ько
нечленораздельные  звуки.  Это  еще сильнее завело разошедшегося майора и он
взял еще на одну ноту выше:
     - Да  вы  же  не  можете  пару слов связать!  Я просто удивляюсь вашему
командованию,  что они доверили вам такое ответственное место.  Не  будь  вы
отпрыском  достойного  рода,  то  вы бы давно меняли отработанные элементы в
реакторе моего корабля.
     Запомните раз  и навсегда - пока вы служите на нас,  вам волей не волей
прийдеться выполнять то,  что от вас требуется. Сектор пространства, который
вы  обязаны  контролировать,  испокон  веков  находиться под контролем нашей
организации.  Вся роскошь к которой вы привыкли с детства,  оплачена за счет
умелого  использования  ресурсов  таких миров и государств,  расположенных в
этих мирах,  как те, что входят в состав и вашего сектора. Вы для того здесь
и  поставлены,  чтобы  больше никто не смог воспользоваться этими ресурсами.
Поймите наконец,  что вы страж,  обыкновенный страж,  хоть и  с  несколькими
ультрасовременными  космическими кораблями,  несущими кучу вооружения.  Хочу
вас предупредить, что плохих стражей ожидала непривлекательная участь во все
времена.
     - Это первый случай за  всю  мою  службу,  -  наконец  нашелся  старший
лейтенант.  -  Просто  у  корабля-нарушителя такой старинный генератор полей
подпространственного  перехода,  что  выделенная  им  энергия  при  входе  в
реальное   пространство,   нашими   приборами   была   классифицирован   как
естественный всплеск энергии.  Только спустя  час,  при  повторном  запросе,
выяснилось, что произошло не санкционированное проникновение. Штурмовики уже
на подходе. Наверное в это время они уже их берут.
     Старший лейтенант  перевел дух.  Сразу было видно,  что этот рапорт ему
просто так не дался.
     - Ну хорошо,  хорошо, - неожиданно сменил гнев на милость майор. Он был
глубоко уверен,  что  хорошая  нахлобучка  никому  не  помешает,  тем  более
подчиненному.  -  Не  смотря  на  некоторые  огрехи,  в  целом вы действуете
правильно.  Я так и доложу командованию. Кстати, когда возьмете нарушителей,
я думаю вы знаете, что с ними делать?
     - Так точно.  - Радостно ответил старший лейтенант, шокированный резкой
сменой  настроения проверяющего.  - Они,  сколько бы их не было,  уже заочно
включены в списки по плановому переселению.
     Слова "плановое  переселение"  он  произнес  с  загадочной  интонацией,
понять которую мог только человек, находящийся в курсе всех дел.
     - Ну,  вот  и  хорошо,  -  окончательно  успокоился майор,  даже улыбка
посетила его лицо.  Обыкновенная человеческая улыбка, но всего на мгновенье,
а  потом,  как бы сообразив,  что здесь ей делать нечего бесследно растаяла,
как сон поутру.
     В разговоре  возникла  пауза.  Чем дальше она затягивалась,  тем больше
рисковала перейти в новый суббординационный конфликт, осложненный конфликтом
поколений.  Огромный жизненный опыт подсказал майору,  что до этого доходить
не стоит, что еще одной нахлобучки молодой лейтенант может не выдержать и он
решил взять инициативу в свои руки:
     - А что, - начал он заискивающим тоном, - кормить нас сегодня будут или
нет?
     - Так точно.  - С облегчением,  что все  закончилось  выдохнул  старший
лейтенант. - Прошу вас в кают компанию. Все уже готово.
     Оба, если не считать  незначительных  мелочей,  были  почти  счастливы.
Старший  лейтенант  оттого,  что  внезапно  обрушившаяся на его голову гроза
милостиво прошла мимо,  едва  обдав  только  порывами  ветра,  а  майор,  от
осознания   того,   какой   он   хороший   специалист,   требовательный,  но
справедливый.
     Широко накрытый,  со  вкусом  оформленный  стол,  только  укрепил  эти,
поначалу неосознанные  чувства,  а  после  третьего  бокала,  искристого,  с
невероятно  длительной выдержкой пойла,  оба вояки уже чувствовали себя если
не родными братьями, то друзьями с детства - это точно.

     В следующее мгновение,  из-за вершины холма,  прикрывающего  от  ветров
лагерь  кочевников,  показался штурмовик,  затем еще один.  Внизу,  под ними
никто никак не отреагировал на их  появление.  Повинуясь  могучей  силе,  ни
остатки племени, ни не званные гости оставались на тех местах, где их застал
безжалостный удар по психике. Двигатели на штурмовиках, вероятно выполненные
по специальной технологии,  работали практически бесшумно. Можно было только
догадываться,  сколько  стоило  заказчикам  такая  модернизация  конструкции
реактора,  а особенно маршевой двигательной установки. На равнине в движении
была только трава, колышась нестройными волнами, под набирающем силу ветром.
     Оба штурмовика  сделав несколько кругов и убедившись,  что кроме старой
развалины и двух недоумков возле  нее,  больше  никого  нет,  сели.  Тут  же
распахнулись  люки,  из  них  высыпали одетые в серые форменные комбинезоны,
одинаковые,  как братья,  представители  достойного  суркового  воинства.  У
каждого  на  голове  был  шлем,  забранный толстым,  герметично пристегнутым
стеклом, сильно напоминавший скафандровый, хотя были и некоторые отличия. Их
было человек десять. Половина "сурков" с оружием наготове, сразу отправилась
к  кораблю-нарушителю,  который  на  фоне  стоящих  рядом  своих   новеньких
собратьев  по классу,  выглядел еще более древним и раздолбанным.  Остальные
рассыпались по лагерю кочевников,  с  видом  хозяев,  равнодушно  осматривая
причиненный своей собственности ущерб.
     Через минут десять,  из корабля нарушителя, помогая друг другу, вылезли
наружу  двое  солдат.  Один  из них что-то доложил в закрепленную на клапане
нагрудного кармана миниатюрную радиостанцию.  Поле непонятной природы тут же
было снято.
     Весь мир медленно  становился  с  головы  на  ноги.  Хас  с  удивлением
посмотрел  на свою вытянутую несколько вверх руку.  Кровь оттекла вниз и ему
стоило усилий опустить ее вниз.  Оралк с кряхтением перевернулся на спину  и
еще   ничего   не   понимающими,   широко  раскрытыми  глазами  уставился  в
наливающееся густой синевой, вечернее небо.
     - Что это было?  - Плохо слушающимся голосом спросил он. Хас, которому,
в отличие от Орлака,  трава не закрывала  обозрения  окружающего  жизненного
пространства,  уже  заметил приближающихся "сурков",  на ходу снимающих свои
шлемы,  вероятно защищающие от  парализующего  центральную  нервную  систему
излечения. Ответом на вопрос Оралка был только стон отчаянья.
     - Что же происходит? - Не унимался тот.
     - Прикрывают  и  этот наш бизнес,  - отрезал Хас,  поднимая вверх руки,
повинуясь безмолвному приказу наведенного  на  него  оружия.  Орлак  тут  же
вскочил и встретившись с нетерпящим возражений,  твердым взглядом ближайшего
из солдат сделал то же самое.  Через мгновенье,  их оружие лежало  далеко  в
траве,  а  на  запястьях  заведенных  за  спину  рук защелкнулись наручники.
Решительность и профессиональность с которыми воины  "сурка"  проделали  эту
операцию,  не потребовали никаких дополнительных объяснений.  Все,  чего они
хотели, четко читалось в их взглядах и жестах.
     - Ну и что теперь будет?  - Со слабой надеждой уставился Орлак на Хаса.
     - Сейчас узнаем, - угрюмо ответил тот и сплюнул себе под ноги. По
трапику одного   из  штурмовиков  лениво  спускался  офицер.  Оказавшись  на
поверхности он зашагал к нарушителям,  высоко  поднимая  ноги,  стараясь  не
попортить  глянец  своих образцово-показательных сапог о начинавшую сохнуть,
жесткую,  переплетенную ветром траву.  Возле скованных нарушителей  остались
только  двое солдат,  остальные разбрелись кто куда.  Подошел офицер,  какое
звание он имел сказать было трудно - ни Хас,  ни Орлак не ориентировались  в
такой   замысловатой   системе   нашивок  и  металлических  бляшек,  обильно
разбросанных по его мастерски скроенному мундиру.
     - Кто вы такие и что здесь делаете,  - бесцветным тоном поинтересовался
офицер.
     Хас сделал  каменное лицо и глядя прямо офицеру в глаза молчал,  взгляд
Оралка метался то к офицеру,  то перебрасывался на солдат, то на почерневшие
от  нагара  рыла  их  импульсников,  это  паническое состояние захватило его
полностью и он вообще не имел времени  отвечать  на  какие-то  там  вопросы.
Резкий удар прикладом в живот вывел его из этого состояния. Разогнувшись, он
взмолился:
     - Хас, расскажи им все, что они хотят.
     - Да мне вообще нечего рассказывать.  - Взорвался гневом Хас.  - Как ты
не понимаешь?  Мы же никто!  Офицер бросил взгляд на солдата и то занес свое
оружие для нового удара.
     - Хорошо,  -  согласился  Хас.  -  Я все расскажу.
     - Давай,  давай, - милостиво разрешил офицер. - И когда будешь сочинять
свои сказки,  не забудь хоть как-то объяснить,  как в бомбовом отсеке твоего
корабля оказалась половина свободного племени нашей галактики.  Я  думаю  ты
знаешь, что эти люди защищены всеми правами свободного человека, как и любой
представитель развитого мира?
     - Мы с планетарной системы Маринта(4), расположенной в шаровом звездном
скоплении 234/2 этой галактики.
     - Ага,  значит  местные,  -  уяснил  для себя офицер.  - Конечно,  ваша
развалюха не долетела бы сюда даже из соседней галактики. Продолжай.
     - Ну вот,  решили немного заработать,  - продолжал Хас. - Но если бы мы
знали,  что эти земли принадлежат вам,  то мы бы ни за что этого не  сделали
бы.  Просто  нам  сказали,  что они ничьи и никем не контролируются.  Вы нас
отпустите?
     - Ага,  как же, отпустим... Хотя возможен один вариант. Я думаю, что вы
догадываетесь,  сколько стоит пригнать сюда эти два штурмовика,  - он жестом
показал на свои боевые машины,  - к тому же система глубокого слежения то же
денег стоит и там то же работают живые люди.  Так что если  вы  в  состоянии
возместить   нам   убытки,  включая  конечно  моральный  ущерб  от  горького
разочарования в людях, то тогда вы действительно можете быть свободными.
     - Сколько  это  стоит?  -  Поинтересовался пришедший в себя Орлак.
     - Я думаю,  что тысяч тридцать кредитов удовлетворили бы всех.  Надежда
тут же слетела с лица Орлака, изгнанная гримасой безисходности.
     - А что будет, если мы не заплатим? - Поинтересовался Хас.
     - Скоро  сами  увидите,  - загадочно сказал офицер.  - Если что,  то мы
можем сойтись на двадцати тысячах, но это мое последнее слово. - Он постоял,
по  выражению лиц определяя платежеспособность своих неожиданных подопечных.
     - Но насколько я понял, платить у вас нечем.
     - Как вы догадались?  - С издевкой в тоне поинтересовался Хас.
     - Это у меня профессиональное качество, - похвастался офицер. - За него
меня  и  ценят.  Уведите  этих  двоих,  -  распорядился  он,  -  и начинайте
разгрузку.
     - Мы  уже начали,  господин лейтенант,  - отрапортовал в собачей стойке
солдат  и  пинками  погнал  двух  неудачливых  бизнесменов   к   одному   из
штурмовиков.
     Хас шел полный достоинства.  Единственным  компонентом  этого  чувства,
была  его  врожденная  гордость,  ни  на  йоту  не поддержанная материальным
положением.  Орлак сгорбившись следовал за ним,  еле переставляя  ноги.  Как
человек  более  эмоциональный,  он тяжело переживал каждый удар судьбы,  тем
более такой сильный, как этот.
     Створки бомбового   люка   корабля   неудачников  были  распахнуты.  По
установленному,  переносному трапику они выносили все  еще  находящееся  без
сознания тела кочевников и грузили их в свои штурмовики.  Господин лейтенант
расхаживал вдоль цепочки солдат и отвлекал себя  от  мрачной  повседневности
тем, что пересчитывал бездыханные тела, множа в уме эту цифру на коэффициент
своего будущего вознаграждения.  Сумма его устраивала и он время от  времени
загадочно улыбался.
     Хаса и Орлака,  тем временем препроводили на штурмовик. В отличие от их
корабля,  этот  сверкал не только снаружи,  но и внутри.  По узким и низким,
похожих на норы переходам,  они  добрались  до  места  назначения.  С  левой
стороны коридора,  заканчивающегося тупиком, было около десятка гостеприимно
распахнутых настеж,  металлических дверей.  Хмурый  конвоир  втолкнул  их  в
первый  по  ходу  проем  и  последовав следом пристегнул каждого пленника за
правую руку к специальному зажиму,  а затем снял с обеих  наручники.  Зажимы
располагались   на  уровне  пояса  среднего  человека  и  давали  милостивую
возможность пленникам и стоять,  и сидеть  на  металлическом,  рифленом  для
жесткости,  полу. В крохотной камере, площадью около пяти квадратных метров,
было десять зажимов.
     - Видишь,  как  у  людей все конкретно придумано,  - с досадой в голосе
прошипел Хас. - Не то, что мы с тобой, дилетанты.
     Орлак был подавлен и разговор поддерживать не захотел.  Рядовые "сурки"
заканчивали погрузку.  Двери в камерах педантично отпирались и захлопывались
после   каждого   доставленного  на  борт  кочевника.  Звук  захлопывающихся
металлических металлических  дверей  наводил  тоску  безисходности  на  двух
находившихся  в  сознании  пленников.  Орлаку больше всего на свете хотелось
вырваться из железной коробки камеры и бежать, бежать, диким лесом, которого
он  всегда  боялся,  безлюдными равнинами,  самое главное подальше от людей.
Хасу же больше всего хотелось огромный кусок ягодного торта, который он ел в
детстве,   всего   несколько   раз,  по  очень  большим  праздникам.  Друзья
неодинаково реагировали на опасность - одним овладевала  паника,  у  другого
разыгрывался волчий аппетит. Что поделаешь? Люди вообще очень неодинаковы.
     Бравый, но сопливый еще лейтенант,  заметил пилота одного из  челноков,
неосторожно  вышедшего подышать свежим воздухом.  Подойдя поближе к далекому
от  мирских  дел  небесному  соколу,  он  взял  его  под  руку  и  пригласил
прогуляться,  а  заодно  и  осмотреть  лагерь  как он выразился "первобытных
людей".
     - Все  знаете  ли,  за  делами  как-то  некогда поближе познакомиться с
суровым бытом этих не испорченных цивилизацией людей.
     Старый пилот,  проклиная свою любовь к свежему воздуху, понуро поплелся
за командиром группы быстрого реагирования, а лейтенант, найдя по его мнению
достойного   своего   положению  собеседника,  широким  жестом  указывая  на
перевернутые шалаши и опасливо бродящих вдали женщин и детей племени,  тоном
человека, съевшего на своем деле все зубы рассказывал:
     - Понимаете, очень редко выпадает такая возможность, как сейчас. Обычно
как?  Прилетаем,  включаем  поле  и  бегом делаем свое дело.  Все бегают как
заведенные. Сразу тут же врачи, всякие. Но эти двое, я должен сказать, то же
профессионально поохотились.  Все как положено. Самок с детенышами не брать,
ну вы понимаете, чтобы не нарушилось воспроизводство.
     Они проходили мимо вонючих лачуг и огромных котлов,  под которыми огонь
уже погас,  но варево,  накопив приличную порцию энергии, все еще парило. То
здесь,  то  там,  в  траве валялись брошенные грубо сделанное оружие.  Пилот
заинтересовавшись, поддел ботинком колчан со стрелами и достал одну.
     - Берите  все,  -  посоветовал  практичный  лейтенант.  -  А на что они
годятся?  - Впервые подал голос пилот.  - В развитом мире,  коллекционеры за
настоящий колчан стрел дают неплохие деньги. Вы же летаете в такие миры, вот
и предложите их кому-то,  не то что я,  - практически безвылазно сижу в этом
секторе.
     Пилот недоверчиво пожал плечами,  но колчан взял.  Скоро не ахти  какие
достопримечательности кончились и они повернули обратно к кораблям.  Солдаты
покончили с погрузкой и занимались своими делами, кто спокойно сидел в траве
и щурился за заходящее, малиновое светило, кто занялся кораблем-нарушителем,
пытаясь обнаружить в его потрохах хоть что-то ценное.
     - Видите,  вот так люди живут почти во всех мирах сектора, который мы с
вами контролируем, - лейтенант продолжал показывать блистательную для своего
возраста  и звания эрудицию.  - Так жили и наши с вами предки.  Знаете,  как
подумаю об этом, становиться как-то не по себе.
     Было видно,  что  старому  пилоту  уже  очень много лет не по себе,  но
только он не любил распространяться об этом на каждом углу,  а тем более при
отсутствии таковых. Жестокая, но справедливая учительница Жизнь, научила его
держать свое мнение всегда при себе.  Следуя этому  правилу,  он  даже  стал
получать  довольно  хорошие  деньги  и занял не самое последнее место в этой
жизни.
     Вернулись обратно  к  кораблям.  Пилот,  с  колчаном  стер  под мышкой,
отправился на свое рабочее место,  а лейтенант еще несколько  раз  построил,
разболтавшихся,  как ему показалось солдат, заставил самых дерзких на всякий
случай несколько раз отжаться,  и окончательно удовлетворив свое  тщеславие,
прогнав  всех  попавшихся  ему  на  глаза солдат,  пять раз вокруг одного из
штурмовиков,  разрешил грузиться.  Проходя  через  отсек  десанта  к  своему
командирскому  месту,  он  обнаружил  на себе недовольный взгляды нескольких
ветеранов.
     "Надо будет   придумать   что-то  более  эффективное,  чем  пробежки  и
отжимания,  а то так они  скоро  вообще  на  голову  сядут!"  -  подумал  он
усаживаясь в свое кресло.
     Немного успокоив себя этой мыслью,  он  отдал  короткие  приказания:  -
Ястреб-1,  приказываю  вам  идти на базу.  Доложите о случившемся.  Я иду на
Отстойник К3/09. Буду на базе примерно через одиннадцать часов.
     - Лейтенант,  -  развернулся к нему пилот,  - а что будем делать с этой
развалюхой?  Может расстрелять  ее  на  фиг?  Лейтенант  немного  подумал  и
ответил: - Просто оставим ее здесь. Надо же из чего-то этим кочевники делать
себе ножи!



Глава 10. Орток.


                                             Сверхгалактика 18/10
                                             Группа галактик 21/561
                                             Линзообразная галактика 511/02
                                             Сектор Р 93
                                             Планетарная система КТТ1(2)

     Верховный жрец Священного  Крога,  повелитель  Индинар  быстрым  шагом,
отнюдь  не  свойственным  человеку  в  его годах шел по длинному,  обходному
коридору центрального храма.  Шум шагов глушила роскошная ковровая  дорожка,
постеленная посреди коридора и уходящая в перспективу,  слегка изгибающегося
вправо и кажущегося бесконечным прохода. В отличие от многих других случаев,
то  что  казалось,  то  и  было  на самом деле - коридор огибал все овальное
сооружение храма и был действительно бесконечным.  С  плеч  владыки  сверкая
всеми цветами радуги ниспадали просторные одежды, богато украшенные искусной
вышивкой и платиновыми бляшками,  на которых древние  ювелиры  проявив  весь
свой талант,  реалистично запечатлели на века религиозные сюжеты. Развеваясь
при ходьбе, легкая ткань натыкаясь на тугие лучи света, пробивающиеся сквозь
узкие  бойницы  храма,  через одинаковые расстояния пробитые по правой стене
коридора,  отражала  его   своими   многочисленными   нашивками,   неряшливо
разбрасывая  блики света по побитым плесенью и сыростью каменным блокам,  из
которых искусно был выложен высокий свод.  По правую руку от владыки тянулся
нескончаемый  ряд  дверей,  массивных,  обитых  железом,  плотно прикрытых и
запертых на изъеденные временем и влагой тайные  запоры.  Седые,  белый  как
снег,  длинные волосы владыки развивались в такт его шагам. Нереально белая,
особенно для этих выжженных  жаром  светила  долин,  кожа,  выдавала  в  нем
действительно  потомка правящего клана,  который непонятно в какие времена и
каким  ветром  занесло  в  эти  измученные  земли.  Светло-голубые,   широко
поставленные  глаза,  кстати  то  же  исключительное  явление для этих мест,
глядели прямо и уверено,  и вообще от этого  человека,  веяло  непоколебимой
уверенностью.  Это было заметно в каждом его движении,  взгляде или повороте
головы - сказывались десятилетия проведенные на троне главного Храма  Корга,
к тому же это время было не само по себе, оно множилось на века, которые его
предки провели именно в  этом  троне,  а  в