ветовых  лет,  разделяющих  наши
планеты, Ульна мне ближе и  дороже  всех  дочерей  человеческих,  которых  я
встречал на Земле.
   Во входном отсеке, когда мы сняли скафандры, Ульна быстро и легко провела
рукой по моей щеке и ускользнула за дверь.
   Я пошел в кабину управления, сеалл. Там сидел Суилик в окружении  Эссины,
Акейона, Бейшит и Снезина.
   - Задача такова, - заговорил Суилик. - Мы уйдем в  ахун  и  вынырнем  над
самой поверхностью Седьмой. Нас будут сопровождать двадцать пять ксиллов  со
смешанной командой. Остальные атакуют мисликов и создадут на планете  теплую
зону, где мы сможем опуститься. Семь больших ксиллов  доставят  сахьены,  на
которых пойдут синзуны и землянин. Мы сразу же взлетим, потому что не  можем
долго выносить излучения мисликов и поддерживать высокую температуру в  этой
зоне. Постараемся оказать вам помощь сверху массированной бомбардировкой. Вы
в это время попытайтесь добраться до пилонов и разрушить их,  предварительно
разведав, что это такое. Всего у вас будет двенадцать сахьенов. Командир ром
назначен ты, Акейон. Потом мы спустимся за вами во второй теплой зоне.
   Резким движением Суилик отключил  связь  с  остальными  ксиллами.  -  Ваш
сахьен - единственный выкрашенный в красный цвет.  У  меня  есть  строжайший
приказ Совета во что бы то ни  стало  доставить  вас  целыми  и  невредимыми
обратно на Эллу. Что касается остальных - сделаем, что сможем.
   Снова включив общую связь,  Суилик  начал  отдавать  приказания  эскадре.
Первое звено ксиллов взлетело в сумеречное красноватое небо. Мы  последовали
за ним десять минут спустя.
   Суилик тщательно регулировал сложный аппарат.
   - Наш переход через ахун на этот раз будет таким короким, что я просто не
успею совершить маневр: у нас недостаточно быстрая реакция. Эта  сделает  за
меня автомат. Надеюсь, он сработает  точно,  иначе,  если  мы  вынырнем  под
поверхностью планеты... Держитесь крепче. Включаю!
   Далеко внизу под нами я видел на нижнем  экране  мертвую,  голую  равнину
Риссмана. Вошла Ульна и села рядом со мной. Я вцепился в  ручки  кресла.  На
мгновение  экран  померк,  потом  снова  осветился,  и  мы   увидели   самую
фантастическую картину, какую только можно вообразить.
   Мы летели над  плоскогорьем,  окруженным  черными  хребтами.  Была  почти
непроницаемая темнота: лишь  над  самым  горизонтом  горел  темный  рубин  -
Кальвенольт. Примерно каждые десять  секунд  внизу  возникали  ослепительные
вспышки и резкие  черные  тени  ложились  на  местность:  термические  бомбы
сыпались градом, создавая теплую зону. Суилик отдавал  в  микрофон  короткие
приказы. Новые чудовищные взрывы далеко за горизонтом озарили небо, на  фоне
которого  проступили  дрожащие  силуэты  неведомых  гор.   Идиотская   фраза
назойливо вертелась у меня в голове: "Наш специальный корреспондент сообщает
с космического фронта..."
   Суилик обернулся:
   - Сдэр, скорее в скафандр! Синзуны тоже! Мы  садимся!  Когда  я  проходил
мимо него, он вскочил и, в редком для иссов порыве, коротко поцеловал меня в
висок.
   - Бейся храбро за наш Иалтар и за свое Солнце! Эссина махнула мне  рукой.
Через минуту я был в выходном отсеке, где уже облачались в скафандры  Ульна,
Акейон и Херанг.
   - Мы на поверхности! - прозвучал в моем щлеме голос Суилика. -  Выходите.
Ваш сахьен стоит слева.
   С тепловыми пистолетами в руках  мы  вышли  из  ксилла.  Вся  поверхность
вокруг была усеяна телами мисликов, расплющенными и оплавленными. Похожий на
огромный танк сахьен ожидал нас. Незнакомый исс открыл нам дверцу, мы сели в
машину, однако из предосторожности остались в скафандрах. Наш  позывной  был
"арта" - слово, которого нет в исском языке, чтобы его не спутали с  другими
позывными.
   - Арта, арта, арта! - загремел  голос  Суилика.  -  Освободите  зону!  Мы
должны взлететь! Вокруг самое малое на четыре брунна нет  ни  одного  живого
мислика. Пилоны находятся в двадцати пяти брунах к западу - северо-западу от
вас. Мы вас будем наводить. Говорит "Париж". Прием.
   Шутки ради я попросил Суилика сделать своим позывным сигналом "Париж". '
   - Говорит "Арта". Вас поняли. Отправляемся, - ответил  Акейон.  Затем  он
быстро отдал по-синзунски приказ  экипажам  остальных  сахьенов.  Я  включил
мотор, и мы тронулись.
   Управлять сахьеном было проще простого: повороты осуществлялись с помощью
обычного руля, скорость регулировалась одной педалью, рычаг реверса позволял
давать задний ход. Ульна сидела рядом со мной, положив руки  на  клавиатуру,
управляющую передними орудиями. На экране перед  нами  отражалось  все,  что
возникало впереди, угол обзора охватывал 180ё. Сидя к нам спиной, Херанг  на
таком же экране видел все, что  происходило  сзади.  В  середине  со  своего
командного пункта Акейон следил за обоими экранами  и  в  любой  момент  мог
связаться с остальными сахьенами  или  ксиллами.  Кроме  того,  он  управлял
оружием р'бенов, действия которого мы еще не знали.
   Минут пять мы ехали довольно быстро  без  всяких  происшествий.  Гусеницы
сахьена дробили замороженную почву безымянной планеты, иногда  проскальзывая
по отвердевшему воздуху. Горизонт  впереди  по-прежнему  озарялся  вспышками
взрывов, совершенно бесшумных в этом мире, лишенном атмосферы.  Лишь  иногда
мы ощущали их как легкие подземные толчки. Время от времени по  небу  словно
тени скользили  ксил-лы,  похожие  то  на  вытянутый  овал,  то  на  круг  в
зависимости от их положения. Ксиллы мчались  совсем  низко  и  с  чудовищной
скоростью.
   Затем появились мислики. Сначала мы заметили  в  черной  трещине  неясный
металлический блеск. Сахьен слева от  нас  выстрелил,  и  вспышка  теплового
снаряда озарила панцири, скользившие нам навстречу. Ни один мислик  даже  не
попытался  взлететь.  Мы  обогнули  стороной  глыбы  оплавленного   металла,
окруженные фиолетовыми язычками: немногие уцелевшие мислики излучали, но без
всяких результатов.
   Мы пересекли равнину, беспрестанно расчищая  себе  дорогу,  и  преодолели
узкий каньон, истратив дюжину снарядов. Остальные сахьены защищали нам тыл и
фланги, уничтожая  мисликов,  затаившихся  во  всех  щелях.  Лишь  когда  мы
оказались посреди обширного  цирка,  окруженного  черными  скалами,  мислики
изменили тактику. Теперь они обрушивались на машины с  утесов.  Два  сахьена
были продавлены и расплющены за три  минуты,  прежде  чем  мы  нашли  способ
отражать атаку сверху при помощи термических лучей в  комбинации  с  мощными
гравитационными полями. Лучи убивали мисликов  на  лету,  а  утроенная  сила
притяжения заставляла их  падать  на  то  же  место,  откуда  они  взлетели.
Одновременно все сахьены засыпали термическими снарядами гребни скал.
   Через второй  каньон  мы  снова  выскочили  на  равнину.  Вдали  на  фоне
пылающего неба вырисовывались резкие  силуэты  пилонов.  Они  вздымались  на
невероятную высоту: взрывы,  освещали  только  их  подножие!  Постепенно  мы
приближались, но это  был  страшный  путь:  мы  потеряли  еще  три  сахьена,
уничтожив по крайней мере пять тысяч мисликов.  Чем  ближе  мы  подходили  к
пилонам, тем фантастичнее становилось зрелище: ксиллы  сбрасывали  бомбу  за
бомбой, вспышки следовали за вспышками почти непрерывно, вокруг было светло,
как днем. Из-за выделившегося тепла  замерзшие  газы  начали  испаряться,  и
временами казалось, что вокруг мертвой планеты снова возникает  нечто  вроде
атмосферы. Этот туман из газов настолько искажал перспективу, что определить
расстояние порой было почти невозможно. Мы проехали мимо  обломков  большого
ксилла, раздавленного и развороченного; мертвый исс  висел  на  искореженной
переборке.
   Дальше живые мислики перестали встречаться. Внешний  термометр  показывал
всего минус  десять  градусов,  что  намного  превосходило  сопротивляемость
мисликов. Акейон сообщил об этом Суилику. С  радостью  услышал  я,  как  тот
ответил:
   - Хорошо, Мы прекращаем бомбардировку вокруг  пилонов.  Пусть  ваши  люди
выйдут из машин и постараются разобраться в сооружениях мисликов. Мы  сможем
прикрывать вас еще базик. После этого вы должны  сосредоточиться,  восточнее
пилонов. Мы за вами спустимся.,
   - Спроси его, как там дела наверху, - сказал я Акейону..
   - Неплохо, - ответил Суилик. - Но у нас более сорока процентов потерь. До
скорого свидания.
   Я остановил сахьец у подножия  пилока.  Вскоре  подошли  остальные  шесть
машин.  Металлическое  кружево  иилона  вздымалось  на  невероятную  высоту,
исчезая в бездне черного неба. Херанг и остальные синзуны вышли из сахьенов.
Я тоже сошел,  приказав  Ульне  и  ее  брату  оставаться  в  машине.  Сжимая
пистолет, я двинулся было к пилону - и остановился: мертвый исс лежал здесь,
все еще сжимая оружие, в кольце застывших навсегда мисликов. Я  приблизился.
Из прозрачного шлема на меня смотрело  знакомое  лицо:  это  был  тот  самый
начальник стражи, студент, остановивший меня и Сззана возле звездолета в тот
вечер,  когда  синзуны  только  что  прилетели.   Его   первое   космическое
путешествие стало последним. Чуть поодаль, у холма,  почти  на  ребре  стоял
помятый ксилл с продырявленной броней.
   Кроме пилояов, вокруг не было ничего: ни дорог, ни построек, ни  малейших
признаков разумной жизни. Я приблизился к подножию пилона: оно  состояло  из
тысяч метровых мисликов, сплавленных в единую массу. И  все  это  гигантское
сооружение, насколько доставал луч моей лампы, оказалось скопищем  мисликов.
Я отчетливо  различал  геометрически  строгие  формы  их  панцирей.  Значит,
никакой  "Машины,  гасящей  звезды"  зообще  не  было!  Или,   вернее,   она
представляла собой все тех же проклятых мисликов, чья таинственная  энергия,
сконцентрированная в один пучок, была способна  замедлять  атомные  процессы
звезд. Физикам синзунов здесь нечего  было  делать,  да  и  всем  нам,  всем
существам из плоти и крови, тоже.
   Вокруг в радиусе нескольких километров бомбы продолжали сыпаться  градом,
отодвигая тьму. Временно возникшая разреж„нная атмосфера  передавала  глухой
рокот взрывов, и почва вздрагивала под моими металлическими подошвами. Время
истекало. Я приказал синзунам вернуться  в  сахьены  и  сам  пошел  к  своей
машине. Не знаю, что заставило меня поднять по дороге и взять с  собой  труп
молодого исса. Наверное, мне была просто невыносима мысль, что этот юноша, с
которым я недавно говорил, навсегда останется  здесь,  на  неведомой,  чужой
планете, среди порождений Холода и Мрака.
   Нам нужно было  поехать  всего  с  километр.  К  востоку  от  последнего,
третьего пилона мы остановились и образовали тесный круг,  готовые  отразить
мисликов, если те вернутся. Но они не вернулись. Несколько мгновений  спустя
неподалеку опустился первый большой ксилл, за ним  другие  и,  наконец,  наш
флагман. Суилик ожидал  нас  вместе  с  двумя  р'бенами.  Увидев  Бейшит,  я
почувствовал смущение: ведь мы так и не использовали  новое  оружие!  Бейшит
рассмеялась, - ее  смех  был  гораздо  больше  похож  на  человеческий,  чем
посвистывание иссов.
   - Зато мы его использовали! - объяснила она. -  И,  кажется,  удачно.  Вы
попробуйте в следующий раз, когда...
   - Готово? - прервал ее Суилик. - Взлетаем!
   Планета, черная масса, где  все  еще  мерцали  синие  или  красные  точки
последних взрывов, словно провалилась  вниз.  Время  от  времени  наш  ксилл
окутывался фиолетовым сиянием термических лучей: то и  дело  попадались  рои
мисликов, похожих на пчел из растревоженного улья, но  они  не  представляли
опасности,  потому  что  их  было  сравнительно  немного.   Суилик   выаывал
поочередно всех капитанов уцелевших ксиллов: всего их осталось девяносто два
из ста семидесяти двух. Сосредоточившись, эскадра иссов  повисла  на  высоте
ста километров.
   Херанг доложил о результатах осмотра пилонов.
   - Не Думаю, чтобы теперь имело смысл разрушать эти пилоны,  -  проговорил
С;уилик. - Очевидно, они опасны только до  тех  пор,  пока  составляющий  их
мислики живы. Но кто знает? Смотрите хорошенько! Сейчас вы увидите  зрелище,
какого не видел никто со времен последней  I  войны  на  Элле-Вен,  -  взрыв
инфраатомной бомбы. Включай, Эссина!
   Она нажала кнопку. Прошло несколько секунд. Далеко под нами быстро падала
светящаяся точка, пока  не  растаяла  в  темноте.  И  вдруг  над  безымянной
планетой загорелась звезда. Мгновенно превратилась она в чудовищную" вспышку
нестерпимого  ярко-фиолетового  пламени,  которое   все   росло,   ширилось,
становилось  синим,  зеленым,  желтым  и,  наконец,   разразилось   багровым
ураганом. Вспышка озарила пространство километров на двести во  все  стороны
от центра взрыва. Стали отчетливо  видны  равнины,  горы  и  ущелья,  черные
трещины на серебристой замороженной почве. Потом все исчезло. Еще  некоторое
время было видно светящееся газовое облако, но  скоро  и  оно  рассеялось  в
пустоте.
   - Можно уходить в ахун, - сказал Суилик.

   Часть IV
   ЦАРСТВО МРАКА

   Глава I
   ПРОКЛЯТАЯ ГАЛАКТИКА
   Мы вернулись благополучно. Уже вечерело, когда Суилик посадил свой  ксилл
на нижней террасе  Дома  мудрецов.  Далеко  в  небе  растаяли  темные  пятна
остальных ксиллов, направлявшихся к острову Аниасц.  Мы  вышли.  Внезапно  я
почувствовал, что у  меня  не  осталось  ни  сил,  ни  воли,  ничего,  кроме
непреодолимого желания лечь и уснуть. Да и товарищам  моим  было  не  лучше.
Прислонившись спиной к лиловому стволу дерева, я рассеянно блуждал  взглядом
по сумеречным окрестностям, слишком измученный, чтобы о чем-то  говорить.  Я
не испытывал даже радости!
   - Эссина, отведи Ульну  в  Дом  чужестранцев  и  ложитесь  обе  спать,  -
приказал Суилик. - Слэр, Акейон и Херанг, вы пойдете со мной. Мы должны дать
отчет мудрецам.
   - Неужели нельзя подождать до завтра? - взмолился я.
   - Нет. Каждая потерянная минута может означать гибель еще одного  солнца.
Успеешь отдохнуть потом.
   По Лестнице человечеств я поднимался как во сне и  даже  не  взглянул  на
собственную статую. Затем я, видимо,  впал  в  полуобморочное  состояние.  Я
только чувствовал, как меня несут, и пришел  в  себя  от  сияния  фиолетовых
ламп. Рядом со мной, на том же возвышении, лежали два синзуна и сам  Суилик.
Наши нервы сдали, и мы потеряли сознание один за  другим,  когда  находились
уже в вестибюле.
   Силы возвращались ко мне вначале медленно, потом все быстрее  и  быстрее.
Вскоре мы смогли подняться и рассказать Аззлему и Ассзе о ходе сражения.  Но
я испытал огромное  облегчение,  когда  смог  наконец  вытянуться  на  своей
постели в Доме чужестранцев. Разумеется, в эту ночь "тот, кто дает сон"  мне
не понадобился.
   Иалтар стоял уже высоко .в небе, когда я проснулся.  Окно  было  раскрыто
настежь, день сиял, и мне даже показалось, что я слышу, как поет птица, хотя
на Элле вообще нет птиц. Но пение  становилось  все  громче,  все  ближе!  Я
вскочил, подбежал к  окну:  внизу  стояла  Ульна  и  посвистывала,  подражая
щебету, экантона, чудесной летающей ящерки с Арбора. Рядом стояла Эссина.
   - Мы пришли тебя будить, - сказала она. - Тебя ждет Аззлем. Я нашел его в
лаборатории:  вместе  с  Ассзой  они  стояли  у  аппарата,  воспроизводящего
излучения мисликов. Напротив в металлическом  кресле  сидела  юная  стройная
исска, вызвавшаяся добровольно подвергнуться ослабленному облучению.
   - Мы приближаемся к цели, - сказал Аззлем. -  Может  быть,  скоро  и  мы.
исры, будем так же неуязвимы, как вы,  земляне  и  синзуны.  После  инъекции
бсина, твоего бсина, Слэр, моя дочь Сенати два базика выдерживает излучение,
которое прежде было для  нее  почти  смертельно.  К  сожалению,  стоит  дать
тройную дозу излучения, как защитный иммунитет перестает действовать. Однако
я звал тебя  не  для  того,  чтобы  это  сообщить,  Ты  спас  тело  Миссана,
единственное привезенное на Эллу. Остальные будут лежать  непогребенными  на
проклятой планете, до тех пор пока мы не сможем  прогнать  оттуда  мисликов,
Миссан был сыном моего друга  Стенсаеса,  погибшего  где-то  в  Пространстве
вместе со своим ксиллом еще до твоего появления. По нашим  древним  обычаям,
тот, кто вынес тело исса, павшего в бою, становится сыном родителей  убитого
и братом его братьев. Отныне ты можешь по праву говорить: "Мы, иссы..." -  и
никто не будет над тобой смеяться. У тебя необычная судьба, землянин! Теперь
ты одновременно землянин, синзун и исе, сын  трех  планет.  Иди,  тебе  надо
присутствовать на похоронах твоего брата и войти в дом, который отныне твой.
Эссина тебя проводит.
   - А где Суилик? - спросил я.
   - Он улетел к Кальвенольту во главе тысячи ксиллов. Высаживаться  они  не
будут, поэтому синзуны ему не понадобятся. Не беспокойся, они только сбросят
бомбы с большой высоты.
   Я полетел на реобе вместе с Эссиной и Ульной. По пути я узнал, что Миссан
был необычайно способным молодым студентом, которого Аззлем старался держать
вдали от всех превратностей войны. Но  закон  ис-оов  непреложен:  в  случае
опасности никто  не  имеет  права  отвергать  добровольца,  а  Миссан  пошел
добровольно. У него не было ни отца, ни матери, одна только  старшая  сестра
Ассила, инженер на крупной продовольственной фабрике.
   Асоила жила на острове Врессие, в шестистах бруннах от Дома  мудрецов,  -
кстати,  я  забыл  тебе  сказать,  что  на  Элле   нет   материков,   только
многочисленные острова, от крошечных до огромных, величиной  чуть  ли  не  с
Австралию. Небольшой красный дом Ассилы стоял на холме, фасадом к морю.
   Эссияа представила мне мою "сестру", юную девушку со светло-зеленой кожей
и необычными глазами, не  серыми,  как  у  большинства  иссов,  а  буквально
изумрудными. Встретила она меня,  словно  я  действительно  был  ее  братом,
сложив ладони чашей на уровне  рта;  это  приветствие  употребляется  только
среди членов одной семьи.
   Похороны иссов поражают простотой. Тело Мисеана положили на металлической
платформу перед домом под открытым  небом.  Жрец  прочел  короткую  молитву.
Затем, по подсказке Эссины, я взял Ассилу за руку, мы подошли к платформе  и
вместе нажали на маленький рычажок. Все  отступили.  Последовала  сверкающая
вспышка. Платформа была пуста.
   - Где Миссан? - спросил жрец, обращаясь к собравшимся.
   - Ушел к Свету, - ответили они.
   И это было все.
   Согласно обычаям, я провел в доме Мисеаиа пять  дней:  У  льна  и  Эссина
улетели в тот же вечер, и я остался один с Ассилой.  Хотя  она  и  сохраняла
присущую иссам невозмутимость, я чувствовал, что она страдает, но  ничем  не
мог ее утешить: слишком плохо я знал  историю,  обряды  и  внутреннюю  жизнь
иссов! Только тогда я понял, как поверхностна была моя ассимиляция. Печально
бродил я по незнакомому дому, злился на все обычаи мира и чувствовал себя до
крайности смущенным и несчастным. Проходили часы,  а  я  все  никак  не  мог
решиться пойти спать в отведенную мне комнату,  которая  отныне  по  полному
праву была моей. В доме царила тишина. Ассила молча сидела в общей  зале.  Я
сел рядом, и так, в безмолвии, мы провели всю ночь.  Мне  редко  приходилось
испытывать столь же горькое чувство изолированности и одиночества, как а  ту
ночь   бесконечного   бдения   на   чужой   планете   рядом   с   незнакомой
девушкой-исской.
   Лишь когда рассвело, она заговорила. Вез слез, без рыданий,  рассказывала
она о жизни своего младшего брата, такого талантливого,  такого  юного  -  и
убитого в первом же бою, когда перед ним открывалось  будущее!  В  борьбе  с
мисликами уже погибли одиннадцать членов их семьи. Она горько упрекала  себя
за то, что не полетела с братом, не умерла вместе с ним. Она любила его всей
силой души, видела в нем будущего мудреца, одного  из  тех,  кто  составляет
гордость  расы.  Она  вспомнила  о  его  детских  играх,  о  его  успехах  в
университете, о первой любви, когда он открылся ей,  старшей  сестре.  И  от
всего этого не осталось ничего,  ничего  кроме  ритуальной  фразы:  "Ушел  к
Свету".
   Я слушал ее, и все преграды, отд