казалось  куда  сложнее.  Ваш
интеллектуальный уровень крайне низок, а привычная  вам  деятельность  имеет
смысл только в технократическом  обществе.  Без  стандартного  компьютерного
обеспечения вы не сможете  работать  даже  официанткой  или  горничной.  Вам
необходимо приобрести соответствующие трудовые навыки.
   При этих словах рука Залы задрожала, но, к сожалению, Корман был прав.
   - Таким образом, - продолжил он, - логичнее всего было бы  отправить  вас
на плантации. Но не исключено, что  ваше  прежнее  высокое  положение  может
негативно сказаться на социальной стабильности коллектива.
   Зала непонимающе уставилась на него, но я понял, что  он  имеет  в  виду.
Рабы  трудолюбивы  лишь  тогда,  когда  не  знают,   чего   именно   лишены.
Воспоминания  Залы  в  сочетании   с   легендами   о   сказочном   богатстве
Конфедерации, да еще в обстановке полной бесперспективности и неуверенности,
приведут к росту агрессии и в итоге к  массовым  конфликтам;  без  сомнения,
Корилу все это на руку.
   - Итак, Зала Эмбуэй, что будем делать?
   - Я... я не знаю, - почти плача, пробормотала Зала.  Ее  жалкий  вид  мог
тронуть камень.
   - Боюсь, самое  лучшее,  что  мы  можем  вам  предложить,  покажется  вам
несколько старомодным, - продолжил Корман деловым, холодным тоном.  -  Но  с
позволения Парка Лакоша я посоветовал бы вам стать его партнершей.
   Она  прямо-таки  задохнулась  от  возмущения,  да  и  я,  честно  говоря,
поежился.
   - Партнершей? - переспросил я.
   - Я сам  ощущаю  определенную  неловкость,  -  пожал  плечами  Корман.  -
Откровенно говоря, это своеобразная форма рабства. По сути,  вы  становитесь
вещью и будете полностью зависеть от  Лакоша.  Взамен  вы  станете  готовить
пищу, стирать и  убирать,  чинить  одежду.  Здесь  вас  быстро  научат  этим
премудростям. Кроме того, вы будете  убирать  в  офисе  Лакоша  и  выполнять
всякие мелкие поручения. Если потребуется, вас отзовут  в  любой  Город  или
Компанию на уборку урожая или в других целях. Зала была потрясена.
   - Это же делает сервисный робот, - проговорила она.
   - Да, конечно, - согласился Корман. - Но запомните:  здесь  нет  роботов.
Впрочем,  я  могу  предложить  вам  стать   объектом   в   экспериментальных
исследованиях.
   Зала еще раз вздрогнула:
   - Для эксппеее... То есть подопытным  кроликом?  Корман  с  важным  видом
кивнул, а затем посмотрел на меня:
   - Вы не возражаете?
   Мне стало неловко. Это звучало ужасно, бесчеловечно и подло - но в  самом
деле, на что еще она годилась?
   - Если она не против, я возьму ее с собой, - ответил я Корману.
   Волшебник перевел тяжелый взгляд на Залу.
   - Я... я рада поехать с Парком, но... но я не знаю, могу ли...
   Корман усмехнулся, махнул рукой и поймал из  воздуха  небольшой,  плоский
пузырек  темного  стекла,  наполненный  буроватой  жидкостью.  -  Это  зелье
известно человечеству исстари, - провозгласил он. - Если вы решитесь связать
свои судьбы, уединитесь, и пусть Зала выпьет это. Уверяю вас, он  вкусный  и
совершенно безвредный, но вы сразу почувствуете себя другими людьми.
   Зала взяла пузырек и с любопытством посмотрела на него.
   - Что... что это?
   - Эликсир, - ответил Корман. - В старину его называли любовным  напитком.
Выпейте на сон грядущий, дитя мое.
   Внезапно откуда-то сверху на меня обрушилась непроницаемая  стена.  Мы  с
Корманом вновь оказались наедине.
   - Это действительно любовный напиток? - спросил я.
   - Да, но не для нас с вами, - усмехнулся он. - На вкус немного напоминает
лакричник. Однако ее мозг воспримет его как настоящий любовный напиток.
   - Какой мозг?
   - Это и в самом деле интересный вопрос.  -  Корман  сделал  вид,  что  не
заметил моего сарказма.  -  Центры  эмоций  и  соответствующие  гормональные
реакции являются скорее животной, а не собственно человеческой частью мозга.
Теоретически она может превратиться в озверевшую от похоти самку -  надеюсь.
Однако если мои подозрения насчет ее второго мозга верны, то в  принципе  он
способен восстановить контроль над  всем  организмом  и  полностью  подавить
непроизвольные эмоции. - Он ненадолго  замолчал.  -  Проследите,  чтобы  она
выпила. Желаю удачи.
   - Постараюсь, - чистосердечно заверил я. Каким-то образом все  устроилось
просто великолепно - о таком я и  не  мечтал.  Если  Корман  не  лжет,  меня
приняли за прямо противоположного человека и практически насильно  отправили
в лагерь единственного моего потенциального союзника, руководителя мощнейшей
оппозиции. Более того, фактически  я  стал  доверенным  лицом  моей  будущей
жертвы  -  Эолы  Мэтьюз!  Черт  возьми,  проиграть  при  таком  раскладе   -
преступление!
   Но Зала по-прежнему оставалась для меня загадкой.  Чем  больше  я  о  ней
думал, тем больше убеждался, что она не  та,  за  кого  себя  выдает.  Столь
слабое духом существо вряд ли могло выжить на цивилизованной планете.
   Вернувшись в нашу  комнату,  мы  с  ней  уселись  на  кровать  и  немного
поговорили. Зала выглядела  настолько  подавленной,  что  я  просто  не  мог
оставаться равнодушным.
   - Знаешь, я и сама не против поехать с тобой, - вздохнула она, -  но  как
свободный человек! А это же какое-то варварство!
   - Ты станешь им, - заверил я. - Не волнуйся. Давай-ка, хлебни.
   Зала слегка встряхнула головой, не сводя глаз с пузырька.
   - Нет, - сказала  она,  -  не  могу.  Я  знаю,  чем  это  грозит.  Я  или
взбунтуюсь, или сойду с ума и стану еще хуже, чем сейчас. Хотя,  возможно...
возможно, это будет лучший выход.
   - Может, это вовсе и не зелье, - заметил я. - Даже в самой идее любовного
напитка есть что-то нездоровое. По-моему, он как  все  на  этой  сумасшедшей
планете - зелье будет зельем только тогда, когда ты в это поверишь.
   - Интересно, что он подразумевает под "любовным напитком"?  -  произнесла
Зала. - Он повышает потенцию?
   - Я думаю, речь не о  том,  -  предположил  я.  -  Это  просто  старинная
романтическая теория.
   Она осторожно вытащила пробку и понюхала:
   - Пахнет, как леденец.
   Я вздохнул и навзничь повалился на кровать:
   - Слушай, если хочешь, выпей потом, а сейчас давай спать. В конце  концов
возьмешь его с собой. Только ложись поскорее - завтра тяжелый день.
   - Да, Парк, ты, наверное, прав... Но, черт возьми, я боюсь!  Боюсь  самой
себя, боюсь этого города... даже жить боюсь.
   Я с любопытством смотрел, как  внезапно  она  снова  выдернула  пробку  и
поднесла склянку  к  губам...  и  вдруг  замерла.  Будто  уже  решилась,  но
невзначай окаменела.
   Однако через несколько секунд я уловил слабое движение. Ее рука медленно,
очень медленно, подрагивая, поднесла флакон к  губам  и  столь  же  медленно
наклонила его. Казалось, Зала борется сама с собой,  повинуясь  одновременно
двум противоречивым приказам.
   Приподнявшись, я завороженно уставился на нее. Корман предупреждал, что у
Залы два мозга. Два мозга, но одна  центральная  нервная  система.  Внезапно
борьба  прекратилась,  и  девушка  как-то  обмякла;  на  лице   ее   застыло
отсутствующее выражение. Вдруг она поднялась, подошла к  раковине  и  вылила
туда содержимое бутылочки. Затем поставила  пузырек  в  комод,  вернулась  к
своей кровати и молча легла.
   - Зала? С тобой все в порядке? - мягко спросил я, но  она  молчала,  и  я
вскочил. Зала уже спала, и дыхание ее было спокойным и ровным.
   Несколько минут я пристально всматривался в нее, но ничего не изменилось.
   - Черт побери! - громко выругался я, потушил лампу и лег. Сон не шел;  за
окном накрапывал дождь, но звук ритмично барабанящих по черепице капель мало
беспокоил меня.
   Что это было?

Глава 6

ДОЛГАЯ ДОРОГА В БУРЖЕ

   Наутро Зала ничего не помнила о вчерашнем и несказанно удивилась,  увидев
в раковине следы волшебного зелья. Она обвинила меня.
   - Ты сама это сделала, - возразил я. - Прямо у меня на глазах.
   Зала недоуменно уставилась на меня:
   - Ты шутишь?
   - Нет. Честное слово.
   Она повертела головой, словно пытаясь  вспомнить,  но  после  томительной
паузы вздохнула и пожала плечами:
   - Ну ладно, ничего не поделаешь.
   - Хоть собираться легко, когда вещей нет, - заметил я. - Надеюсь, в Бурже
мы прибарахлимся.
   Завтрак, как обычно, был аппетитный и  обильный,  однако  Гарал,  который
присматривал за нами сегодня утром, попросил несколько человек, в том  числе
нас с Залой, поторопиться.
   - Поездка вам предстоит длительная, - сказал он, - но комфортабельной  ее
не назовешь.
   Мы вняли его совету. Я не стал  наедаться,  но  выпил  несколько  чашечек
очень приятного напитка с кофеином и съел небольшой пирожок.
   Когда мы заканчивали, Гарал поднялся.
   - Вы разъедетесь отсюда по одному, - объявил  он,  -  или  же  небольшими
группами. Дождь перестал, значит, многие отправятся по воздуху -  здесь  это
удобнее всего.  Впрочем,  некоторые  все  равно  будут  добираться  до  мест
назначения несколько дней.
   - По воздуху? - не удержался я. Остальные, впрочем, удивились не  меньше.
- А я думал, что машин здесь нет.
   - Да, мы используем только челночные  космические  аппараты  и  лишь  для
перелетов на большие расстояния  -  с  континента  на  континент,  например,
однако у нас есть кое-что еще, - таинственно ответил Гарал. - Скоро  увидите
сами.
   Отсутствие у нас багажа его невыразимо обрадовало.
   - Прекрасно.  Там  вы  получите  все  необходимое.  -  Гарал  внимательно
посмотрел на нас и хитровато улыбнулся. - Издалека многое кажется несложным.
Но теперь вы отправляетесь в реальный мир, и я хочу предупредить:  с  первых
же шагов вы испытаете настоящий шок. Впрочем, не пугайтесь и не вешайте носа
- прислушивайтесь к советам местных жителей и не принимайте близко к  сердцу
непонятное, со временем вы привыкнете. Звучит банально, но отнеситесь к моим
словам  серьезно.  Помните,  что  любой   сорванец,   которому   вы   дадите
подзатыльник, может оказаться Учеником и в гневе  свернуть  вам  шею  или  в
лучшем случае наложить  на  вас  заклятие.  Не  пяльтесь  во  все  глаза  на
оборотней!  Запомните,  что  каждый,  кто  выглядит  необычно,  стал   таким
неспроста и от подобного никто не застрахован.
   Тогда мы не поняли этих слов.
   Все утро какие-то официальные лица заходили  к  нам  и  уводили  с  собой
одного или двух человек. Нас с Залой вызвали едва ли не последними,  уже  во
второй половине дня, когда я начал с  тоской  вспоминать  о  своем  чересчур
легком завтраке.
   Нас  посадили  в  маленькую  закрытую  двухместную  коляску,  запряженную
большим зубастым угаром. Путешествие  началось  ужасно:  скамьи  были  очень
жесткими, и к тому же я ничего не видел. Дорога была до безобразия  разбита,
но, собственно говоря, это не имело  большого  значения:  в  такт  движениям
огромной зверюги нас бросало из стороны в сторону. Коляска быстро  выбралась
за город и по извилистой дороге покатила на север. В пути мы с  Залой  почти
не разговаривали. Благодаря Корману я имел  хоть  какое-то  представление  о
нашем ближайшем будущем, но моя спутница была на грани отчаяния.
   Мы миновали небольшую рощицу и  выбрались  на  открытую  местность;  Зала
выглянула в небольшое  оконце  и  буквально  задохнулась  от  неожиданности.
Нахмурившись, я наклонился к окошку и тоже опешил:  перед  нами  возвышалась
огромная туша, покрытая гладкой блестящей шкурой; над  ней  торчала  голова,
похожая на  гигантский  черный  треугольник,  увенчанная  огромной  костяной
пластиной, которая спускалась вдоль шеи и заканчивалась у  самой  земли.  На
первый взгляд голова состояла из невероятных размеров клюва и двух  огромных
круглых глаз, начисто  лишенных  век.  Однако  самым  поразительным  в  этом
таинственном создании были длиннющие крылья, простиравшиеся вдоль  тела.  Их
поддерживали выходящие из странного сооружения на спине длинные тросы. Зверь
лакомился чем-то столь же громадным и кровавым, легко заглатывая здоровенные
куски изуродованной плоти. Повозка остановилась, и два человека бросились ее
открывать, а зверь сыто и громко рыгнул.
   Мы с Залой выбрались наружу и замерли, потрясенные. К нам подошла молодая
женщина в черном кожаном костюме, плотно  облегающем  тело,  и  в  такой  же
обуви. Увидев наши физиономии, она скользнула взглядом по  уже  насытившейся
твари.
   - Правда, она великолепна? - восторженно произнесла девушка.
   - Да, иначе не скажешь, - подтвердил я. - Что это за чертовщина?
   - У них длинное научное название, но мы называем их парителями; они очень
редко садятся на землю, потому что взлетают с большим трудом.
   Они - обитатели верхних слоев атмосферы. Там, над облаками, они  свободно
парят и при этом почти не затрачивают энергии.
   - Неужели мы полетим на нем? - тревожно спросила Зала.
   Девушка приветливо улыбнулась:
   - Ну да, естественно. Это очень удобно, хотя  далеко  не  везде  найдется
открытая местность для приземления. А еще  им  нужен  сильный  ветер,  чтобы
набрать высоту. Они очень  дружелюбны  и  ласковы,  и  мы  разводим  их  как
домашних животных.
   - А отсюда он может взлететь? - спросил я.
   - Конечно. Шилле не привыкать. Но их грузоподъемность невелика,  так  что
для массовых перевозок они непригодны. У нас на  них  летают  только  важные
шишки, так что вам повезло.  Большинство  лишено  такой  возможности.  Когда
парители  неожиданно  появляются  из-за  облаков,  простолюдинов  охватывает
прямо-таки первобытный ужас.
   - Ничего удивительного, -  мрачно  заметил  я,  уже  не  жалея  о  легком
завтраке.
   - Мы будем сидеть у него на спине? - ошарашенно поинтересовалась Зала.
   - Ну что вы, - расхохоталась девушка. - Сейчас команда укрепит кабину для
пассажиров - видите?
   Теперь мы увидели маленькую, но на первый взгляд прочную кабинку, которую
устанавливали на спине чудовища с помощью ручных лебедок. Два члена экипажа,
которые на фоне огромной туши  казались  крошечными  суетливыми  насекомыми,
сбросили вниз огромные лямки, а там оставшиеся на земле рабочие протащили их
под брюхом животного и затянули. Проверив крепление, те, что  были  наверху,
удовлетворенно кивнули и зафиксировали трапы по бокам зверюги.  Затем  прямо
на шее чудовища укрепили еще одну кабинку, поменьше.
   - А что они едят? - спросила Зала, недоверчиво поглядывая  на  гигантскую
тварь.
   Девушка неопределенно махнула рукой:
   - Практически ничего. Они всеядны, как и мы, но внутри  они  пустотелы  и
намного легче, чем кажется.
   Для  подъема  они  пользуются  восходящими  потоками  воздуха  и,  набрав
определенную высоту, больше не расходуют энергию. Обычно  на  пару  дней  им
требуется тонна пищи; как правило, это верхушки деревьев и тому подобное. Но
Шилле мы скормили двух угаров, потому что взлет с ровной площадки  потребует
много сил. В природе они служат естественным регулятором численности крупных
животных, прореживают леса,  и  им  нипочем  любой  ливень.  Дикие  парители
никогда не приземляются, но летают очень низко. Они в общем-то не  опасны  -
хотя тем, кто кормит их недостаточно вкусно, нужно быть начеку.
   Мы с Залой немного повеселели.
   - А как им управлять? - спросил я.
   - Пилот - то есть я - находится в кабине; там есть основные навигационные
приборы, а пол открыт с  обеих  сторон.  На  заре  воздухоплавания  пытались
использовать уздечки, но от них было мало толку, к  тому  же  они  причиняли
животным сильную боль.  Теперь  хорошо  обученному  парителю,  вроде  Шиллы,
достаточно легкого прикосновения: я просто ставлю ногу с нужной  стороны,  а
когда поворот завершен - убираю. - Девушка немного помолчала. -  В  принципе
все гораздо сложнее, но не беспокойтесь: с Шиллой проблем не будет.
   Сама она была ничуть не выше меня и выглядела такой хрупкой, что рядом  с
огромной тушей парителя это заявление прозвучало излишне самонадеянно.
   К девушке подбежал один из членов экипажа.
   - Предсказатели говорят, минут через двадцать опять хлынет, - сообщил он.
- Надо поскорее взлетать. Девушка согласно кивнула.
   - Вы же сказали, ему любой ливень нипочем, - заметил я.
   - Да, - ответила она, - но при  взлете  нас  может  запросто  перевернуть
вверх ногами. Лучше поторопиться, - и побежала к парителю.
   Мы с Залой переглянулись.
   - Как ты считаешь, выдержим? - спросил я.
   - Лично я попытаюсь, - ответила Зала. - Чем я хуже нее?
   Вслед за членами экипажа мы торопливо побежали к твари, вскарабкались  по
трапу и залезли в кабину.
   Она выглядела довольно удобной. Оснащенные  ремнями  безопасности  кресла
были очень мягкими и подозрительно напоминали кресла  челнока,  доставившего
нас на Харон. Изнутри кабина была обтянута чем-то вроде кожи, а в глубине ее
находилась комната отдыха. Хотя света из крошечных  окон  явно  не  хватало,
многочисленные светильники, основанные на  химической  реакции  и  создавали
вполне комфортную атмосферу.
   В  салоне  уже  сидели  пожилая  женщина  и  молодой  человек  с  жестким
выражением лица; я  даже  не  заметил,  когда  они  поднялись  на  борт.  Их
причудливые дождевики были изготовлены явно не на Хароне. Здесь же находился
и экипаж: двое мужчин и женщина. Один из мужчин втянул в  кабину  трап,  еще
раз проверил крепление, захлопнул дверь и закрыл ее на  замок.  Его  коллега
обратился к нам:
   - Пожалуйста, застегните ремни на ногах и плечах. Хотя полет протекает  в
основном  спокойно,  может  случиться  всякое.  Не   расстегивайте   их   до
приземления. Если вам потребуется в туалет, все время держитесь за  поручень
и пристегнитесь даже там. Кабина не герметизирована, так что приготовьтесь к
перепаду давления и неприятным ощущениям в ушах. Желающим  можем  предложить
жевательную резинку и мятные конфеты. На очень большой высоте, при выходе из
штормовых зон, следует надеть кислородные маски - они подключены  к  баллону
со сжатым воздухом и находятся под вашими сиденьями. Снимайте их  только  по
сигналу.
   Внезапно кабина резко накренилась и раздался леденящий  душу  вой.  Мы  с
Залой нервно поежились; остальные наши спутники и бровью не повели.
   - Осторожно, взлетаем! - не менее пронзительно прокричал старший,  и  все
мгновенно пристегнулись. - Держитесь!
   Вновь раздался резкий крик, и нас со страшной  силой  вдавило  в  кресла.
Началась дикая болтанка, и мое тело сразу заныло. Я вспомнил злорадный блеск
в глазах Гарала; теперь я понял, что он означал.  Зала  сжалась  в  комок  и
закрыла глаза.  Я  выглянул  в  маленький  иллюминатор:  слева  прямо  перед
гигантским крылом, которое ритмично подрагивало, проносилась земля. Внезапно
чудовище прыгнуло с громадного утеса, который я почему-то не заметил раньше,
и камнем полетело вниз. Нас вышвырнуло  вперед,  и  проклятые  ремни  больно
врезались в тело.
   Я хороший пилот и бывал в передрягах почище этой; но тогда я  по  крайней
мере управлял машиной,  которую  знал  как  свои  пять  пальцев.  А  сейчас,
откровенно говоря, я уже прощался с жизнью.
   Внезапно падение прекратилось, и мы стали набирать высоту. Только в  этот
момент я с ужасом увидел, как близко мы находились от земли.
   Подъем сопровождался качкой в  такт  взмахам  чудовищных  крыльев;  через
одну-две минуты мы вошли в облака и попали в череду глубоких  воздушных  ям.
Оглядевшись, я увидел бледную Залу, так и не открывшую глаз;  она  держалась
явно из последних сил. Другие  пассажиры  не  выказывали  никаких  признаков
недомогания, а что касается экипажа - тем вообще все было нипочем.  Один  из
них с аппетитом поглощал какой-то диковинный фрукт.
   Проклятые ямы, казалось, не кончатся  никогда,  но  вскоре  мы  пробились
сквозь  плотную  облачность  и  кабина  озарилась  ярким  солнечным  светом.
Несколько  минут  спустя  чудовище  нашло  подходящий  воздушный   поток   и
воспарило. Ощущение  было  потрясающее  -  полет  стал  плавным,  словно  мы
скользили по стеклянной поверхности, и наступила абсолютная тишина.
   Я поглядел на бледную Залу:
   - Можешь открыть глаза, самое неприятное позади.
   Похоже,