ствие наркотических эфирных масел,  действию которых он
отчаянно  сопротивлялся,  тоже  отнимало  много  сил,  как  душевных,  так и
физических, отнюдь не придавая уверенности в завтрашнем дне.
     Необходим был случай,  именно тот капризный случай, который в состоянии
потревожить даже самые стабильные закономерности,  который  своей  капризной
игрой   дает  шанс  изменить  многое  к  лучшему,  или  все  потерять,  если
предоставившейся возможностью  пользовались  неумело  или  ее  игнорировали.
Конечно  надеяться  на  случайность не пристало настоящему,  цивилизованному
человеку,  но если у него отбирают все остальные надежды, то вполне годилась
и эта.
     Роберт с благоговейным чувством ждал такой возможности,  сам делая  все
от  него  зависящее,  чтобы  оказаться  наиболее  подготовленным  к  встрече
благоприятных обстоятельств.  Как бы  это  не  выглядело  самоубийственно  и
неправильно,  ему все-таки удавалось немного экономить еду,  и собирать себе
скромные припасы,  которые,  как  он  верно  предполагал  ему  пригодятся  в
джунглях.  Сложнее  всего  было с оружием,  хоть с чем-нибудь,  что могло бы
применяться в таком качестве. Такие предметы или не попадались ему на глаза,
или  очень  хорошо  лежали,  и чтобы попытаться их добыть нужно было идти на
большой риск,  не оправданный в его положении. Конечно, если бы представился
случай  бежать  прямо  с поля,  а для этого могли возникнуть вполне реальные
шансы,  ведь его поле с трех сторон окружали джунгли,  то в качестве оружия,
хотя  бы  от  мелкого зверья могла послужить его тяпка.  В поселке же у него
вообще ничего не было, и с этим приходилось мириться.
     К середине  второго  месяца,  ему удалось скопить небольшой запас еды и
припасти  емкость  для  воды,  под  которую  он   намеревался   приспособить
пластиковые  мешки,  разбросанные  в большом количестве по лагерю.  Во время
одной из уборок Роберту удалось незаметно  подобрать  себе  несколько  таких
мешков.  По  его  плану,  еды  ему должно было хватить как минимум на неделю
пути. Именно в это время его будут активно искать, и прийдется идти столько,
сколько он сможет,  чтобы как можно дальше убраться от плантаций. Чем дальше
ему удастся уйти за первые несколько дней, тем больше у него будет шансов на
то,  что  его  не  поймают вообще.  Поэтому он решил,  что ему некогда будет
заниматься  поисками  еды  и  воды,  приготовлением  найденного,  и  нещадно
экономя, создавал запас провизии.
     В бараке,  в котором их  закрывали  на  ночь,  в  основном  содержались
доставленные  вместе  с  Робертом  и  после  него поселенцы,  не считая трех
старожилов,  которые держались обособленно, стараясь не поддерживать никаких
контактов.  Наверное  им  уже  не  нужно  было поддерживать такие отношения,
наркотик их поработил до такой степени,  что лишь изредка они покидали  свой
призрачный мир иллюзий и кошмаров, ничего не понимающими глазами смотрели на
этот,  такой же непонятный и загадочный для них мир мир,  как и их для  всех
остальных  и  обратно  возвращались к своим грезам.  Эти трое уже во всю ели
листья и уже больше походили на оживших мертвецов,  чем даже  на  измученных
рабов.  Все попытки расспросить кого-нибудь из них об этой планете,  никогда
не давали никаких результатов.  Старожилы только отмалчивались уставившись в
одну точку не мигающим взглядом.  Вероятно только плеть могла способствовать
началу диалога,  но во-первых, ее не было, а во-вторых, было как-то неэтично
бить такого же бедолагу как и ты. Но однажды у одного из них что-то замкнуло
в голове и его сознание настолько  прояснилось,  что  он  оказался  способен
отвечать на вопросы и вообще рассуждал как вполне нормальный человек.
     Вот что удалось выяснить Роберту для себя про  эту  планету.  Это  было
все, что знал этот человек:
     Планета, по  его  словам,  оказывается   достаточно   густо   населена.
Благодаря джунглям или вопреки им,  в экваториальной части, все что делается
на поверхности практически не  поддается  никакому  контролю.  Наркотики  не
единственное занятие преступных кланов, правящими различными регионами этого
континента.  Ссыльный рассказал что есть  и  и  другие  континенты  на  этой
планете,  но сколько их и что на них происходит он не знал. Клан, на который
сейчас работал Роберт  не  был  единственным  в  округе,  который  занимался
наркотиками.  Существовало  еще несколько,  по крайней мере этот человек так
сказал,  что их существует несколько и  что  они  постоянно  враждуют  между
собой,  хотя  для вражды серьезных причин в принципе не было,  кроме цены на
продукцию,  потому что спрос на наркотики сильно превышал  возможности  этих
группировок.  Кроме  кланов  по производству наркотиков,  на этом континенте
существовали и другие силы,  хозяином самой примечательной и влиятельной  из
которых,   был  Люис  Камп,  командующий  самыми  большими  наемными  силами
преступников,  которые превышали численностью все  подобные  формирования  в
этом  секторе  галактики.  Одна  из его баз располагалась совсем рядом.  Его
наемники сражались за что угодно и против кого угодно,  если конечно за  это
хорошо платили.  На этом континенте скорби, Камп имел огромные лагеря и базы
по подготовке высококвалифицированного пушечного мяса. Он скупал невольников
в  большем количестве,  чем все наркотические кланы вместе взятые,  но может
это была и неправда.  Кроме этого,  в непролазных джунглях этого  континента
находили  себе  пристанище  и  мелкие  образования,  не  такие влиятельные и
сильные, но как правило грозящие опасностью всем, кто попытается влезть с их
грязные делишки.
     Конечно эта мелочь досаждала большим, давно сформировавшимся кланам, но
специфические  особенности  этого мира,  а именно его джунгли,  не оставляли
много шансов на успешную борьбу с ними даже таким колоссальным группировкам,
как производителям наркотиков и головорезам Люиса, к тому же им и самим было
выгодно  содержать  как  можно  в  большей  сохранности  этот  широкий  пояс
экваториального  леса,  надежно  скрывающий  все,  что  происходило  под его
вечнозеленой листвой.
     Любой силе,  желающей  хоть  в небольшой степени проконтролировать все,
что  происходило  под  этим  колышащимся,  зеленым  морем,   на   изрезанной
поверхности  материка,  пришлось бы сложить огромные средства и усилия в это
мероприятие.  Такие затраты не могли себе позволить  подавляющее  количество
правительств  и  правителей миров,  правящих в галактике 511/70.  К тому же,
зачем им все это было  затевать?  Все  что  их  заботило,  -  это  отправить
преступников  подальше от своих вотчин,  а что происходило с ними дальше,  и
какими именно путями шел импорт преступности обратно к их мирам,  было делом
десятым и мало кого интересовало.
     Для себя Роберт сделал вывод о месте в котором оказался,  как о сложном
образовании,  заключившим  в  себе  огромные  потенциальные финансовые силы,
имеющем возможность позволить себе при необходимости пользоваться лучшими  и
самыми   эффективными  технологическими  средствами,  которые  только  могла
предоставить галактика.  Цену здесь  могли  заплатить  любую,  вопрос  стоял
только в эффективности и выгодности приобретенного продукта.
     На Отстойнике,  существовало  множество  сил,   представляющих   разные
интересы.  В  принципе,  заурядная  тюрьма,  только  без персонала,  силой и
разумом  самих  заключенных  была  превращена  в   прибыльное   коммерческое
предприятия,  вернее  в  целую  группу  предприятий,  девидендов от которого
хватало не только главарям преступных группировок и их свите,  оставалось на
поддержание  и  развитие  самого  дела,  а  так  же  хватало  денег и силам,
призванным охранять общество от преступности, да и тем, кто контролирует эти
силы в мирах-поставщиках.
     На этом рассказ обрывался. У тридцатилетнего старика мозги отключились,
опять  превратив его в послушную игрушку,  машину для выдергивания сорняков,
способную даже эту работу делать  только  после  нескольких  взмахов  плети.
Больше Роберт от него ничего членораздельного не слышал.  Вечером следующего
дня,  после работы на поле этот человек оказался сильно избитым.  Он был так
плох,  что  ему  даже  помогли лечь - сам он был не в состоянии забраться на
нары своего первого яруса. Ночью он тихо скончался.
     - А вы знаете,  я слышал,  что такое бывает,  - пробубнил Рик,  шуллер,
обставивший не одно казино в галактике,  - так действует Ариноск, который мы
здесь  выращиваем.  Я  подслушал  разговор  надсмотрщиков,  и  один  говорил
другому,  что у него недавно умер предшественник, и он очень хотел послушать
его  исповедь,  он  говорил,  что  всегда перед смертью эта зараза отпускает
человека и дает ему излить душу, но что-то там не получилось.
     - Точно, - отозвался из угла тщедушный мальчишка, может он был и старше
чем выглядел,  но годы не поспевали  за  бурной  жизнью,  -  я  на  Артабуке
торговал  этим  наркотиком  на  улице.  Неплохую  копейку  иногда  удавалось
заработать... Так часто приходилось слышать, что пред смертью, наркоманов на
несколько  часов  наркотик  полностью отпускал,  и люди даже не верили,  что
находятся в зависимости одного из  сильнейших  наркотиков  нашей  галактики.
Некоторые  даже  не верили,  когда им показывали следы от инъектора по всему
телу.
     Высокий, заросший  до  глаз черной бородой ссыльный,  остановившийся на
голос и слушающий непривычный для барака  разговор  перебросил  через  плечо
выцвевшую, пропитанную солью майку высказал свое мнение:
     - Нам и вводить ничего не надо будет внутрь,  это дерьмо  нас  доконает
непосредственно, и абсолютно бесплатно. Еще не было такого дня, чтобы у меня
под вечер не болела голова, у меня, у которого она вообще никогда не болела.
Все даже шутили, что там просто нечему болеть. Я и сам так думал...
     Шутки не получилось.  Все замолчали.  Кто-то вспоминал о чем-то  своем,
когда-то пережитом,  и все без исключения думали о том, что им еще предстоит
пережить.
     Прошло еще   три   бесцветных,  монотонных  дня,  загруженных  руганью,
издевательствами и действительно каторжной  работой.  Если  бы  не  действие
наркотика,  все  остальное  очень  даже  можно было терпеть,  но въедающийся
казалось в самую душу туман,  покрывал сознание  своим  нереальным  саваном,
размывая  четкую  грань  между  реальностью и вымыслом,  внушая человеку его
ничтожность,  по сравнению с нереальными, пугающими образами все чаще и чаще
возникающими в сознании.
     Нужно было бежать.  Бежать как можно быстрее и дальше от этого  гиблого
места,  синонимом которого была медленная, наполненная кошмарами смерть. Роб
ждал случая,  вероятно как и все остальные,  но пока  ничего  необычного  не
происходило.  Лагерь  жил  своей  обычной,  размеренной  жизнью.  Ничего  не
нарушалось в распорядке, поддерживаемом вероятно многими поколениями охраны,
надсмотрщиков и их рабов. О, эта охрана, здесь ей завидовали все кто работал
на полях и многие, кто на этих же полях присматривал за процессом и подгонял
ленивых и быстроустающих плетью. Казалось, что они вообще ничего не делали ,
кроме того, что жрали в своей уютной, маленькой столовой, спали в просторных
котеджах  и  прогуливались  над лесом в маленьких,  маневренных штурмовиках,
которые так красиво смотрелись в лучах заката.
     Это была самая привилегированная каста,  которую Роберт выделил в своих
наблюдениях.  Видимо только они  в  процессе  производства  наркотиков  были
настоящими профессионалами и поэтому пользовались значительным расположением
клана. Хотя, когда Роберт подумал над этим побольше, то сделал для себя одно
маленькое  открытие  -  они и есть клан,  его костяк.  В подтверждение этому
служило не только то,  что они жили наиболее комфортно во всем поселке, но и
тот  факт,  что  в  их котеджах можно было встретить и женщин - видимо самую
большую роскошь в этих позабытых Богом местах.  Ведь содержание человека, не
приносящего доход, а наоборот убытки, могли себе позволить только те, в чьих
руках оказывался процент этого  самого  дохода.  Сурки  почти  не  привозили
женщин  на  плантации.  Это  был не тот товар,  за который здесь готовы были
платить.  Для этих мест это была скорее экзотика. Даже надсмотрщики, стоящие
на  иерархической  лестнице  гораздо  выше  простого  раба,  не  могли  себе
позволить многого из того,  что для этих людей,  никогда не  расстающихся  с
оружием было делом привычным.
     Мысль о побеге не покидала Роберта  ни  на  минуту.  Он  обдумывал  все
возможные   варианты  во  время  работы,  перед  сном,  во  время  коротких,
вынужденных  перерывов  на  плантации,  но  в  голову  ничего  стоящего   не
приходило.  Сильно путал все возникающие планы надсмотрщик, который уж очень
рьяно исполнял возложенные на него обязанности,  явно пытаясь  доказать  тем
самым свою лояльность здешним правителям. Этот пес буквально по пятам бродил
за своими подопечными не снимая правую руку с постоянно висевшего у него  на
шее  плазмомета.  Иногда Роберту казалось,  что этот человек так и родился с
оружием в руках.  Как только удавалось бросить взгляд назад,  Роберт сначала
видел  черную как ночь форсунку оружия,  направленного ему в спину,  а потом
уже и его хозяина,  готового в любой момент отправить в небытие любого,  кто
попытается изменить сложившееся годами положение вещей.
     Запасы, собранные Робертом достаточно наполнились.  Теперь  он  уже  не
подкладывал  новые  порции,  а  менял новые на старые,  сильно подпорченные,
держа свои припасы в постоянной готовности к побегу.  Здраво  рассудив,  что
такая  возможность  может  возникнуть  не только когда он будет находиться в
лагере или своем бараке,  но и когда будет работать в поле,  он за несколько
заходов   перенес   часть   провизии  на  плантацию.  Конечно  в  этом  была
определенная доля риска - его могли перевести работать на другое поле  и  он
мог  потерять  значительную  часть  своих припасов,  но учитывая значительно
большие шансы на побег с плантаций,  чем из наводненного охраной лагеря,  он
пошел на такой риск. Теперь его провиант лежал среди пышной зелени какого-то
куста,  на самом краю поля,  от глухих джунглей это  место  отделяла  только
узкая  тропинка,  по  которой  прохаживался  надсмотрщик  и жиденький забор,
наскоро  сделанный  из  деревянных  столбиков,  между  которыми  была  густо
натянута  блестящая,  тонкая  проволока.  Эта  проволока  явно была обделена
создателями  способностью  ржаветь  и  висела  как  новая,  хотя  подгнившие
столбики давно пора было менять.
     Какую именно опасность может в себе таить этот хлипкий заборчик, Роберт
для себя пока не уяснил,  но намеченный им путь побега, казавшийся ему самым
реальным проходил именно через эту преграду. Все остальные места, где он мог
беспрепятственно  появиться  были  слишком  далеки от спасительного леса,  и
имели    значительно    больше    препятствий,    чем    густо     натянутая
проволока-нержавейка,  хотя  насколько он заметил,  что надсмотрщик во время
обхода плантации старается держаться ближе к полю, чем забору, и если у него
возникало  препятствие,  и необходимо было обойти внезапно окрепший куст или
еще какое-то растение,  бурно рванувшее к Карманту,  то их он то же  обходил
всегда со стороны возделанной земли, стараясь не приближаться к забору.
     Необходим был только случай, и он, как это не странно, не заставил себя
долго ждать.

     Пара штурмовиков  на предельной скорости шла над джунглями.  За ними по
неправдоподобно-зеленой листве верхнего яруса неслись  две  черные  тени,  в
точности  повторяя  маневры  своих  хозяев.  Распластавшиеся над диким лесом
черные,  матовые корпуса  боевых  машин  походили  на  два  огромных  ската,
вышедших  из  своего логова поутру на охоту.  Штурмовики предназначались для
ведения боевых действий  за  пределами  атмосферы,  но  и  в  атмосфере  они
чувствовали  себя  превосходно.  Иногда  одна  из машин врезалась корпусом в
верхушку  дерева,  выросшую  несколько  выше  общего  уровня,  и  тогда  все
пространство  вокруг  штурмовика  заполнял  своим  взрывом зеленый фейерверк
срезанных листьев,  причудливо изменяя свои очертания в завихрениях воздуха,
оставленная  грозной  боевой  машиной.  Судя  по всему,  за штурвалами обеих
штурмовиков сидели люди четко представляющие что и  как  необходимо  делать.
Ведущая машина уверено прокладывала курс,  ведомая,  следовала всем маневрам
командира и находилась справа, и на два корпуса сзади.
     Пройдя еще  некоторое  расстояние и прижимаясь при этом как можно более
плотно к джунглям, пара штурмовиков синхронно снизила до минимума скорость и
вышла на открытое пространство,  расчищенного под плантации леса, оказавшись
над владениями Мердлока.
     Как только  под  ними  открылись  плантации,  штурмовики  сразу открыли
огонь.  Дешевые,  неуправляемые ракеты вылетали из брюха машин и  подвесных,
подкрыльных  держателей  с такой скоростью,  что взрывов от старта отдельных
ракет  ухо  просто  не  улавливало.  Ракетные  установки  работали  с  такой
скоростью,  что окрестности рвал только сплошной, высокий вой, смешивающийся
с  гулом  разрывов  на  поверхности.  Нападавшие  имели  такое   неоспоримое
преимущество,  буквально  давили  на  нервы  мощью своей техники что даже не
попадая в плоть, взрывали психику изнутри.
     Комья грязи  и  большие  куски  вырванной  взрывами почвы разлетались в
разные стороны.  Экипажи штурмовиков разделились и  методично  простреливали
плантацию  за  плантацией,  хладнокровно уничтожая все,  что попадалось им в
прицел.
     Охранники и надзиратели в истерике бегали среди горящих и разлетающихся
в прах при новых построек поселка, хотя это наверно громко сказано. Поселка,
как такового,  уже через полторы минуты налета не существовало.  Теперь все,
что от него осталось больше напоминало внушительных  размеров  костер,  ярко
пылающий костер, который грел и без того жаркий день.
     Роберта налет застал на плантации.  Да и где еще может быть среди  бела
дня ссыльный, как не на плантациях? Он как раз находился возле дальнего края
поля,  вплотную примыкавшего к казавшейся  сплошной,  стене  экваториального
леса, так что он одним из первых испытал на себе гнев небес.
     Как только ракеты начали перепахивать  на  свой  манер  поле,  он  упал
ничком  между  рядками  этого  отвратительного  растения и как можно плотнее
вжался в почву.  Полоса огня, оставляемая разрывами двигалась прямо на него.
Он  с  ужасом  смотрел на это совместное порождение ада и человеческой мысли
широко раскрытыми глазами. Вспышки взрывов приближались все ближе и ближе, и
с  каждым,  новым  процесс  замедлялся,  будто  кто-то притормаживал запись.
Роберт уже видел во всех  подробностях  подлетающие  к  поверхности  ракеты,
видел их окраску,  видел,  как они входят в грунт,  поднимая фонтанчик пыли,
проходило много времени,  целая вечность и ничего не  происходило,  казалось
все уже кончилось,  но нет, под не старающимся осесть, стоящим как вкопанный
столбиком пыли,  вспыхивало,  и большими кусками в стороны разлетался грунт,
оставляя  после  себя глубокую,  заполненную белым дымом воронку.  Еще куски
почвы не отлетали и на несколько метров от воронки,  а уже  подлетала  новая
ракета  и  все  повторялось снова.  Смерть неудержимо приближалась и природа
милостиво разрешала  прочувствовать  своему  детищу  этот  процесс  во  всех
подробностях.
     Единственным желанием,  которое  переполняло  все  его  естество   было
бежать,  бежать  без  оглядки,  как  можно  дальше  от  приближающейся стены
небытия, мозг в панике посылал импульс за импульсом безвольно лежащему телу,
но оно никак не реагировало.  Или не успевало реагировать?  Странная штука -
время.
     Больше смотреть  на  этот  ужас  Роберт  был  не в состоянии.  Во время
последнего  взрыва,  как  он  для  себя  решил,  проишедшего  на  безопасном
расстоянии, ему только и удалось, что закрыть глаза, ме