И  сейчас  резня  там  вспыхнула  с   невиданным
ожесточением.
   Полгода - резкое  ухудшение  психоэкологии  произошло  в  этих  временных
рамках. Что-то изменилось в порядке вещей полгода назад или, может,  немного
раньше. Что?
   - Блок МК-78Ч6, повторить, - приказал я.  -  Пропустить...  Пропустить...
Просмотр со скоростью три... Стоп. Нормальный просмотр.
   Восемнадцатилетний чернокожий "герой" Нью-Йоркского криза. В синяках.  На
пальцах биопластовые набалдашники. Он сорвал кожу и  переломал  два  пальца,
пытаясь в обезумевшей толпе  разорвать  в  экстазе  на  куски  жертву.  Член
мусульманской организации "Черный Аллах", которая и наводила свои порядки на
улицах города.
   - Я не знаю, как получилось, - подавленно твердил негр.  -  Я  ничего  не
знаю. А вообще, это сделал я? Мне показывали  запись,  но  я  не  верю.  Или
верю... Я ничего не знаю! Я отрубился,  как  после  хорошей  дозы  "птичьего
пуха".  Хотя  нет.  Что-то  иное.  Все  вокруг  будто  звенело  от   каждого
прикосновения. Это не кайф был. Хотя пошло по кайфу. Я шел вместе со всеми и
знал, что должен сокрушить их. Кого "их"? Неважно. Их. Тех, кто не дает  мне
быть мной... Я не жалел их. А кто жалел? Что, убил  кого-то,  рвал  ногтями?
Кромсал?.. Может быть. Но я не злился, нет. Я делал, как надо. Как все...  Я
не хотел, правда! Я просто делал, что  мне  казалось  нужным!..  Это...  Это
вообще был не я. Вы не можете судить меня за то, что делал не я!.. Да что вы
за говнюки такие?! Слышь, коп, что я говорю?! Это не  я!  Выпустите  меня!!!
Выпустите!!! А-а!!!
   Материал богатый. Что с ним делать? Вычленить  схожие  моменты?  Эксперты
поработали в этом направлении до меня. Поработали  неплохо.  И  оперативники
очень тщательно отработали все линии. И эксперты не сидели сложа руки, но ни
одна  экспертиза   не   обнаружила   никаких   следов   массовой   обработки
психотропными и наркотическими веществами. То же  касалось  и  психотронного
оборудования - ни СВЧ,  ни  инфразвукового,  ни  эфирного  воздействия.  Что
остается? Группа экстрасенсов, приводящая толпы в такое состояние? Бред.  Не
думаю, что во Вселенной найдется экстрасенс,  которому  подобное  по  силам.
Тогда что?
   Я почувствовал присутствие чего-то донельзя чужеродного, холодного.  Надо
разбираться в своих ощущениях. Они могут что-то подсказать. В одном Чаев был
прав - проблема, кажется,  не  столько  для  спецслужб  Земли,  сколько  для
суперов. И надо торопиться.
   - Какие были идеи? - спросил я.
   - Все в отчете, - ответил Шестернев. - Вряд ли скажу  что-то  новое.  Мне
кажется любопытным как развивались события в  сектах,  в  которых  произошли
психоэкологические взрывы...
   - И что там любопытного?
   - Большинство взрывов началось с того, что гуру объявили, будто им явился
посланец Всевышнего с вестями о конце времен и  грядущем  искуплении.  -  Он
заглянул в электронную записную книжку и произнес: -  Блок  МК-21М8.  Запись
показаний Джона Лима, Магистра "Слуг падения Люцифера".
   В  глубине   СТ-проема   появился   изможденный,   наполненный   неуемной
болезненной энергией старик, который, будто дрожа от лихорадки, кричал: - Он
прилетел ко мне в синем сиянии, братья, и сказал:  "Мы  прокатимся  по  этой
земле очистительной волной, и смерть наша примером  своим  озарит  путь  тем
слугам, которые придут за нами..."
   Запись оборвалась.
   - После явления этого синего "святого духа" была  резня  в  Кейптауне,  -
сказал Шестернев. - Нигде  ни  одного  гуру  мы  не  смогли  допросить.  Они
погибали первыми. Или находятся в  таком  состоянии,  что  работать  с  ними
невозможно. Их мозги будто выжжены.
   - Как проводник, через который пропустили слишком много энергии.
   - Похоже, - кивнул Шестернев.
   - Значит, Люцифер явился в голубом сиянии. Что же, бывает.
   Супер я или не супер? Лучший в прошлом опер  управления  или  не  лучший?
Что-то должен я уловить, что не уловили опера и эксперты до меня...  Нет,  с
бухты-барахты такие  прозрения  не  приходят.  Кстати,  в  Асгарде  пытались
провести  инсайд-сканирование,  попросту  -  войти  в  информационное   поле
Вселенной, где хранятся ответы на все вопросы. Бесполезно.  Будто  на  стену
наткнулись, что взволновало  Чаева  гораздо  больше,  чем  все  диаграммы  и
умозаключения экспертов, чем все записи кровавых зверств,  -  Володя,  ты  в
управлении сидишь на линии наркотиков - разведотдел, группа четыре?
   - Да.
   - Некогда моя родная группа. Были слухи о каких-нибудь новинках?
   -  "Семя  дракона"   -   где-то   в   Китае   производят,   галлюцигенная
нейросинтетика. Несколько новых  компьютнарков.  Эфирогенераторы  -  но  они
слишком дороги, используются для массового кайфа, а потому достаточно редки.
Марихуана снова появилась.
   - Бог мой, ее сто лет не было!
   - Очень хорошо в ход пошла... Пожалуй, все. Ничего кардинально нового.
   - А "голубика"?
   - Ничего не слышал. Не думаю, что нечто особенное. Иначе по наркопритонам
и у деляг уже шорох бы вовсю шел.
   - И тем  не  менее  "голубика"  скоро  появится.  И  это  как  раз  нечто
особенное.
   - Откуда такая информация?
   - Диас Индеец сказал.
   Шестернев бросил на меня острый, пронизывающий  взгляд.  Я  почувствовал,
как по его зеленой ауре поползли красные всполохи - охватившие подозрения.
   - Диас -  наш  новый  приятель,  -  хмыкнул  я  и  выложил  всю  историю.
Шестерневу фокус Веденеева пришелся  не  по  душе.  Но  поступки  начальства
такого уровня не обсуждают. И не осуждают.
   - Теперь примемся за "голубику". - Я откинулся в  кресле  и  произнес:  -
Комп. Режим поиска. Все доступные базы данных. "Голубика". Что это  болотная
ягода - можешь опустить.
   Часа полтора комп перебирал все, что нашел со словами "голубика". У  меня
уже начала гудеть голова от обилия совершенно дурацкой информации.  Пока  мы
не набрели на то, что нужно.
   Архив полицейского управления внешних поселений Марса. Это было  то,  что
нужно...
   ***
   Показания временно  задержанного  научного  сотрудника  Лос-Анджелесского
университета  Ли  Чин  Хуа.  Отдел  полиции  Олимпик-полиса.  Присутствовали
командант  капитан  Патрик  Вернер  и  начальник  марсианского  оперативного
Управления таможни внешних поселений Василий Китский.
   "... Контрабандист? Вы хотите оскорбить  меня  этим  словом?  Вы  же  мне
просто льстите. Мой отец был контрабандистом. Мой дед был контрабандистом. О
более далеких предках я  не  осведомлен,  но,  скорее  всего,  они  тоже  не
чурались этой работы. Так кем, по-вашему, должен был стать я? Не в  правилах
китайца презирать дороги предков. Заметьте, до недавнего времени  я  был  из
тех  контрабандистов,  которые  не  попадаются.  У  меня  была   безупречная
репутация. У меня было любимое, прекрасно освоенное мной  дело.  Мои  услуги
ценились весьма дорого. Во сколько? Атак ли это важно? Какие услуги? Вы  мне
предлагаете, на манер японцев, устроить себе харакири  в  виде  пожизненного
заключения? Нет, не выйдет.  Ах,  я  же  шучу.  Неужели  шутки  изможденного
заключением китайца могут чем-то помочь в деятельности полицейских властей?
   Я, Ли Чин Хуа, родился в Черных Штатах. Вы  были  когда-нибудь  в  Черных
Штатах? Не были? И правильно. Хотя это самая  лучшая  в  мире  страна,  вам,
волосатым старым братьям (не обижайтесь, просто так мы называем белых),  там
делать нечего. У нас справедливо и разумно  правят  два  братских  народа  -
чернокожий и желтокожий. А волосатый старый брат служит тягловой силой... О,
нет, нет, я не хочу никого оскорбить. Спокойное озеро моей совести  вскипает
при одном дуновении мысли кого-то обидеть.
   Так вернемся  к  теме.  Контрабандист  -  профессия  просто  необходимая.
Контрабанда - один из двигателей цивилизации и торговли.  Она  существует  с
тех пор, как появились границы  и  желание  государей  обезопасить  себя  не
только в военном отношении,  но  и  экономическом.  Что  только  не  служило
предметом  контрабанды.  Произведения  искусства.  Рабы.  Двадцатый  век   -
апофеоз,  теряющаяся  в  голубых  высях  белоснежная  вершина,  золотой  век
контрабанды! Сухой закон. Бутлегеры. Кокаиновые нарковойны. Доставка  оружия
в  вечно  воюющие,  обагренные   кровью   карликовые   страны.   Контрабанда
человеческих  органов...  Двадцать  первый   век   -   темные   десятилетия.
Медицинские кордоны. Наглухо закрытые границы. Тогда царили жестокие  нравы,
контрабандистов или расстреливали на месте, вменяя распространение эпидемий,
или расстреливали после суда, вменяя то  же  самое.  Что  такое  контрабанда
сегодня - не мне вам рассказывать... Ох, не перебивайте меня,  господа,  моя
душа ликует, и ей слышны ласковые струны небесных симфоний, когда я говорю о
моем деле... Сигареты, тыквы, арбузы  и  водка  -  кто  сегодня  повезет  их
незаконно через границы? Время  всеобщего  достатка,  искусственной  пищи  и
материального  изобилия.  Сегодня,  как  это   ни   грустно,   контрабандист
обслуживает порок, и осознание этого - черная капля грусти на  чистом  листе
моей души.
   Оружие - да. Новые технологии - да.  Но  основа  -  наркоизделия.  Сейчас
времена опиумных грез, господа. Не мы создали этот мир и не нам менять  его.
Нам подстраиваться под него... Нет, что вы, я не  философ.  Я  преподаватель
словесности.   Китайцы   вообще   любят   выражаться   красиво    Предельная
функциональность и краткость языка - ближайший путь к разрушению духа...
   Как я попал на Марс? Мне уже приходилось бывать здесь десять  лет  назад.
Вы думаете, мне так интересны поросшие чахлыми кустарниками местные пустыни?
Мне любопытны  вгрызающиеся  в  кору  планеты  или  стелящиеся  приземистыми
постройками поселки и города? Как ни прискорбно, мне были интересны  деньги.
Мне предложили слишком много денег, чтобы они мне были неинтересны. Я не мог
отказаться.
   Кто предложил мне сделку? О, нет, я не буду терзать свое  сердце  острыми
когтями лжи. Я отвечу честно - я не знаю. На  меня  вышли  через  нескольких
посредников. И не думаю, что кому-либо удастся проследить цепочку.
   Я  согласился  и,  прибыв  в  Брюссель,  получил  тот  легкий  пакет.  Он
представлял из себя запаянный эластик-материал высшей  защиты,  используемый
для работы в зонах критической термо- и  радиационной  обстановки,  С  этого
момента моя жизнь стала намертво связана с этой посылкой. Мне было ясно, что
если я не передам ее в надлежащий момент получателю, то  вряд  ли  что  меня
спасет на  этом  свете.  Поэтому  подошел  к  полученному  делу  я  со  всей
ответственностью.
   Общеизвестно, что средства нападения и  защиты  развиваются  параллельно.
Появляется средство воздействия, и тут же  мудрецы  создают  новое  средство
защиты. Не мне вам говорить, каких высот достигла техника в таможенном деле.
Масс-анализаторы, запаховые детекторы, ЭМ, изотопные и даже эфирные сканеры.
Бог мой, как же изворотлива человеческая мысль в борьбе против человека.
   Мне, конечно, пришлось потрудиться.  Непростое  и  не  дешевое  дело.  На
сооружение тайника мне понадобилась неделя работы с  компьютером,  с  самыми
совершенными  материалами  и  технологиями.  Но  результатами  труда  я  мог
гордиться. Тайник получился надежным. И никто не может  сказать,  что  миску
риса, которую съедает Ли Чин Хуа, он съедает зазря.
   Ни один из детекторов в Брюссельском аэропорту даже не  мигнул,  когда  я
преодолевал одну за другой зоны контроля. Я устроился в  противопрегрузочном
кресле "Ската-ОЗ" и цедил сок бах-фрукта с легкой добавкой  джина.  Это  мой
любимый напиток. Рекомендую, господа.
   Через час "Скат-ОЗ" пришвартовался  к  порталу  пересадочной  орбитальной
станции "Лиссабон". А еще через два часа я  пил  коктейль  из  бах-фрукта  и
джина в салоне лайнера "Зенит", следующего рейсом "Земля - Марс". Чемодан  с
посылкой пристроился в багажном отсеке, и бояться мне  больше  было  нечего.
Простите, но Марсианская таможня - предмет больше для шуток, чем
   для опасений.
   Месяц я наслаждался жизнью. В моих  документах  значилось,  что  магистр,
ассистент кафедры китаеведения Лос-Анджелесского  университета  Ли  Чин  Хуа
следует на Марс для изучения сленговой трансформации китайских  диалектов  у
марсианских  поселенцев.  Нет,  что  вы,  я  нисколько  не  шучу.  Сленговые
трансформации китайского языка - моя основная  тема.  Вы  можете  посмотреть
"Всемирный вестник филологии", там вы найдете четыре мои статьи.
   Я был спокоен. Я был уверен в себе. Я был переполнен добрыми чувствами. Я
шел через таможню легко, будто через турникет в  моем  университете.  Я  был
уверен, что осталась всего лишь пустая формальность  -  пройти  через  линии
контроля, а  потом  в  условленном  месте  передать  посылку.  Разве  я  мог
отважиться предположить, что этот миг явится  мигом  моего  краха.  Господа,
только не убеждайте меня, что тайник нашли благодаря беспримерному рвению  и
чутью ваших сотрудников. Эти ленивые бегемоты  не  смогли  бы  учуять  далее
кусок экскрементов перед своим носом.
   Кто-то продал меня. Я явился разменной фигурой в чьей-то  шахматной  игре
Мое сердце разбито. Оно осквернено смрадом предательства. Я в печали...
   Два волосатых старых брата в таможенной  форме  начали  выворачивать  мой
багаж наизнанку. Ушло у них на это  сорок  минут.  Нашли  они  тайник,  лишь
искромсав лазерным резаком все мои вещи. Сколько труда потратили.  А  зачем,
спрашивается? Такая ли уж это заслуга в царстве мертвых?..
   Мне было больно. Мне было досадно. Мне хотелось плакать, но я не  плакал,
поскольку самообладание - одно из главных  достоинств  мужчины.  Я  попался.
Меня ждал центр социальной реабилитации... Эх, это  теперь  я  понимаю,  что
тюрьма - вовсе не такое плохое место по сравнению с тем,  которое  для  меня
приготовили недоброжелатели.
   - Ну что, Ли, тебе придется теперь поработать на нас, - сказал  еще  один
волосатый старый брат - он был без формы и очень походил на полицейского.
   - Я ничего не знаю, - сказал я.
   - И все-таки тебе придется поработать на нас, - сказал другой старый брат
в таможенной форме. - Не то твои дни не будут долгими.
   И я понял, что он сказал правду. Шла очень нечестная, недостойная игра. Я
не хотел в нее играть. Я хотел жить.
   Потом они положили посылку во вскрытый тайник, всучили мне в руки чемодан
- волосатые старые братья  ленивы  и  всегда  хотят  переложить  тяжесть  на
других. И мы пошли мрачными служебными коридорами "Космопорт-Марс-один".
   Трое старых братьев, идущих по сторонам от меня, не знали,  что  они  уже
мертвы. Но те, кто вышел нам навстречу из  бокового  коридора,  были  хорошо
осведомлены об этом. Ведь они шли убивать.
   Их  было  четверо.  Два  желтокожих,  негр  и  белый.  В  их  руках  были
ЭМ-пистолеты.
   Я не люблю кровь. Никогда мои предки не боялись ее. Но почему я должен ее
любить? Я не люблю оружия. Почему я должен его любить? Я не люблю  свистящих
вокруг, рикошетирующих от стен и потолка пуль и пения ЭМ-пистолетов.  Почему
я должен их любить? А еще я не люблю, когда вокруг тебя падают  безжизненные
тела, и ты понимаешь, что следующее тело будет твое!
   Двое моих сопровождавших не успели сделать вообще  ничего  и  упали,  как
снопы пшеницы, на которые налетел ураган. Третий, в штатском, падая на  пол,
несмотря на расплывающуюся на своей груди алую розу, выдернул пистолет и  из
последних сил нажал на спусковой крючок. Пуля попала в шею белому. Он  упал,
захлебываясь кровью. Но тут же очереди пригвоздили смельчака к полу.
   Несколько секунд - и четыре трупа. Нападавшие  не  хотели  причинять  мне
вреда. Меня не задела ни одна пуля в то время, как я столбом стоял в  центре
шквала.
   - Бери, - кивнул негр на мой чемодан. - Быстрее.
   Он тоже спутал меня с киберносилыциком.
   Пистолет в его руке и выражение на  его  лице  не  способствовали  лишним
вопросам, и я счел за лучшее подчиниться. Мы бросились по коридору.
   Мы  пробирались  по  каким-то  закоулкам,   преодолевали   вентиляционные
туннели, где  я  чуть  не  был  разрублен  лопастью  огромного  вентилятора,
сгибаясь в три погибели, карабкались по узким проходам, утопая по  колено  в
ржавой воде. Кто бы мог подумать, что в космопортовском комплексе есть такие
места? Я понимал, почему выбран  именно  этот  маршрут  -  это  единственный
способ избежать взора  понатыканных  на  каждом  углу  следящих  контрольных
систем.
   Минут через пять мы, запыхавшиеся и взмыленные, выбрались  из  служебного
коридора к автобусной  остановке.  Господа,  откуда  взялось  это  название?
Автобусов на Марсе не было с роду. Да и на всей Земле их остались  считанные
единицы... Вы знаете, что такое остановка в космопорту?  Круглый  прозрачный
купол  метров  двухсот  в  диаметре,  в  котором  ждут  несколько   десятков
марсоходов типа "парящий лист" - главное  средство  передвижения  на  Марсе.
Может, вы мне объясните, почему у вас не прижился воздушный транспорт  и  вы
вынуждены трястись по колдобинам? В другой раз? Хорошо, тогда я продолжаю.
   Нас ждал быстроходный "Форд-крокодил"  -  побывавшая  во  многих  пыльных
бурях, с облупившейся желтой краской, затрапезного вида машина.
   -  Сюда,  -  кивнул  обезьяноподобный  черный  брат,  и  я  устроился  на
неудобном, жестком, будто специально созданном, чтобы  доставить  как  можно
больше беспокойств, сиденье. Салон был рассчитан на трех человек.  В  тесной
кабине пахло  машинным  маслом  и  жженой  резиной.  На  Марсе  отношение  к
удобствам не такое трепетное, как на Земле. Суровый край первопроходцев.
   - Опаздываем, - нервно воскликнул  большой  черный  брат  Он  вообще  был
нервным.
   Желтый брат тоже посмотрел на часы  и  сдобрил  свое  восклицание  такими
сленговыми оборотами, для изучения которых я  официально  и  прибыл  на  эту
планету.
   Марсоход встал на стартовую  позицию,  размеченную  светящимися  бегущими
линиями. Тяжелая створка отползла,  и  негр  дернул  машину  вперед,  внутрь
переходного шлюза. Створка за нами закрылась, кабина  слегка  завибрировала.
Снаружи шуршал выходящий воздух. Давление  уравновесилось,  и  металлическая
дверь поползла вверх, открывая нам путь.
   - Выезд разрешен, - сообщил космопортовский комп.
   В проеме были марсианские сумерки - красно-сиреневые, красивые. На миг  я
забыл, где и в какой обстановке нахожусь. Будто  невидимый  художник  провел
акварельной кистью, капнув немножечко светлой грусти...
   - Успели, - облегченно произнес беспокойный черный брат.
   Врезал по глазам переливчатый синий свет, тревожно  запульсировал  тонким
писком динамик, голос  космопортовского  компа  заверещал:  -  Машина  номер
16576. Выезд запрещен... Машина 16576, выезд запрещен...
   Створка шлюза начала опускаться, отрезая от нас Марс, путь к свободе.
   - Переполошились, - сказал желтый брат, и выдал новую тираду, тоже весьма
заинтересовавшую меня как специалиста по сленгу.
   - Не возьмут, - негр ударил по пульту.
   "Форд-крокодил" резко рванул вперед, на форсаже бешено набирая скорость.
   Я зажмурил глаза, ожидая, как купол  марсохода  врежется  в  острый  край
опускающейся  створки  шлюза,  как  треснет  броня  и  в   кабину   ворвется
разряженный воздух, как кровь вскипит в жилах и то,  что  еще  недавно  было
ассистентом   кафедры   Лос-Анджелесского   университета,   превратится    в
изуродованный кусок мяса.
   Крак!!! Треск, звон Днище вездехода шаркнуло по камням...
   Открыв  глаза,  я  увидел  убегающую  за   окном   марсианскую   пустыню.
"Форд-крокодил" несся в полуметре над землей, со скоростью сто километров  в
час. Размеченная светящимися  полосами  дорога  уходила  влево.  Значит,  мы
сворачивали  в  необитаемые  районы.  Я  обернулся  и  посмотрел  назад,  на
приземистые  строения,  купола  космопорта.  На  выползающий  из-под  земли,
готовящийся  к  старту  через  двадцать  минут  самолет,  следующий   рейсом
"Космопорт - плато Маринера".
   - Они направят следом патруль, - сказал желтокожий.
   - Пусть на