азать: "Разве не
достаточно  у меня сумасшедших и  без Давида?" Этот факт указывает на частое
повторение  случаев  помешательства   и  на  то  еще,  что  помешанные  были
неприкосновенны, вероятно, вследствие предрассудка, перешедшего к евреям еще
от арабов, у которых пророк и сумасшедший называются одинаково -- "нави".
     В  Алжире,  по  словам  Бербрюгера,  весьма  многочисленны индивидуумы,
впадающие   при   известных   условиях  в   состояние,   очень  напоминающее
конвульсионеров  С.Медардо.  Чтобы  убедиться,  каким  уважением  пользуются
сумасшедшие в Марокко и  у соседних кочующих племен, следует  прочесть книгу
Думмонд-Гея, который, между прочим, говорит:  "По мнению берберов, лишь тело
сумасшедших находится на земле, разум же их удерживается божеством на небе и
возвращается  к  ним  только  в  тех  случаях,  когда  они должны  говорить,
вследствие чего  каждое слово, ими  сказанное, считается за откровение". Сам
автор книги и английский консул едва не  были убиты  одним из  этих "святых"
особого рода, бегающих всюду нагими, но нередко с  оружием в руках и готовых
на самое грубое  насилие над тем,  кто  вздумал бы  удерживать их от  разных
диких, возмутительных поступков.
     Пананти  рассказывает,  что в Бербере  хозяева  караванов  советуются с
помешанными "святыми" (santoni-matti),  произволу которых  нет  границ; так,
один из  них  душил богомольцев, приходивших в храм, а другой в общественных
банях изнасиловал жену туземца, и подруги поздравили ее по этому поводу.
     Турки  относятся к сумасшедшим с  таким же уважением, как и к дервишам,
считая  их наиболее близкими  к  божеству людьми, вследствие  чего им открыт
доступ  даже  в  дома  министров.  Дервиши  представляют немало  сходства  с
помешанными, у  каждой секты их есть своя  особая  молитва и соответствующая
пляска  или,  скорее,  своеобразные  конвульсии:  молящиеся  то  качаются из
стороны в сторону, то спереди назад, то кружатся на одном месте, ускоряя эти
движения  по мере того, как возрастает молитвенный экстаз. Особенно славятся
своею святостью дервиши, называемые  куфаями: они лишают себя сна или  спят,
опустив  ноги в  воду, не принимают пищи  по  целым неделям и пр. Молитва их
начинается тем, что они  становятся на одну ногу, а  другою описывают круги,
держа друг  друга  за руки и напевая вполголоса, затем движение усиливается,
пение  становится  громче,  они  закидывают  руки на плечи  один  другому  и
кружатся до  тех пор,  пока  не  упадут  на  пол  в  священных  конвульсиях,
задыхающиеся, бледные, с выпученными глазами и покрытые потом.  Под влиянием
этой религиозной мании дервиши делают себе прижигания раскаленным железом, а
где нет огня, наносят себе раны саблями и ножами.
     В  Батаки, по  словам Иды  Пфейфер,  человеку,  одержимому злым  духом,
оказывают величайшее  почтение:  каждое слово его считается пророчеством,  а
желание -- законом.
     На Мадагаскаре  сумасшедшие  служат предметом поклонения. В  1863  году
среди тамошнего населения  появилось умопомешательство особого рода: больные
дрожали всем телом,  били каждого, кто  к  ним  приближался,  и подвергались
галлюцинациям, причем постоянно видели умершую королеву выходящей из могилы.
Так как  король приказал не трогать их, то случалось, что солдаты били своих
офицеров,  а  подчиненные -- начальников.  Мания эта продолжалась около двух
месяцев.
     В  Китае  единственной представительницей  массового  умопомешательства
служит одна только  секта религиозных фанатиков -- явление необычное в  этой
скептической  нации.  Кроме  того, последователи  Тао почитают  беснующихся,
помешанных  и тщательно  записывают  их  изречения, думая,  что  они  служат
выразителями мыслей беса относительно будущего.
     В  Океании, на острове Тайги, существуют также свои пророки, т.е. те же
сумасшедшие,  находящиеся,  по  мнению народа, под  особым  покровительством
божественного духа.
     Об  Америке  Скулькрафт  говорит:  "Уважение  к  сумасшедшим составляет
характерную особенность в  обычаях индейских племен Севера, а также Орегона,
где живут наиболее дикие  из туземцев Америки. Среди одного из этих племен я
видел женщину, по всем признакам сумасшедшую, которая пела каким-то странным
образом и раздавала окружающим бывшие у ней вещицы,  а  если кто отказывался
взять  их, то она  с  досады резала  себе тело ножом.  Индейцы  окружали  ее
величайшим почтением".
     У патагонцев есть колдуны и знахарки, предсказывающие будущее во  время
припадков конвульсий. В жрецы у них избираются преимущественно женщины, если
же будет  избран мужчина,  то он  обязан носить женское платье, кроме  того,
избираемые должны с детства отличаться особенными способностями. Какого рода
эти способности, видно из того факта, что эпилептики пользуются неотъемлемым
правом на избрание в должность жреца, как обладающие божественным даром.
     В Перу кроме собственно духовенства есть еще пророки, изрекающие разные
"истины" во  время  припадков страшных  судорог  и  конвульсий.  Эти люди  в
большом  почтении  у  простого народа, но высший  класс  относится  к ним  с
презрением.
     Такое сходство во взглядах  на помешательство  в разных странах  должно
обусловливаться общими причинами, и, как мне кажется, причины эти следующие:
     1) Располагая лишь небольшим числом привычных ощущений, простой народ с
изумлением  относится ко всякому  новому явлению  и готов  поклоняться всему
необыкновенному;  обожание  является  у  него,  можно  сказать,  необходимым
рефлексом,  вследствие  каждого слишком  сильного нового  впечатления.  Так,
житель Перу называл "божественными"  -- жертвенное  животное, храм,  высокую
башню,  большую гору,  кровожадного  зверя, человека  о 7  пальцах на  руке,
блестящий  камень   и  пр.  Точно  так  же  на   языке  семитов   слово  эль
("божественный")  служит  синонимом  величия,  света,  новизны  и  одинаково
прилагается к  сильному  человеку, к большому  дереву, горе  или  животному.
Наконец, что  удивительного,  если  дикарь  приходит  в  изумление при  виде
кого-нибудь из своих собратьев, вдруг  совершенно изменившегося под влиянием
помешательства,  жестикулирующего,  возвышающего  голос, говорящего о  самых
необыкновенных вещах, когда мы даже теперь, вооруженные наукой,  зачастую не
можем объяснить причины подобных явлений
     2) Некоторые из  помешанных обладают необыкновенной физической силой, а
народ уважает силу.
     3) Нередко они обнаруживают поразительную нечувствительность к  холоду,
голоду и ко всевозможным физическим страданиям.
     4)   Некоторые   из   них,   одержимые   религиозным   или   горделивым
помешательством, сами  выдают себя за  вдохновленных богами, за властелинов,
повелителей народа и этим заранее предрасполагают его в свою пользу.
     5) Но самая главная причина заключается в том, что многие из помешанных
нередко обнаруживали ум  и волю,  значительно  превосходившие  общий уровень
развития  этих качеств  у массы остальных сограждан, поглощенных заботами об
удовлетворении  своих  материальных  потребностей.  Далее  известно, что под
влиянием страсти сила и  напряжение ума заметно  возрастают,  в некоторых же
формах  умопомешательства,  которое  есть  не   что  иное,  как  болезненная
экзальтация, они, можно сказать,  увеличиваются в десятки раз. Глубокая вера
этих  людей  в  действительность  своих галлюцинаций,  мощное  увлекательное
красноречие,  с каким  они высказывали  свои убеждения,  контраст  между  их
жалким  безвестным прошлым и  величием их  настоящего  положения естественно
придавали подобным сумасшедшим громадное значение в глазах толпы и возвышали
их  над  общим  уровнем  здравомыслящих, но  дюжинных,  обыкновенных  людей.
Примером такого  обаяния  могут служить Лазаретти, Брианд,  Лойола, Малинас,
Жанна  д'Арк, анабаптисты  и пр.  Во  время эпидемии  пророчества, бывшей  в
Севеннах и затем  недавно еще появлявшейся в Стокгольме, личности совершенно
необразованные,  служанки,  дети,  под  влиянием охватившего  их  увлечения,
произносили проповеди, нередко отличавшиеся живостью и красноречием.
     Одна служанка употребила, например, такого рода  метафору: "подкладывая
дрова в  огонь, можно ли не вспоминать  об  аде? Но там будет гораздо больше
дров  и  гораздо  больше огня".  Другая пророчица, кухарка,  говорила:  "Бог
проклял   этот   гнусный   напиток   (водку)...   Грешников-пьяниц   ожидает
соответствующее их вине наказание -- в аду будут течь  реки этого проклятого
напитка, и в них сгорят все, кто его  употреблял". Девочка 4 лет высказывала
такие мысли:  "Богу небесному угодно призвать  грешников к покаянию... Идите
на  Голгофу  --  там вы найдете празд-ничные одежды"  (Иделер. "Опыт  теории
сумасшествия", 1842).
     6)  У варварских  народов помешательство часто  принимает эпидемический
характер, например, у  диких негритянских племен Жуйды (Juidah), y абипонцев
и  абиссинцев существует эпидемия, имеющая  большое  сходство  с итальянской
тарантеллой и называемая tigretier.  Относительно Греции  рассказывают,  что
там,  у  абдеританцев,  появилось  эпидемическое  помешательство,  вызванное
представлением  одной  трагедии;  точно  так  же  повальным  помешательством
эротико-религиозного  характера были заражены  те  поклонницы Вакха, которые
бегали  по  улицам Афин и Рима  в каком-то священном экстазе,  томясь жаждою
крови и наслаждений. Но особенно  часто такие случаи бывали  в средние века,
когда  эпидемии  психического  расстройства  постоянно  сменяли одна другую.
Тогда     повсеместно     распространялись    самые     причудливые    формы
умопомешательства,  захватывая  с неудержимою  силою,  подобно заразительным
болезням, целые области и народы, поражая не только детей, стариков и вообще
легковерных  людей,  но  даже самых  отъявленных скептиков.  Демономания,  с
большей  или  меньшей  примесью нимфомании, вызывала  появление то ведьм, то
бесноватых,  смотря по  тому,  относились  ли  ее  жертвы  к  своей  болезни
спокойно, даже  с гордостью, или же, напротив, приходили от  нее в отчаяние.
Она  проявлялась галлюцинациями самого непристойного содержания,  всего чаще
по поводу сношений с  нечистой силой  или с животными, в которых  поселялись
злые духи, а  также  непобедимым отвращением ко  всем  священным  предметам.
Иногда  такие  субъекты  выказывали  необыкновенное развитие  физических или
умственных  сил, так что могли объясняться на иностранных, едва знакомых  им
языках  и связно,  подробно  передавать  самые  отдаленные  события из своей
жизни,  причем  у  них  появлялись  эротические экстазы и местные анестезии.
Нередко также они обнаруживали наклонность кусаться, стремление к убийству и
самоубийству, отвращение к разным  вещам  и  всегда отличались непоколебимой
верой в действительность своих галлюцинаций.
     Когда   в   Севеннах   появилась   страсть    к   пророчеству,   зараза
распространилась на женщин,  даже на девочек, причем больные видели знамения
в форме и  расположении облаков, распределении солнечного света и пр. Тысячи
женщин  упорно  продолжали  распевать  псалмы  и  пророчествовать,  хотя  их
арестовывали массами. Целые города, по свидетельству Виллани, казалось, были
отданы  во власть самого сатаны. В 1374 году в Аквисграна от  эпилептиков  и
хореиков  распространилась  во  всем  населении  мания  плясать на  улицах с
криками:  "Here  S.  Iohan so so  vrisch  und vord", причем даже  беременные
женщины  и   дряхлые  старики  принимали   участие   в  этой   пляске.   Она
сопровождалась религиозными галлюцинациями: пляшущие видели отверстым небо и
в  глубине его  -- блестящий сонм  святых.  У  некоторых являлось  при  этом
отвращение   к   красному   цвету,  к  остроконечным   вещам  и  т.п.  Мания
распространилась  до  Кельна, где ею заразились 500 человек, затем перешла в
Мец,  Страсбург и всюду держалась очень упорно.  В следующие годы она  стала
появляться периодически, так  что в день св. Вита, избранного больными своим
патроном,  массы народа  собирались  у его гробницы.  Еще в  1623 году к ней
продолжали приходить  на  поклонение,  и  некоторые делали  это  до  32  раз
(Hecker. "Tanzmanie", 1834). Чрезвычайный интерес представляет эпидемическая
мания к  странствованиям,  появившаяся в средние  века  среди детей.  В 1212
году, когда  все христиане горевали о потере  Святой Земли, маленький пастух
из Клое (Вандом), вообразив себя избранником Божиим, начал уверять всех, что
под  видом незнакомца к нему явился сам Бог и,  приняв от него хлеб, поручил
отнести  письмо к королю. Тогда все сыновья окрестных пастухов  сбежались  к
маленькому  пророку,  а  вслед  за тем до  30  тысяч человек взрослых мужчин
сделались  его  поклонниками  и последователями.  Вскоре начали появляться и
другие восьми-девятилетние пророки, которые  произносили проповеди,  творили
чудеса   и  приводили  целые  отряды  доходивших  до   исступления  детей  к
новоявленному святому из Клое. Затем вся  армия  направилась  в Марсель, где
море должно было расступиться, чтобы странники, не замочив  ног, могли дойти
до  Иерусалима.  Ни  королевское  запрещение,  ни  родительская  власть,  ни
неудобства  и  лишения всякого  рода  -- ничто  не  могло удержать маленьких
пилигримов. По прибытии  их в Марсель двое мошенников нагрузили семь больших
кораблей  несчастными детьми  и увезли  их  на Восток с целью продать там  в
рабство.
     Одной из причин, обусловливавших  эпидемический характер мании, было то
почтение,  которым  народ  окружал  страдавших  ею лиц,  являвшихся  как  бы
образцами  для  подражания,  но   главную  роль  тут  играли  невежество   и
замкнутость  первобытных  обществ.  С  развитием  цивилизации,  при  большой
легкости  сношений  между  людьми,  индивидуальные особенности  обозначаются
резче,  личность  обособляется  вследствие  эгоизма,  недоверия,  самолюбия,
соперничества,    ощущения    становятся    разнообразнее,     представления
многочисленнее,  и  тогда  уже  народные  массы  гораздо  труднее  поддаются
какому-нибудь   общему  движению.  Понятно,   что   регрессивные   изменения
умственных   способностей  совершаются  у  дикаря  гораздо   легче,   чем  у
цивилизованного  человека:  первому  несравненно  труднее  сдержи-вать  свои
страсти   и   отличать   иллюзии   от  действительности,   воображаемое   от
желательного,    возможное   от    сверхъестественного,   нежели    второму.
Действительно,  хотя  за  последнее  время  и возникали эпидемические  формы
помешательства в цивилизованных странах,  но лишь среди самых невежественных
классов,   в  уединенных  или  окруженных  горами  местностях,   например  в
Корнваллисе, Уэльсе, Норвегии, Бретани, в отдаленнейших селениях Америки и в
гористых  частях  Италии.  Так,  в  Монте-Амиата,  где  позднее  имел  успех
Лазаретти, по свидетельству местной хроники,  пользовался репутацией святого
некто    Аудиберти,    очевидно,    помешанный,     отличавшийся     крайней
нечистоплотностью.  В  той  же  местности  был  некогда известен Барто-ломео
Брандано,  почти  столетний  старик,  впавший  в религиозное помешательство,
вероятно, под влиянием скорби  о бедствиях Италии, которая страдала тогда от
нашествия испанских  войск. Вообразив  себя  Иоанном  Крестителем,  он  стал
подражать ему в образе жизни, одевался в короткую рубашку из грубой холстины
и,  босой,  с  крестом  в  руках и с  черепом  под мышкой,  странствовал  по
окрестностям Сиены,  поучал  народ, пророчествовал, совершал чудеса и  везде
приобретал последователей.
     Затем  он отправился в Рим и на площади Св. Петра  проповедовал  против
Папы  и кардиналов. Однако Климент VII,  вместо того  чтобы повесить его  за
такую  дерзость, отправил  в  тюрьму  Тординона, куда  обыкновенно  запирали
сумасшедших, если не считали нужным  сжигать их  живыми как одержимых бесом.
Выйдя из тюрьмы, Бранда-но несколько раз  оскорблял капитана испанской армии
Мендоцца, который, не зная наверное,  что это за  человек --  святой, пророк
или  помешанный, --  отправил его  в каторжную тюрьму  Таламоне, предоставив
решение этого вопроса заведовавшему ею чиновнику. Но тот отказался поместить
у себя  несчастного старика на том  основании, что если он святой, то святых
не  отправляют на  каторгу; если  пророк, то пророков не  наказывают; а если
сумасшедший, то  сумасшедшие не подлежат  общим законам, -- так что Брандано
был вскоре выпущен на  свободу. Сказав  несколько проповедей каторжникам, он
ушел  и  продолжал  пророчествовать и  чудить  по-прежнему.  Даже недавно  в
отдаленных провинциях Пьемонта появились двое святых, один из которых пробыл
20 лет на каторге, а другой в короткое время успел собрать около себя  более
300 человек  последователей. Кроме того,  в самой гористой части  Черногории
эпидемически  распространилось  в  1881  году  нелепое  убеждение,  что  там
появляется сам Иисус  Христос,  вследствие чего в  занесенных  снегом  горах
собралось  более 3000 человек окрестных  жителей.  Около  того  же времени в
Абруццах был арестован бродяга, выдававший себя за Мессию.
     Возникшая в Норвегии в 1842  году эпидемия пророчества так и называлась
"болезнью   служанок"   (Magdkran-kheit),   потому   что    ею    заболевали
преимущественно  служанки,  страдавшие  истерией,  и  даже  девочки.  Модное
увлечение последнего времени магнетизмом и столоверчением, дошедшее до такой
нелепости, как  говорящие столы, хотя и распространилось довольно широко, но
до полного умственного расстройства оно довело лишь  немногих, и болезнь эта
имеет спорадический  характер.  Вообще,  с  развитием  цивилизации  начинают
исчезать   предрассудки,   а   они-то,   как   известно,   всего   более   и
благоприятствуют распространению  душевных болезней. В Стокгольме, например,
мания пророчества с особенною силою проявлялась в тех местностях, где мы уже
заранее   были  подготовлены  к  ней  проповедями  и  обрядами  религиозного
характера, что всегда вызывало увеличение числа помешанных.
     Этих фактов  совершенно достаточно, чтобы объяснить себе причину успеха
пророков  древнего  и нового  времени, а также  их влияния, отражающегося на
историческом  ходе развития народов. Можно указать немало примеров того, что
народ  принимал  за   пророков  несчастных  больных,  страдавших  горделивым
помешательством или  теоманией,  а их  галлюцинации -- за откровение  свыше.
Таким  путем  возникли  новые  секты,  усилившие  и  без  того  ожесточенные
религиозные распри со всеми их печальными последствиями, распри,  омрачавшие
весь период средних веков  и не  прекратившиеся  совершенно даже  и  в  наше
время. Например, некто Пикар вообразил себя Сыном Божиим, посланным на землю
научить людей, чтоб они не  носили  одежды и имели бы общих  жен; ему верят,
повинуются, -- и вот является  секта адамитов.  Точно так же возникло учение
анабаптистов. Последователям  его в  Мюнстере,  в Аппенцеле,  в Польше вдруг
начинают  представляться  борющиеся на небе ангелы  и огненные драконы;  они
получают свыше повеление убивать своих  братьев и нежно любимых детей (мания
убийства), воздерживаться от пищи по целым месяцам или поражать войска своим
дыханием   и  взглядом.  Позднее   подобным  же   образом  произошли   секты
кальвинистов и  янсенистов,  из-за  которых было  пролито  столько  крови. О
колдунах,  ведьмах,  одержимых  бесами и  говорить  нечего --  появление  их
понятно само собою.
     Списки  сумасшедших  писателей  и пророков (illuminati), приведенные  у
Дельпьера, Филомнеста, Аделунга, вызывают  невольную улыбку сострадания  над
человеческим  бе-   зумием,   когда  припомнишь,  что   у  большинства  этих
душевнобольных были  многочисленные  последователи. В  половине  XVIII  века
является,  например,  некто  Клейнов,  выдающий  себя  за  короля  Сиона;  в
приверженцах у  него,  конечно, нет  недостатка, и они воображают  себя  его
детьми.  Затем, что  может быть нелепее учения Сведенборга,  который уверял,
что