х,  почти круглых  листьев.
Смуглую, даже темную, кожу, густо покрывали черные, довольно длинные волосы.
Маленькие,  ничего не выражающие глазки,  боязливо  косились  из  стороны  в
сторону.  Их  было  едва заметно из под широких,  выступающих далеко вперед,
надбровных дуг,  на которых красовались густые и широкие брови. Покатый лоб,
узкой  полоской,  свободной  от  волос кожи,  отделял брови от взлохмаченной
гривы никогда не чесанных, жутко спутанных волос.
     Крепкие, мускулистые  руки доходили ему до колен.  В правой руке у него
был небольшой кремниевый топорик,  намертво укрепленный к узловатой  рукояти
высохшими  жилами какой-то твари.  Рубящая кромка этого примитивного оружия,
была сильно зазубрена от частого использования и неумелого обращения.
     Не смотря на быстрые, косые взгляды, которые дикарь бросал из стороны в
сторону, его походка была довольно уверена. Чувствовалось, что он не впервые
в  этих  местах  и  от  прогулки  не ожидает ничего для себя необычного.  Он
запросто шагал по колено в воде, даже не обращая внимания на роящихся вокруг
него  болотных  паразитов  - такую крепкую шкуру,  которой были затянуты его
икры,  нужно было еще поискать, ее не только не брали слабые зубки любителей
свежей крови,  а даже такой топорик, который был сейчас у него в руке, и то,
разрубал подобный покров не с первого удара.
     Выбравшись на сухое,  он почувствовал что-то необычное для этих мест. В
миг его спутанная шевелюра стала дыбом,  а широкие ноздри  вдавленного,  как
после  удара  профессионала,  носа,  стали  жадно втягивать воздух,  пытаясь
распознать взволновавший своего хозяина запах.  Топорик слегка подрагивал  в
напряженно  согнутой  руке,  готовый в любой момент нанести смертельную рану
неожиданному врагу.
     Осмотревшись вокруг  и  не  обнаружив видимой опасности,  дикарь слегка
успокоился, но только слегка.
     Настороживший его звук опять повторился. Он доносился справа из болота,
покрытого спокойной гладью вонючей воды.  Это был даже  не  звук,  а  что-то
непонятное,  для чего и не находилось толкового объяснения,  в тесном черепе
порожденного этими тысячелетними джунглями дикаря. Он его даже не услышал, а
почувствовал  по едва уловимой вибрации пропитанной водой почвы,  из которой
состоял островок.  Он постоял немного в напряженной позе, но больше вибрация
не повторилась.
     Где-то вверху истошно завопила птица и  сорвавшись  со  своего  гнезда,
принялась  кружить  поблизости,  громко  хлопая  крыльями и крича,  стараясь
произвести как можно  больше  шума  и  отпугнуть  тем  самым  большую,  ярко
окрашенную  змею,  вплотную  подобравшуюся  к кладке из нескольких пятнистых
яиц.  Змее было наплевать на шум,  тем более, что и услышать его она была не
способна,  так  что  подобравшись ближе,  она спокойно приступила к трапезе.
Шокированная таким варварством птица уселась на соседнем  дереве  и  истошно
вопя наблюдала за происходящим.
     Абориген запрокинул голову и некоторое  время  равнодушно  наблюдал  за
отчаянным  проявлением материнского горя.  Звуки родного леса начисто стерли
из его сознания,  только что подкравшиеся к нему  страхи  неизвестности.  Он
скорчил неопределенную гримасу и прошелся по островку.
     Осмотрел уходившую далеко в воду крону поваленного дерева,  учуяв  угли
костра,  порылся  в них топориком,  будто выискивая куски чего-то съестного.
Уже  собравшись  уходить,  он  вдруг  уловил  еще  запах  горелого   дерева,
доносившийся  из  жиденького  кустарника,  отчаянно цепляющегося за жизнь на
самом краю островка.
     Зайдя туда,  он  обнаружил  место,  где  Керон  и  Роберт спрятали свои
примасы.  Стараясь не приближаться к непонятному месту,  он подобрал длинную
палку  и  поддел  ней  спальный  мешок,  которым друзья прикрыли сверху свой
провиант.  Когда он увидел ровные стопки белоснежных, пластиковый упаковок с
едой,  по  его  морде  проскользнула едва определимая гримаса разочарования.
Взяв одну из упаковок он повертел ее в руках и не найдя ей  больше  никакого
применения,  зашвырнул  далеко  в  воду.  Затем,  немного поразмыслив,  взял
спальный мешок, перекинул его себе через плечо и бесстрашно шагнул в кишащую
паразитами воду.
     Неспешным шагом  путешественника  на  длинные  дистанции,  он  пошлепал
дальше, по только ему одному известным делам.



Глава 7. Тварь на борту.


     Неожиданно тесная,  в сравнении с размерами всего корабля, да к тому же
поставленная   вертикально   пилотская   рубка,  воспринималась  удивительно
необычно.  Керон даже прилег,  чтобы в  более  привычном  для  себя  ракурсе
осмотреть главный пост корабля.
     Два ряда глубоких кресел,  обтянутых синим,  блестящим материалом,  все
были повернуты на своих шарнирах в левую сторону, которая была сейчас низом.
Из четырех из них,  на пристежных ремнях,  низко склонив  вытянутые  головы,
свисали   бывшие   хозяева   рейдера.   Не  считая  двух  пилотских  кресел,
располагавшихся несколько впереди,  еще было восемь сидячих  мест.  Еще  два
тела,  лежали  внизу в неестественных позах.  Видимо при аварии не выдержали
нагрузки ремни, или они просто не были пристегнуты.
     - Странно, - нерешительно промолвил Роберт, подавленный видом необычной
гробницы, - почему так хорошо сохранились тела?
     - Это же кариты,  - невозмутимо ответил Керон. - У них интересный склад
организма. После смерти их тела не подвержены разложению, а просто высыхают,
без  промежуточных процессов сразу превращаясь в прах.  Я не знаю почему так
происходит. Может они жрут что-то такое, от чего воротит бактерии, а может и
нет  в природе таких микроорганизмов,  которые бы согласились жрать подобную
гадость. Откуда я знаю?
     - Да,  странные  существа,  -  сообщил  свое мнение Роберт,  осматривая
сильно вытянутые к затылку, обтянутые высохшей, серой кожей.
     Голова одного  из  каритов  была слегка повернута и Роберт мог подробно
рассмотреть это существо.
     Под сформированной продольными складками лобной костью, двумя провалами
темнели большие, пустые глазницы, ясно давая понять, какими большими глазами
обладало  при  жизни  это существо.  Нос заменяло крошечное отверстие,  едва
прикрытое  завернувшейся  от  времени  кожной  перепонкой.  Полуоткрытый   в
отвратительном  оскале рот,  открывал для обозрения два ряда мелких,  острых
зубов.  Маска жуткой боли и страдания  без  изменения  сохранялась  на  лице
карита уже долгие десятилетия, а может даже и столетия.
     Одет экипаж  был  в  хорошо   сохранившиеся,   фиолетовые   комбинезоны
однотипного кроя.
     - Большой был  экипаж  у  этого  корабля.  Только  здесь  семеро,  -  с
некоторой  долей  зависти  произнес  Керон,  -  а может еще где-то в отсеках
осталось  несколько  штук.  Только  кариты,  с  их  патологическим  чувством
коллективизма,  могут  водить  коммерческие  суда  такой  толпой.  У людей я
никогда такого не встречал.  Самый большой экипаж,  который я видел  за  всю
свою  жизнь  насчитывал  три  человека,  да  и то,  это был семейный бизнес.
Обычно, если такой рейдер принадлежит человеку, то как правило, на его борту
находиться не больше двух человек, ну и еще роботов пару штук.
     - Это почему же такая разница?  - Спросил Роберт.
     - Коммерческое   судно,   -   терпеливо  принялся  объяснять  Керон,  -
приобретается человеком прежде всего  для  получения  прибыли.  Хозяин,  как
правило,  очень  плохо  относиться  к  тому,  что  возникает необходимость с
кем-нибудь эту прибыль делить.  Пусть это  и  вынужденная  мера,  пусть  ему
трудно  в  одиночку  справляться с большим кораблем,  но он только в крайнем
случае наймет постороннего человека,  да и то,  только в том случае, если он
его  хорошо знает и хоть немного доверяет.  Если таких не находиться,  а это
как правило бывает всегда,  хозяин ведет свой корабль  сам.  Такова  природа
человека.  Что поделаешь,  люди не склонны доверять друг другу,  и как я уже
неоднократно убеждался - это плавильно.
     - А у каритов по другому?  - Видишь же, что по другому. У них есть одна
незыблемая традиция,  которая предполагает непрерикаемое подчинение  младших
старшим.  Старшие у них обладают огромным авторитетом и всячески почитаются,
к тому же они справедливо относятся к  меньшим.  Не  знаю,  как  у  них  это
получается,  но  это  факт.  Среди  людей  такого  не встретишь.  Как же мне
добраться до кресла пилота? - Резко изменил тему Керон, усаживаясь на правую
стену прохода и свешивая в отсек центрального поста обе ноги.
     Роберт с уважением посмотрел на останки бывших хозяев корабля.  Он и не
думал,  что такое бывает,  но Жизнь лишний раз доказала,  что она необозримо
многообразнее, чем самые отвлеченные мысли и необузданные фантазии.
     До ближайшего от входа кресла было около трех метров, а лететь в низ, в
случае, если за него не удастся зацепиться - не меньше восьми. Расположенный
внизу   стелаж,   запакованный   аппаратурой   полностью   исключал  удачное
приземление.
     - Придумал,  - сообщил Керон.  - Где этот робот? Вечно когда они нужны,
их никогда не оказывается на месте.
     - Я на месте, - последовал незамедлительный ответ.
     Яркая, пластмассовая лепешка,  беззвучно подкатила и остановилась рядом
с Кероном. В действительности, непонятно зачем, но создатели этого аппарата,
явно   перестарались,   устанавливая   в   обыкновенный   пылесос,   сложное
вычислительное  устройство ассоциативного типа,  да к тому же исполненное по
фотонной технологии.  Аппарат не только различал речь на целой туче языков и
наречий,  но ему было под силу каким-то образом различать говоривших,  знать
сколько их всего в данном помещении, и что самое интересное, что у Керона не
укладывалось  в голове ни с какими оговорками,  то это то,  что этот аппарат
различал интонации речи.  Как это было сделано и что самое главное -  зачем,
он не имел ни малейшего представления.
     - Мне нужно,  - заявил Керон,  чтобы ты подобрался к ближайшему  отсюда
креслу, отстегнул повисшего на ремнях карита и подтащил эти ремни сюда.
     - Это невозможно,  - категорично заявил робот. - Хозяин же упадет и ему
будет больно. Я не могу ничего сделать, что может повредить моему хозяину.
     - Да ему уже все равно,  - вскипел Керон.  - Ему уже  очень  давно  все
равно. Он мертвый. Сколько уже этот корабль лежит в таком положении?
     - Двести четырнадцать стандартных лет,  шесть  месяцев  и  три  дня,  -
последовало в ответ.
     - И что,  ты хочешь сказать,  что кариты так  долго  живут?
     - Средняя  продолжительность  жизни  карита  составляет  сто двенадцать
стандартных лет.
     - И ты говоришь,  что они еще живы и если ты его отстегнешь, то это ему
повредит?
     Последовала пауза,  необходимая  для  того,  чтобы в электронных мозгах
разрешилось непредусмотренное программным  обеспечением  противоречие.  Надо
сказать,  что это заняло совсем немного времени.  Уже через секунду, робот с
готовностью двинулся выполнять поручение.
     Демонстрируя свои чудесные эквилибристические свойства, робот по стойке
взобрался на кресло,  и подобрался к замку.  Когда он полз по своему бывшему
хозяину,  с  карита  посыпалась вниз пыль и отвалилась правая,  четырехпалая
кисть.  Неожиданно громко  щелкнул  замок  и  невесомое  тело,  затянутое  в
фиолетовый  комбинезон  тело,  выскользнуло  из ременной обвязки и с хрустом
упало вниз,  подняв облачко серой пыли.  Робот-уборщик  чудом  зацепился  за
застежку пряжки и раскачиваясь повис на ремнях.
     - Ну давай,  давай!  - Подбодрил его  Керон.  -  Ты  сможешь,  железяка
проклятая!
     Призыв подействовал.   Отчаянно   зажужжали   спрятанные   в   потрохах
устройства движители и робот стал медленно подниматься по ремню.
     - Ничего себе!  - Вырвалось у Роберта.
     - А  ты  думал,  -  восхищенно  ответил  Керон.  Уже через минуту робот
остановился на вертикально вставшем полу  в  полуметре  от  протянутой  руки
Керона, подтащив за собой более длинную лямку.
     - Молодец,  - похвалил его Керон.  - Я не знаю как ты  это  сделал,  но
получилось у тебя здорово.
     - Еще бы,  -  в  тон  ответил  робот,  обучающийся  стилистике  общения
буквально на ходу,  - пришлось попотеть,  но я это сделал.  Что бы вы бедные
без меня делали?
     - Но-но, ты не зарывайся, - посоветовал Керон.
     - Как скажете,  - ответил безымянный робот,  сделав вид,  что обиделся.
     Керон взялся за ремень и несколько раз сильно дернул на себя,  проверяя
его крепость.  Мелко тканная,  синтетическая лента,  с  успехом  прошла  эти
испытания.
     - Кажись крепкая,  -  неуверено  произнес  Керон,  -  сейчас  проверим.
     Повиснув на руках в проеме открытого люка, чтобы уменьшить нагрузку на
ремень в первый момент,  он осторожно перенес вес  своего  тела  на  него  и
качнувшись  повис.  Кресло  со  скрипом  развернулось на девяносто градусов,
повернувшись к висящему внизу Керону своим левым подлокотником.  Тот  сделав
несколько  энергичных движений взобрался на кресло и осторожно перебрался на
следующее.  Уже через минуту,  сильно  засидевшийся  на  своем  месте  пилот
рейдера полетел в низ, подняв как и первый, небольшой облачко быстро осевшей
пыли,  а  Керон,  продемонстрировав  чудеса  изворотливости  пристегнулся  к
креслу, находящемуся под девяносто градусов к плоскости гравитации.
     Робот ездил рядом по вертикальной плоскости пола и громко славил смелый
поступок Керона сразу на нескольких языках.
     - Там хоть что-то  сохранилось?  -  Поинтересовался  Роберт.
     - Сейчас посмотрим,  что с этим всем стоит дальше делать.
     Поморщившись, Керон осмотрел  широкую,  как  дорога  в  пекло,  главную
панель корабля.  Он и не подозревал, что для управления могло использоваться
такое  непостижимое  количество  всего  разного.  Судорожно  перебирая  свои
выцвевшие впечатления, оставленные на всякий случай в памяти об этом корабле
во времена его бурной молодости,  он к своему огорчению  обнаружил,  что  за
полгода,  которые он провел на однотипном корабле, он всего единожды побывал
на центральном посту,  да и то только  для  того,  чтобы  протереть  влажной
тряпкой  пол.  Да,  злодейка  судьба,  бывает  подбрасывает человеку и более
неприятные сюрпризы.
     - Что,  не  включается?  -  Не унимался Роберт.
     - Включиться,..  - зло пообещал Керон,  присовокупив к обещанию искусно
составленное ругательство.
     Робот от произнесенного  пришел  в  неописуемый  восторг.  Из  динамика
полился  заливистый  смех,  почему-то  женский.  Он  затрясся всем корпусом,
подкрепляя визуальным эффектом свои эмоции.  Роберту даже показалось что тот
вот-вот свалиться в низ, но этого почему-то не случилось.
     Керон нерешительно коснулся первого, приглянувшегося ему клавиша. Пульт
мигом  ожил.  По нему пробежались огоньки должные видимо свидетельствовать о
загрузке  системы  и  о  проводимых  тестах.  Включились  все  три,   удобно
расположенные  экрана,  залив его лицо и руки мягким,  оранжевым светом.  На
боковых экранах,  один из которых  визуально  отражал  радарную  систему,  а
второй  систему  определения  положения  корабля  в  пространстве,  побежали
колонки цифр, непонятные графики. На правом появилось, и принялось вращаться
для  облегчения восприятия,  объемное изображение подводной части болота,  в
котором они сейчас находились.  Из изображения следовало,  что только  около
пяти метров правого борта выступает из ила и находится в воде,  а почти весь
рейдер плотно сидит в хорошо слежавшемся в течении тысяч лет иле.
     То, что корабль находится в иле, можно было легко выяснить и не включая
приборов,  достаточно было оторвать глаза от экранов и взглянуть через узкие
панели остекления наружу.  Черный как ночь,  слегка искрящийся при подсветке
ил, казался провалом открытого космоса, лишенного почему-то звезд.
     - Плотно  сидим,  - прокоментировал Керон.  - Давай,  лезь сюда,  будем
разбираться. А ну, как тебя там, - прикрикнул он на робота, - помоги ему.
     Тот без  лишних  слов  метнулся к повисшему в воздухе ремню.  Прихватив
только свой плазмомет,  с которым Роберт уже долгое  время  не  расставался,
рискуя сорваться в низ,  он пробрался на соседнее с Кероном кресло,  которое
почему-то пустовало и усевшись на стойку,  на которой оно крепилось к  полу,
стал следить за тем, что делает его брат по несчастью.
     На центральном экране,  который был  раза  в  полтора  больше  боковых,
проносившаяся  слева  на  право  текстово-символьная  информация,  на языке,
который и Керон,  и Роберт видели впервые, вдруг остановилась, экран моргнул
и  на  нем  появилось очень реалистичное изображение карита.  С точки зрения
человека, живьем оно было еще более отвратительным, чем в высушенном виде.
     Лицо на   экране  удивленно  моргнуло  громадными,  желтыми  глазами  и
заулюлюкало о чем-то своем. Мимика и артикуляция, точно совпадали со звуком,
звучавшим  из-за  забранной  мелкой,  металлической  сеткой,  узкой щели под
экраном.
     - Ты  что,  - разгневался Керон,  для убедительности стукнув кулаком по
свободному от кнопок месту, - издеваться вздума... ло?!
     Карит на  экране  тут  же  пропал,  вместо него появились штук двадцать
маленьких изображений людей, мужчин и женщин, а динамик спросил на идеальном
харси:
     - Какой желаете выбрать образ для ведения  диалогового  режима?
     - Это совсем другое дело,  - удовлетворенно сказал Керон, выбирая образ
молоденькой блондинки, с длинными, мягко струящимися волосами.
     - Кто  вы такие,  и что делаете на борту этого корабля?  - Спросила она
заняв своей мордашкой весь экран.  - Этот корабль - частная собственность  и
вы  не  имеете  права  здесь  находиться.  Предлагаю вам немедленно покинуть
центральный пост, иначе у вас появятся крупные неприятности.
     Идеальное лицо  милашки никак не сочеталось с теми вещами,  которые она
сказала, тем более с тоном, с каким это было сделано.
     - Это же надо,  - возмутился Керон,  - вот сучку я выбрал.
     - Я повторяю свое требование,  - заявила девица с экрана, - в противном
случае,  системой будет сделано все,  чтобы вы не ушли отсюда живыми. Я имею
на это право.
     Роберту стало как-то не по себе.  Он живо представил, как захлопываются
и престают реагировать на команды люки, как внутренние помещения заполняются
инертными  или того хуже,  ядовитыми газами.  Он неоднократно слышал о таких
сюрпризах,  которые готовили для нежданных гостей, практически все известные
ему производители коммерческих судов.
     - Вот видишь,  так всегда,  - назидательно произнес  Керон,  -  с  виду
ангел,  а  поступает  так,  что никаким чертям и не снилось.  Запомни малый,
никогда не попадайся на их уловки,  а то  и  не  заметишь,  как  твоя  жизнь
превратиться в настоящее пекло.
     Высказывание очевидно касалось только женщин,  которых сейчас  достойно
представляла работавшая сейчас программа,  мастерски составленная со знанием
дела.
     Покончив с лекцией,  он уже совершенно другим тоном, в котором сквозили
металлические нотки униженного мужского честолюбия, прешел к делу:
     - Мы   никуда   не   собираемся   отсюда   уходить.   Это  теперь  наша
собственность, а ты, глупая, должна знать о незыблемости этого права.
     - Почему  вы  считаете,  что  обладаете  такими  правами?  - Неуверенно
спросила бездушная машина. - Приведите свои аргументы. У вас на это есть две
минуты,  по  истечении  которых,  я  объявлю вас вне закона и буду вынуждена
снять с вас гарантии безопасности.
     У Роберта   промелькнула   в  голове  отчаянная  мысль,  что  если  они
поторопятся,  то может даже и успеют  уложиться  в  эти  две  минуты,  чтобы
покинуть  рейдер.  Керон,  напротив,  всем своим видом выражал спокойствие и
уверенность в себе.
     - Нам не понадобиться на это две твои минуты, - с достоинством произнес
он. - Согласно сайского соглашения о "Потерпевших бедствие кораблях", любой,
кто  нашел  такое  судно,  на  борту  которого не осталось никого в живых из
эк