и вы  думали,  что
какая-то тряпка помешает нам разглядеть металл?
   Положение обострялось. Напрасно Эссина и я,  с  одной  стороны,  Ульна  и
старший синзун - с другой, пытались  вмешаться.  Суиликом  овладела  ужасная
холодная ярость иссов, а молодых синзунов обуревала необъяснимая  ненависть.
Они явно напрашивались на столкновение.
   Появился офицер охраны в сопровождении четырех иссов.
   - Совет девятнадцати просит своих гостей синзунов  вернуться  к  себе  на
корабль. Совет напоминает, что на Элле никто, кроме дежурных офицеров-иссов,
не имеет права носить оружие.
   У него был мощный шлем-усилитель, поэтому каждое  слово  звучало  в  моей
голове отчетливо и сухо, как ультиматум. Наверное, синзуны так его и поняли,
потому \то,  побледнев,  они  тотчас  ушли.  В  дверях  У  льна  обернулась,
остановив на мне долгий взгляд.
   - Что касается землянина, - продолжал офицер, - то его и его друзей  ждет
Аззлем.
   Когда мы вошли в кабинет, Аззлем, Ассза и Ассерок ожесточенно спорили.
   - Мы в них не нуждаемся, - говорил Ассза. - Хватит одних землян.
   - Они могучи, - возражал Ассерок. - Они почти  так  же  сильны,  как  мы.
Поверьте мне, я видел их планету Арбор. Их  там  больше,  чем  нас  на  Трех
Мирах. Кроме того, у них есть слуги тельмы, которые...
   Он умолк на половине фразы, озаренный внезапной мыслью.
   - Понял!  Они  приняли  землянина  за  тельма!  Он  такой  же  сильный  и
темноволосый!
   И Ассерок объяснил нам, что  на  Арборе  в  отличие  от  Земли  или  Эллы
существует не одно человечество,  а  два:  тонкие  светловолосые  синзуны  и
массивные темноволосые тельмы. В доисторические времена, впрочем,  как  и  у
нас, природа создала несколько прототипов человека. Но если у нас, на Земле,
выжил только один тип - остальные были уничтожены или  поглощены,  -  то  на
Арборе долгое время развивались две разные ветви, населявшие два континента,
удаленные друг от друга на огромное расстояние. Когда синзуны открыли второй
материк, они уже  были  слишком  цивилизованны,  чтобы  уничтожать  тельмов.
Попробуй  представить,  что   Америка   населена   близкими   родственниками
неандертальцев!   Европейцы,   безусловно,   уничтожили   бы    их.    Более
высокоразвитые, более гуманные, а может  быть,  и  просто  более  практичные
синзуны приручили тельмов и полностью взяли их под свою опеку. Со  временем,
мало-помалу положение тельмов улучшилось, но до сих пор они  выполняют  лишь
простейшие работы. Однако следует подчеркнуть, что  это  объясняется  прежде
всего  их  абсолютной   неспособностью   к   самостоятельной   деятельности.
Обращаются с тельмами хорошо, однако ни  о  каком  равенстве,  а  тем  более
смешении рас не может быть и речи: синзуны и тельмы относятся к двум слишком
далеким видам со слишком большими физиологическими различиями.
   Так вот, оказалось, что своей массивной фигурой, цветом волос  и  кожи  я
отдаленно напоминаю тельма! Теперь, чтобы понять реакцию синзунов, представь
себе какого-нибудь гордого властелина, призванного для сражения с  драконом.
Он является во всеоружии. И вдруг ему говорят: ты нам не  нужен,  орангутанг
уже справился не хуже тебя!
   Слушая объяснения Ассерока, оба мудреца все больше успокаивались. Все уже
поняли: синзунов удастся успокоить, если растолковать им, что,  несмотря  на
цвет кожи и волос, я вовсе не тельм. Ассерок сам взялся выполнить эту миссию
и отправился к звездолету.
   Вскоре он прислал за мной. Суилик пошел меня провожать. Когда мы были уже
почти на виду у часовых-синзунов, он остановился и хотел  вручить  мне  свой
лучевой пистолет. Я поблагодарил его, однако отказался, так как был  уверен,
что бояться нечего. Один из синзунов встретил меня у входа и повел за собой.
Звездолет был огромен - более 180 метров в длину! -  и  нам  пришлось  долго
идти по бесконечным переходам, прежде чем мы добрались  до  зала,  где  меня
ожидали пять синзунов и Ассерок, , все в шлемах-усилителях. В углу у стены в
таком же  шлеме,  из-под  которого  выбивались  длинные  золотистые  волосы,
прислонившись спиной к переборке, стояла Ульиа.
   Едва я вошел, самый старший синзун передал мне: расскажи о своей планете!
   Я не торопясь опустился на сиденье из белого  металла,  заложил  ногу  за
ногу и начал:
   - То, что меня приняли за низшее существо, мне так же оскорбительно,  как
и вам мысль, будто вас опередил какой-то тельм. Но все же я  отвечу  вам  из
уважения к иссам. Знайте же, что  ни  моей  планете  есть  только  один  род
человечества,  хотя  одни  земляне  светловолосы,  как  вы,  .  а  другие  -
черноволосы, как я. У некоторых - таких  немало  -  даже  кожа  черного  или
желтого цвета. У нас долго спорили, какая раса высшая, а пришли к убеждению,
что все люди равны. И все-таки нам пришлось не столь  давно  воевать  против
некоторых землян, которые, объявили себя расой господ. И мы  их  разгромили,
доказав еще раз, что никаких высших рас у нас нет.
   Так я передавал более часа, широкими  мазками  набрасывая  картину  нашей
цивилизации, нашего общественного устройства, наших  науки  и  искусства.  В
научном отношения синзуны,  разумеется,  превосходили  нас  неизмеримо  -  в
некоторых областях они продвинулись даже дальше  иссов.  Но  наши  успехи  в
области использования атомной энергии произвели на сннаунов  впечатление:  у
них эта проблема была разрешена сравнительно недавно.
   Мне стали задавать вопросы, постепенно их усложняя. И  пришли  к  выводу,
что я никак не могу быть тельмом, несмотря на некоторое внешнее сходство.  С
этого момента отношение  ко  мне  резко  изменилось.  Недавняя  враждебность
сменилась искренним радушием. Ульна сияла: ведь только она  одна  встала  на
мою защиту. Ассерок условился со старшим синзуном  Хелоном,  отцом  Ульны  и
начальником экспедиции, что этим вечером тот явится на Совет девятнадцати.
   Когда мы уходили, Ульна и ее брат Аксйон пошли нас проводить. (Неподалеку
от звездолета мы встретили Эссину и Суилика. Ассерок ушел известить Аззлема,
и мы остались впятером: двое весов, двое синзунов и один землянин.
   Настроение у нас было приподнятое. Все радовались, что  угроза  конфликта
полностью устранена. Суилик шепнул мне, что сто ксиллов уже  были  наготове,
чтобы в случае опасности сразу уничтожить звездолет. Мы дошли  до  лестницы,
спускавшейся к морю, и уселись на ступеньках. Разговор шел о наших планетах.
Мне пришлось обещать, что я побываю на Арборе перед возвращением  на  Землю,
когда мислики будут побеждены. Об этой  победе  мы  говорили  как  о  чем-то
близком и уже решенном. В действительности ко дню победы от нас не останется
даже праха, потому что эта борьба, по-видимому, будет длиться тысячелетия.
   Ульна и Акейон подробно расспрашивали меня о  мислике.  Они  решили  сами
спуститься в пещеру, чтобы узнать, обладают ли синзуны таким же иммунитетом,
как я. Мы договорились, что я еще раз выйду к мислику вместе с ними.
   В тот же вечер, как и было условлено, состоялось второе свидание синзунов
и Совета девятнадцати. Было заключено окончательное  .соглашение  независимо
от исхода опыта на острове Санссине, назначенного  на  послезавтра.  Держать
связь с синзунами поручили Ассзе и  Суилику,  которые  своими-  космическими
исследованиями заслужили право считаться кандидатами в Совет мудрецов. По их
просьбе им в помощь назначили Эссину  и  меня.  Со  стороны  синзунов  Хелон
назначил своего сына Акейона, дочь Ульну и молодого физика Этохана.
   Само собой разумеется, у меня был в делегации иссов только  совещательный
голос. Я ведь не мог официально представлять нашу  Землю,  потому  что  меня
оттуда чуть ли не похитили - хотя и  не  без  моего  согласия,  но  все-таки
довольно неожиданно. Тем не менее я был рад своему  назначению,  сближавшему
меня с Эссиной и Суиликом, с которыми я подружился,  с  гигантом  Ассзои,  к
которому испытывал искреннюю симпатию, и, наконец, с синзуиами, возбудившими
во мне живейший интерес. Тогда это был еще только интерес, не более.
   Я бы не стал рассказывать о своем четвертом спуске в пещеру, если  бы  он
едва не кончился моей гибелью. В то же  время  этот  случай  положил  начало
совершенно иному отношению со стороны синзунов, окончательно  признавших  во
мне человека. До этого все они, за исключением Акейона и  Ульны,  испытывали
ко мне тайное отвращение. Я на них тоже был в обиде,  потому  что  видел  на
борту звездолета нескольких тельмов и, клянусь тебе, не нашел между  ними  и
собой ни малейшего сходства, за исключением разве что роста да цвета  волос.
Они скорее походят на воображаемую помесь гориллы с питекантропом.
   Мы прибыли на  остров  Санссин  на  борту  звездолета.  Огромный  корабль
показался мне почти таким же послушным, как ксилл. Правда, кабины управления
я не видел: в тот  раз  меня  туда  не  пустили.  Более  крупный  ксилл  под
управлением Суилика доставил к острову Совет девятнадцати.
   Для таких больших аппаратов  посадочная  площадка  острова  была  слишком
мала; поэтому ксилл и звездолет сели на воду и к  берегу  нас  доставили  на
катерах. Этим видом транспорта я воспользовался на Элле всего один раз.
   В пещеру я вошел первым, за мной последовали Акейон, Ульна и для контроля
один молодой исс, имя которого я позабыл. На голове у меня был тот же  самый
усовершенствованный шлем с усилителем.
   Пока я был один, мислик никак не реагировал.  Видимо,  он  меня  узнал  и
вспомнил, что излучение  против  меня  бессильно.  Я  не  ощутил  волны  его
ненависти, только смутное любопытство. Он даже не шевельнулся.
   Затем вошли остальные в сопровождении десяти  роботов.  Я  уже  спрашивал
Ассзу, почему они не могут  защитить  всех  нас  отталкивающими  полями,  но
оказалось,  что  в  замкнутом  пространстве  эти  волны   быстро   поднимают
температуру.  Единственным  нашим  оружием  был   врученный   мне   пистолет
"холодного пламени".
   Итак, все вошли в пещеру.  Но  едва  мы  переступили  порог,  как  мислик
заскользил к нам навстречу, излучая на полную мощность. Исс бросился  бежать
и упал. Синзуны остались неуязвимы, так же как и я, но,  вместо  того  чтобы
немедленно отступить, они бросились ко мне и на какое-то  мгновение  закрыли
от меня мислика. Воспользовавшись этим мгновением, тот учинил среди  роботов
настоящее побоище. Когда я получил наконец возможность стрелять,  из  десяти
остался только один. А мислик неторопливо направился к туннелю, вполз в него
и закрыл своим телом выход. Теперь мы были его пленниками.
   Меня это не особенно встревожило: я знал, .что в случае необходимости  на
помощь нам придет вся  невероятная  техника  иссов.  Меня  беспокоил  только
молодой исс, потому что мислик продолжал излучать и смертельная  угроза  для
жизни юноши возрастала с каждой секундой. Предупредив по  микрофону,  что  я
попытаюсь сам освободить выход, я сделал синзунам  знак  отойти  и  двинулся
прямо на мислика с пистолетом в руке.
   Тело мислика  слабо  мерцало  в  полутьме.  Приготовившись  отпрыгнуть  в
сторону, я выстрелил. Мислик  попятился.  Я  выстрелил  еще  раз.  Продолжая
отступать, мислик проник в шлюзовую камеру. Я поспешил за ним, и это едва не
стоило мне жизни. Внезапно мислик кинулся на меня, стараясь раздавить.  Лишь
с огромным трудом удалось  мне  ускользнуть  от  него  в  тесной  камере.  К
счастью, мой усилитель был включен, так что  я  узнавал  заранее,  когда  он
бросится, по усиливавшимся волнам ненависти. Добрых пять минут  продолжалась
эта дикая коррида. Наконец мислик скользнул  через  туннель  в  пещеру  и  я
последовал за ним.
   В туннеле я столкнулся с роботом, выносившим безжизненное тело  .исса,  и
потерял секунд десять. Этих секунд оказалось достаточно. Когда  я  проник  в
пещеру, жуткое зрелище предстало передо мной:  Ульна  стояла,  прижавшись  к
стене, Акейон заслонял ее своим телом, а в нескольких метрах от  них  мислик
уже приподнимался, чтобы взлететь и раздавить обоих. Я выстрелил  шесть  раз
подряд. Мгновенно повернувшись, мислик ринулся на меня. Я еще успел  увидеть
ослепительную вспышку, потом почувствовал страшный удар и словно  провалился
во тьму.
   Мне придется пропустить в своем рассказе тридцать  дней  по  той  простой
причине, что все это время я не приходил в сознание  и  не  мог  знать,  что
происходит вокруг меня. Лишь потом мне сказали, что мислик едва не расплющил
меня, сломав десяток костей, и разорвал скафандр, из-за  чего  у  меня  была
обморожена почти половина тела.
   Очнулся я на постели в незнакомой комнате  с  металлическими  стенами.  Я
лежал на спине, а сверху огромный квадратный отражатель  с  легким  гудением
изливал на меня потоки лиловатого света.  Я  ощущал  страшную  слабость,  но
никакой боли не чувствовал. Попробовав пошевельнуться, я заметил, что руки и
ноги у меня в лубках. Тогда я позвал по-исски:
   - Есть здесь кто-нибудь?
   Но вместо исса вошел незнакомый синзун. Правда, волосы у него ' были тоже
белые, но не с платиновым отливом, как у иссов, а скорее седые. Он склонился
надо мной, взглянул на что-то  невидимое  для  меня,  улыбнулся  и  произнес
несколько слов. Гудение стало  выше  тоном,  свет  приобрел  ярко-фиолетовый
оттенок. Я почувствовал покалывание во всем теле.  Казалось,  силы  медленно
возвращаются ко мне. Синзун вышел, и я остался один. Догадаться о  том,  что
со мной произошло, было нетрудно:  меня  тяжело  ранило,  и  я  находился  в
госпитале синзунов, скорее всего на борту звездолета.
   Я снова впал в приятную  полудрему.  Прошло  какое-то  время  -  не  знаю
сколько минут или часов. Синзун появился опять, на сей раз  в  сопровождении
Сззана. Йсс объяснил мне, как все  произошло:  едва  мислик  коснулся  меня,
"горячий свет", который вспыхнул не до удара, как мне показалось,  а  после,
мгновенно усмирил металлическое чудовище. Ульна и ее брат с трудом  вытащили
меня в шлюзовую камеру.
   Состояние мое было отчаянным. Я  едва  дышал,  когда  меня  доставили  на
звездолет. Синзуны заявили, что позаботятся обо мне сами, во-первых, потому,
что я, по сути дела, спас сына и дочь их начальника,  и,  наконец,  потому,,
что с точки зрения физиологии я, видимо, был гораздо  ближе  к  ним,  чем  к
иссам.     Степень     этой     близости     была     сразу      установлена
химико-биолого-гистологическим     экспресс-анализом,     пока     аппараты,
превосходившие по совершенству даже то, что я видел  на  Элле,  искусственно
поддерживали во мне жизнь. Оказалось, что у меня точно такая же протоплазма,
настолько сходная, что синзуны без  колебаний  прибегли  к  пересадке  кожи,
мышц, костей и внутренней пластике, о  чем  мы  на  Земле  можем  пока  лишь
мечтать. Но они в этом деле мастера и всегда имеют наготове  "живое  сырье",
если можно так выразиться. В сущности, все различие между нами  и  синзунами
заключается в том, что у них четыре пальца, а не пять.
   Короче говоря, я выжил и совершенно поправился благодаря  их  знаменитому
хирургу Виседому и его консультанту Сззану, которому я в свое время  передал
немало ценного из опыта земной медицины. Но не следует забывать и про Ульну:
долгие дни и ночи она сама дежурила у изобретенного еще на Арборе  чудесного
искусственного сердца.
   После того как ко  мне  вернулось  сознание,  я  очень  быстро  пошел  на
поправку. Через три дня я уже мог  вставать.  Надев  шлем-усилитель,  я  вел
долгие беседы с Ульнрй, ее братом и отцом и даже начал изучать их язык. В те
дни мне удалось многое узнать о планете Арбор и о самих синзунах.
   Несмотря на необычайные успехи науки и техники,  у  синзунов  сохранилась
любопытная  структура  общества,  унаследованная  от   предков.   Постепенно
избавившись от  всякой  физической  работы,  синзуны  посвятили  свою  жизнь
главным  образом  искусству,  путешествиям  и  войнам.  Но  последняя  война
отгремела на их планете семь с лишним столетий назад, и с  тех  пор  энергия
синзунов направлена в русло научных изысканий и  исследований  космоса.  То,
что Землю открыли иссы, а не синзуны, можно  объяснить  лишь  парадоксальной
случайностью.  Выяснилось,  что  их  галактика  является   нашей   ближайшей
соседкой: это не что иное, как туманность Андромеды.  Впрочем,  у  них  было
немного  шансов  попасть  именно  в  Солнечную  систему,  затерянную   среди
миллионов звезд нашей собственной галактики.
   Сейчас синзунов насчитывается около двух миллиардов  на  самом  Арборе  и
примерно триста пятьдесят миллионов на  других  планетах  их  галактики.  Их
общественная  организация  сохранила  аристократический   характер.   Хелон,
например, был братом шемона - титул, приблизительно  соответствующий  нашему
князю.  На  Арборе  всего  четыре  шемона.  Все  они  главы  четырех  родов,
восходящих к последним синзунским царям. Политическая  структура  напоминает
пирамиду. На вершине ее  находятся  четыре  шемона  -  должность  наполовину
наследственная в том смысле, что шемоны всегда избираются из той  же  семьи,
но не обязательно бывают сыновьями предыдущих шемонов.  Лишь  позднее  Ульна
объяснила мне всю эту сложную организацию.
   На. восьмой  день  после  того,  как  я  очнулся,  Виседом  разрешил  мне
выходить. Я  с  наслаждением  прошелся  по  звездолету  вместе  с  Ульной  и
Суиликом, потом мы потихоньку поднялись по Лестнице человечеств и я  увидел,
что иссы действительно положили у ног статуи синзуна одного  мислика.  То  и
дело поглядывая на свои крохотные часики, Суилик  чему-то  .посмеивался  про
себя; Ульна тоже загадочно улыбалась. Я устал  и  хотел  вернуться,  но  они
дружно принялись меня  отговаривать,  уверяя,  что  сейчас  для  меня  всего
полезнее свежий воздух. Мы сели на каменную скамью, обращенную к морю. К нам
подошел Ассза, посидел немного, поболтал  о  том,  о  сем  и,  покинув  нас,
направился к звездолету. Примерно базик спустя Суилик снова взглянул на часы
и, сморщив зеленое лицо в хитрую гримасу, проговорил:
   - Теперь можно возвращаться.
   Когда мы поднимались по лесенке к люку зведолета, двое синзунов,  стоящих
на  часах,  приветствовали  меня.  Я  удивился:  до  сих  пор  часовые   так
приветствовали только своих офицеров и членов Совета девятнадцати.  Ульна  и
Суилик куда-то исчезли, оставив меня одного,в коридоре.  Но  тут  же  передо
мной предстал Акейон, облаченный в великолепную пурпурную тунику  и  длинный
пурпурный плащ, накинутый на плечи; тонкий платиновый обруч сверкал  у  него
на голове.
   - Идем! - сказал он по-исски. - Сейчас состоится торжественная  церемония
в твою честь. Надень праздничные одежды.
   Он увлек меня в боковую кабину и помог облачиться в наряд  синзунов.  Для
меня приготовили длинную белоснежную тунику, в которой я казался еще темнее,
чем на самом деле, такой же белый плащ и золотой обруч для волос.
   Следом за Акейоном я прошел в самый передний зал, расположенный прямо  за
кабиной управления. В конце этого вытянутого зала был  возведен  помост.  На
нем восседали Хелон и Ульна. На Хелоне была малиновая туника, на  У  льне  -
бледно-зеленая. Все офицеры звездолета  в  черном  и  весь  экипаж  в  сером
выстроились вдоль переборок. Среди этих свободных туник с длинными складками
облегающие  костюмы  Ассзы,  сидевшего  справа  от   помоста,   и   Суилика,
расположившегося слева, казались почти непристойными.
   Пораженный этим зрелищем, я остановился в нескольких метрах  от  помоста.
Царила полная тишина. Акейон неподвижно стоял чуть позади меня.
   Хелои медленно поднялся и заговорил:
   - Кто стоит здесь перед Ур-шемоном? Акейон ответил за меня:
   - Благородный вольный синзун.
   - Какой подвиг дал ему право на белое одеяние?
   - Он спас сына и дочь Ур-шемона.
   - Какой награды просит благородный вольный синзун?
   - Он просит Ахен-ретон.
   - Что скажут сын и дочь Ур-шемона?
   - Они согласны! - хором ответили Ульна и Акейон.
   - Что скажут благородные вольные спутники Ур-шемона?
   - Они согласны! - в один голос отозвались офицеры и экипаж.
   - Я, Хелон, Ур-шемон,