ему случалось по целым дням, даже  по целым месяцам беседовать с духами,
живущими   на  различных  планетах,  и  видеть  их   обитателей,  причем  он
рассказывал,  что  жители Юпитера  ходят частью на руках,  частью  на ногах,
жители  Марса  говорят глазами, а  жители  Луны  --  животом.  Тем  не менее
Сведенборг еще недавно имел массу поклонников, разделявших его мнения.
     В 1655 году Ване, написавший туманное сочинение под заглавием "Тайна  и
могущество  Божества,  блистающего  в мире  живом",  собрал вокруг себя  так
называемых искателей (шекеры), которые  разыскивали всюду  и надеялись найти
сверхъестественные явления, проповедуя миллене-ризм. Он был обезглавлен.
     В  1792  году  Ирвинг,  благодаря  божественному откровению  получивший
способность понимать незнакомые ему языки, основал секту ирвингистов.
     Гумфри или, скорее, Нойес (Noyes) из Соединенных Штатов, вообразив себя
пророком, положил начало секте перфекционистов, всего более распространенной
теперь  в   штате  Онеида.  Последователи  ее   считают   кражей  не  только
собственность, как это доказывал Прудон, но даже  и брак;  вместе с  тем они
отрицают гражданские законы и приписывают все  самые обыденные поступки свои
божественному вдохновению.
     Деды наши, вероятно, еще помнят, каким громадным значением пользовалась
в  Европе Юлия Крюднер,  эта, в полном  смысле  слова, пророчица монархизма,
страдавшая  истерией.   Эротические  наклонности   были   в   ней  настолько
неудержимы,  что  она  публично становилась  на колени перед одним  тенором;
потом  любовные неудачи  заставили  ее  обратиться к религии. Она вообразила
себя  избранной Богом для  спасения  человечества и с пламенным красноречием
принялась  вербовать  себе сторонников. В Базеле  Крюднер  взволновала  весь
город  проповедью  о  скором  пришествии нового  Мессии;  20  тысяч  человек
собралось  на  ее призыв,  так  что  сенат в  испуге поспешил изгнать  ее из
города; тогда  она  переехала  в  Баден,  где 4-тысячная  толпа  народа  уже
дожидалась ее на площади, чтобы  поцеловать руку вдохновенной  пророчицы или
край  ее  платья; одна дама предложила ей 10  тысяч  флоринов  на  постройку
церкви, но Крюд-нер раздала  деньги бедным, "царство которых  приближается".
После того как ее выслали из  Бадена, она начала странствовать по Швейцарии,
всюду сопровождаемая толпой народа. Вследствие преследований полиции Крюднер
из  городов  направилась  в деревни, где ее  встречали  восторженно,  осыпая
благословениями. Поступки свои  она приписывала влиянию  ангелов; Наполеона,
отнесшегося  к  ней  с   презрением,  Крюднер  называла  темным  ангелом,  а
императора  Александра  --  светлым и сумела даже сделаться советницей этого
последнего, так что  Священный союз был заключен  будто бы исключительно под
ее влиянием.
     Лойола занялся религиозными вопросами после того, как был ранен; затем,
под страшным впечатлением  вспыхнувшего  в  Вюртемберге  восстания,  задумал
основать  принесшее столько вреда  общество  иезуитов, причем утверждал, что
якобы Богородица лично помогала ему в осуществлении его проектов и он слышал
с неба ободрявшие его голоса.
     Лютер приписывал свои  физические страдания и  сновидения  дьявольскому
наваждению, хотя все описанные им недуги  доказывают,  что  они были вызваны
нервным  расстройством. Например,  он нередко  жаловался на ужасное  удушье,
причиняемое  ему  разгневанным божеством. В 27  лет с  ним  начали  делаться
головокружения, головные  боли,  шум в ушах,  что  повторялось потом  у него
довольно часто, особенно во время путешествия в Рим.
     Кроме  того,  Лютер  страдал  галлюцинациями  всегда  одного и того  же
содержания, что, может быть,  обусловливалось постоянным уединением. Вот как
описывает он их. "Когда  в  1521 году,  -- пишет он, -- я находился на своем
Патмосе -- в  комнате,  куда  никто не входил,  за  исключением двоих  слуг,
приносивших мне пищу,  то услышал однажды вечером, лежа в постели, что орехи
начали  шевелиться в мешке  и выскакивать из него, стукаясь в  потолок около
моей кровати. Едва я заснул, как услышал страшный шум и,  вскочив, закричал:
"Кто ты?" и пр.
     В Вюртемберге, как только Лютер, объясняя в церкви Послание к римлянам,
дошел до  слов: "праведник живет истинной верой", он вдруг почувствовал, что
это  изречение  проникло  ему в  душу, и  услышал, что кто-то несколько  раз
повторил эту фразу  у него над  ухом. То  же изречение  припомнилось  ему по
дороге  в  Рим в  1570  году, а  когда он поднимался по лестнице  в  папский
дворец, кто-то крикнул ему  эти слова  громовым голосом. Далее он сознается,
что  нередко  просыпался  в полночь  и  вел  диспуты  относительно  обедни с
сатаной,  некоторыми аргументами  которого  и  воспользовался  потом,  когда
доказывал нелепость обрядов при католическом богослужении.
     Чудеса    геройства,   совершенные   Жанной    д'Арк,   были    вызваны
галлюцинациями, которыми она страдала с 12-летнего возраста.
     Уже  в недавнее время  основатель секты квакеров  Георг Фоке  с крайним
увлечением пропагандировал свое  учение,  именно  под влиянием галлюцинаций.
Видения заставили его покинуть семью; он облекся в кожаную одежду, стал жить
в дуплах деревьев и здесь получил откровение, что все христиане, к какому бы
вероисповеданию  они  ни  принадлежали,  должны  считаться  сынами  Божиими.
Сначала  ему никто не хотел верить, но тогда  он  услышал голос, говоривший:
"Иисус Христос тебя  понимает". После этого Фокс пробыл две недели как бы  в
летаргическом сне, причем тело его оставалось неподвижным, точно у мертвого,
а  мозг  продолжал  работать.  Подобные  же  припадки  повторялись и  с  его
последователями,  людьми  честными,  но  болезненно настроенными, вследствие
чего им являлись видения и они начинали пророчествовать.
     Еще более подходящий  для нашей  цели  пример представляет  Савонарола,
хотя,  говоря это,  я рискую  оскорбить национальное чувство итальянцев. Под
впечатлением  одного  видения он еще смолоду начал считать себя избранником,
ниспосланным  на землю самим Иисусом  Христом  для  возрождения погрязшего в
пороках населения Флоренции. Затем, разговаривая однажды с каким-то монахом,
Савонарола  увидел  в  разверстых  небесах  картину  бедствий,  испытываемых
церковью, и услышал голос, повелевающий ему возвестить об этом народу.
     Ему постоянно  представлялись  видения  из  Апокалипсиса,  а  также  из
событий  ветхозаветной истории.  В  1491 году  он  решил  было  не  касаться
политики в своих  проповедях, но во  время молитвы  услышал  слова: "Глупец,
разве ты не видишь, что сам  Бог повелевает тебе идти по прежней дороге", и,
конечно, изменил свое намерение.
     В 1492  году  с Савонаролой  случился  припадок  галлюцинации во  время
самого  произнесения проповеди -- он увидел меч с надписью:  "Gladius Domini
super terram" ("Меч Бога на земле"), который  вдруг обратился  клинком вниз,
причем  небо  омрачилось, с него посыпались  мечи,  стрелы,  искры, и  земля
показалась  ему обреченной  на жертву  голода и чумы.  С  тех пор  он  начал
предсказывать появление этого  последнего бича,  и  через несколько  времени
пророчество его действительно исполнилось.
     Во время  одного из своих  видений Савонарола пробыл  долго  в раю, где
беседовал со  многими  святыми и  с Богородицей,  престол которой он  описал
впоследствии  чрезвычайно подробно, не забыв  даже упомянуть, сколько именно
драгоценных камней украшали его.
     Подобно  Лазаретти, он постоянно  размышлял о своих видениях,  стараясь
определить, какие из них были навеяны ангелами и какие -- демонами. Иногда у
него являлось сомнение в действительности этих видений, но он  убеждал себя,
что это невозможно, и,  как все помешанные,  часто впадал в противоречия, то
называя  себя  боговдохно-венным,  то   отрицая  в  себе  пророческий   дар,
ниспосланный свыше. "Я не  пророк и не сын пророка, -- сказал он однажды. --
Это ваши грехи насильно заставили меня сделаться пророком".
     Виллари, биограф Савонаролы,  в недоумении останавливается над решением
вопроса  --  каким  образом этот  величайший из философов,  давший Флоренции
совершеннейшую форму республиканского  управления,  властвовавший  над целым
народом,  потрясавший  весь  мир  своим  красноречием,  каким  образом такой
человек мог гордиться тем, что слышит какие-то голоса и видит знамения вроде
меча Господня?!
     Задаваясь этим вопросом,  Виллари приходит  к справедливому заключению,
что самая бессодержательность этих  видений  и служит  доказательством,  что
Савонарола находился под влиянием галлюцинаций, не говоря  уже  о том,  что,
постоянно выставляя их на вид, он вредил  не только себе, но и успеху своего
дела. Какую  пользу  могло  принести ему,  в смысле  популярности  в народе,
составление трактатов  о  видениях,  разговоры  по поводу  их  с матерью или
рассуждения,  написанные  на полях  своей  Библии? Все,  что  поклонники его
желали  бы скрыть,  что не дозволила бы  предать  гласности  самая  дюжинная
заботливость о своей славе, -- все это он печатал и распространял в публике.
Но дело  в  том, что,  по его собственному признанию, его  пожирал  какой-то
внутренний  огонь, заставлявший  говорить  и  писать иногда  против воли.  В
этой-то неудержимой  силе  экстаза,  доходившего  до  бреда,  и  заключалась
причина  того  могучего  действия,  какое  производил  Савонарола  на  своих
слушателей. Читая теперь  текст его  проповедей, мы не  можем составить себе
даже  приблизительного понятия  о  том потрясающем  впечатлении,  какое  они
производили  на  толпу.  Восторженное  безумие  этого  "пророка"  не  только
фанатизировало  ее, но  даже  прямо заразительно  действовало  на  некоторых
субъектов: они тоже впадали в  умопомешательство и,  подобно  последователям
Лазаретти, из невежественных, полуграмотных простолюдинов вдруг превращались
в проповедников или писателей.
     Если бы  читатели спросили нас,  часто  ли подобные типы  встречаются в
наших домах умалишенных, то мы ответили бы  им,  что  в Италии не  найдется,
быть может,  ни  одного психиатрического  госпиталя, в  котором  такого рода
больные не составляли бы обычного явления.
     Когда я заведовал домом умалишенных в Пезаро, у меня на руках было трое
больных этого типа: один из них называл  себя Папой Анастасием; он  назначал
кардиналов, референдариев и пр. и  постоянно издавал  декреты, в которых  не
было ничего нелепого, кроме подписи. Другой, быв-щий прежде военным (папским
сержантом), сочинил новые заповеди, чрезвычайно курьезные и даже странные. Я
привожу  здесь  четыре из  них,  чтобы не сведущие  в психиатрии  лица могли
убедиться,  до  какой   степени  слог  их  напоминает  сочинения  Лазаретти,
Пассананте и  Манжио-не: тут  мы  встречаем  те же повторения, то же  обилие
созвучий и такое же библейское построение  периодов. В  Ломбардской больнице
Пап  и  пророков было  мало -- помню только одного алкоголика, собиравшегося
устроить  крестовый поход против  синдика  в  Вижевано,  но в Милане всем  и
каждому  известен оригинальный пророк  механики  и  социализма  Чианкеттини,
редактор "Travaso".
     Особенно любопытный и наиболее  достоверный пример  такого  рода -- так
как  он произошел  недавно у  всех  на глазах --  представляет  собой  Давид
Лазаретти.
     Д.Лазаретти  родился  в Арчидоссо  в  1834 году;  отец его был  ломовой
извозчик, кажется, пьяница, но чрезвычайно крепкого телосложения; в  родстве
у него были самоубийцы и сумасшедшие, между прочим, один религиозный маньяк,
воображавший  себя  предвечным  Отцом;  шестеро  братьев  отличались  силой,
громадным  ростом, живостью ума  и необыкновенной памятью;  один из них,  не
умевший ни  читать,  ни писать, помнил  до 200  счетов своих  с кредиторами.
Давид  выдавался из  всех братьев высоким ростом, прекрасным телосложением и
недюжинными умственными  способностями;  череп  у  него был  очень  большой,
удлиненной формы,  а глаза до того блестящие, что  некоторые находили в  них
что-то  чарующее,  хотя большинству  они казались демоническими,  безумными.
Исследование показало,  что  у  него  была  hupospadia,  он  смолоду страдал
мужским  бессилием.  Ненормальность эта  имеет  значение, так  как Морель  и
Легран ле-Соль нередко встречали ее у маттоидов.
     С детства в характере  мальчика обнаружились  противоречия и крайности,
столь обычные у кандидатов на занятие койки в больнице для умалишенных. Так,
еще  ребенком он задумал пойти  в  монахи, потом,  занявшись  ремеслом отца,
начал вести разгульную жизнь и злоупотреблять спиртными напитками.  В  то же
время  он  усердно  принялся  за чтение,  причем выбор  книг был чрезвычайно
странный для человека его  среды -- Данте  и преимущественно Тассо. В 15 лет
Давида  уже  прозвали  "mille idee"  (тысяча мыслей) за то, что  он  сочинял
своеобразные  песенки, хотя  никогда не  мог усвоить грамматических  правил.
Отчаянный  богохульник и  забияка, юноша  вскоре  сделался  грозою  для всех
окружающих; его до такой степени боялись, что однажды  на каком-то празднике
ему удалось,  только в компании с братьями,  без  всякого оружия, обратить в
бегство все население Кастель-дель-Пиано.  И, однако  же, он легко увлекался
всем  возвышенным  и  благородным   --  все  равно,  был  ли  это  разговор,
стихотворение,  проповедь или театральное представление.  Христос и  Магомет
внушали ему такое глубокое уважение,  что он считал их величайшими людьми из
всех, когда-либо  живших  на земле. По  собственным признаниям Лазаретти, он
еще с 14 лет страдал теми разнообразными галлюцинациями,  которые  имели для
него  роковое  значение  впоследствии.  В  молодых  годах он  увлекся  одной
еврейкой  из  Питильяно,  вероятно  потому, что она горячо сочувствовала его
религиозным убеждениям, и  в то же время он говорил, что питает отвращение к
трем вещам -- к женщинам, церкви и танцам.
     В  1859 году 25-летний  Лазаретти поступил волонтером  в  кавалерийский
полк и в 1860  году  принимал  участие в  экспедиции генерала Чиальдини,  но
скорее  в  качестве  служителя,  чем в звании солдата.  Перед выступлением в
поход  он написал патриотический гимн, который отослали к Брофферио,  и  тот
был поражен  оригинальностью  выраженных  в нем идей  и  красотою  отдельных
стихов,  что составляло  поразительный  контраст с  безграмотностью и грубым
стилем всего гимна.
     Но через несколько времени он опять принялся за свое ремесло извозчика,
а вместе с тем вернулся к оргиям и кутежам. Тогда он сошелся  с  женой, хотя
обвенчался с ней еще за три года перед тем. Он питал к ней такую поэтическую
привязанность, что даже выражал ее в нежных стихотворениях. В этот же период
самолюбие  до того отуманило ему голову,  что  он,  не  получивший  никакого
образования,  начал  снова  писать  стихи  и  трагедии,  выходившие  у  него
чрезвычайно комичными.
     Мало-помалу чудачества Лазаретти приняли иное направление: в 1867 году,
когда  ему  было уже  33 года,  вследствие  ли  пьянства  или  под  влиянием
политических волнений,  у  него  сильнее,  чем  когда-нибудь,  возобновились
религиозные галлюцинации, которыми он страдал в 1848 году. В один прекрасный
день он исчез куда-то; оказалось, что, как и тогда, ему явилась Божия Матерь
и повелела отправиться в Рим, объявить Папе о своей божественной миссии. Тот
сначала не  хотел принять Лазаретти, но потом  обласкал  его, хотя при этом,
говорят, и посоветовал  ему хороший душ. Затем, тоже по указанию Богоматери,
он пошел  к некоему пустыннику, Игнатию Микусу, который три месяца продержал
его у себя в пещере и  занимался с ним изучением теологии. Предполагают, что
он же помог Лазаретти вырезать на лбу у себя знак, который тот выдавал потом
за печать, положенную  рукою св. Петра, и показывал только истинно верующим,
от  непосвященных  же скрывал ее под  прядью волос. При медицинском  осмотре
оказалось, что она имела вид неправильного параллелограмма,  в верхней части
которого  были  крестообразно расположены 13  точек.  Этому  знаку  (см.рис.
lombrozo_geni_09.gif), а также двум другим, на плече и на внутренней стороне


ноги,   Лазаретти,   как   подобает   помешанному,  придавал   таинственное,
чудодейственное значение и считал всю эту татуировку доказательством особого
благоволения Божия (печатью договора с Богом).
     С  тех  пор  Лазаретти  совершенно  переменился,  как  это  обыкновенно
случается с помешанными*: из драчуна, богохульника и кутилы он превратился в
тихого,  скромного  пустынника  и жил некоторое  время  в  горах,  почти под
открытым  небом,  питаясь  иногда  одним  хлебом  с  водой  или  же  травой,
приправленной солью  и  уксусом, полентой,  постной  похлебкой,  чесноком  с
хлебом и  пр. Находясь на острове  Монтекристо, в 1870 году, он более месяца
пробавлялся шестью хлебами,  с  добавлением  зелени, а живя  во  французском
монастыре, съедал  только две  картофелины в  день.  Самые сочинения  его из
шутовских и неуклюжих сделались вполне порядочными, иногда изящными  --  что
должно было особенно сильно поразить и не одних  только простолюдинов. Кроме
того, он стал писать более толково, употребляя сильные образные выражения, и
с таким религиозным чувством, какое можно было встретить разве лишь у первых
христиан.

     [В  Пезаро у  меня было  несколько душевнобольных  монахинь  из римских
монастырей. Я не встречал никогда более отвратительных богохульниц, чем они.
Мне случалось  лечить также евреев,  бывших раньше чрезвычайно религиозными;
первым симптомом помешательства являлось  у  них желание  креститься, но  по
выздоровлении они тотчас же возвращались к прежним верованиям.]

     Духовенство того  местечка, где родился Лазаретти, видя  в  нем  как бы
олицетворение  древних пророков,  чем он  и  был в  действительности, как мы
увидим дальше,  отнеслось к нему с большим уважением, что, по своему обычаю,
решилось  эксплуатировать  его в  своих интересах и воспользоваться  им  для
сбора пожертвований на постройку церкви.
     Народ,  уже  без  того  изумлявшийся  полной  перемене  в образе  жизни
Лазаретти и его татуировке, еще  более изумлялся  теперь вдохновенным речам,
его длинной  всклокоченной  бороде,  серьезной наружности  и,  подстрекаемый
духовенством, толпами бежал послушать нового пророка.
     Начались процессии... Окруженный духовенством и знатнейшими из  местных
жителей, Лазаретти  посетил Арчидоссо,  Роккальбенья,  Кастель-дель-Пиано  и
другие ближайшие  города;  население  повсюду встречало  его с восторгом, на
коленях,  а священники и духовенство окрестных  церквей целовали ему  руки и
даже ноги. Приношения сыпались со всех  сторон, но были, однако, не особенно
велики,  так как  жители  не  могли жертвовать много;  поэтому для постройки
церкви решено было  воспользоваться их даровым трудом.  Место выбрали вблизи
Арчидоссо, и работа закипела. Десятки тысяч верующих, мужчины, женщины, даже
дети,  принялись  таскать камни, бревна  и другие строительные  материалы. К
сожалению,  как  в  стихосложении,  так и  в архитектуре, кроме пророческого
вдохновения, необходимы еще научные познания; а их-то и не было у Лазаретти;
поэтому  затеянная постройка оказалась столь  же неудачной, как  его поэзия:
собранные с таким трудом материалы остались на месте в виде безобразной кучи
мусора,  и  вся  эта затея  окончилась настолько  же бесплодно, как  некогда
сооружение вавилонской башни. В январе 1870 года Лазаретти основал  общество
Священной лиги, имевшее целью взаимное вспомоществование и  дела милосердия.
В  марте  того же года, после  общей трапезы со своими  последователями,  он
отправился на остров Монтекристо, где в продолжение нескольких месяцев писал
послания, пророчества и поучения, а потом, вернувшись в Монтелабро, составил
описание видений  и пророческих снов,  какие  были ниспосланы  ему во  время
пребывания  на  острове. Вслед за  тем  его  обвинили в  подстрекательстве к
бун