общий подход к праву в
СССР,  организация  судебной  системы и  других  органов  разрешения споров,
становится  ясной  та роль,  которая  отводится  в СССР  судебной  практике.
Очевидно,  что  в  условиях,   где   право   теснейшим  образом  связано   с
государственной  политикой   и   где  так   стремятся   сделать  действенным
суверенитет  народа, представленный его парламентом,  для  судебной практики
исключается возможность выступать  в роли создателя  норм  права и она может
осуществлять  лишь  строгое  толкование права. Эта принципиальная позиция  в
какой-то мере подкрепляется  и отсутствием в  стране судебной касты, которая
претендовала  бы на то, чтобы  стать  независимой от государственной власти,
если  не соперничающей с ней. Такой касты  никогда  не было в России, где до
1864  года судьи рассматривались как  простые чиновники, а  в  период с 1864
года  по  1917  год  судейский  корпус  хотя  и  почувствовал  необходимость
автономии, но не успел сложиться в качестве такового.
     "Судьи  независимы  и  подчиняются только  закону",--  гласит  ст.  155
Конституции  СССР. Речь идет  о независимости суда  по  отношению к Советам,
органам  управления и прокуратуре. Судьи не могут получить от них каких-либо
указаний;   они  не  обязаны   никоим  образом   приводить  свои  решения  в
соответствие с  мнениями прокуратуры.  Вместе с тем судья подчинен закону  и
ему не разрешено быть индифферентным в отношении  государственной  политики.
Суд --  это инструмент  в  руках  господствующего  класса;  он  обеспечивает
господство этого  класса и охраняет его интересы. Такова действующая сегодня
концепция.  Независимость  судей   в   стране,  где   провозглашен   принцип
концентрации всей государственной власти в Верховном Совете, не имеет ничего
общего  с  поисками  равновесия,  когда судебная  власть  стремится  как  бы
контр-балансировать власть законодательную.
     224. Верховенство закона. Было бы трудно найти в СССР что-либо подобное
контролю   за   конституционностью   законов.   Право   такого  контроля  не
предоставлено  судам. Он  не может  осуществляться и  прокуратурой,  функция
которой сводится  к надзору лишь за соблюдением закона. Единственное правило
относительно   контроля   за  конституционностью   закона  --  это  ст.   74
Конституции, которая устанавливает,  что в случае расхождения закона союзной
республики с общесоюзным законом действует общесоюзный закон.
     Вообще говоря, суды могли бы, не нарушая  никаких  принципов, проверять
законность актов  государственного управления, например  министерств. Но они
не  используют этой  возможности. Считается,  что только прокуратура  должна
внушать управленческим органам и местным Советам уважение к законности.
     Таким образом, контроль за конституционностью  и законностью  находится
вне пределов  той роли,  которую призваны  играть суды.  Их  задача  --  это
применение законов, а также указов, постановлений, распоряжений, инструкций,
изданных во исполнение действующих законов, это толкование законов в связи с
их  применением.  Суды не призваны  ни создавать  право, ни развивать  -его,
приспосабливая к обстоятельствам. Советский  закон может, если того пожелает
законодатель, в известных  случаях предоставить судье право  выбора позиции.
Но за исключением этих случаев, судья не может отойти от предписания закона,
ссылаясь на требования  справедливости или  какие-либо иные принципы. Мы, на
Западе, любуемся правотворческой  ролью нашей  судебной  практики,  поисками
социальной справедливости, которые  ведут  наши судьи. В Советском Союзе  от
судей  требуется  лишь применение права, но  не правотворчество. Им отведено
только это. Aequitas legislatori jus magis convenit.
     В силу  сказанного  выше складывается  впечатление,  что  роль судебной
практики  в  Советском  Союзе меньше  той,  которую  она  играет  во  многих
буржуазных  государствах.  Это впечатление  еще больше  подтверждается, если
посмотреть,  какое  место занимает  освещение судебной  практики в советской
юридической литературе. В течение длительного времени издавался единственный
сборник "Судебная практика",  который  в  1957  году был заменен "Бюллетенем
Верховного суда  СССР".  Верховные  суды  союзных республик  также публикуют
сборники  своей  практики.  Однако до  сих  пор  не  существует методических
сборников судебной практики, научные работы  до недавнего времени  содержали
мало отсылок к судебным решениям.
     225.  Действительное значение судебной  практики. Вывод,  который можно
было  бы  сделать из  изложенного  выше, нуждается,  однако, в  оговорке.  В
действительности роль  судебной  практики весьма значительна,  если даже  не
иметь  в виду  такую  ее  существенную  задачу,  как  охрана  правопорядка и
восстановление мира  путем  разрешения  споров.  Чтобы  понять  творческую и
политическую   роль   судебной  практики,  следует  исходить   из   условий,
существующих  в Советском Союзе, а не из  эталонов, к которым мы  привыкли в
буржуазных странах.
     Требование дисциплины  и забота  о законности, характерные для СССР, не
позволяют, чтобы создание и развитие права происходили в анархических формах
по  инициативе  судей.  Вместе  с  тем и  здесь реалистически  признают, что
система  законодательства  неизбежно  содержит  пробелы.  Некоторые   законы
неполны  или  недостаточны;  чтобы  вскрыть  такого  рода  несовершенства  и
пробелы,  изучение   судебной  практики  весьма  полезно.  Вследствие  этого
советская Конституция  предусматривает надзор  над  судебной  деятельностью,
который  осуществляется  высшей   инстанцией   --   Верховным  судом   СССР.
Аналогичный  надзор   над   деятельностью   органов   публичного   арбитража
осуществляет Главный арбитр СССР.
     Верховный  суд  СССР  и  Главный  арбитр  не  ограничиваются  проверкой
конкретных  дел, разрешенных  нижестоящими инстанциями.  Одна из  их функций
состоит в  издании корректив и инструкций,  имеющих целью направлять  органы
суда  и  прокуратуры в их практике применения  законов. Могут  сказать, что,
осуществляя  деятельность  такого  рода, Верховный  суд и Главный арбитр  из
органов правосудия  превращаются  в  органы  управления.  Но советский автор
ответит  на  это,  что  равным  образом  английский или  французский  судья,
создавая  нормы  права, отходит  от  своей  прямой  роли  и  превращается  в
законодателя. То, что действительно важно отметить,  так это тот факт, что в
Советском  Союзе  не  пренебрегают  опытом  судов.  Правда, для того,  чтобы
сказать, каково же действующее право, не  ссылаются на  отдельные  решения и
приговоры;  но,  издавая  на  основе  обобщения  этих решений  и  приговоров
директивы и  инструкции  по применению  права, судебная власть,  несомненно,
способствует развитию советского права.  Разумеется,  как  и  в тех случаях,
когда  речь  идет  об  органах  управления,  директивы  и  инструкции должны
издаваться  во  исполнение  и  в рамках действующих законов. Практически это
означает лишь,  что  они не должны противоречить закону. Их роль  сводится к
тому,  чтобы или уточнить, как  следует  понимать конкретный  закон  при его
применении, или к тому, чтобы восполнить пробел в законодательстве.
     В  Советском  Союзе понимают  также,  что ссылки  на  судебные  решения
помогают более  живо  и  конкретно  разъяснить предписания  закона.  Научные
работы все  в  большей и большей  мере  стремятся проиллюстрировать нормы, о
которых они говорят, примерами, взятыми  из судебной практики.  Эти судебные
решения  или   одобряются,  или,  наоборот,  критикуются   авторами   за  то
истолкование, которое они дают закону. В последние годы опубликованы работы,
специально изучающие судебную практику в конкретных областях права. Рубрика,
посвященная   судебной   практике,  в   последние  годы  довольно  регулярно
появляется  в  журналах. Судебная  практика, разумеется, не  игнорируется  и
законодателем.  Основы гражданского законодательства 1961 года содержат  ряд
положений, выработанных до этого судебной практикой.
     226.  Воспитательная  роль судебной практики.  Роль, которую  советская
концепция  отводит судебной  практике,  не  ограничивается  сказанным  выше.
Исходя  из  посылки  о том, что  право  --  это  форма  политики,  советская
концепция акцентирует  политическую  роль  судебной деятельности.  Советские
суды должны  не только толковать и применять законы, но и обеспечивать успех
политики   правительства,  активно   участвовать   в  воспитании  населения,
подготавливать  своей  деятельностью  отмирание  права.  Решение  дела судом
должно быть  таким, чтобы  оно  убеждало и  сторону, проигравшую  процесс, и
осужденного  подсудимого,  и  все  общественное  мнение в  справедливости  и
разумности  как самого  решения, так  и  закона,  на котором  оно  основано.
Советский  суд должен  быть  таким,  чтобы его сравнивали  не  с театральным
спектаклем, а со школой.
Отдел 11.Другие социалистические страны
     227.  Народные демократии  и СССР.  Судебная система в социалистических
странах Европы построена на тех  же принципах, что и в СССР. Здесь стремятся
к тому,  чтобы судейский корпус не превратился в  замкнутую  касту, а  судьи
были   преданы  делу   социалистического  строительства.  Считается  поэтому
естественным, что судебные власти подчинены органам государственной власти и
судьи отчитываются за свою деятельность в народных Советах.
     Однако при  всем сходстве с советской системой  судебная организация  в
этих странах имеет и отличия от нее. Решение проблемы видели не в том, чтобы
полностью  воспроизвести  советскую модель. Здесь не хотели отказываться  от
того, что оправдало  себя  в прошлом, а  также  видели, что некоторые  черты
советской системы связаны со специфическими условиями этой страны.
     228. Судебная  структура.  Поскольку большинство социалистических стран
не являются  федерациями, то в них нет и такой инстанции, которую можно было
бы сравнить с Верховным судом СССР.
     Другое  различие  связано с подсудностью.  Так, например,  в Румынии  и
Чехословакии суды второй инстанции действуют всегда именно в этом качестве и
в отличие от областных судов в СССР  не рассматривают никаких дел по  первой
инстанции.  Если это и бывает, то очень  редко и в  исключительном  порядке.
Специфической чертой может  быть  и наличие специальных юрисдикции, например
административных  судов.  Аналог  существующих  в  СССР  товарищеских  судов
имеется в Венгрии. Здесь они были созданы в 1957 году, то есть раньше, чем в
СССР, и весьма активны.
     229.   Государственный   арбитраж.   По    примеру   СССР   и    другие
социалистические  страны  создали  для рассмотрения споров в обобществленном
секторе специальный орган, не связанный с  общей судебной системой, а именно
Государственный арбитраж, в наименовании которого в  разных странах  имеются
нюансы. Есть и кое-какие отличия от советской системы.
     Государственные арбитражные комиссии создаются как в регионах,  так и в
общенациональном масштабе  и обычно  действуют при  каком-то государственном
органе:  в Польше  при  Председателе  Совета Министров, в  Болгарии  --  при
Комитете по координации экономики. Компетенция  арбитража в ряде стран шире,
чем в Советском Союзе. В  Болгарии,  Польше,  Чехословакии  он рассматривает
также и споры  между сельскохозяйственными кооперативами и  государственными
предприятиями. В ГДР все заседания арбитража  закрытые.  В Болгарии и Польше
решения  региональных арбитражных  органов можно  обжаловать  в  вышестоящий
арбитраж. В Чехословакии решения центральной арбитражной комиссии могут быть
обжалованы  в  ее  президиум,  куда  входит  Главный  арбитр  и  его  первый
заместитель.  В ГДР  некоторые арбитражные  решения считаются  обязательными
прецедентами.
     Более значима,  чем все  эти детали, эволюция института,  которая имела
место в Югославии, Албании и Венгрии. В этих странах, соответственно в 1955,
1969  и  1972 годах, Государственный арбитраж был упразднен. В Югославии его
заменила  иерархическая система экономических судов,  в  компетенцию которых
входит рассмотрение споров,  стороной в  которых  являются иностранцы, и все
споры  между  организациями, действующими в  обобществленном секторе. Дела в
этих  судах рассматриваются с  участием народных  заседателей. В Албании все
споры отнесены к компетенции  обычных  судов. В Венгрии избрали третий путь:
для  рассмотрения  хозяйственных  споров  при  судах второй  инстанции  были
созданы специальные отделения, а  принимаемые здесь решения можно обжаловать
в экономическую палату, входящую в структуру Верховного суда.
     230.  Выборность судей. Принцип  выборности  судей  действует  во  всех
европейских социалистических странах, но порядок избрания во многом  отличен
от   того,  который  действует  в  СССР.  Судьи  всех  инстанций  избираются
представительными органами --  народными  Советами разных уровней.  Кандидат
должен иметь юридическую квалификацию. Для народных заседателей организуются
специальные  курсы,  где они получают  необходимую  юридическую  подготовку.
Срок,  на который  избираются  судьи,  варьируется  от страны  к  стране:  в
Болгарии  --  3--5 лет (в зависимости от  инстанции), в Югославии--8 лет,  в
Чехословакии-- 10 лет. В  Польше члены Верховного суда назначаются на 5 лет,
а остальные  судьи  --  на  "неопределенный  срок", что практически означает
пожизненно, потому  что  судья может быть отозван  только  в  случаях, прямо
предусмотренных законом.
     231. Народные  заседатели.  В  отличие  от  СССР  в  некоторых  странах
(Польше) заседатели избираются народными Советами, и  это дает, как правило,
хорошие   результаты.  Складывается  впечатление,   что   участие   народных
заседателей   в  процессе  получило   несколько   преувеличенные   масштабы.
Принимаются меры, направленные на то, чтобы упростить рассмотрение некоторых
категорий дел, доверив его единоличному судье.
     Конституция     Чехословакии,     чтобы     подчеркнуть     равноправие
профессионального  судьи  и  народных  заседателей,  называет  их  народными
судьями. Они избираются на четыре  года районными  национальными комитетами.
Их  участие  в  рассмотрении  гражданских  дел после 1969  года  сузилось  и
охватывает  в  основном  семейные и трудовые дела.  Та же самая  ситуация  в
Венгрии.
     Сходные правила действуют и в Болгарии, с учетом того, что в отличие от
других  стран народные заседатели здесь избираются  так же и на тот же срок,
что и судьи.
     В  Югославии народные заседатели участвуют  в рассмотрении всех  дел  в
первой  инстанции,  за  исключением  установленных  законом  случаев,  когда
действует   единоличный  судья.  Специфика  Югославии  --  участие  народных
заседателей в экономических судах.
     232. Порядок обжалования. В  Чехословакии и Югославии в отличие от СССР
остались верны апелляции. Польша не знает апелляции, но пересмотр  в порядке
надзора  (ревизии)  здесь  подчинен   иным  правилам,  чем  в  СССР.  Жалоба
приносится  непосредственно  в  Верховный суд  и  может  привести  к  отмене
оспариваемого  приговора  или решения  только в том случае,  если  она  была
подана  в  течение шести  месяцев после вступления  приговора или решения  в
силу.  Если срок пропущен,  Верховный суд в интересах закона  указывает, что
приговор или решения вынесены не  на должном уровне, но ограничивается этим,
и обжалуемый приговор  или решение остается в  силе. Право на  обжалование в
порядке  надзора  (ревизии)  имеют министр  юстиции.  Генеральный  прокурор,
первый Председатель Верховного суда.
     233. Роль судебной  практики. Есть основания предположить, что судебная
практика в  рассматриваемых  странах  играет  несколько большую  роль, чем в
СССР. Это  подтверждает сравнение сборников судебной  практики, издаваемых в
СССР  и  других  социалистических странах.  В  Югославии закон возлагает  на
Верховный федеральный  суд обязанность  следить  за  регулярной  публикацией
наиболее  важных решений как самого этого суда, так и других высших судебных
инстанций. Каждый год выходит в свет три тома сборника решений высших судов.
Такая же обязанность возложена законом на Высший экономический суд.
     Сборники судебной  практики,  публикуемые в  социалистических  странах,
носят  официальный характер.  Решения  публикуются в  них выборочно, как и в
СССР. Сборники призваны быть руководством для  судей и  вообще  юристов в их
деятельности,  и  они  не  претендуют,  подобно   сборникам,   издаваемым  в
буржуазных  странах,   на  то,  чтобы   определять  линию  развития   права,
независимого от воли законодателя.
Глава III. ОБЫЧАЙ И ПРАВИЛА СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ОБЩЕЖИТИЯ
     234. Обычай. В советском праве обычаю отводят весьма ограниченную роль.
Полная перестройка общества  и  даже самого человека, которая предполагается
при  построении  коммунизма, связана с  революционным переворотом,  никак не
совместимым с обычаями прошлой эпохи.
     Обычай  сохраняет в СССР  некоторую значимость лишь в той мере, в какой
он  необходим или полезен  для  толкования  и применения  закона (consuetudo
secundum  legem),  или  в  тех  немногочисленных  случаях,  когда  сам закон
отсылает к обычаю, отводя ему определенную сферу.
     Тот  факт,   что  обычаю   в   советской   правовой   системе  отведено
второстепенное  место, не представляет  собой ничего  удивительного. Тем  не
менее  об обычае  следует  сказать  хотя  бы  потому, что  отношение  к нему
означает полный разрыв с тем, что раньше  в России  являлось правилом. Отказ
от   обычаев  в  советском   праве   отличен  от   того,  что   произошло  в
романо-германской  правовой  системе  в  XIX  --  XX веках, когда  на  место
обычного права  пришло право по преимуществу законодательное, основанное  на
кодексах.  В  романо-германской  правовой  системе  произошла  прежде  всего
перемена  техники,  причем  такая перемена в  целом не  ставила  своей целью
изменение содержания правовых  норм, выражавшихся ранее в форме обычая, и не
привела к этому результату. В Советском  Союзе  переворот  в  существе права
сопровождался изменением техники. Подлинная гражданская революция стремилась
к тому, чтобы люди привыкли к другой жизни в соответствии с новыми нормами.
     235. Правила социалистического общежития. Идеал  марксизма-ленинизма --
создание такого общества, где не будет  права  и  отношения между  людьми не
будут  регулироваться  его  нормами. Тогда  обычай может оказаться на первом
плане. Это  будущее  обычая  проявляется  уже  сейчас  в  употребляемых  как
законом,   так   и   доктриной   формулах,   где   речь   идет   о  правилах
социалистического общежития. Ст. 59 Конституции СССР гласит: "Гражданин СССР
обязан  соблюдать  Конституцию СССР  и  советские  законы,  уважать  правила
социалистического общежития".
     Многие авторы  как в самом Советском Союзе,  так  и за  границей задают
себе  вопрос,  какой  смысл  вложен  в  эту формулу и с какими выводами  она
связана. Некоторые несоветские авторы  полагают,  что упоминание о  правилах
социалистического  общежития  призвано  выработать  формулу,  по своей  роли
подобную "публичному порядку"  или "добрым нравам" буржуазного права. Другие
видят  в  этом выражении основание для своеобразного обычая в рамках закона,
способного возлагать на граждан некоторые обязанности (например, обязанность
при соответствующих обстоятельствах оказать помощь  ближнему),  когда такого
рода  обязанности не вытекают  прямо  из закона.  Понимаемая в  этом двояком
смысле  формула Конституции  применялась  мало,  кроме  тех  случаев,  когда
связанные с ней последствия конкретизировались в самом тексте закона.
     В действительности же  конституционная  формула  имеет  совершенно иное
значение. Попытки увидеть в ней юридическое содержание и втиснуть ее в рамки
правопорядка  искажают  существо  этой  формулы.  Правила  социалисти