с какое  время  года?  -  с  затаенной  грустью  поинтересовался
кто-то.
   - Середина весны, - ответил гид. - Скоро потеплеет.
   К моему великому сожалению, он нисколько не шутил.
   Наша группа направилась к соседнему, по-деревенски  незатейливому  зданию
из толстых бревен; высокий потолок подпирал такой же струганный брус.  Кроме
плетеных, как мне показалось, кресел  и  нескольких  столов,  почти  никакой
мебели внутри не было. В помещении слабо  мерцали  лампы  -  впрочем,  света
хватало. Пол  был  покрыт  каким-то  резиноподобным  материалом,  изрезанным
сложным глубоким узором, - для отвода воды, сразу догадался я.
   Действительно, продуманная конструкция, если пол в здании не  затопляется
даже во время столь сильных сезонных ливней.
   Мы рухнули в кресла, как будто весь день занимались изнурительным трудом.
А ведь мы только немного познакомились с местным бытом  жителей.  Напряжение
постепенно спадало, и всех начало клонить в сон.
   - Это здание - городской отель, - сообщила женщина. - Мы  арендовали  его
на несколько дней, чтобы вы могли акклиматизироваться. Комнаты наверху также
зарезервированы для вас - хотя боюсь, вам придется жить по двое. Постояльцев
мы немного потесним, для них  отвели  нижние  комнаты.  Здесь  они  пока  не
появятся;  этот  зал  будет  служить  вам  и  столовой.  Хотелось  бы  сразу
посоветовать избегать горожан, которых наверняка встретите в уборной или  же
на лестнице. Сильно не беспокойтесь - просто не завязывайте знакомств  и  не
вступайте ни в какие разговоры. Большинство из них - уроженцы Харона и могут
вас не правильно воспринять.
   Некоторые согласно закивали.
   - А как насчет одежды, мы ведь промокли? - поинтересовался я.
   - Мы ВСЕ промокли, - возразила женщина. -  Постараемся  найти  что-нибудь
вашего размера, но пока придется посидеть так.
   Девица, сидящая неподалеку от меня, грустно вздохнула и огляделась.
   - Мне показалось, или на самом деле потянуло холодом? - спросила она.
   -  Это  сильно  сказано,  -  возразил  мужчина,  -  но  холодный   воздух
действительно циркулирует по системе трубопроводов, куда он поступает из-под
земли; на  Хароне  существует  целая  сеть  подземных  рек,  а  есть  еще  и
искусственные.  Система  принудительной  вентиляции  приводится  в  действие
ветряными мельницами, расположенными на крышах зданий. Без нее  здесь  можно
изжариться или просто задохнуться.
   Здорово придумано, одобрил я, хотя вето на технику по-прежнему оставалось
для меня загадкой. Причальная палуба космодрома была хотя  и  крошечной,  но
вполне современной. Техника в принципе могла существовать на Хароне - однако
кто-то ее запретил. Мэтьюз? Нет, она пришла к власти  недавно  и  просто  не
успела бы. Да  и  внешний  вид  города  свидетельствует,  что  уже  не  одно
поколение горожан выросло, не имея ни малейшего представления о механизации.
Впрочем, судя по тому, что я слышал о Цербере, здесь то же  самое.  Подобное
табу имеет смысл,  если  претворить  его  в  жизнь  на  всей  планете.  Будь
властитель Цербера и его (или ее)  люди  технически  грамотны,  вся  планета
оказалась бы под их неусыпным контролем.
   - Вы можете пройти в свои комнаты, - предложил проводник, и одуревшая  от
жары девушка радостно вздохнула, - и немного привести себя в  порядок.  Там,
кстати, вы найдете и сухую одежду. Поднимайтесь наверх, занимайте комнаты  -
на двоих - знакомьтесь; мы встретимся с вами здесь же,  например,  во  время
трапезы. Часов у вас, конечно, нет, но будьте уверены - вы об этом узнаете.
   Мы прошли в конец помещения  и  обнаружили  в  незаметной  нише  винтовую
деревянную лестницу. Из-за дверей за нишей доносились громкие голоса и запах
готовящейся еды. Что это - бар? Ресторан? Ну да ладно, пока не важно.
   Толпа двинула наверх,  а  я  малость  поотстал,  надеясь,  что,  учитывая
нечетное число арестантов, мне удастся обойтись без соседа.
   Однако мне не повезло. Здоровенный  мужик,  который  все  время  отпускал
саркастические комментарии, нагло  занял  отдельную  комнату;  перечить  ему
почему-то никто не решился. Все остальные, включая двух  женщин,  разбрелись
парами по комнатам, и вскоре на лестнице остались  только  мы  с  той  самой
девицей. Стоя  в  конце  коридора,  она  сконфуженно  поглядывала  на  меня.
Осторожно открыв последнюю комнату, заглянула туда, но,  услышав  мои  шаги,
повернулась. По выражению ее лица я понял, что  наше  неожиданное  соседство
нисколько ее не смущает. '- Придется нам познакомиться поближе, - заметил я.
   Немного поразмыслив, незнакомка решительно вздохнула.
   - А что я могу сделать, черт побери? - поинтересовалась она.
   - Большое спасибо, - угрюмо ответил я и вошел  в  комнату.  В  центре  ее
стояли две широкие, удобные кровати, имелся туалет и  даже  умывальник,  что
меня  особенно  порадовало,  -  я  уже  приготовился  бегать  за   водой   к
какому-нибудь колодцу.  Кровати  не  были  заправлены,  однако  у  каждой  в
изголовье лежали стопки чистого белья, полотенец  и,  как  и  было  обещано,
сухой одежды.
   Увидев легкое замешательство моей соседки, я неожиданно  проникся  к  ней
некоторой симпатией:
   - Послушайте, если мое присутствие вас смущает, я зайду в туалет, пока вы
будете переодеваться. С моим ростом там вполне можно даже жить.
   - Нет, не стоит, - ответила она. - Ведь мы уже видели друг друга голыми -
в челноке.
   Я утвердительно кивнул и, стянув с себя промокшую одежду, повесил  ее  на
вешалку, а затем изо всех сил растер все тело, особенно волосы,  полотенцем;
моя пышная шевелюра превратилась в спутанную копну. Затем я примерил одежду.
Как я и думал, она оказалась  великовата  -  я  и  здесь  не  соответствовал
стандартам. Однако это меня уже .не беспокоило.
   Девушка  тем  временем  внимательно  меня   разглядывала,   и   я   начал
подозревать, что она узнала Парка Лакоша.
   - Что-нибудь не так? - поинтересовался я. Она молчала, словно не слыша. Я
уж подумал, что девушка несколько не в себе, как вдруг она глубоко вздохнула
и посмотрела мне в глаза:
   - Простите, но  мне  до  сих  пор  трудно  осознать  происходящее.  Порой
кажется, что это просто дурной сон,  и  нужно  только  проснуться  -  и  все
пройдет.
   Я сочувственно покачал головой:
   - Да, я чувствую почти то же самое, но боюсь, от этого кошмара нам уже не
избавиться. Сами видите - вы живы, остаетесь самой собой  и  все  происходит
наяву. Это просто начало совершенно новой жизни. И вовсе не такое уж плохое,
как могло бы быть.
   Ну да, конечно. Она наверняка родом с цивилизованной планеты и в глаза не
видела Границы. Знакомый мир, который она  вряд  ли  любила,  но  с  которым
сроднилась, ушел навсегда. Что ж, это может пригодиться в дальнейшем.
   Девушка прошлась по комнате и уселась на краешек своей кровати.
   - Что же теперь делать? - потрясенно сказала она. - По-моему, даже смерть
лучше, чем ЭТО.
   - Нет, смерть  никогда  не  бывает  лучше  жизни.  Сами  посудите,  люди,
подобные вам, в Конфедерации редкость. Сюда нас попало всего одиннадцать,  а
сколько человек осудили за это время? Сотни? Тысячи? Все мы обладаем  чем-то
таким, что они боятся потерять навсегда. Наша судьба косвенно подтверждает -
мы были лучшими людьми во всей Конфедерации.
   - Ну да, наверное, - откликнулась она. - Впрочем, нет, не знаю. Я  просто
ничего не понимаю. Провести остаток жизни в этой гнилой дыре... - Она  вновь
взглянула мне прямо в глаза. - А чем прославились  лично  вы?  За  что  вашу
жизнь предпочли сохранить именно таким образом?
   Ну вот - начался допрос с пристрастием. Я решил играть как можно мягче  и
осторожнее.
   - Вы же знаете, что не в ваших силах заставить меня отвечать.
   Девушка обиженно вздохнула и принялась избавляться от промокшей одежды.
   - Что, стыдно? - спросила она. - Превосходно. А я вот никогда об этом  не
думаю.
   - Неужели вам безразлично? Несколько мгновений она расчесывала  волосы  и
молчала.
   - Да нет, не совсем. Кстати, меня зовут Зала Эмбуэй.
   - Парк Лакош, - представился я и внутренне напрягся. Слишком уж о  нем  -
то есть обо мне - были наслышаны во всех закоулках Конфедерации.
   Девушка и бровью не повела. Ну что ж, отлично. Это уже плюс.
   - Так вы, Парк Лакош, тоже были уголовником? Я пожал плечами:
   - Как и все мы.
   - Ну, нет, - она отрицательно покачала головой, - по крайней мере, не  я.
Возможно, я единственный человек во Вселенной, ни за что сосланный  на  Ромб
Вардена.
   К таким словам трудно было отнестись всерьез.
   - В самом деле? Она кивнула:
   - Вы никогда не слышали о семействе Траяна?  Теперь  наступил  мой  черед
изобразить полную неосведомленность.
   - Понятия не имею.
   - Траяны -  видные  политические  деятели  планеты  Таккана.  Неужели  не
слышали?
   - Нет.
   - Ладно, - сказал я, - если вас это хоть немного успокоит, знайте: я тоже
один из таких уродов; впрочем, это  видно  и  так.  На  Границе,  где  людям
приходится тяжело, немало таких, как я. Кстати, и  дети  там  появляются  на
свет по старинке - от отца и матери. Когда я сказал "таких, как я", то  имел
в виду не точные копии; просто там очень много неординарных личностей.
   - Да, вы и впрямь выглядите необычно, -  осторожно  заметила  Зала.  -  Я
думала, что люди на Границе сплошь огромные и волосатые.
   Я усмехнулся:
   - Это не совсем верно, хотя и таких карликов тоже единицы. Скажите, кем я
вам кажусь? Сколько, по-вашему, мне лет?
   Моя соседка ненадолго задумалась.
   - Ну, - выдавила наконец она, - вы наверняка намного старше, что, кстати,
явствует и из ваших слов, но, чтобы не соврать, вы похожи на...
   - На десятилетнюю девочку, да? Зала облегченно вздохнула:
   - Да. Но это, конечно, не так. Да и ваш голос подтверждает то же.
   Ее слова были для меня полной неожиданностью - собственный голос  казался
мне резким, но никак не ниже тенора. (Слава Богу, что Крег не забыл  вложить
в меня всю эту информацию. Теперь я еще лучше понимал Парка  Лакоша.)  -  На
самом деле мне двадцать семь, - признался я, - а выгляжу на двенадцать. Даже
половое созревание на мне никак не сказалось - разве что голос стал  немного
ниже, и все. И вообще это произошло очень поздно,  лет  в  шестнадцать.  Все
считали меня настоящим уродом, хотя, будь у нас современная медицина, думаю,
она могла бы мне помочь. Меня назвали гермафродитом.
   - Э-э-э... Вы хотите сказать, что у  вас  половые  органы  и  мужчины,  и
женщины?
   - Нет, что вы! Я нормальный мужчина, но, вероятно, единственный,  у  кого
это ясно только по голосу. Физиологически процесс моего полового становления
еще не завершен - я могу  стать  кем  угодно,  но  общество  в  сочетании  с
медициной нарушили это равновесие, и в результате перед вами -  чудовище.  А
вообще-то я мог бы - с  минимальным  хирургическим  вмешательством  -  стать
женщиной.
   Бедный Лакош, я все сильнее проникался к нему сочувствием.
   Совершенно сбитый с толку относительно своей половой  принадлежности,  он
оказался в плену у общественных предрассудков, навсегда оставшись  маленьким
и  женоподобным.  Следствие  установило,  что  он   переодевался   маленькой
девочкой, когда искал очередную  жертву.  Неудивительно,  что  он  рехнулся.
Сомневаюсь, помогла бы ему  перемена  пола,  но  теперь  все  это  не  имеет
значения - он выбрал свой путь, и семнадцать трупов уже никому не вернуть  к
жизни.
   - Да, мы и впрямь чем-то похожи, - очаровательным  голоском  проворковала
Зала. - И вы, и я - настоящие уроды, жертвы генетических отклонений. С одной
лишь разницей - вы знаете, в чем ваша беда, а я - нет. А хотелось бы.
   Я утвердительно кивнул:
   - Может, микроорганизмы Вардена помогут вам. Они на это способны.
   Мои слова тотчас отрезвили ее.
   - О Боже, я совсем про них забыла... Я совершенно ничего  не  чувствую...
никакой инфекции...
   - Ее никто не чувствует, но тем не менее она есть.  Держу  пари,  мы  уже
заражены этой дрянью.
   Внезапно успокоившись. Зала без всякого перехода вернулась к  прерванному
разговору.
   - Слушай, Парк.
   - М-м-м?
   - А за что ты попал сюда?
   Я печально вздохнул:
   - Теперь все в прошлом. У меня, понимаешь ли, было что-то с психикой - по
многим причинам, в том  числе  и  из-за  физических  изъянов.  Но  сейчас  я
полностью здоров. Жаль, досталось это дорогой ценой. Там, дома, я жил как  в
аду, а здесь я пусть и заключенный, но зато в ладу с самим собой - впервые в
жизни.  Кстати,  я  работал  региональным  администратором,  так   что   нас
действительно что-то роднит.
   - Но почему не хочешь рассказать о своем преступлении?
   Я еще раз вздохнул:
   - Потому что после этого ты не сможешь заснуть со мной в  одной  комнате.
Она ненадолго задумалась:
   - Ты... ты убил кого-нибудь? Я кивнул.
   - Женщину?
   Я молча потупился. Зала немного поколебалась.
   - И что, не одну?
   Мне ничего не оставалось, как вновь подтвердить ее худшие опасения.
   - Много?
   Глубоко вздохнув, я приподнялся на кровати:
   - Слушай, не будем играть в угадайку. Я стараюсь забыть о прошлом.  Порой
мне кажется, что теперь я совершенно другой человек. Зала. Это была какая-то
ужасная болезнь, сумасшествие,  полное  помрачение  рассудка.  Вспоминая  об
этом, я испытываю такое отвращение, какого, наверное,  не  чувствует  никто.
Могу поклясться, что моя ссылка сюда, на Харон, - надежная гарантия  полного
выздоровления; в противном случае мою личность просто  бы  уничтожили.  Меня
вполне можно вернуть обратно в общество, однако мои злодеяния столь  ужасны,
а облик столь узнаваем, что меня линчевали бы в первый  же  день.  Ромб  для
меня - единственный выход, и я - хочешь верь, хочешь  нет  -  теперь  вполне
удовлетворен. Впервые у меня появился шанс стать нормальным  человеком  -  а
мне это чрезвычайно важно.  Пусть  даже  здесь,  в  этой  Тмутаракани.  Зала
улыбнулась.
   - Значит, тебя ждет проверка на прочность, - резюмировала она. - В  любом
случае я ничего не теряю; если ты соврал и прикончишь меня, то хотя бы  этот
кошмар наконец-то прекратится. Если ты сказал правду,  то  мы  оба  об  этом
узнаем и на все воля Божья - поможем друг другу выжить в этом аду.
   - Спасибо, - искренне ответил я.  В  конце  концов  даже  временный  союз
лучше, чем никакой. Мне, правда, действительно предстояло убить женщину,  но
не Залу Эмбуэй.

***

   Вскоре в дверь постучали, и мы спустились по  скрипучей  лестнице.  Внизу
было, как в бане, да и вид наш был  под  стать  температуре.  Я  то  и  дело
путался в своей великоватой одежде, но, слава Богу, ни разу не споткнулся.
   Наши гиды в свежих черных одеяниях  того  же  покроя,  что  и  у  нас,  с
чопорным видом  уже  поджидали  внизу.  В  центре  зала  стоял  накрытый  на
одиннадцать персон стол.
   Пища была натуральной, хотя и несколько необычной  на  вкус.  Я  не  стал
изучать меню, ибо был твердо убежден, что насчет  названия  и  происхождения
некоторых блюд лучше остаться в неведении. Для шести  заключенных,  попавших
сюда с цивилизованных планет, в том числе и для  Залы,  это  было  первое  в
жизни не синтетическое и приготовленное не  компьютером  кушанье;  остальные
ели просто с хорошим аппетитом. Мне действительно не очень хотелось  вникать
в кулинарные секреты, однако надо отдать должное  -  приготовлено  все  было
отменно. Хоть на кормежку здесь не придется жаловаться, мимоходом подумал я.
   Наши провожатые либо уже поели, либо собирались трапезничать позднее.  Не
обращая на нас внимания, они устанавливали в зале стенды с какими-то планами
и картами.
   Поев,  мы  приготовились  слушать  лекцию.  Я  заметил,  что  все   сразу
забеспокоились. Начал мужчина.
   - Меня зовут Гарал, - представился он, - а мою спутницу - Тилиар. Опекать
вас нам поручил  надсмотрщик  района  Хонуф  по  распоряжению  всепланетного
правительства. В свое  время  мы  тоже  были  заключенными,  поэтому  хорошо
представляем, что вы пережили. В  первую  очередь  хочу  отметить,  что  вас
переполняют всевозможные предрассудки, суеверия и панический страх,  которые
на самом деле беспочвенны. Вы не почувствуете никаких болезненных симптомов,
а возможно, вообще не заметите никакой перемены.  Однако  ваши  организмы  в
данный момент в самом деле изменяются, хотя  это  и  невозможно  обнаружить.
Несколько дней спустя вы и микроорганизмы Вардена достигнете так называемого
альянса. Позвольте подчеркнуть, что это не болезнь. За  пять  лет,  прожитых
здесь, я вообще ни разу  не  болел.  Микроорганизмы  Вардена  справляются  с
вирусами и прочими возбудителями болезней намного эффективнее любой иммунной
системы. Для примера добавлю:  еще  никто  на  нашей  планете,  несмотря  на
здешний климат, не простудился.
   Последнее замечание многих развеселило, однако на самом деле гид затронул
чрезвычайно важный аспект здешней жизни. Жители Конфедерации тоже избавились
от всех болезней, но ценой многовековых титанических усилий, а  здесь,  если
верить Гаралу, необходимости в медицине и медиках не существует вообще.
   - Кое-кто из вас испытает определенный дискомфорт, - подхватила Тилиар, -
потому что прибыл  на  Харон  не  совсем  здоровым.  Например,  те,  у  кого
повреждены или отсутствуют зубы,  обнаружат,  что  они  вырастают  вновь,  а
иногда это очень болезненный процесс. Те, кто плохо видит, будут чувствовать
головокружение или легкие головные боли, пока  зрение  не  придет  в  норму.
Микроорганизмы Вардена не просто предохраняют вас - они делают вас лучше,  а
потом поддерживают это состояние. Раны здесь  затягиваются  очень  быстро  и
практически бесследно. Даже потерянные конечности,  как  правило,  полностью
восстанавливаются.
   - Похоже, вы тут бессмертны, - проронил тот наглый мужик из  одноместного
номера.
   - Отнюдь, - возразила женщина. - Смертельные ранения остаются таковыми  и
здесь. Микроорганизмы Вардена поддерживают ваше здоровье при помощи ресурсов
организма, и если он не способен бороться со смертью, вы  обречены,  но  все
равно потенциальная продолжительность жизни на  Хароне  даже  выше,  чем  на
цивилизованных планетах.
   Большинство сидящих за столом, в том  числе  и  Зала,  обратили  внимание
только на последнюю фразу; меня же заинтересовало слово  "потенциальная".  В
памяти сразу же всплыли огромные зубы той нежно-голубой зверюги.
   Дальнейший рассказ напоминал введение в курс основ  выживания  в  местных
условиях; многое я уже знал. После проливного дождя, который мы уже испытали
на собственной шкуре,  небезынтересно  было  услышать,  что  на  центральном
континенте простирается несколько пустынь, где почти  всегда  палит  солнце.
Вода на Хароне на самом деле большой  дефицит,  а  дожди  -  праздник.  Есть
районы, где осадки выпадают раз в столетие, а то и реже. Кроме  того,  здесь
нередко  возникают  скоротечные,  но  ужасные  бури-смерчи,   сопровождаемые
сильнейшими грозами и ветром под 160 километров в час.  Точно  предсказывать
погоду, в том числе и стихийные бедствия, не удается, так как  верхние  слои
атмосферы представляют  собой  необычайно  мощные  поля  заряженных  частиц,
сквозь которые не могут пробиться ни радиолокаторы, ни инфракрасные  камеры;
в то же время искусственные источники радиоизлучения притягивают к себе  всю
мощь смерчей. Это объясняло вынужденный  запрет  на  сколь-нибудь  серьезное
использование техники. Труднее всего приходилось космодрому. На памяти наших
проводников он уже два раза разрушался до основания.  Челночные  орбитальные
аппараты имели специальную защиту от магнитных бурь  и  атмосферной  плазмы,
однако не очень эффективную.
   На орбите вокруг Харона работала исследовательская станция  -  достаточно
далеко от зараженной микроорганизмами атмосферы.  Интересно,  что  на  таких
станциях бактерии инфицировали всю органику, но  не  трогали  неорганические
материалы. В полной мере они проявлялись только на самих планетах Ромба и  в
людях, пораженных теми же самыми бактериями.
   Вскоре речь коснулась более животр