еть, и я  испугался
- как бы у нее не разорвалось сердце.
   - Тимур, - едва слышно прошептала она. Но  в  повисшей  тишине  ее  слова
звучали четко и ясно, они,  будто  подпитываемые  разлившейся  в  окружающей
среде энергией, наливались силой  и  приобретали  самостоятельную  жизнь.  -
Сынок.
   Она пошатнулась, ухватившись за спинку садовой скамейки. Она  безошибочно
узнала в этом монстре своего сына, которого похоронила в душе сорок лет тому
назад.
   С минуту мы не двигались, будто боясь нарушить  неустойчивое  равновесие,
удержаться в текущей хрупкой реальности и не рухнуть куда-то, в пучину хаоса
и кошмара. Первобытный, мистический ужас поднимался в моей душе. Из встреч с
Найденышем это была самая зловещая.
   Напряжение достигло своего пика. На меня будто обрушили тонну песка, и  я
стоял, держась из  последних  сил  на  ставших  ватными  ногах.  Тим  сейчас
напоминал старинный ядерный реактор, из которого выдернули стержни и который
пошел вразнос, готовый  вот-вот  рвануть  и  смести  все  окружающее.  Живой
Чернобль!
   Раздутый до предела воздушный шар - вот во  что  превратилось  окружающее
пространство. И надувал его Найденыш. А мы болтались внутри этого шара.
   Я попытался скинуть с себя невидимую тяжелую руку. Надо  быть  готовым  к
смертельной схватке. Хотя я подозревал, что шансы у меня невелики. Я мог еще
сражаться на равных с Найденышем в логове "ночников". Но вряд ли я справлюсь
с Тимуром Гиатулиным, вернувшимся в свой дом.
   И тут раздутый до предела шар лопнул. Зашуршал  ветер  в  листьях.  Снова
защебетали птицы и зашевелились кроны деревьев. И сам Тимур начал  меняться.
Из неустойчивой текучести стали проступать черты его лица.
   Вскоре в черном комбинезоне перед нами  стоял  капитан  "Селигера"  Тимур
Гиатулин,  нисколько  не  изменившийся  за  сорок  лет,  будто  сошедший   с
СТ-фотографии из регистрационного банка.  Выражение  его  лица  было  как  у
очнувшегося ночью на крыше лунатика, не понимавшего,  как,  куда,  зачем  он
попал.
   - Мама, - хрипло, полувопросительно, полуутвердительно  произнес  он.  Он
шагнул ей навстречу, - Мама... Я вспомнил... Неправильно. Все плохо. Все  не
так...
   - Тим, - судорожно вздохнула она, делая ему шаг навстречу.
   - Я не знаю, как все было... Я не могу, - лицо его исказила гримаса боли.
   - Я знала, что ты жив.
   - Жив? - на его лице появилось удивление. - Жив. Я понимаю.
   Инга Николаевна  покачнулась,  Тим  ринулся  молнией  навстречу,  пытаясь
поддержать ее, но отпрянул.
   - Нельзя. Я не могу. Я должен идти.
   - Тимур, останься!
   - Нет, мама. Все неправильно. Я не свой. Он повернулся и неуверенно пошел
прочь.
   - Стой, Тимур! - закричал я. - Ты дома. Ты вернулся. Мы поможем тебе!
   Он пошел быстрее, переходя на бег. Я потянулся к кобуре с разрядником.  И
тут Тимур исчез. Переместился. Притом настолько далеко, что я не сразу  смог
уловить его след. А когда уловил, понял, что не смогу его настичь.
   Вжав кнопку коммуникатора, я закричал: - Объект здесь! "Барьер"!
   Находящиеся в боевой готовности  два  полных  круга  и  десантные  группы
полицейских сил начали операцию "Барьер". Перехватить живьем  объект  мы  не
надеялись. Был отдан приказ - огонь на уничтожение.
   Уверенности, что кто-то попадет в цель, у меня не было...

   Он просочился водой сквозь сито. Прошел через все блокировочные  заставы.
Со всей своей техникой и приданными силами мы опять сели в лужу.
   Сутки  мы  потратили  на  бесплодные  поиски.  Я  сидел  в  штаб-квартире
полицейского совета и пытался заставить работать полицейские и военные  силы
в разных странах Земли. Частично это удавалось. Но  работа  была  совершенно
бестолковая. Если мы не смогли его взять, когда имели  все  возможности,  то
что  смогут  обычные  войсковые  подразделения?  Да  и  сцена   выслеживания
Найденыша из полицейской машины могла бы вызвать разве только улыбку.  Кроме
того, большинство из тех, с кем мне  приходилось  связываться,  воспринимали
это задание как розыгрыш, и убедить  их  в  серьезности  происходящего  было
нелегко.
   Наконец по закрытому каналу Асгарда со мной соединился Чаев. Оптимизма  в
его лице не было, но и печати глубокой печали тоже.
   - Что нового? - спросил я.
   - У меня хорошая новость, Саша, - ответил он.
   - Неужели? - судя по тону, Чаев шутил.
   - Новость в том,  что  я  больше  тебя  не  буду  ругать  за  бесконечные
методичные провалы.
   - Почему это?
   - Потому, что сам оказался примерно на такой же высоте.. Он  ушел  -  Его
засекли и он опять оторвался? - потребовал уточнить я, вложив  в  голос  как
можно больше сарказма.
   - Он ушел совсем
   Наверное, в  этот  момент  на  моем  лице  было  умело  нарисовано  тупое
недоумение.
   - Он прорвался в Бразильскую зону и добрался до "Транспортера".
   - Как он умудрился?
   - Не смогли остановить. Раздолбал всю автоматику  и  ранил  двоих  наших.
Сейчас он где-то в Дальнем Космосе.
   - Может, оно и к лучшему.
   - Ты считаешь?
   - Программу свою он не завершил.  Механизм  рагнитов  дал  сбой.  К  Тиму
вернулось что-то человеческое Но не до конца Он не довершил начатое.  Но  не
смог и противостоять вложенной в него программе И ушел.
   - Получив от  хозяев  накачку,  он  снова  вернется  к  нам?  -  деловито
осведомился Чаев.
   - Не думаю. У рагнитов будут с ним проблемы.  Тим  все-таки  раскрывшийся
супер, а не забарахливший мотор, который просто подремонтировать,  подкрутив
шайбу.
   - Тогда рагниты просто выбросят испорченный механизм на свалку.
   - Если смогут.  И  если  решатся.  Слишком  большая  удача  им  выпала  -
заполучить "пилигрима". Мы о нем еще услышим.
   - Еще как услышим, - согласился Чаев...