о, что епископов единолично назначал и смещал Директор,  и  я  не
мог взять в толк, каким образом Мэтьюз удается отправлять в  отставку  столь
могущественных  персон  и  почему  те  проявляют  такую  покорность.  Однако
политическая  система  подтверждала  мою  основную  догадку:  хотя   Мэтьюз,
очевидно, училась у магов и обладает определенными способностями,  верховной
ведьмой - или кем там еще - она не является, и рано или поздно я выясню,  на
чем зиждется неограниченная власть Директора.
   Насколько  я  понял,  Мэтьюз  купалась  в  роскоши  и  снискала  всеобщее
почтение. Ее с полным правом можно было бы величать  "Ваше  Высочество"  или
"Ваша Милость", если .бы она не носила мужественный титул Властителя Ромба.
   Похоже, она упивалась своей популярностью:  ее  портреты  заполонили  всю
планету; даже в зале гостиницы я насчитал четыре, разных размеров, но все  -
в полный рост. Когда  дождь  ненадолго  прекращался  и  мы  отправлялись  на
экскурсии по городу, ее изображения  попадались  на  каждом  шагу,  даже  на
некоторых монетах. Правда, с более  древних  смотрели  мужские  лица.  Я  не
сомневался, что Мэтьюз ненавидит их всем сердцем, однако она была достаточно
практичной, чтобы не изымать монеты из обращения, пока  те  окончательно  не
износятся: все-таки ближайший монетный двор - в 160 миллионах километров.
   Судя по портретам, Мэтьюз нисколько не  изменилась  -  такая  же  юная  и
прекрасная, хотя слегка  отчужденная  и  аристократичная.  Она  родилась  на
цивилизованной  планете,  но  в  ее  стандартной  внешности  сквозило  нечто
неуловимое, то, благодаря чему она достигла таких высот. Я все гадал, льстят
ли ей художники, или действительно минувшие годы никак не отразились на ней.
***

   Фауна Харона поражала разнообразием и сильно отличалась от  континента  к
континенту. В  насквозь  промокшем  Хонуфе  в  это  верилось  с  трудом,  но
обитателей иссушенной пустыни даже легкий дождик мог искалечить или убить.
   Для успешного  выживания  нужно  было  хорошенько  уяснить,  что  местные
животные также обладают определенными магическими способностями. Разумеется,
весьма примитивными, однако хищники, например, запросто могли  внушить  вам,
что вы  видите  дерево,  куст  или  просто  красивый  цветок,  пока  они  не
подберутся к вам поближе. Здешняя разновидность гиен могла имитировать  даже
целый ландшафт, и неосторожный путник, взбираясь  на  гору,  порой  внезапно
проваливался в топкое болото.

***

   - В прямом смысле слова, - предостерегал нас  Гарал,  -  гулять  в  ясный
солнечный день  на  Хароне  без  соответствующей  защиты  -  все  равно  что
оказаться  среди  ночи  в  незнакомом  лесу;  ежесекундно  вас  подстерегает
опасность.
   Феодальное  устройство  общества  только  осложняло  ситуацию.  Никто  не
решался путешествовать даже из города в город, не будучи волшебником сам или
без покровительства магов. Такое положение вещей как нельзя лучше  подходило
для диктатуры.
   Однако Харон как таковой меня мало беспокоил, потому что все его ужасы  в
конечном  итоге  сводились  к  таким  же  социально-экономическим  факторам,
которые  обуславливают  развитие  любой   цивилизации,   в   том   числе   и
Конфедерации. Я мог либо пройти необходимую подготовку, проявить незаурядные
способности и  пробраться  наверх,  либо  найти  достаточно  могущественного
покровителя и сделать карьеру.  Второй  путь  несколько  длиннее  и  требует
большей осторожности, но тоже вполне приемлем.
   Я прекрасно понимал, отчего нас так долго держат в этом проклятом  отеле.
Наши хозяева выжидали, когда микроорганизмы Вардена окончательно внедрятся в
нас, чтобы мы продемонстрировали свои  возможности.  Среди  нас  должен  был
выявиться самый сильный, причем в самое ближайшее время.
   Одно меня беспокоило - Зала. Я не сомневался,  что  все  ее  россказни  о
своем  прошлом  -  ложь:  никакой  профессии,  а  тем  более   связанной   с
управлением, она явно не обучалась. Из наших разговоров я  сразу  же  понял,
что  ее  способности  столь  же  малы,  как  и  талия,  а  бизнес,   система
госуправления или наука ей просто противопоказаны.  Она  могла  принадлежать
только к низкоквалифицированным рабочим,  которых  хватало  на  Границе,  но
никак не на цивилизованной планете.
   Впрочем, ложь для узников  Харона  в  порядке  вещей,  меня  куда  больше
удивляло  то,  что  сама  Зала  была   словно   соткана   из   противоречий.
Непреодолимая тяга к труду  была  базовым  социальным  инстинктом  у  людей,
взращенных в инкубаторах цивилизованных планет.  Каждый  ревностно  выполнял
свои обязанности и видел в этом смысл жизни; секс носил случайный характер и
служил только отдушиной. Естественно, никакой семьи не было и  в  помине;  у
каждого  имелся  небольшой  круг  друзей,   но   психологически   все   были
изолированы. Лозунг "Взаимопомощь в работе,  независимость  в  душе"  прочно
укоренился в сердцах людей.
   Но не у Залы. Она физически нуждалась в другом человеке. Она  залезла  ко
мне в постель, несмотря на то, что  я  мог  оказаться  маньяком-убийцей.  От
наших упражнений я получал некоторое удовольствие; ей же они были необходимы
как воздух. Робкая и послушная, она была напрочь лишена эгоизма. Я не  питал
никаких иллюзий насчет своих мужских достоинств; она выбрала  меня  явно  не
из-за них. Просто я вовремя подвернулся под руку.
   Но сделав выбор, она посвятила свою жизнь заботам обо мне, порой  забывая
о себе. Хотя это казалось мне бессмысленным и сильно беспокоило, я  все-таки
допускал, что в этом что-то есть.  От  робота-прислуги  такого  удовольствия
никогда не получишь.
   А еще меня очень интересовало, как такое  существо  вообще  появилось  на
свет? К тому же на цивилизованной планете?  И  почему  ее  сослали  на  Ромб
Вардена?
   На четвертый день я впрямую обвинил ее во лжи. Реакция Залы, смущенная  и
нервная, мало что прояснила.
   - Да... ты, конечно, прав, - согласилась она. - Я не чиновник, однако все
остальное - правда. На следствии я узнала, что я - биоразвлекатель, хотя это
и не совсем  так.  Руководство  Такканы  часто  принимает  делегации  других
планет, а кроме того, и самой  Конфедерации.  Для  шишек  закатывают  пышные
банкеты; от меня требовалось всячески ублажать их и следить, чтобы ничто  не
омрачало веселья.
   Я хорошо знал, что она имеет в виду. Я повидал  немало  похожих  девушек,
когда вел дела о коррупции в госаппарате. Однообразие  цивилизованного  мира
сделало людей невообразимо пресными и безликими. Все было стандартизовано  -
развлечения, пища, даже  личные  вкусы  и  пристрастия.  Во  имя  равенства,
разумеется, но высшему эшелону позволялось и нечто иное: необычные  блюда  и
экзотические  деликатесы,  экстравагантные  развлечения  -  например,  танцы
"живьем" и зрелища  еще  почище.  Для  удовлетворения  этих  потребностей  и
существовал  класс  биоразвлекателей.  Неудивительно,  что,  выбравшись   из
Конфедерации, Зала тут же бросилась на поиски человека,  благодаря  которому
ее жизнь вновь обрела бы смысл.
   Однако это не объясняло, почему она оказалась здесь и почему соврала мне.
   - Мне показалось, - попыталась она объяснить свой обман, - что так  будет
безопаснее, С моим послужным списком меня быстро сплавят в ближайший бордель
- но я ведь не шлюха!  Там,  дома,  наша  профессия  считалась  уважаемой  и
почетной.
   Из глаз ее медленно покатились слезинки, и я невольно смутился.  Все-таки
она чертовски хороша.
   Но в остальном Зала гнула свое. Дескать,  была  нелегальным  генетическим
продуктом, высланным на Харон без объяснения, и мне  ничего  не  оставалось,
как, в свою очередь, позаботиться, чтобы она заняла достойное место  в  этой
жизни. Однако ее прошлое по-прежнему окутывала некая тайна.
   На пятый день мы убедились воочию, что же такое Харон. Несколько  простых
тестов провели так,  что  мы  и  не  заметили.  Выяснилось,  что  мы  вполне
акклиматизировались и можем взглянуть в лицо этому жестокому  миру.  Кстати,
один из тестов имел прямое  отношение  к  превосходному  супу,  который  нам
подавали на ужин. Он понравился всем  без  исключения;  оказалось,  это  был
вовсе не суп.
   В конце трапезы Гарал встал со своего места.
   - Сегодня нам не придется убирать посуду, - сказал он и  взмахнул  рукой.
Словно по мановению волшебной палочки, кастрюля, тарелки  и  ложки  внезапно
исчезли. Пропали даже пятна на скатерти.
   Хотя в душе я ждал чего-то подобного, боюсь, моя челюсть  отвисла  ничуть
не меньше, чем у остальных. Эффект был поразительный. Невероятный. Мгновение
назад суп казался мне таким же реальным, как и моя правая  рука,  которой  я
держал ложку.
   - Надеюсь, вы поняли, что мы имели в виду, - продолжил наш гид. -  Однако
я хочу, чтобы вы уяснили себе все возможности местной магии. - Он указал  на
молодого светловолосого парня, родом явно с Границы.
   - Ты, - сказал Гарал.  -  Взлетай  и  пари  над  столом.  В  тот  же  миг
потрясенный парень взмыл со стула и, оставаясь в сидячем положении, поднялся
примерно на метр над обеденным столом. В панике он замахал руками и медленно
поплыл по комнате. Мы смотрели, разинув рты.
   Могар - так звали детину из отдельной комнаты, - сидевший рядом с парнем,
бросился к опустевшему креслу и ощупал  его.  Кажется,  я  недооценивал  его
интеллект - на его месте я поступил бы так же.
   - Но... но тут действительно  пусто!  -  пораженно  пробормотал  он  и  в
качестве доказательства уселся туда.
   - Хватит! - громко произнес Гарал, но несчастный не отреагировал. - Вниз!
- приказал Гарал еще раз, щелкнув пальцами. Парень с громким треском  рухнул
прямо в центр стола, чуть не раздавив его. Мы ужинали  не  только  супом,  и
юноша поднялся, вымазанный с головы до ног.
   Сказать, что мы были потрясены, - значит,  ничего  не  сказать.  Что  это
было? Левитация?
   - Вы же говорили, что здешняя магия не реальность, а результат  внушения,
- с подозрением заметил я. - Как же это назвать?
   Гарал весело усмехнулся.
   - Вы правильно уловили специфику восприятия действительности на Хароне, -
поощрил он. - Что же здесь  было  подлинной  реальностью?  То,  что  человек
сначала взмыл в воздух, а затем рухнул вниз?  Или  же  он  под  воздействием
внушения влез на стол и только потом  упал  в  тарелки  с  едой?  ВЫ  можете
ответить?
   - А ВЫ? - переспросил кто-то. Гарал широко улыбнулся:
   - В этом случае - да,  могу.  Но  далеко  не  всегда.  Только  настоящий,
превосходный мастер может отличить реальность от миражей -  да  и  то  любой
столь же талантливый вотрет ему очки в два счета. На Хароне вы ни в чем и ни
в ком не можете быть  уверены.  Никогда,  -  добавил  он,  еще  раз  щелкнув
пальцами; стулья под нами мгновенно исчезли, и мы с грохотом  повалились  на
пол. Гарал громко расхохотался:
   - Ну что? Это реальность или иллюзия? Даже я воспринимаю  все  точно  так
же, как и вы, и полностью уверен только в том, что  сделал  это  сам.  Любой
посторонний человек увидел бы, как вы  едите  суп,  и  почувствовал  бы  его
запах. Почему? Не потому, что  я  создал  эту  иллюзию,  а  потому,  что  вы
поверили в нее и стали ее источником.
   Зала с трудом поднялась на ноги и помогла встать мне. Многих била нервная
дрожь.
   - Но хватит играть в бирюльки, - громогласно заявил наш гид, - теперь  вы
поняли что к чему. В действительности все не так уж плохо, но привыкнуть вам
будет  очень  трудно.   Заклинания   и   контрзаклинания,   самоконтроль   и
самодисциплина - вот ключ ко всему, но  овладеть  им  весьма  не  просто.  А
приручить - и того сложнее.
   - Так как же распознать подлинную реальность? - спросил кто-то.
   Гарал посерьезнел:
   - Есть только один путь выжить и благоденствовать на Хароне. Всего  один.
В каждой  ситуации  вы  должны  поступать  так,  будто  все,  АБСОЛЮТНО  ВСЕ
ПРОИСХОДЯЩЕЕ СОВЕРШЕННО РЕАЛЬНО. Даже магия. Вы должны напрочь отринуть свое
рационалистичное прошлое и жить как герои волшебных сказок. Вы попали в  мир
магии, где правят колдуны, а  не  ученые,  хотя  даже  колдуны  не  брезгуют
наукой. Вы попали в мир, где опыт, законы природы,  даже  обычная  логика  и
здравый смысл могут быть отменены - точнее,  преодолены  -  по  чьему-нибудь
капризу. Абсолютно не важно,  с  чем  вы  столкнетесь:  если  вам  и  другим
происходящее кажется реальностью - все остальное не важно.  Видите  вон  тот
кувшин с фруктовым соком на столе?
   Мы все уставились на кувшин, подспудно ожидая, что сейчас он исчезнет.  И
ошиблись. Гарал сосредоточился, полуприкрыл глаза и быстро указал на сосуд.
   Желтая жидкость медленно вспенилась, закипела, многократно  изменяя  свой
цвет, затем повалил пар, послышалось громкое шипение, и она  превратилась  в
отвратительное варево. Я с дрожью вспомнил, что совсем недавно  оттуда  пил.
Гарал открыл глаза и строго взглянул на нас:
   - Теперь это  стопроцентный  сок  растения  НУИ  -  и  ничего  больше.  Я
превратил безопасное  содержимое  кувшина  в  смертельный  яд  -  чувствуете
запах?
   Мы утвердительно закивали.
   - Отлично. Отойдите немного назад. - Гарал  подошел  к  столу,  осторожно
наклонил кувшин и несколько капель мгновенно прожгли его насквозь. Затем  он
поставил кувшин на место.
   - Ну так как, это в самом деле  фруктовый  сок  или  все-таки  сильнейшая
кислота?
   - Фруктовый сок, - решительно произнес кто-то, потянувшись к кувшину.
   - Стоп! Ни в коем случае! - пронзительно  выкрикнул  Гарал.  Новоявленный
Фома явно заколебался. - Неужели вы еще  не  поняли?  То,  что  КАЖЕТСЯ  вам
кислотой - на вас будет ДЕЙСТВОВАТЬ, как  кислота.  Прольете  на  себя  хоть
каплю -  она  точно  так  же  прожжет  вас.  Почему?  Да  потому,  что  ваше
подсознание сообщило микроорганизмам Вардена, что это кислота, и теперь ваши
клетки будут реагировать на нее соответственно. Раз мы сами верим в то,  что
это  кислота,  значит,  наши  микроорганизмы  Вардена  передали   это   всем
остальным, в  том  числе  и  находящимся  в  столе,  и  тем,  не  обладающим
собственными датчиками, остается только, в свою очередь, поверить в это, как
вы сами только что убедились. Уверяю вас, это вовсе не гипноз.  -  Он  обвел
руками зал. - Вас окружает отнюдь не мертвая материя.  Здесь  все  живое!  И
горы, и деревья, и стол, и стулья, и ваша одежда - решительно все! Благодаря
микроорганизмам Вардена. Точно так же, как вы или я. Сами бактерии,  конечно
же, неразумны, но способны воспринимать информацию - то есть ваши мысли -  и
претворять ее в жизнь. Ваш мозг получил определенную установку. Это  гипноз.
Но затем мозг передает ее микроорганизмам Вардена - а это уже нечто большее.
Жидкость на самом деле становится сильнейшей кислотой.
   Откуда ни возьмись появилась Тилиар  в  сопровождении  мужчины  с  острым
проницательным взглядом,  лет  сорока  с  виду,  в  длинной  черной  мантии,
украшенной золотым и серебряным шитьем. Его волосы были  совершенно  седыми,
но лицо - необычайно живым и  румяным,  как  у  юноши,  казалось,  он  много
времени проводит на свежем воздухе.
   Гарал слегка подвинулся  и  поклонился  мужчине;  его  почтительность  не
оставляла сомнений в высоком ранге вновь прибывшего.
   Незнакомец остановился посреди зала, окинул взглядом нас, дымящийся  стол
и слегка  улыбнулся.  Без  всяких  видимых  усилий  он  пробормотал  что-то,
повелительно указав на кувшин, и его содержимое стало быстро превращаться  в
прежний  безобидный  напиток.  Когда  несколько  секунд  спустя  метаморфоза
завершилась, он подошел к кувшину, сотворил стакан, налил себе сока и сделал
большой глоток. Затем удовлетворенно поставил стакан на стол и представился:
   - Меня зовут Корман. - Его мягкий, доверительный баритон покорял. - Можно
сказать, что я - городской чародей. Кроме того, я - член Синода и  в  данный
момент полномочный представитель правительства Харона и лично Ее  Величества
Королевы Эолы, Властителя Ромба. Добро пожаловать на нашу планету.
   Вот так новости. Когда  же  она  стала  королевой?  Отчего  же  не  сразу
богиней? Или обожествлять Властителя - чересчур даже для Синода?
   - Мои помощники, - продолжал волшебник, - займутся подготовкой,  а  мы  с
вами пока побеседуем. - Он немного помолчал. - О, какая невнимательность!  -
Он щелкнул пальцами, и кресла появились вновь; кроме них, возникло еще  одно
- во главе стола. Оно было из тяжелого дерева и смахивало на трон. Его занял
волшебник.
   Мы недоверчиво смотрели на кресла, и это сильно развеселило Кормана.
   - Садитесь, пожалуйста, - пригласил он, - неужели  Гарал  ничего  вам  не
рассказывал? Поймите, невозможно точно сказать, стояли здесь кресла все  это
время и только казались отсутствующими, или их и вправду не было. Но  теперь
это не  имеет  значения.  Они  прочные  и  удобные.  Ну  и  садитесь.  Можно
свихнуться, если постоянно ломать голову над тем, реальность  это  или  нет.
Доверьтесь своим ощущениям. Прошу вас!
   Пожав плечами, я уселся; моему  примеру  последовали  остальные.  Корман,
разумеется, прав: какая разница -  настоящее  кресло  или  нет?  Однако  мне
показалось, что Гарал не похож на мастера по  уничтожению  предметов;  кроме
того, эти кресла стояли здесь уже четыре дня.
   - Ну что же, отлично, - одобрительно произнес колдун. -  Теперь  к  делу.
Во-первых, не думайте, что вы - всего лишь заурядный человеческий  материал.
Мы примем участие в судьбе каждого, и поверьте,  это  не  демагогия.  Но  не
воображайте, что грубой физической силы для работы на полях и фермах у нас с
избытком.  На  некоторых  планетах  Ромба  к  людям  вроде   вас   относятся
наплевательски и сразу  же  превращают  в  крестьян-рабов,  чтобы  побыстрее
забыть о вашем существовании. У нас все по-другому. Каждый из вас попал сюда
по заслугам, каждый обладает специальными навыками, для приобретения которых
порой требуются десятилетия, и мы заинтересованы  в  ваших  способностях.  В
настоящее время на Харон присылают мало  новичков  -  вы  первая  партия  за
последние три года. И мы не собираемся отправлять на сбор  урожая  тех,  кто
способен на большее.
   Его слова немного успокоили меня, впрочем, как и всех остальных. Никто не
горел желанием батрачить;  у  каждого  была  очень  высокая  самооценка.  Но
подтекст кормановской речи был  очевиден:  на  положение  в  обществе  может
рассчитывать только тот, кто продемонстрирует некие способности,  в  которых
здесь нуждаются. А если при  здешнем  уровне  технологии  все  наши  таланты
бесполезны?
   - На Хароне, -  тем  временем  вещал  Корман,  -  ваше  прошлое  навсегда
осталось позади и для вас начинается новая жизнь. Эти слова слышат все,  кто
прибывает на Харон, и  ваша  реакция  на  них  позволяет  нам  оценить  вашу
искренность. Любой, кто захочет утаить  свое  прошлое,  автоматически  будет
считаться бесталанным рабочим. Он получит новое имя,  но  его  память  будет
полностью уничтожена. Вы имеете право выбора.
   Ну, кто первый?
   Все вопросительно переглянулись,  но  никто  не  издал  ни  звука.  Зала,
по-моему, хотела что-то сказать, но лишь схватила  меня  за  руку  и  крепко
сжала. Похоже, никто не собирался гнуть  спину  на  плантациях  под  палящим
солнцем.
   После длительной паузы Корман утвердительно кивнул:
   - Отлично. Ваше молчание я расцениваю как  готовность  приподнять  завесу
над собственным прошлым - разумеется, чуть-чуть. Сейчас по очереди я  опрошу
каждого из вас. Не пытайтесь лгать - я сразу пойму это и наложу на виновного
заклятие вечной честности. Вы представляете последствия, не так ли?
   М-да. Этого мне уж точно не хотелось. Однако такой запрет -  это  еще  не
требование говорить правду. Если я  легко  обманывал  мощнейшие  компьютеры,
обвести вокруг пальца одного человека не составит труда.
   - Кто хочет, может перед собеседованием задать принципиальные вопросы.
   Мы молча огляделись, словно ища поддержки извне. Поскольку  никто  больше
не решался, я осмелился спросить:
   - Разрешите? Как мы научи