твет.  После
долгой  паузы,  во  время  которой  договаривающиеся  стороны  обдумывали  и
обобщали только что услышанное,  начались торги.  Заказчик,  в лице древнего
старца,  доживающий  последние  дни  на этом свете,  хотел до тла уничтожить
город Орток,  в самом центре которого и располагался центральный  храм  этой
паскудной  религии,  в  котором  и  проживали  владыки  таких  ему  близких,
заблудших человеческих душ.  За это он готов  был  выложить  пять  миллионов
кредитов,  конечно в валюте галактики 511/70.  Подрядчик, в лице тертого пса
Ранода Кида настаивал только на уничтожении верхушки  секты,  с  сохранением
для  владыки  города и его заблудшего населения,  и просил за это двенадцать
миллионов.
     Торговались долго и отчаянно. - Я не могу выбросить на ветер двенадцать
миллионов моего народа,  - деланно  возмущался  сверкающий  даже  при  таком
слабом освещении Гортаний. - Двенадцать миллионов, да к тому же почти ничего
не делая!  Подумаешь, уничтожить главарей, да этим я им только лучше сделаю.
Нет, своими  руками  мучеников  я  из  них  делать  не  буду.  - Заключил он
обиженным тоном.
     - Я  вас  уверяю,  что  так  как  я  предлагаю будет совсем неплохо.  -
Профессионально обрабатывал старика Кид.  - Если мы так сделаем,  то  больше
ничего  делать  не  надо  будет.  Все  остальное образуется само собой,  без
постороннего вмешательства.  Поверте моему огромному  опыту.  -  Просил  Кид
делая честные глаза. - А где пять миллионов, там и двенадцать.
     Старик подозрительно смотрел на пытающегося убедить его в полной  чуши,
с  его точки зрения,  Кида и верить в его огромный опыт отказывался.  Второй
гость не принимал участия даже в такой захватывающей части переговоров,  как
торги, а просто тихонько сидел и не вмешивался, когда разговаривали старшие.
Дело продвигалось туго,  но все-таки продвигалось. Бизнес всегда был трудным
делом,  тем  более  такой  масштабный.  В  подобных  делах  быстро ничего не
решалось.  Это знали обе стороны  и  строго  придерживались  доведенного  до
маразма сотнями поколений политиков ритуала.
     В конце концов сошлись на том,  что в руины превратиться только главный
храм, так мешающей заказчику религии, захватив с собой в небытие центральную
часть города, где проживали наиболее могущественные и влиятельные сторонники
новой  веры.  Пятерых  самых  влиятельных  лиц церкви,  условия достигнутого
компромисса,  предполагалось захватить живьем и передать заказчику в  полной
сохранности.  Относительно финансовой стороны,  то стороны сошлись да десяти
миллионах кредитов,  с тридцатипроцентной  предоплатой.  Никаких  бумаг  или
прочих документов составлено не было.  Достаточно было одного данного слова.
Тем более,  какие могут быть  документальные  соглашения,  когда  мир  тени,
находящийся   вне  закона,  так  плотно  сотрудничает  со  вполне  законными
структурами?  Хотя насколько бывает заметно с близкого расстояния,  эти  два
проявления жизни ничем друг от друга не отличались.  Ведь не боги же в конце
концов придумывают законы,  а такие же,  обыкновенные люди, и если у кого-то
недостанет мозгов, и он станет верить в справедливость законов, то пусть уже
заодно верит и в справедливость людей...
     Заказ должен был быть выполнен через неделю реального времени.  Как раз
в это время в Актинии фанатики  устраивали  пышный  праздник,  по  какому-то
религиозному поводу.  По какому именно Кида не интересовало. Так что владыка
всех  актинийцев  решил  сделать  своеобразное  представление,  своего  рода
фейерверк,  как  раз  в разгар торжества.  Кид не возражал.  Клиент платил и
теперь был в праве хоть немного почувствовать себя хозяином положения.
     Горталий Смелый  и  Ранод  Кид пожали друг другу руки в знак достижения
соглашения.
     Молчаливый Карт,  уловив  едва  заметное  движение  руки своего хозяина
выскочил из комнаты.  Он вернулся через  несколько  минут,  неся  блестящий,
металлический  кейс.  Положив  чемоданчик  на одно из кресел и повозившись с
замками,  он  отбросил  крышку.  Внутри  лежали  аккуратно   упакованные   в
прямоугольные  пачки  кредитные  билеты.  На  затянутых  в пластик упаковках
стояло достоинство упакованных в них купюр. Кид кинул взглядом по упаковкам,
-  все  билеты были одного достоинства - тысяча кредитов.  Привычно сосчитал
упаковки. В чемоданчике было ровно три миллиона.
     Правитель Актинии,  не желающий ни с кем длить свое могущество,  данное
ему волей случая по праву рождения,  не видя  больше  никаких  неразрешенных
сторон  в  своем  вопросе,  засобирался  обратно  на  борт  своего небесного
челнока.  Кид, согластно инструкциям начальства и правилам этикета не пустил
гостей среди ночи из дому, предложив им роскошные, гостевые апартаменты. При
одном  взгляде  на   огромную   кровать,   по   своей   площади   уступающую
взлетно-посадочному  полю  лагеря  самую малость,  у древнего старика за все
время пребывания на Отстойнике на сморщенном лице засияла счастливая улыбка.
Что-что,  а  толк  в  постелях  он знал,  вернее толк знало его изношенное и
требующее бережного отношения тело. Гости остались на ночь.
     Война всегда  была развлечением только для самых богатых,  и никогда не
считалась дешевым делом,  особенно война высокотехнологическая,  так что  же
удивляться, что находились специалисты, способные выжать кредиты из страстно
желающего войны человека, волей случая сидящего на мешке с деньгами?
     Рентабельность предстоящей  операции,  по прикидкам Кида составляла 800
процентов.  Такой результат получался после  вычета  стоимости  боеприпасов,
накладных    расходов,    транспортировки    и   отчислений   на   жалование
непосредственных исполнителей.  Это был  неплохой  показатель,  хотя  в  его
практике случались и более высокие показатели.  Но что поделаешь,  уж сильно
зажимистые попались в этот раз клиенты.
     Шел четвертый  час  по  полуночи.  По  тропинке  между  ангарами прошел
только-что сменившийся караул,  и опять в лагере все затихло. Покорились сну
даже гости, так ловко запланировавшие уничтожение большей половины одного из
самых больших городов в своей стране. Все спали, кроме караула конечно.

     Утро обрушилось на головы ничего не соображающих  людей  внезапно,  как
это и бывает со стихийным бедствием. Сонные, как весенние насекомые, солдаты
совершали неприменную утреннюю пробежку,  по колено в росе, с обнаженными до
пояса телами. Жить не хотелось, но было зачем-то нужно, а отстать, или вовсе
не бежать запрещалось и наказывалось.
     Керон бежал  со  всеми,  стараясь  не  отставать  и  по  возможности не
сбиваться с ритма. Воздуха не хватало, нестерпно кололо справа под ребрами и
такие симптомы были ни у одного его,  но не взирая на трудности,  взвод, как
целостный организм продвигался под листвой деревьев по привычному  маршруту.
К концу пятикилометровой пробежки,  шнурованные сапоги, капитально сшитые из
толстой  кожи,  казались  чугунными.  Сильно  натертые  ноги  сопротивлялись
каждому шагу. Сержант, на общие жалобы отвечал одно и то же:
     - "Вы все скоро привыкните.  Это просто организм перестраивается, а что
до  сапог,  то они то же разомнутся и привыкнут к вам".  Ему никто не верил,
тем более,  что на пробежку он всегда выходил в легкой спортивной обуви,  но
бегать все же приходилось.  К тому же,  от пробежки к пробежке,  семижильный
Уилк постепенно увеличивал темп.  Это никому не нравилось,  но на  эту  тему
старались не распространяться.
     Хотя Керон  и  его  товарищи  по  несчастью  и  считали   себя   самыми
несчастными  в  этой местности,  оказалось,  что есть люди,  которым намного
тяжелее в данный момент, но как ни странно, они от этого ничуть не страдали.
Это были службы обслуги.  Как в каждой уважающей себя армии,  в армии Люиса,
солдат должен был только воевать.  От него требовалось  только  качественное
выполнение задания.  Все остальное,  делали другие люди, то же качественно и
быстро.  В столовой началось движение за два часа до  подъема,  и  никто  из
сновавших  между  длинными  столами  работников  не делал из этого трагедии.
Работа как работа,  в конце концов никто просто так кусочек хлеба никому  не
давал.
     Вернувшись после пробежки, новобранцы обнаружили свою казарму отпертой,
а  внутри  во  всю  хозяйничали  только  что  вернувшиеся  из  госпитального
отделения ветераны.  Кое-кто вы валил из  шкафа  свое  барахло  и  теперь  с
энтузиазмом в нем копался, кое-кто просто отдыхал на своих койках.
     - Привет Уилк!  - Пробасил здоровенный детина, койка которого оказалась
рядом с койкой Керона. - Как тебе новое пополнение?
     - Нормальные ребята,  вроде слушаются,  не то что вы, - ответил сержант
садясь  на  свою койку и переобуваясь в местную национальную обувь - тяжелые
шнурованные сапоги,  на высокой,  рифленой подошве. - Ну как там у вас дела,
вас всех вылечили?
     - Не волнуйся  сержант,  все  нормально,  зашили,  подклеили.  Все  как
новенькие,  вот  только  Кирх немного подкачал,  - понес доктору в последний
день какую-то чушь о справедливости.  Тот заподозрил неладное и два дня  его
тестировал  на разные там отклонения в мозгах,  но ничего подозрительного не
нашел.  За одно и мы попали под руку этому костоправу. Сколько он нам разных
вопросов назадавал!  И все странные какие-то...  Наука, что ты хочешь... Так
что были бы здесь на два дня раньше,  но и так хорошо,  что отпустили.  - Он
замолчал, найдя наконец среди разбросанных на койке вещей бритвенный станок.
Керон раньше таких вообще не видел.  - А здесь что нового?  Никакого  нового
дела не затевается?
     Уилк затянул шнурок и несколько  раз  топнул  по  ровному  как  стекло,
бетонному полу, проверяя, хорошо ли сидит на ноге, и не определенно ответил:
     - Ну какие могут быть дела,  с желторотыми?  Так, бегаем себе по утрам,
здоровья  набираемся,  начальство  по  крайней мере ничего не говорило.  Вот
может через месяц-другой...
     Здоровяк возмутился:  -  Целый  месяц  сидеть без дела,  это же с тоски
помереть можно. Да и заработка никакого. Вон, когда привезли нашу группу, то
мы на третий же день пошли на задание.
     - Начальству видней,  - назидательным тоном ответил Уилк,  - кому  дать
контракт, и дать ли вообще. Может нет сейчас подходящего заказчика, может не
нужна никому террористическая операция.  Ведь им всем сейчас хочется чего-то
глобального,   мелочи   их  больше  не  интересуют.  Кирх,  -  спросил  Уилк
издевательским тоном, - чем же ты так удивил медицину?
     Низенький, по   здешним   меркам   Кирх,   потупил   взгляд   и  сделал
неопределенный жест руками.  Керон уловил,  что хотя умная медицина  убедила
воина пластиковых купюр в том,  что с ним все нормально, но где-то глубоко в
сознании этого человека остались вопросы,  на которые тот никак  не  находил
ответа,  а  игнорировать  их  не позволяли остатки такого невыгодного во все
времена чувства,  как  совесть.  Оно  чувствовалась  в  глубине  глаз  этого
затянутого  в  камуфляж,  страшного во всех отношениях человека,  наемника с
огромным стажем.
     - Мы  ему  уже все объяснили,  - вмешался словоохотливый словоохотливый
здоровяк, демонстративно потирая огромный кулак. - Он уже все понял и больше
не будет.
     - Ну и хорошо,  раз так,  - подитожил умный сержант.  Может он  еще  бы
что-то  сказал,  но  ему  помешал оглушительный раскат грома,  прокатился по
базе,  поглотив все другие звуки и изгнав из  сознания  большинство  мыслей.
Сверкнула  молния  и  следом еще раз громыхнуло.  После этой прелюдии хлынул
ливень, первый ливень, который который свеженькие новобранцы увидели на этой
планете. Влага с потемневших, тяжелых небес заструилась сплошным потоком. За
десяток метров уже ничего не было видно. Все, кому было интересно потянулись
у   выходу,   посмотреть  на  неистовую  силу  дикой  природы.  Струи  воды,
забарабанили по гофрированной жести крыши,  производя при этом страшный шум.
Ветераны  привычно  улеглись  на  свои  койки и каждый занялся своим любимым
делом,  - все в основном собрались спать,  только Кирх раскрыл пухлый  томик
истерзанной временем и многочисленными хозяевами книжки, презрев сон и отдав
предпочтение умным мыслям.  Уже через пять минут все ветераны, кроме одного,
храпели  как  кони,  явно  соперничая  в  мощности  звука  с разбушевавшейся
стихией.
     Ливни в  этой  местности  Отстойника начинались как-то сразу и надолго.
Неритмичность,  с  которой  проявлялось  это  явление  природы,   с   лихвой
компенсировались  неистовством  и силой с которой оно происходило.  В лагере
даже существовало неписанное правило,  согласно которому жизнь  замирала  на
время  стихии.  Практически ничего нельзя было делать,  и каждый делал,  что
хотел.  Это было своеобразное свободное время,  брошенная человеку  природой
как подачка нищему.
     Уилк выглянув наружу и увидев,  что это надолго,  загнал всех обратно и
как  всегда  устроил  еще  один  урок.  На  этот раз предметом изучения стал
ручной,  поясной импульсник,  доведенное до  совершенства  орудие  убийства,
прекрасное,  как  произведение  скульптора-миниатюриста и безжалостное,  как
удар профессионального палача.  На этот раз,  сержант  принес  из  оружейной
комнаты   целый  контейнер,  до  отказа  набитый  новенькими  импульсниками.
Разрядив оружие,  он раздал  их  новобранцам.  Импульсники  достались  всем.
Некоторые  из  новобранцев восторженно брали оружие и смотрели на него таким
взглядом, каким смотрят на старых друзей, с которыми давно не виделись. Было
хорошо  видно,  что  это  место  не зря имело дурную славу скопления всякого
сброда.  Только несколько человек вертели в руках  блестящий,  металлический
предмет  так,  как  это  делают  впервые  в  жизни.  Керон то же взял в руки
увесистое, блестящее орудие, способное уравновесить любые интересы.
     - Сегодня   мы   рассмотрим   ручной  импульсный  излучатель,  -  тоном
заправского учителя  начал  Уилк.  -  Базовая  модель,  которая  в  основном
применяется  у нас,  есть безбатарейный излучатель типа УИС-15.  Насколько я
знаю,  это изобретение  не  нашей  галактики,  но  здесь  оно  быстро  нашло
применение. Основное отличие УИС-15 от батарейных моделей заключается в том,
что для каждого отдельного выстрела используется свой заряд,  который  после
использования  выбрасывается  специальным  устройством,  как в огнестрельном
оружии.  - Он достал из обоймы и поднял над  головой  блестящую  капсулу,  с
мизинец длиной. - Такое питание оружия более надежно и позволяет производить
как первый, так и последний выстрел обоймы с одинаковой мощностью.
     Один из   ветеранов   особенно  громко  всхрапнул  и  выкрикнул  что-то
непонятное во сне.  Все посмотрели в его сторону,  затем сержант опять  взял
инициативу в свои руки.
     - Раньше мы так же пользовались и батарейными образцами  этого  оружия,
но как показала практика,  оно для профессионального применения не пригодно,
и хорошо только для самообороны и коллекционирования.  Во-первых,  как я уже
сказал,   это   непредсказуемость  мощности  выстрела,  а  во-вторых,  очень
ненадежным из-за своей сложности,  оказался  регулятор  мощности  огня.  Как
посчитали  наши  эксперты и вообще,  как говорится,  пользователи,  что есть
более совершенные и надежные  модели  этого  оружия.  Вот  одна  из  них.  -
Подбросил  он  несколько  раз  на ладони свой импульсник,  как бы взвешивая,
отдаленно  напоминающий   крупнокалиберный   пистолет,   только   обладающий
значительно  большим  смертельным  потенциалом,  хранящемся в точно такой же
обойме  пистолетного  типа,  в  виде  блестящих  цилиндриков.  -  Еще   одно
немаловажное качество, которым обладает эта модель импульсников, или как про
них говорят - "импульсных излучателей электромагнитного излучений",  это  их
относительная  дешевизна,  в  сравнении  с батарейными моделями.  В основном
удешевление идет за счет того,  что батарея, в отличие от отдельного заряда,
должна   длительный  период  времени  поддерживаться  в  рабочем  состоянии,
способная в любой момент выдать требуемую мощность.  Унитарный заряд же,  во
время его хранения и нахождения в обойме не работает,  а инициируется только
непосредственно при выстреле.  Таким образом унитарный заряд  можно  хранить
неограничено  долго и использовать в любой момент,  не опасаясь за изменения
качеств выстрела. - Подытожил сержант.
     Потом он   вышел   из   спального   помещения  и  вернулся  с  различно
маркированными упаковками.
     - На  складе нашего взвода я нашел заряды,  которые обычно у нас широко
используются,  - объяснил он вываливая упаковки на свой стол.  - В основном,
это заряды оптимальной мощности.  - При их использовании,  после попадания в
человека,  луч прожигает наружные ткани и углубившись довольно глубоко,  все
еще обладает достаточной мощностью,  чтобы мгновенно испарить содержащуюся в
тканях влагу.  Так как все испаренное вещество не в  состоянии  выйти  через
маленькое  входное  отверстие,  то  в  области поражения мгновенно создается
очень высокие давление,  которое рвет в куски  часть  организма,  в  которую
пришелся  выстрел.  Даже  если это и не жизненноважный орган,  а конечность,
например,  то все равно, шок настолько велик, что после попадания, противник
если не умирает сразу,  то сопротивляться больше не в состоянии.  Этот заряд
маркируется  двумя  треугольными  засечками  нанесенными   возле   контактов
инициатора.  Остальные  два  типа  зарядов,  которые  мне удалось обнаружить
используются значительно реже,  - он показал упаковки,  - это зажигательный,
значительно слабее того,  что я только что показал, но в отличие от него, он
не испаряет все со взрывом,  а способен поджечь все,  что хоть  мало-мальски
горит.  Противнику  такой  заряд  способен  нанести  только  глубокие ожоги,
которые вполне поддаются лечению.  Маркируются они  одним  треугольником.  И
наконец третья разновидность, - с гордостью показал он коробку, - это заряды
так же,  как заряды средней мощности  испаряющие  со  взрывом  живую  плоть,
только эти в состоянии испарять более плотные вещества,  например камень или
металл.  Правда,  не каждый импульсный излучатель способен выстрелить  таким
зарядом.   Потолок   у  него  должен  быть  именно  для  таких  зарядов.  Не
беспокойтесь у нас на вооружении только  такие  импульсники.  Посмотрите  на
левую   накладку   над   рукоятью,   -  там  выбито  три  треугольника,  что
соответствует маркировке самого мощного заряда,  которым можно выстрелить из
данного оружия.
     После порции теории  все  немного  попрактиковались.  Стрелять  сержант
конечно  не  разрешил,  но  заряжали и разряжали оружие,  снаряжали зарядами
магазины кто сколько хотел.
     Ближе к обеду стихия несколько успокоилась,  гремело реже, но ливень не
прекращался,  наоборот,  он вошел в устойчивое состояние, как сказал Уилк, и
теперь  обещал идти долго.  Ветераны,  проспавшие до обеда,  дружно,  как по
команде проснулись и  с  остальными  отправились  в  столовую  -  сказывался
отработанный  годами  условный  рефлекс на пищу.  Не помогли выданные Уилком
длинные плащи,  изготовленные из тонкой, полупрозрачной пленки, по бесшовной
технологии. Вернулись все по колено мокрые.
     После обеда  старожилы  отправились  в  ангар,   расположенный   рядом,
смотреть какой-то фильм, а новобранцы продолжили изучение вооружения.
     Под вечер  занятия   прервал   зуммер   вызова   радиостанции   взвода,
круглосуточно  находящейся  на приеме.  Сержант молчаливо выслушал кого-то и
закрыв свои игрушки в оружейке испарился,  оставив всех  наедине  со  своими
мыслями.  Появился  он  только через час,  неся под мышкой увесистый пакет и
кутая в свой плащ чемоданчик с проекционным визором.
     - Я  только  что от руководства.  - Сказал он вытирая полотенцем мокрые
волосы.  - Для нашего взвода есть  неплохая  работенка,  которую  необходимо
выполнить через неделю, это задание и станет вашим экзаменом. У нас есть еще
не