронези, Беллини, Карраччи,  Корреджо,  Миерис (Mieris),
Бассано, Тинторетто,  а также в  семье  Кальяри, состоявшей из  дяди, отца и
сына, и особенно в семье Тициана, давшей целый ряд живописцев, как это видно
из   приложенной  ниже   родословной   таблицы,   заимствованной   мною   из
неисчерпаемого  источника  сведений по этой  части  --  из  книги  Рибо  "De
l'Hérédité".
     (см. рис. lombrozo_geni_01.gif)



     Между поэтами можно указать на Эсхила, у которого два сына и племянники
были  также поэты;  Свифта  -- племянника  Драйдена;  Лукана  --  племянника
Сенеки,  Тассо  --  сына Бернарда; Ариосто, брат и  племянник  которого были
поэты;  Аристофана  с  двумя  сыновьями,  тоже писавшими  комедии;  Корнеля,
Расина,   Софокла,  Кольриджа,  сыновья  и   племянники   которых   обладали
поэтическим талантом.
     Из  натуралистов  составили себе  известность члены  семейств: Дарвина,
Эйлера, Декандоля, Гука, Гершеля, Жюсье, Жоффруа, Сент-Илера. Сыновья самого
Аристотеля  (отец которого  был ученый-медик),  Никомах и Каллисфен, а также
племянники его известны своей ученостью.
     Сын  астронома  Кассини был  тоже знаменитым  астрономом, племянник его
22-х лет уже сделался членом Академии наук, внучатый племянник -- директором
обсерватории,  а  правнучатый  племянник  составил   себе  известность   как
натуралист и филолог. Затем вот генеалогическая таблица Бернулли начиная с

     (см. рис. lombrozo_geni_02.gif)



     Все они составили себе имя в той или другой отрасли  естественных наук.
Еще в 1829 году  один из Бернулли был известен как химик, а в 1863 году умер
другой  член  той  же  семьи  -- Христофор  Бернулли,  занимавший  должность
профессора естественных наук в Базеле.
     Гальтон, часто  смешивающий талантливость  с гениальностью (недостаток,
от  которого и  я  не всегда  мог  отделаться), говорит в  своем  прекрасном
исследовании,  что  шансы родственников  знаменитых  людей,  сделавшихся или
имеющих сделаться выдающимися, относятся как 15,5:100 -- для отцов; 13,5:100
- для братьев; 24:100 -- для сыновей. Или же, если придать этим, равно как и
остальным, отношениям более удобную форму, мы получим следующие результаты.
     В  первой степени родства:  шансы  отца -- 1:6; шансы каждого брата  --
1:7; каждого сына --  1:4. Во второй  степени:  шансы каждого деда  -- 1:25,
каждого  дяди  -- 1:40, каждого внука  --  1:29.  В  третьей степени:  шансы
каждого члена приблизительно 1:200,  за  исключением двоюродных братьев, для
которых -- 1:100.
     Это значит,  что из  шести случаев  в  одном отец  знаменитого человека
есть, вероятно,  и сам  человек  выдающийся,  в  одном  случае из семи  брат
знаменитого  человека также  отличается  выдающимися  способностями, в одном
случае из четырех сын наследует выдающиеся над общим уровнем свойства отца и
т.д.
     Впрочем, цифры  эти, в свою очередь, сильно изменяются, смотря по тому,
применяем  ли мы их к гениальным артистам,  дипломатам, воинам и пр. Тем  не
менее даже  эти громадные цифры  не могут  дать  нам  новых  доказательств в
пользу  полной   аналогии   между  влиянием   наследственности  на  развитие
гениальности   и   помешательства,   потому  что  последнее  проявляется,  к
сожалению, с гораздо большей силой и напряженностью, чем первое (как 48:80).
Далее,  хотя закон, выведенный Гальтоном, вполне верен относительно судей  и
государственных людей, но зато под него совсем не подходят артисты и  поэты,
у  которых влияние  наследственности  с  чрезвычайной  силой  отражается  на
братьях, сыновьях и в  особенности на племянниках, тогда как в дедах и дядях
оно менее заметно. Вообще это влияние сказывается в передаче  помешательства
вдвое  сильнее  и напряженнее, чем в  передаче  гениальных  способностей,  и
при-том почти  в одинаковой степени  для  обоих полов,  тогда  как у  гениев
наследственные черты  переходят к потомкам мужского пола  в  пропорции 70:30
сравнительно с потомками  женского пола. Далее, большинство гениальных людей
не передают  своих качеств  потомкам еще и потому, что остаются бездетными*,
вследствие вырождения,  подобно  тому  как мы  видим это в аристократических
семействах**.

     [*  Шопенгауэр,   Декарт,  Лейбниц,  Мальбранш,  Конт,  Кант,  Спиноза,
Микеланджело,  Ньютон,  Фосколо,   Альфьери,  Лассаль,   Гоголь,  Лермонтов,
Тургенев  остались  холостыми,  а  из  женатых  многие  великие  люди   были
несчастливы в супружестве, например Сократ, Шекспир, Данте,  Байрон, Пушкин,
Мароцло.]
     [** Гальтон сам указывает на то, что  из числа 31 пэра, возведенного  в
это  достоинство  в конце  царствования Георга  IV, 12 фамилий  прекратились
совершенно,  и  преимущественно  те,  члены  которых   женились  на  знатных
наследницах.  Из 487  семейств, причисленных к бернской буржуазии, с 1583 по
1654  год,  к 1783 году  остались в живых только  168;  точно так же из  112
членов Общинного Совета в  1615 году остались  58.  При виде гранда Испании,
говорит Рибо, можно с  уверенностью сказать, что видишь перед собою выродка.
Почти  все  французское,  а  также  итальянское  дворянство сделалось теперь
слепым  орудием духовенства, что составляет не последнюю причину непрочности
итальянских учреждений.  А  в числе  правителей (королей)  Европы  как  мало
таких,  которые  походили  бы  на  своих  знаменитых  когда-то   предков   и
наследовали бы от  них что-нибудь кроме  трона да  обаяния некогда  славного
имени!]

     Наконец, за  немногими исключениями, вроде фамилий  Дарвина,  Бернулли,
Кассини,  Сент-Илера  и Гершеля,  какую  ничтожную часть своих  дарований  и
талантов передавали  обыкновенно  гениальные  люди  своим потомкам и как еще
преувеличивались эти дарования, благодаря обаянию имени славного предка. Что
значит, например, Тицианелло в сравнении с Тицианом, какой-нибудь Никомах --
с Аристотелем,  Гораций Ариосто -- с его дядей, великим поэтом, или скромный
профессор Христофор Бернулли рядом с его знаменитым предком Якобом Бернулли!
     Помешательство,  напротив,  всего  чаще передается по  наследству  все,
целиком...  Мало  того,  оно  как  будто  даже  усиливается  с  каждым новым
поколением.  Случаи  наследственного  умопомешательства  у  всех  сыновей  и
племянников  --  нередко  в  той  самой форме,  как  у  отца  или  дяди,  --
встречаются  на  каждом  шагу. Так,  например, все  потомки одного  знатного
гамбуржца,  причисляемого  к  великим  военным  гениям,  сходили  с  ума  по
достижении ими 40-летнего возраста; наконец в живых остался только один член
этой  несчастной  семьи,  состоявший  на  государственной  службе,  и  сенат
запретил ему жениться. В 40 лет он тоже  помешался. Рибо рассказывает, что в
Коннектикутскую больницу для умалишенных последовательно поступали 11 членов
одной и той же семьи.
     Затем  вот  еще  история  семьи  одного  часовщика,  сошедшего  с   ума
вследствие  ужасов  революции  1789  года и  потом  выздоровевшего:  сам  он
отравился, дочь  его помешалась и окончательно сошла с ума, один брат вонзил
себе нож в живот, другой начал пить и умер от белой горячки, третий перестал
принимать  пищу и умер  от истощения;  у  здоровой сестры его один  сын  был
помешанный  и эпилептик,  другой не брал  груди,  двое  маленьких умерли  от
воспаления  мозга  и дочь,  тоже  страдавшая  умопомешательством, отказалась
принимать пищу.
     Наконец,   самое  неоспоримое  доказательство  в  пользу  нашей  теории
представляет прилагаемое родословное дерево  семьи  Берти давшей несравненно
большее число  помешанных,  чем семья  знаменитого  Тициана  дала гениальных
живописцев (см. родослов. дерево на с.74-75).
     Из  этой  любопытной  генеалогической  таблицы  видно   что  в  четырех
поколениях из 80 потомков одного помешанного меланхолика  10 человек сошли с
ума и почти все страдали той  же  самой формой психического  расстройства --
меланхолией, а 19  человек --  нервными болезнями, следовательно, 36%. Кроме
того,  мы  замечаем,   что  болезнь  все  более  развивалась  в  последующих
поколениях, захватывая самый нежный возраст и проявляясь с особенной силой в
мужской линии, где помешательство явилось уже в первом поколении, тогда  как
в  женской линии --  только в 3-м и в пропорции  едва лишь 1:4. В 1-м  и 4-м
колене помешанных и нервозных много во всех семьях  во 2-м колене, напротив,
преобладают  здоровые  члены,  которые  встречаются и  в  3-м, а  затем  уже
страшная болезнь охватывает все большее число жертв,  имеющих ту или  другую
форму  душевных  страданий.  Вряд  ли  у  гениальных  людей  найдется  семья
настолько  же плодовитая и  в такой же степени испытавшая на  себе  роковое,
прогрессивно возрастающее влияние наследственности
     Но  есть случаи, когда это влияние проявляется еще с большею силою, что
особенно заметно по отношению к  алкоголикам (помешанным от  пьянства). Так,
например, от одного родоначальника  пьяницы Макса Юке произошли в течение 75
лет  200  человек  воров  и  убийц,  280  несчастных,  страдавших  слепотой,
идиотизмом,  чахоткой, 90 проституток  и 300 детей, преждевременно  умерших,
так что вся эта  семья стоила  государству,  считая убытки и расходы,  более
миллиона долларов.
     И это далеко  не  единичный  факт.  Напротив, в современных медицинских
исследованиях можно встретить примеры еще более поразительные.
     Тарге в своей книге "О наследственности алкоголизма" приводит несколько
подобных  случаев.  Так,  он  рассказы-вает,  что  четыре  брата  Дюфе  были
подвержены  несчастной  страсти  к   вину,   очевидно   вследствие   влияния
наследственности; старший из них бросился в воду и утонул, второй повесился,
третий перерезал себе горло и четвертый бросился вниз с третьего этажа.
     У Тарге мы заимствуем и  еще несколько  фактов в том же роде  (см. рис.
lombrozo_geni_03.gif ).



     У  некоего П.С., умершего от размягчения мозга вследствие  пьянства,  и
жены его, умершей от брюшной водянки, тоже, может быть, вызванной пьянством,
были дети: (см.рис. lombrozo_geni_04.gif и lombrozo_geni_05.gif).





     Эти примеры доказывают,  что  в алкоголизме легко  возможен атавизм  --
скачок назад через одно поколение, так что дети пьяниц остаются здоровыми, а
болезнь отражается на внуках.
     Вот еще последний пример.
     У  пьяницы Л.Берт,  умершего от апоплексии, был  один только  сын, тоже
пьяница, у которого родились дети: (см. рис. lombrozo_geni_06.gif).



     Морель сообщает об  одном  пьянице,  у  которого было семеро детей, что
один  из них сошел с ума 22-х лет, другой был  идиот,  две умерли в детстве,
5-й был чудак  и мизантроп, 6-я --  истеричная, 7-й -- хороший работник,  но
страдал  расстройством  нервов.  Из  16  детей другого  пьяницы 15  умерли в
детстве, а последний, оставшийся в живых, был эпилептик.
     Иногда у людей, находящихся, по-видимому, в здравом уме, помешательство
проявляется отдельными чудовищными, безумными поступками.
     Так, один судья, немец, выстрелом из револьвера  убил свою долгое время
хворавшую жену и  уверял  потом, что поступил  так из  любви  к  ней,  желая
избавить  ее  от  страданий,  причиняемых болезнью: он был убежден,  что  не
сделал  ничего  дурного,  и  пытался  покончить таким же  образом  со  своей
матерью, когда она заболела. Эксперты  долгое  время  колебались, считать ли
этого человека душевнобольным, и пришли к заключению о его умопомешательстве
на основании того, что дед и отец у него были пьяницы.
     Не  только пьянство запоем, но вообще  употребление  спиртных  напитков
приводит  к ужасным последствиям...  Флеминг  и Демол доказали, что  не одни
пьяницы  передают своим детям наклонность к помешательству и  преступлениям,
но что даже совершенно трезвые  мужчины, находившиеся в момент  совокупления
под  влиянием  винных  паров, порождали  детей -- эпилептиков,  паралитиков,
помешанных,  идиотов  и главным образом микроцефалов или  слабоумных, весьма
легко терявших рассудок.
     Таким образом, какая-нибудь  лишняя рюмка вина может сделаться причиною
величайших бедствий для многих поколений.
     Какая же  тут  возможна  аналогия в  сравнении  с редкой и почти всегда
неполной передачей гениальных способностей даже ближайшему потомству?
     Правда,  роковое  сходство между  сумасшествием и гениальностью в  этом
случае менее  заметно, но  зато именно закон  наследственности  обнаруживает
тесную связь между ними в  том факте, что  у многих помешанных  родственники
обладают гениальными способностями  и что у громадного большинства даровитых
людей дети и  родные бывают эпилептиками, идиотами,  маньяками и наоборот, в
чем  читатель  может  убедиться,   просмотрев  еще  раз  родословное  дерево
семейства Берти.
     Но  еще  поучительнее в этом отношении  биографии великих  людей.  Отец
Фридриха Великого и мать Джонсона  были помешанные, сын  Петра  Великого был
пьяница  и маньяк; сестра Ришелье воображала, что у нее спина стеклянная,  а
сестра Гегеля  --  что она превратилась в почтовую  сумку;  сестра  Николини
считала себя осужденной на вечные муки за еретические убеждения своего брата
и несколько раз пыталась ранить его. Сестра Ламба убила в припадке бешенства
свою мать;  у  Карла  V мать страдала  меланхолией  и умопомешательством,  у
Циммермана брат был помешанный; у Бетховена отец был пьяница; у Байрона мать
-- помешанная, отец  бесстыдный развратник, дед -- знаменитый мореплаватель;
поэтому Рибо  имел полное право  сказать о Байроне, что "эксцентричность его
характера  может   быть  вполне  оправдана  наследственностью,  так  как  он
происходил от предков, обладавших всеми пороками, которые  способны нарушить
гармоническое  развитие  характера  и  отнять все качества, необходимые  для
семейного  счастья". Дядя и  дед Шопенгауэра  были  помешанные, отец же  был
чудак  и  впоследствии  сделался  самоубийцей.  У  Кернера  сестра  страдала
меланхолией, а дети были помешанные и подвержены сомнамбулизму. Точно так же
расстройством   умственных   способностей   страдали:  Карлини,  Меркаданте,
Доницетти, Вольта; у Манцони помешанными были сыновья, у Вилльмена -- отец и
братья,  у Конта -- сестра, у Пертикари и Пуччинотти  -- братья. Дед и  брат
д'Азелио отличались такими странностями, что о них говорил весь Турин.
     Прусская статистика  1877 года  насчитывает  на 10676  помешанных  6369
человек, в сумасшествии которых явно выразилось влияние наследственности.
     Влияние наследственности  в  помешательстве гораздо чаще  встречается у
гениальных  людей, нежели  у  самоубийц  или  преступников, и  что оно  лишь
вдвое-втрое сильнее у пьяниц.  Из  22 случаев наследственного помешательства
Обанель и Торе констатировали два случая,  когда этой болезнью страдали дети
гениальных людей.


VI. ГЕНИАЛЬНЫЕ ЛЮДИ, СТРАДАВШИЕ УМОПОМЕШАТЕЛЬСТВОМ:
ГАРРИНГТОН, БОЛИАН, КОДАЦЦИ, АМПЕР, КЕНТ,
ШУМАН, ТАССО, КАРДАНО, СВИФТ, НЬЮТОН,
РУССО, ЛЕНАУ, ШЕХЕНИ (SZÉCHENI), ШОПЕНГАУЭР

     Приведенные  здесь  примеры  аналогичности сумасшествия с гениальностью
если и не  могут служить доказательством полного сходства их между собою, то
по крайней  мере  убеждают  нас в том,  что первое не  исключает присутствия
второй в  одном  и том  же субъекте, и  объясняют нам, почему  это  является
возможным.
     В самом деле, не говоря уже  о многих гениях, страдавших галлюцинациями
более  или  менее продолжительное время, как Андраль, Челлини, Гете,  Гоббс,
Грасси, или потерявших рассудок в конце  своей славной жизни, как, например,
Вико  и другие,  немалое  число  гениальных  людей  было в  то  же  время  и
мономаньяками  или всю  жизнь  находились  под  влиянием  галлюцинаций.  Вот
несколько примеров такого совпадения.
     Мотанус   (Motanus),   всегда   жаждавший   уединения  и   отличавшийся
странностями,  кончил  тем, что считал себя превратившимся в ячменное зерно,
вследствие чего не хотел выходить на улицу из  боязни, чтобы его не склевали
птицы.
     Друг Люлли постоянно говорил о нем в  его оправдание: "Не обращайте  на
него внимания, он обладает здравым смыслом, он всецело -- гений".
     Гаррингтон  воображал, что мысли вылетают у него изо рта  в виде пчел и
птиц, и прятался в беседку с метлой в руке, чтобы разгонять их.
     Галлер,  считая себя  гонимым  людьми  и  проклятым  от  Бога  за  свою
порочность, а также за свои еретические  сочинения,  испытывал такой ужасный
страх, что мог избавляться от него только громадными приемами опия и беседой
со священниками.
     Ампер сжег свой трактат о  "Будущности химии" на том  основании, что он
написан по внушению сатаны.
     Мендельсон страдал меланхолией.  Латре в старости со-шел с ума. Великий
голландский живописец Ван Гог думал, что он одержим бесом.
     Уже в  наше время сошли с  ума Фарини,  Бругэм,  Соути,  Гуно,  Говоне,
Гуцков,  Монж,  Фуркруа,  Лойд,   Купер,  Роккиа,  Риччи,  Феничиа,  Энгель,
Перголези, Нерваль, Батюшков, Мюр-же, Б.Коллинз, Технер, Гольдерлин, Фон дер
Вест,  Галло,  Спедальери,  Беллинжери,  Сальери,  физиолог  Мюллер,   Ленц,
Барбара,  Фюзели, Петерман, живописец  Вит  Гамильтон, По, Улих (Uhliche), a
также, пожалуй, Мюссе и Боделен.
     Знаменитый живописец Фон Лейден  воображал себя отравленным и последние
годы своей жизни провел не вставая с постели.
     Карл    Дольче,   религиозный   липеманьяк    (липемания   --   мрачное
помешательство), дает наконец обет брать  только священные сюжеты для  своих
картин  и  посвящает свою  кисть Мадонне, но потом для  изображения ее пишет
портрет со своей  невесты  -- Бальдуини.  В день  своей свадьбы  он исчез, и
после долгих поисков его нашли распростертым перед алтарем Богоматери.
     Томмазо Лойд, автор прелестнейших  стихотворений, представляет  в своем
характере странное  сочетание  злости, гордости, гениальности и психического
расстройства. Когда  стихи выходили у него не совсем удачными, он опускал их
в стакан  с водой, "чтобы очистить их", как он выражался. Все, что случалось
ему найти  в своих карманах или  что попадалось ему под руки,  -- все равно,
была ли это бумага, уголь, камень, табак, -- он имел обыкновение примешивать
к пище и уверял, что уголь очищает его, камень минерализирует и пр.
     Гоббс, материалист Гоббс,  не  мог остаться в темной комнате без  того,
чтобы ему тотчас же не начали представляться привидения.
     Поэт Гольдерлин, почти  всю жизнь  страдавший  умопомешательством, убил
себя в припадке меланхолии в 1835 году.
     Моцарт был убежден, что итальянцы собираются отравить его. Мольер часто
страдал припадками сильной  меланхолии.  Россини  (двоюродный брат которого,
идиот,  страстно любящий  музыку, жив еще и д