могли попробовать остановить "Красного ифрита". Что
там произошло, мы так никогда и не узнаем. Связь  прервалась  внезапно.  Мои
люди застали на базе гору трупов. Оборудование  повреждено  не  было,  но  в
записях фиксаторов не осталось ничего о подвигах Найденыша. Информация о его
последних минутах на базе была стерта. Он  ушел,  даже  не  поблагодарив  за
гостеприимство.
   Где он сейчас? На Земле, где же еще! Он нам оставил свое  оборудование  и
запас "голубики", который, впрочем, быстро подошел  к  концу.  Между  тем  с
Земли начали поступать тревожные сообщения. "Семя дракона" и  "ласковый  яд"
пошли вновь, притом не из наших  лабораторий.  Значит,  Найденыш,  да  будут
прокляты семь поколений его предков и потомков, связался с кем-то еще. Потом
я выяснил, что связался он с отколовшейся от "Теней самураев" шантрапой. И с
церковью "Последней  ночи".  Акции  этих  отпетых  мерзавцев  и  безнадежных
психопатов вдруг пошли резко вверх. Они все  чаще  стали  заявлять  о  себе.
Впрочем, я не думаю, что они приручили Найденыша. Если они  так  думают,  то
мне их остается только пожалеть. Я помню искореженные трупы  моих  людей  на
базе. Подкидыш ни с кем не договаривается. Он ничего не обсуждает. Он просто
уходит, оставляя за собой трупы, и за это его тоже можно только уважать.  Он
имеет на это право.
   Мне удалось выйти на  Романа  Айрапетяна  и  Аджая  Сигха  -  глав  этого
сектантеко-крысиного конгломерата. Мы заключили  договор,  и  я  за  бешеные
деньги купил "голубику". Пересылку поручили одному из лучших специалистов  -
Ли Чин Хуа. Не знаю, где именно протекло, но  протекло  несомненно.  Курьера
ждала полиция.
   Что бы вы делали на моем месте? С одной стороны - жизнь нескольких жалких
копов и таможенников. С другой - гигантские затраты, сверкающие перспективы.
Да, я пошел на обострение отношений с властями. Я  знал,  что  Парфентьев  -
злопамятный подлый коп, с которым никак не найти общего языка. Я рассчитывал
на ответные удары и на некоторые  потери,  но  опять-таки  что  они  значили
против посылки с "голубикой".
   Оставшееся после Найденыша оборудование заработало вновь. Получили работу
и мои "головастики", которые, впрочем, так и не порадовали меня ничем, кроме
ничего   не   стоящих   формул   и   графиков.   И   вот    принесло    вас.
Эксперты-чрезвычайщики. Смешно. Я не знаю, кто вы, но так  себя  вести  мало
кто может позволить. За вами тоже сила. Вы  тоже  имеете  право  на  многое.
Наверное,  я  просчитался,  не  подчинившись.  Наверное.  Но  я  не   привык
отступать. В конце концов смерть -  всего  лишь  переход.  Нет  страха.  Нет
привязанностей. Нет ничего, что держало бы меня здесь. Кроме  сладких  минут
власти над жизнями. Они того стоят.
   Я знаю - вам нужен Найденыш. Я попался под руку. Как ниточка, за  которую
можно что-то вытянуть, а ниточку потом не жалко выкинуть в огонь.
   Где лаборатория? Координаты? Пожалуйста. Дерзайте. Может, у вас получится
то, что не получилось у меня. Пожалуйста..."
   ***
   Дикторша  "Горячих  новостей"  имнформсети  частного   интернационального
информационного синдиката "Глобус" из студии в Женеве  с  радостной  улыбкой
вещала на Землю и колонии: - Во внешних  поселениях  Марса  нарастает  волна
массовых протестов, местами выливающихся в открытое  противодействие  против
органов охраны порядка. Сведения, поступающие  с  Марса,  весьма  скудны.  В
настоящее время там введено чрезвычайное положение  -  по  нашим  сведениям,
загадочными экспертами Полицейского Совета, которые даже не  удосужились  ни
разу  появиться  перед  журналистами.  Наложен  запрет  на   распространение
информации. Наши специальные  корреспонденты  лишены  возможности  нормально
работать, никто из должностных лиц  Главной  Администрации  или  полиции  не
высказал готовности встретиться с ними
   Напомню, что волнения начались после того, как  полицией  был  произведен
ряд арестов по основаниям, которые можно расценить  только  как  надуманные.
Под предлогом борьбы с организованной  преступностью  были  задержаны  люди,
иные из которых могут похвастаться высоким положением в  обществе  поселений
Марса и безупречной репутацией.
   - Это она про Донга,  -  сказал  я,  потягиваясь  на  диване  в  кабинете
Парфентьева.
   - И про Макловски, - голос начальника полиции выдавал обеспокоенность.
   - Ханс Родин  -  сопредседатель  общественного  всемирного  комитета  "За
гуманное отношение к жертвам социума", - представила дикторша гостя студии.
   СТ-проем  заполнил  лощеный,  похожий  на   преуспевающего   проповедника
слащавый тип. Знакомое лицо.
   - Происходящее на Марсе, - объявил он без колебаний,  -  можно  расценить
только как нарушение всех прав и  свобод,  которых  человечество  добивалось
веками. Как преступные действия властей, попрание юридического, этического и
божьего закона. Незаконные аресты. Расстрелы мирных манифестаций.  Тысячи  и
тысячи жертв, - беззастенчиво врал Родин. - Это  геноцид,  честные  граждане
Земли! Сегодня озверевшие от запаха крови полицейские расстреливают  честных
граждан Марса. Завтра они придут на улицы Хельсинки, Парижа, Москвы.  Скажем
нет оголтелому фашизму! Нет, нет и еще раз нет! Члены ОССН - одумайтесь!
   Он исчез из проема,  на  его  месте  вновь  появилась  дикторша.  Никакие
новости не могли испортить ее прекрасного настроения и согнать ослепительную
улыбку с лица.
   - Именно в эти минуты заканчивается заседание специального комитета  ОССН
по данному вопросу. От заслуживающих доверия источников нам стало  известно,
что,  скорее  всего,  чрезвычайное   положение   будет   отменено,   создана
специальная  комиссия  по  расследованию  событий  на  Марсе.  И,  вероятно,
виновные в превышении власти  и  в  кровопролитиях  должностные  лица  будут
привлечены к ответственности.
   - Деньги и связи Донга и  его  братьев  в  действии,  -  улыбнулся  я.  -
Стандартный набор. "Гумики", похабные комментарии журналистов. "Сведения  из
источников, заслуживающих доверия". Вот только демонстраций не было.
   - Сегодня в Лондоне, Санкт-Петербурге  и  Мельбурне  прошли  демонстрации
граждан, протестующих против кровавой бойни на Марсе, - продолжила дикторша.
   Замелькали кадры -  толпы  людей,  снятых  в  ракурсах,  от  которых  они
казались куда многочисленнее, чем на самом  деле,  требовали  разобраться  с
полицейскими выродками. Тот же набор фраз о геноциде и произволе. Призывы  к
неповиновению и массовым самосожжениям.
   - Куда же без демонстраций, - скривился как от зубной боли Парфентьев.  -
Свора ублюдков. "Гумики". ОССН. Журналисты. Эти поганые наркоши.
   - Чего ты нервничаешь? - я демонстративно зевнул.
   - Заседание ОССН.  Слышал,  чего  она  сказала  -  "склоняются  к  отмене
чрезвычайного положения". И что тогда?
   - Слышал же - трибунал нам тогда, - усмехнулся я.
   -  Сейчас  сдать  назад  -  это  подарить  планету  "Молочным   братьям",
капитулировать перед ними Теперь, под крики о тысячах  жертв,  они  заполнят
все административные службы своими  людьми,  полностью  парализуют  полицию.
Здесь будет первая в истории пиратская планета.
   - Печальная перспектива.
   - А тебя это как будто не касается! - взорвался  Парфентьев.  -  Сидит  в
моем кресле. Улыбка до ушей. Радуется.
   - Да не нервничай. Все будет нормально.
   - Да. Нас повесят по приговору  международного  трибунала,  и  все  будет
нормально - Я рассчитываю на лучшее.
   Я действительно рассчитывал на лучшее и имел для этого все основания.
   Хотя, конечно, если дойдет до  трибунала,  судьям  будет  чем  потешиться
Около семисот жертв Большинство - результат терактов оставшихся  на  свободе
боевиков Донга. В одном из  поселков  они  вообще  устроили  газовую  атаку,
слизнувшую сразу сто пятьдесят человек. Естественно,  был  дан  приказ  -  с
террористами церемоний не разводить.
   Несколько  кварталов  города   разнесены   "крысами"   Им   необязательны
руководящие указания Клана. "Крысы"  работают  только  в  свое  удовольствие
Районы их обитания -  бочка  сухого  пороха,  готового  взорваться  в  любой
момент.  А  тут  еще  они   разжились   оружием   и   наркотиками,   любезно
предоставленными Кланом, да еще выпивкой из разгромленных баров и магазинов.
Естественно, церемониться с "крысами" я тоже особенно не собирался.  Полиция
принимала самые жесткие меры.
   В Западном секторе полиса положение было особенно  тяжелое.  Там  спалили
три полицейских бронемашины. Расстреляли несколько патрулей. Мы не  успевали
разгонять одну толпу, как появлялась другая.  Пришлось  эвакуировать  оттуда
нормальных людей - тех, которые еще не сбежали или не стали жертвой  "крыс".
После чего я приказал заблокировать  всю  часть  города,  отключить  системы
воздухообеспечения и потихоньку  понижать  там  давление.  Это  будет  самым
лакомым  куском  для  обвинителей.  Покушение  на  убийство  двадцати  тысяч
человек. Но как бы там ни было,  присмиревшие  "крысы"  стали  подползать  к
шлюзам и сдаваться на милость врага. Вечером им станет совсем  невмоготу,  и
последние "крысы" с поднятыми руками отправятся в центр изоляции - я  им  не
завидую. У  полицейских,  охраняющих  центр,  за  последние  дни  накопилось
слишком много личных счетов.
   После обычной подборки информации о том, какая звезда "Метаморфоз" завела
себе в любовники дрессированного орангутанга, а какой сенатор  арестован  за
потребление "птичьего пуха", дикторша вернулась к интересующей нас теме.
   - Новости из специальной комиссии ОССН. Только что завершилось  заседание
и распространено заявление  для  прессы.  Комиссия  считает,  что  на  Марсе
сложилась недопустимая  криминогенная  обстановка.  Деятельность  преступных
структур,  невиданный  разгул  коррупции  поставили  под  угрозу  не  только
нормальную  жизнедеятельность  поселений,  но  и  дискредитирует  саму  идею
прорыва  человечества  к  звездам.  В   результате   массовых   беспорядков,
спровоцированных преступными структурами, имеются многочисленные жертвы  как
среди мирного населения, так и среди сил охраны  порядка.  Действия  полиции
Марса и экспертов по чрезвычайным  ситуациям  Полицейского  Совета  признаны
правомерными. От  них  потребовано  довести  до  конца  начатое  и  привлечь
виновных к уголовной ответственности.
   - Ого, - покачал головой Парфентьев.
   - Это решение  кажется  несколько  необычным,  -  мило  улыбаясь,  нудила
дикторша, - в свете того, что мы знаем о происходящем на Марсе. Вновь  слово
нашему гостю Хансу Родину.
   - Происходит неслыханное! - Родин воспринял произошедшее чересчур  близко
к сердцу. Похоже, у него тут личный интерес. - Вновь наши  права  и  свободы
приносятся в жертву грязным  политическим  играм.  Что  происходит?  Это  же
сговор высших властных структур планеты для уничтожения людей!
   - Это он зря, - произнеся. - Заработал иск за неуважение к комиссии ОССН.
   - Донг за него заплатит, - хмыкнул Парфентьев.
   - Граждане Земли!.. - возопил Родин.
   - Отбой, - приказал я, и СТ-проем затянулся, унося из кабинета одного  из
главных "гумиков" Земли.
   - Как комиссия приняла такое решение? - удивился Парфентьев. -  В  лучшем
случае я надеялся потянуть время, подавить банды,  а  потом  под  улюлюканье
уйти в отставку, хорошо, если не через трибунал. А они фактически  развязали
нам руки.
   - Так и есть.
   - Почему? Не думаю, что их так убедил наш доклад. Где политические игры -
там идет борьба интересов, а не фактов. Факты никого не интересуют.
   - Вот именно, интересов, - кивнул я. - С будущего  года  на  Марсе  будет
разворачиваться внешняя линия противокосмической обороны Земли. Здесь  будет
крупнейший военный комплекс в Солнечной  системе.  По  расчетам  социологов,
кавардак, который здесь творится, власть "крыс" и "Молочных  братьев"  резко
снизят  эффективность  как  при  строительстве  объектов,  так  и   при   их
обслуживании.   В   общем,   такое    количество    отребья    вредно    для
обороноспособности Земли.
   - И все?
   - Нет, не все. Не забывайте - мы представители специальной комиссии.  Тот
мираж, который мы пытаемся  уцепить  за  хвост  и  материализовать,  слишком
опасен для человечества, чтобы мы развозили сопли и думали о том, что скажут
"гумики".
   - Психоэкологические кризы.
   - Точно. Сегодня - это тысячи унесенных жизней.  Но  мы  не  знаем  более
глубинных последствий. А началось все здесь, на Марсе.
   - Я почти ничего не знаю.
   - И не надо, - отмахнулся я. - И так сказано слишком много.
   Насколько я понимал, комиссия ОССН действительно склонялась к тому, чтобы
начать отступление на Марсе, а то и найти козлов отпущения в нашем лице.  Но
тут вмешался некий  фактор.  Асгард.  Наверное,  доводы  его  представителя,
примерно такие, которые я изложил сейчас Парфентьеву,  только  подкрепленные
графиками, цифрами, строками из отчетов, в  сочетании  с  ненавязчивыми,  но
убедительными угрозами, а то и неназойливым, но очень добротным  шантажом  в
отношении наиболее непримиримых политиков, возымели свое действие. Комиссия,
несмотря на бурные истерики пары ее членов, встала на нашу позицию.
   С "крысами" и с Кланом дела шли на поправку.  Чего  не  скажешь  о  нашей
проблеме с "голубикой". Сразу после того, как я выбил  из  Донга  координаты
лаборатории,  мы  двинули  туда  с  Шестерневым  и  спецгруппой.  И  застали
исчерченные пулями помещения, множество трупов и никаких следов оборудования
и "голубики". Те, кто напал на лабораторию, унесли все с собой.
   Естественно, с добычей наши  конкуренты  попытаются  исчезнуть  с  Марса.
Пусть попробуют. Я заранее позаботился об этом, задержав отправку  на  Землю
двух пассажирских лайнеров и трех грузовиков. Багаж  обозленных  пассажиров,
сами корабли продолжали осматривать  таможенники  и  специалисты-техники  из
Полицейского управления Без толку. Да и что такое  -  обыскать  суперлайнер.
Легко сказать.
   На Марсе было два космопорта и четыре  аэропорта,  пригодных  для  старта
низкоорбитальных самолетов. Их тоже поставили под контроль. И тоже пока  без
толку.
   Вызов по шифрованному каналу.
   - Включить, - приказал Парфентьев.
   - Приветствую, - в СТ-проеме возникло лицо Шестернева.
   - Взаимно, - кивнул я.
   - Я с перевалочной базы института "Биореконструкция".
   - Чем порадуешь?
   - У них  тут  свой  небольшой  аэродром.  И  какая-то  ерунда  с  данными
регистрационного компьютера. Кажется, кто-то химичил с ним.
   -  Сейчас  буду,  -  сказал  я,  а  внутри  все  сжалось  от   нехорошего
предчувствия...
   ***
   Взлетно-посадочный  комплекс  института   "Биореконструкция"   служил   в
основном для грузоперевозок между Марсом и двумя орбитальными  промышленными
станциями - "Мягким кристаллом" и "Бионикой". Здесь имелось два  орбитальных
грузовика и три самолета для доставки  обслуживающего  персонала.  Поскольку
этим транспортным средствам  был  закрыт  доступ  к  пересадочным  станциям,
откуда устремляются суперлайнеры  на  Землю,  то  не  было  необходимости  в
таможенном, техническом, миграционном контроле.
   Обычный   захолустный   аэропорт   с   оборудованием,   ровно   настолько
совершенным,  чтобы  самолеты  на  падали  при  заходе  на  посадку.   Через
бронированный  колпак  полицейского  глайдера  я  смотрел,  как  из-за  скал
появляются черные посадочные  стекло  бетонные  полосы,  серебряные  ангары,
унылые коробки складов, административные и жилые  купола,  затейливой  формы
антенна космической связи.
   На площадке перед административным куполом уже стоял полицейский  глайдер
- на нем прибыл Шестернев, успевший навести здесь шорох.
   Пилот посадил нашу машину рядом с полицейским глайдером.  К  нам  подошел
высокий коп в зеленом боевом скафе.
   - Следуйте за мной, - потребовал он. - Вас ждут.
   Шестернев ждал нас в компьютерном центре.
   - Докладывай, - велел я, плюхаясь на вибродиван.
   - "Попрыгунчик" раз в неделю поднимает на "Мягкий кристалл" новую  группу
обслуживающего   персонала   из   четырех   человек,   небольшой   груз   и,
соответственно, забирает старую команду и новый груз. Двое суток назад,  как
раз когда началась заваруха, "Попрыгунчик"  поднялся  только  с  пилотом  на
борту и грузом.
   - А обслуживающий персонал?
   - Остался на Марсе.
   - Кто пилотировал?
   - Ян Мартыньш. Шеф этого заведения. Одновременно он и руководитель летной
группы. А из-за постоянного недокомплекта летного состава  часто  пилотирует
"Попрыгунчик".
   - Ты с ним говорил?
   - Да. Говорит, изменение в графике дежурств. Мол, обычное дело. По разным
причинам порой сменам приходится задерживаться на орбите. Вообще в институте
редкий кавардак.
   - Проверил?
   - Да. Похоже, пересменок отменили на законном основании.
   - Что тебя насторожило?
   - Я просмотрел  полетные  записи  "Попрыгунчика".  Мне  кажется,  они  не
соответствуют истине. Их изменили.
   - То есть? "Попрыгунчик" не состыковывался со станцией?
   - Состыковывался. Но в другом режиме, чем записано в бортовом компе.
   - Уже горячо,  -  потер  я  руки.  -  Этого  Мартыньша  не  допрашивал  с
пристрастием?
   - Тебя ждал. Полчаса ничего не решат.
   - И это правильно. Зови его.
   Мартыньш оказался скользким неприятным типом  лет  под  сорок  на  вид  с
высокомерно-снисходительны тоном - больше от страха.
   - Ян Мартыньш? - осведомился я.
   - А вы не знаете? - Знаю. Вы недружелюбный человек?
   - Я? Я сдержан не  по  обстановке.  Вы  без  соответствующего  разрешения
вторгаетесь на территорию  объекта  института  "Биореконструкция",  который,
кстати, является собственностью первой категории  ОССН.  Парализуете  работу
моих  подчиненных.  Что  еще  вы  здесь  сделаете?  Откроете  огонь,  как  в
Олимпик-полисе? Поджарите нас на медленном огне? Что вы о себе возомнили?
   Этот вопрос мне задавали по много раз на дню.
   - Если надо, то поджарим. Ян, ответьте откровенно  -  кто  был  на  борту
"Попрыгунчика" в последний полет.
   - Кроме меня - никого. Читайте бортовой журнал.
   - Вам не хуже меня известно, что в данные бортового журнала были  внесены
изменения.
   - Ерунда!
   - Ян, у меня нет времени на препирательства. Вот.
   Я положил на стол пластинку часов, и в воздухе загорелись цифры.
   - Что - вот? - недоуменно спросил Мартыньш.
   - Через пять минут, если вы не надумаете мне  рассказать  чуть  побольше,
чем священнику на исповеди, я вас  до  отказа  накачиваю  альфа-пеномазином.
Есть такой препарат для развязывания  языков.  Процедура  болезненная.  Даже
очень болезненная.
   - Что?!
   - А после, обещаю, найду вам столько статей уголовного свода, что  раньше
чем через полсотни лет на волю не выйдете.
   - Какая-то околесица.
   -  К  околесице,  которую   несет   эксперт-чрезвычайщик,   не   грех   и
прислушаться.
   На второй минуте нахальное выражение потихоньку оставило лицо  Мартыньша.
На третьей по его лбу потекла струйка пота. Когда  зазвучал  тонкий  звонок,
означавший, что время вышло, Мартыньш, обмякнув, прошептал: - Ладно. Я скажу
все.
   Конечно, надежнее было бы воспользоваться технологией допроса, которую  я
испробовал на Донге, но она отнимает много сил и времени. А я не думал,  что
Мартыньш относится к  числу  высокоинформированных  людей.  Мне  от  него  и
нужно-то было всего несколько слов.
   Мартыньш все время уходил в сторону, пытаясь то обелить себя,  то  скрыть
часть правды, но я без труда наставлял его на верную дорогу.
   - Деньги. Все они виноваты. Десять лет в такой дыре  -  и  вернуться  без
хорошего счета. Нет, это слишком.
   - Большие деньги?
   - Двести пятьдесят тысяч.
   - Заманчиво, не правда ли?
   - Еще как!
   - Кто заказчики?
   - Один высокий, смуглый. Настоящего имени я его так и не узнал.  Он-то  и
установил со мной отношения два года назад.
   - Как установил? Не стесняйтесь. Не вынуждайте на более грубые вопросы.
   - Вы что, думаете, я не понимал, куда он меня тянет? Но он предъявил  мне
кое-какие документы. С