елости?
     -- Надеюсь.
     -- Тогда останься  здесь. А я  спрячусь метрах в двадцати, вон  за  той
скалой. Если животное направится в мою сторону, стреляй.  Если пойдет в твою
сторону, не стреляй, пока я не крикну: "Огонь!" Попробую влепить ему заряд в
бок.
     Он растворился в  траве.  Девушка устроилась  поудобнее и  стала ждать.
Больше никто не двигался. Она попыталась разглядеть Тинкара, но его видно не
было, землянин прижался к скале, слился с нею. Анаэна вновь  перевела взгляд
на  рощицу.  Зверь  вышел  на свет.  Он был  высотой  в несколько  метров  и
напоминал  кенгуру.  Слова  Тинкара  всплыли  в  ее  памяти:  есть  два типа
хищников,  охотящихся  на  суше,--  тип  льва  и  тип  тиранозавра...  Зверь
приближался широкими  прыжками, как  бы  не спеша,  но  двигался он  быстро,
буквально пожирая пространство.  Она увидела тупую морду на короткой толстой
шее,  длинный хвост, буквально  косивший  траву. Окаменев от ужаса,  девушка
отмечала ненужные подробности -- отблески луны на коже, игру света и тени на
внутренней  поверхности  лап.  Иногда  чудовище  наклонялось вперед,  словно
обнюхивая землю. Потом оно  застыло  на месте,  качая головой  то влево,  то
вправо  на  высоте  шести метров, в свете лун блестели  белые  острые клыки.
Через  какое-то  время  качания головы  прекратились,  глаза  уставились  на
хижину.  Зверь прыгнул  вперед. Он  рос в  размерах с каждым шагом.  Девушка
замерла, сжала оружие и стала ждать подходящего момента для выстрела,  чтобы
не оказаться под тоннами рухнувшей плоти.
     -- Ана! Ко мне! Быстрее!
     Она  застыла  на мгновение, и  оно показалось ей  вечностью, потом  она
поняла, о  чем говорит Тинкар, и бросилась  к скале, ощущая, как сотрясается
земля  под весом чудовища.  Оно увидело  ее, яростно взревело --  вопль  его
походил на  скрежет рвущегося металла. Тонкий  синий  луч  прорезал  воздух,
застыл на шкуре  зверя в момент, когда тот готовился  к новому прыжку. Зверь
рухнул прямо на деревья, под которыми Тинкар соорудил подобие хижины. Стволы
сломались с громким треском и рухнули. Хвост  чудовища  еще долго колотил по
земле,  разбрасывая комья  травы и сломанные ветки. Наконец всякое  движение
прекратилось.
     Тинкар стоял рядом с Анаэной.
     -- Не очень испугалась?
     -- Нет,-- солгала она.
     -- А  я  очень испугался  за тебя.-- Он вытер  со лба холодный пот.-- Я
понял, что оно сожрет тебя, если я не выстрелю, и  раздавит,  если выстрелю.
Надеюсь, завтра вечером на вершине мы будем в большей безопасности.
     Они ожидали зари стоя, прислонившись к скале. Когда взошло  солнце, они
смогли осмотреть чудовище.
     -- Тиранозавроид.  Но теплокровный, поэтому и  отличается такой высокой
подвижностью,--  сказала  девушка.--   Весьма  объемный  мозг.  И  вся   эта
гигантская машина смерти уничтожена пучком ионов!
     --  Ему не  повезло, он столкнулся--с третьим типом хищника,  Анаэна,--
весело  отозвался  Тинкар.--  С   самым  жутким  хищником  --  человеком.  К
несчастью, рюкзак с провизией оказался под ним. Где он лежал в хижине?
     -- Рядом с деревом.
     Тинкар наклонился. Ствол был сломан на высоте полуметра от земли. Между
телом,  упершимся в обломок  ствола,  и  землей оставался  узкий  проход,  в
глубине которого виднелся рюкзак. Он подтянул его, воспользовавшись веткой с
сучком.
     -- Нам повезло!
     Тинкар взял  молекулярную  пилу, приблизился  к голове чудовища. Жуткую
пасть украшали громадные клыки, желтоватые и блестящие. Он отпилил два самых
крупных.
     -- Держи, Анаэна, на память. Она печально покачала головой.
     --  Оставь их  себе, Тинкар. Я  не  имею на  них права. Они принадлежат
Иолии.
     Он протянул их ей.
     --  Я  отдаю  их не женщине, а компаньону  по  сражению. "Еще  хуже",--
подумала она.
     Она  удивилась собственной  печали. В конце  концов, что значил для нее
этот  горделивый  планетянин?  Он  не  принадлежал  к  ее племени. Когда его
подобрал  "Тильзин",  она  чувствовала по отношению  к  нему  то  же, что  и
большинство  галактиан: зачем  вешать себе  на  шею  паразита?  Тогда  она с
отвращением подчинилась приказу технора: завоевать его доверие, разговорить,
выяснить, есть ли в Звездной Гвардии Земной  Империи локаторы. Пообщавшись с
бравым гвардейцем,  она поняла, что планетяне -- такие же  люди. Тинкар в ее
глазах  выглядел  опасным, жестким,  чужим,  но  был  удивительно  одиноким.
Однажды вечером она из сострадания пригласила его  в гости.  Оказалось,  что
землянин резко отличается от галактиан  -- он не попытался извлечь выгоды из
своего положения. Он  пощадил ее тогда, когда  и технор не  смог бы отменить
казни  за  преступление, которое  у  галактиан  считалось непростительным,--
вмешательство в ход дуэли.
     Она  вспомнила вечер  стыковки,  его  любезность,  предупредительность,
силу.  В тот вечер девушка вернулась домой с затуманенной головой  и впервые
задала себе вопрос: не слишком ли  далеко она зашла в игре, не  влюбилась ли
сама?
     Полюбить  планетянина!  Конечно,  прецеденты  были,  все  знали историю
матери Орены, но это был плохой пример. Ее отец не приспособился к жизни  на
корабле и в конце концов ушел, тайно, во время высадки на планете,  где жили
люди.  Из-за своего происхождения Орена  многое  ощутила на  себе, почти все
галактиане принимали ее лишь наполовину. Анаэна возмутилась от мысли, что ее
дети... потом покраснела:  неужели она дошла до  такого? Но здесь  было  все
по-иному.  Тинкар  был  истинным мужчиной и не бросил бы ее в беде, будь  он
хоть сто раз уроженцем планеты!
     Затем произошла эта дурацкая кража. Она без устали искала того, идиота,
который  смог сотворить такое, но  поиски  остались  безуспешными. Орена? По
какой  причине она стала  бы делать это?  Ради  своей  партии авангардистов?
Тогда  их вожди  должны  были  быть  в  курсе  случившегося, а  если бы  они
завладели  аппаратом,  то  не преминули  бы  воспользоваться  преимуществом.
Вероятно,  на  корабле  действовала  маленькая группка  недовольных, занятых
какой-то безобидной,  интригой. И технор тоже  продолжал  поиски, но чертежи
исчезли,  буквально не  оставив  следов. Быть может,  они  были  на "Франке"
вместе с похитителями?
     Тинкар  нашел убежище у паломников. Вначале  Анаэна  надеялась, что  он
вернется.  Он не  вернулся. Она написала ему,  но ответа не  получила. Потом
узнала,  что  его  часто  видят в обществе Иолии, этой  невзрачной девчонки,
серятины в сером платье. Тогда Анаэна забеспокоилась. Связь Тинкара с Ореной
или  любой  другой  галактианкой  ее  особо  не  трогала;  она  знала  своих
соплеменников и понимала, насколько  отличалась от  них: их  любопытство  по
отношению к  этому  сильному и странному человеку быстро угасло бы. С Иолией
дело обстояло иначе. Анаэна считала ее  середнячкой без  особых талантов, но
не  могла  отрицать   того,  что  девушка  обладала   терпением,  нежностью,
материнским инстинктом,  качествами, которые  могли легко покорить человека,
заблудившегося в ином мире. Она попыталась  встретиться с  Тинкаром,  но тот
отказался принять ее. Зато сейчас  он  был в ее полном распоряжении, но было
уже слишком поздно. Если он дал слово Иолии, он не вернется к ней, к Анаэне.
Она была почти уверена в этом.
     "Если мы выберемся  отсюда,--  подумала она,--  и  Тин-кар  женится  на
Иолии, я уйду в другой  город. Мне будет слишком тяжело знать, что он рядом,
через несколько переборок, но совершенно недостижим".
     Она   глянула   на  него,   осунувшегося,   в  рваном   комбинезоне,  с
пробивающейся бородой,  со  спутанными  волосами.  Он вырисовывался на  фоне
розового неба, высокий и стройный.  Ей вдруг  захотелось броситься  к  нему,
спрятаться  на его груди,  признаться в том,  что она его любит  и  что  все
остальное для нее ничего не значит.
     -- Когда снимаемся с места? -- спросила она твердым безразличным тоном.
     -- Немедленно.
     Они быстро пересекли оставшуюся  часть равнины и подошли к хаотическому
лабиринту  оврагов  и  каменных блоков  у самого подножия потухшего вулкана.
Тинкар удвоил осторожность. За любой скалой могла скрываться  опасность.  Но
им  встречались лишь мелкие неопасные животные, в основном травоядные. И все
же они  едва не  погибли. Тинкар  шел чуть сзади, вцепившись в одну из лямок
рюкзака. Анаэна прибавила шагу и вдруг в изумлении застыла  на  месте. Перед
ней  лежало  несколько квадратных  метров голой  земли, усеянной правильными
конусами с полметра высотой. Конусы были  того же светло-коричневого  цвета,
что и глина, на которой они стояли.  Заканчивались эти сооружения совершенно
правильными  круглыми  отверстиями.  Анаэна постучала по одному  из  конусов
ногой.  Он  был тверд  как металл  и издавал  гулкий звук  -- под  ним  была
пустота.
     -- Стой, не трогай!
     Предупреждение  запоздало.  Девушка  уже  ударила посильнее  и  пробила
тонкую оболочку. Из-под нее с яростным гудением вырвалось насекомое и быстро
поднялось  вверх.  Из  других  конусов  выплеснулись  потоки живых  существ,
слишком  быстрых для того, чтобы их можно было разглядеть. Девушка бросилась
к Тинкару и вдруг почувствовала в левом плече ужасное жжение, она ударила по
плечу  рукой  и  раздавила  ужалившее ее насекомое. Тинкар прыгнул,  вскинул
бластер,  включил  его на самый широкий угол поражения и  принялся  поливать
потоком  лучей окружающее пространство. В едва видимом при  ярком свете  дня
излучении заплясали красные звездочки.
     -- Быстро покажи плечо!
     Он бесцеремонно разорвал тонкую ткань,  Анаэна  ин-'стйнктивно  прижала
лоскуты к груди.  На нежной коже ; расплывалось воспаленное пятно,  в центре
его  прямо на глазах набухала красная точка. Он выхватил из рюкзака  шприц с
противоядием и впрыснул лекарство.
     -- Надеюсь, это подействует. Ты была очень неосторожна!
     -- Тинкар!
     Он  обернулся.  Небо казалось  черным  от  насекомых,  они  вылетали  и
вылетали из огромного многометрового конуса рядом  с одной из скал. Он сунул
ей в руку второй бластер.
     -- Твой фронт справа, я прикрываю слева!
     В течение нескольких минут, показавшихся им вечностью, они  сражались с
бесчисленным множеством опасных крылатых  противников. Тинкара ужалили  один
раз, Ана-эну -- еще два раза.  Бой  прекратился только тогда, когда  погибло
последнее из насекомых.
     Тинкар  снова достал  аптечку  --  у  них  осталось всего два  шприца с
противоядием.  Он вколол  оба  девушке, потом отвернулся и  притворился, что
делает укол себе.
     --  Какой дьявол  тебя толкнул? Вас на "Тильзине" ничему  не  учат?  На
Земле есть схожие существа, осы, их укусы убивают человека так же верно, как
и  пуля!  --  беззлобно отругал он  Анаэну.--  Ты разве не знала, что нельзя
трогать того, что тебе неизвестно?
     Тело девушки  пронизывали приступы глухой боли, и она подумала:  "Нашел
время читать мораль!"
     -- Вперед!  Пошли, пока можем двигаться! -- скомандовал гвардеец.-- Кто
знает, может, нас хватит всего на несколько минут!
     Все  же  он  остановился,  подобрал с земли  одно  не  очень обгоревшее
насекомое  и рассмотрел  его: сантиметра  четыре длиной,  четыре  прозрачных
крыла, восемь лапок, на конце острого брюшка -- колючее жало.
     --  Мы до  этого  не  видели ничего похожего  на  насекомых,--  сказала
Анаэна, оправдываясь.
     -- Мы не видели и ничего похожего на змей! Но в неизвестном мире  может
произойти что угодно,-- отрезал землянин.
     Он тут же прикусил губу: его тело внезапно пронизала ужасная боль.
     -- Пошли!
     Они двинулись к приближающемуся склону. Анаэна удивилась, слишком часто
она стала обгонять Тинкара. Тот шел, согнувшись вдвое. "Но его  ужалили лишь
раз",--  подумала она. Девушка внимательно посмотрела на  гвардейца --  лицо
его побагровело, по лбу струился пот.
     -- Что случилось?
     -- Ничего! Вперед!
     Тело  превратилось в  сплошной комок  боли,  и силуэт  девушки двигался
перед'Тинкаром в  красном  тумане. Ноги  его ослабели, и  он  переставлял их
только  благодаря чудовищному усилию  воли. Земли под  подошвами он почти не
чувствовал. Голова гудела и  кружилась, и землянин  подумал, что  его смерть
близка.
     Он остановился и рухнул на  землю.  Анаэна  вернулась и попыталась  его
приподнять.
     -- Тинкар!
     -- Думаю, со мной  покончено,-- с трудом выдавил он.--  Возьми  рюкзак,
поднимись на  вулкан,  разожги  сигнальный  костер.  Быть  может,  они  тебя
отыщут...
     -- Я тебя не брошу!
     -- Может, мне полегчает. Я догоню тебя. Оставь мне красный бластер.
     В, нем почти не осталось зарядов. -- -- Тинкар, это моя вина!
     -- Пустяки,-- тихо сказал он.-- Опасности профессии... Голова его упала
на грудь, он перестал шевелиться.
     Несколько мгновений Анаэна  пребывала в нерешитель ности, ее  раздирали
тоскливый  страх и упреки совести.  Она убила его по неосторожности! Девушка
ринулась к  рюкзаку,  схватила  аптечку, открыла  ее  и побледнела. Отсек  с
сыворотками-противоядиями был пуст, а до этого в нем было всего три шприца.
     -- Он впрыснул мне все три!
     Она в слезах склонилась над Тинкаром. Он дышал  тяжело, с трудом хватая
воздух открытым ртом. Что делать? Что  делать? Она вновь порылась в аптечке.
И нашла сти-мулин!
     Она ввела ему две  дозы, в отчаянии села  рядом. Как действует  яд этих
насекомых?  Она  прислушалась к  себе,  пытаясь  определить,  как  сыворотка
борется  с  ядом.  Анаэна  ощущала  несильную  боль  во  всех  конечностях и
суставах,    а    собственные    движения    казались    ей    неуверенными,
нескоординированными. Яд, действующий на нервную систему?
     Вдали, на самом горизонте, пронеслось черное пятно, сверкнувшее в лучах
солнца. Помощь! Она сорвала  с  себя платье, замахала им  над головой. Пятно
продолжило путь по прямой и исчезло за горами.
     -- Они меня не заметили!
     Анаэна  решила ждать. Тинкар не  шевелился. Она соорудила  из  одежды и
веток  навес, пытаясь  прикрыть  лицо  компаньона  от солнца. День  медленно
подходил к концу.  Тинкару  не было хуже, но он так и не пришел  в сознание.
Пульс  у него был  сильный  и медленный,  губы время от времени  шевелились,
бормоча  непонятные слова. Она подкатила  к  Тинкару несколько  камней,  для
начала  убедившись, что под  ними никто не  прячется,  и устроила  невысокий
барьер  вокруг  распростертого  на земле спутника. Ей  хотелось  накрыть его
плоскими  камнями, но из  суеверия  она  отказалась от  этого намерения: это
слишком походило бы на могилу.
     Солнце  опустилось  за горизонт,  с  вечером  пришла  прохлада.  Анаэна
собрала сушняк, разложила несколько костров  по кругу,  потом устало села на
камень. Тинкар  I негромко произносил какие-то  непонятные слова.  Девушка [
вдруг обрадовалась  -- ему стало лучше.  И тут же отчаяние обрушилось на нее
-- он бредил.
     -- Нет, не убивай  его! Никогда... Я  не  смогу,  сержант,  я не  смогу
прыгнуть так  далеко!  Где  ты,  мама?.. Я  не знал,  что так  трудно  убить
человека, который смотрит на тебя... Это же кошка,  только она и выжила! Иди
сюда, мурлыка!.. Мы  готовы погибнуть ради славы Империи!.. Иолия, Иолия,  я
недостоин тебя, у меня руки по локоть в крови, Иолия! В красной крови, такой
же красной, как волосы Анаэны...
     Иолия, она  украла мои чертежи! Я  ее люблю... но у нее голова в крови!
Где ты, Анаэна, я отдал тебе шприцы... Она положила руку на его горячий лоб.
     -- Я здесь, Тинкар. Здесь, с тобой.
     Он медленно покачал головой из стороны в сторону.
     --  Не оставайся здесь... Лезь на гору, подай  сигнал!  Нет! Не подавай
сигнала, они все тут разбомбят! Империя... Я  убивал, я убивал всех! Все они
здесь, но у них нет лиц!
     Он забился в конвульсиях,  попытался привстать, тяжело рухнул на землю.
Она сжала кулаки от бессилия.
     Тинкар вновь впал  в забытье.  Ночь вступала в  свои  права,  и девушка
подумала о вчерашней ночи, как об утерянном рае. В  ту ночь он был  здоров и
силен,  крепко  стоял на ногах, был ее  надеждой и опорой. Она  продрогла  и
натянула  платье. Анаэна была  измождена и  сходила с  ума от страха, но она
заставила себя поесть.
     Начало ночи  прошло  спокойно. Они расположились  на  взгорке, покрытом
травой  и мелким кустарником, травоядным здесь было нечего делать,  а потому
сюда не  влекло и хищников, те охотились на богатой саванне внизу.  Но после
восхода обеих лун на равнине раздался рев невидимых во тьме тварей. Он долго
раскатывался  вдали,  во  мраке,  потом  приблизился.  Девушка  настороженно
вскочила, наставила в темноту бластер, второй висел у нее на поясе.
     Послышался   треск  сломанных   веток,   сквозь  кустарники  проскочило
животное. Анаэна едва успела разглядеть грациозное тело удаляющегося мягкими
прыжками зверя.
     "Дичь! Теперь появятся охотники".
     Они не замедлили появиться -- низкие тени, прижавшиеся к земле,  быстро
продвигались  вперед  --  они как  бы  одновременно  бежали  и  ползли.  Она
насчитала пару десятков зверей, не обративших на  нее никакого  внимания. Со
вздохом облегчения Анаэна  снова  села на камень, борясь со сном и спрашивая
себя,  не пора ли принять стимулин. Потом решила приберечь его для Тинкара и
принялась расхаживать взад и вперед, вдыхая влажный ночной воздух.
     Рев возобновился, он слышался совсем рядом. Охота оказалась  неудачной,
дичь ускользнула,  и теперь хищники возвращались  туда, где заметили другого
зверя.  Девушка  вздрогнула  и  разожгла  костры несколькими  выстрелами  из
бластера.
     Звери застыли на почтительном расстоянии, и она  смогла рассмотреть их:
длиной они были около двух метров, с короткими лапами, змееобразными телами,
покрытыми  черной  шерстью.  Круглые  головы  заканчивались   продолговатыми
мордами, как у земных гавиалов, в огромных пастях торчали длинные зубы.
     Самый  крупный  зверь,  вожак,  медленно  приблизился  к  огню,  Анаэна
приготовилась стрелять.  Зверь остановился в нескольких  метрах от  пламени,
поднял голову, открыв белое горло, и пронзительно завыл. Издали ем\ ответили
таким же воем. Зверь  опять завыл,  и Анаэна выстрелила. Животное рухнуло на
землю,  остальные  хищ-|  ники  бросились  на него,  раздирая  теплую  плоть
когтям!-и  зубами. В надежде выиграть время  она  выстрелила еще! два раза и
убила пару  хищников.  Но  подкрепление  прибывало,  в кустах  шуршали тела,
вскоре их  окружило около сотни зверей, скопившихся за огненным кольцом.  Их
зубы  поблескивали,  хвосты   яростно  колотили  по  земле.  Вскоре  хищники
осмелели, они делали рывки вперед, отпрыгивали назад, ползли по земле. "Пока
пламя  горит,--  подумала она,--  большой опасности  нет.  Потом..."  У  нее
мелькнула ироничная  мысль:  победа не пойдет  зверью на  пользу, ибо  белки
человеческих тел могут оказаться смертельным ядом для хищников.
     Она оценила скудные запасы дерева, упрекнула себя в том, что не собрала
больше,  подбросила  в  затухающий  костер   тяжелую  ветвь.  Та  вспыхнула,
разбросав  сноп искр,  затрещала, занялась  огнем.  Готовый  к  прыжку зверь
затаился.  Она могла  стрелять, пока у нее не иссякнут  заряды, но предпочла
этого  не делать. Что  будет, если  она  не  перебьет их  всех? И что  будет
завтра, если завтра настанет? Время еще было, пока не прогорели  все костры.
Если бы  она  смогла  продержаться  до зари! Эти  хищники явно  были ночными
животными, днем Тинкар и Анаэна встречали лишь травоядных.
     Вдруг  ей  пришла в  голову спасительная мысль:  кустарник  вокруг  был
сухим. Если  его поджечь, то, быть  может, зверье  разбежится. Она вынула из
костра головешку  и бросила  ее  в  темцоту.  Недолет,  ветка  задымилась  и
погасла.  Анаэна  бросила вторую,  радостно  вскрикнула, увидев,  что  огонь
охватил траву, пополз к кустам. Один из кустов запылал, словно факел.
     Это едва  не погубило людей. Оказавшись меж двух  огней,  звери выбрали
наименьшее зло, и  бросились вперед. Девушка пристр