-  командир  звездолета  "Тсалан",  находящегося  на
дружественной планете Элла, от имени всех шемонов  Арбора,  шемонов  Тирана,
Стора, Сертина, Арбора-Тиана и Синафа,  от  имени  всех  синзунов  на  Шести
Планетах, от  иадени  живых,  мертвых,  и  тех,  кто  родится,  торжественно
награждаю синзуна с планеты Земля, который стоит перед нами, и  даю  ему  за
верность и мужество звание Синзуна-тхена и Ахен-ретон седьмой степени.
   Ропот удивления пробежал по рядам. Ульна улыбалась.
   - Иди вперед, - сказал мне Акейон.
   Должно быть, я выглядел довольно комично: смуглый и черноволосый, в белом
плаще, на голове -  золотой  обруч  и  шлем-усилитель  с  тонкими  дрожащими
усиками антенн. Я пошел вперед, еще не понимая как следует, что  происходит.
У помоста я остановился.
   И тогда зазвучал хор - странный и прекрасный гимн заполнил весь зал.  Эта
была та самая песня, которую пела Ульна на заре, когда я ее увидел  впервые,
песня покорителей космоса. Дрожь пробежала по мне, дрожь восторга,  близкого
к благоговению. Я почувствовал, как с меня снимают  белый  плащ  и  надевают
другой. Гимн отзвучал. Теперь на моих плечах  был  розовый  плащ  с  золотой
каймой.
   - С этого мгновения, - продолжал Хелон, - ты, человек  с  планеты  Земля,
стал синзуном, как мы. Вот ключи от "Тсалана" и вот оружие,  на  которое  ты
отныне имеешь право, если только наши хозяева иссы позволят тебе его носить,
- добавил он, обращаясь с улыбкой к Ассзе.
   Хелон протянул мне два символических ключа - в действительности  синзуны,
как и иссы, давно уже не пользуются этими примитивными  способами  открывать
двери - и короткую сверкающую трубку.
   - Церемония окончена, - обратился ко мне Хелон. - Мы надеемся,  что  сонг
Всеволод Клэр согласится разделить с нами трапезу.
   - Сонг - это твой титул, - объяснил мне Акейон. - Это самый высокий титул
после шемона, Ур-шемона и Витхиана. Он дает тебе право взять  в  жены  любую
девушку на Арборе, даже дочь Ур-шемона, - прибавил он,  лукаво  взглянув  на
Ульну, которая неожиданно залилась румянцем.

   Глава II
   КАЛЬВЕНОЛЬТ ГАСНЕТ!
   Вскоре после этой церемонии, когда  синзуны  как  бы  усыновили  меня,  я
отправился вместе с ними на Рессан, где  заседал  Совет  союза  человеческих
миров. Собственно говоря, в совет Входило всего по одному  представителю  от
каждой планеты, но, помимо этого,  на  Рессане  существовали  целые  колонии
различных человечеств союза, которые насчитывали от пяти до  двадцати  тысяч
обитателей каждая. Основное  население  Рессана  -  примерно  сто  семьдесят
миллионов - составляли иссы.
   Пять тысяч ксиллов  поддерживали  постоянную  связь  между  колониями  на
Рессане  и  их  родными  планетами.  Однако  с  теми  планетами,   где   еще
свирепст.вовали войны, иссы общались лишь в крайних случаях, и  человечества
этих планет не входили в союз, подчиняясь неумолимому Закону исключения.
   На Рессане находились самые совершенные лаборатории. В  течение  столетий
слияние разных цивилизаций порождало необычайные  успехи,  области  науки  и
искусства.  Почти  все  мудрецы  Эллы  проходили   на   Рессане   длительную
стажировку.
   Совет  межпланетного  союза  собирался  каждые  пять  эллийских  месяцев.
Председателем по уставу назначался представитель Эллы; теперь им был Аззлем.
На сей раз заседание совпало с прибытием представителей двух  человечеств  с
красной кровью и должно, было быть особенно торжественным, так как  эти  два
новых  человечества  оказались  неуязвимыми   для   смертоносных   излучений
мисликов. По совести говоря, как : житель планеты, где все еще  продолжались
войны, я в принципе не имел права на нем присутствовать.
   Отлет был назначен на раннее утро. Вот уже три дня, как в той части Эллы,
где я жил, начался сезон дождей, и наш реоб поднялся сквозь сплошную  завесу
ливня. Я должен был лететь с синзунами, а не в  большом  ксилле  Суилика.  В
ксиллах мне уже приходилось летать, и к тому же я не без удовольствия  думал
о том, что теперь полечу вместе с Ульной.
   Ты, конечно, уже понял, что я с первого взгляда "проникся к ней  живейшей
симпатией. Судя по некоторым признакам, в частности по шуткам ее брата, она,
видимо, отвечала мне взаимностью. К тому же, несмотря на дружбу с  Суиликом,
Эссиной и другими иссами,  я  все-таки  чувствовал  себя  чужим  среди  этих
зеленокожих существ. А с синзунами я был словно со своими земляками.
   Звездол„т начал набирать высоту все еще под проливным  дождем,  но  через
несколько секунд мы прорезали слой туч и устремились  вертикально  вверх.  Я
сидел б кабине управления вместе с Ульной, Акейоном и их  двоюродным  братом
Реном, капитаном звездолета, или  "арном  по-синзунски.  В  одном  отношении
техника  синзунов  все  же  уступает  исской:  хотя  действие  ускорения   в
звездолете значительно уменьшено, устранить его полностью,  как  в  ксиллах,
синзунам еще  не  удалось.  Зато  сохранилось  ощущение  колоссальной  мощи,
совершенно отсутствующее при взлете ксилла.
   Путешествие протекало спокойно. Мы прошли вдалеке от Марса и  взяли  курс
прямо на Рессан. Эта планета меньше Эллы и холоднее, потому что  расположена
гораздо дальше от  Иалтара.  Вскоре  мы  заметили  ее  на  переднем  экране:
зеленоватый шар, выраставший на глазах.
   Звездолет совершил посадку  в  северном  полушарии,  недалеко  от  Дворца
миров. Он стоит на высоком плато, окаймленном снежными  хребтами,  дикими  и
обрывистыми. Внизу их склоны  покрыты  темной  зеленью.  Вся  растительность
Рессана зеленая, но не  такая,  как  на  Земле,  а  гораздо  темнее,  скорее
зелено-синяя. Вокруг самого дворца иссы посеяли свою желтую траву, и  сверху
это ярко-желтое пятно представляло забавное зрелище - словно клумба  золотых
шаров где-то среди прерии.
   Синзунов было мало для организации самостоятельной колонии - всего двести
семь, поэтому нас поместили в  Доме  чужестранцев  близ  дворца,  который  в
промежутках между сессиями обычно  пустует.  Первое  заседание  должно  было
состояться только через неделю, - разумеется, эллийскую  неделю,  из  восьми
дней, - таким образом, временно мы были здесь полными хозяевами.
   Эти восемь дней, примерно таких же, как на Элле, то есть по двадцать семь
земных часов каждый,  оказались  одними  из  лучших  в  моей  жизни.  К  нам
присоединились Эссина и Суилик. Вместе с ними, Ульной и Акейоном я  совершал
восхитительные прогулки по диким и прекрасным окрестностям. Надо было только
возвращаться засветло, потому что если днем на  Рессане  температура  вполне
умеренная, то ночью мороз  дрстигает  -  10ё.  Но  мне  после  изнеживающего
климата Эллы холод доставлял одно удовольствие! Синзуны тоже переносили  его
хорошо, зато иссы оказались ужасными мерзляками! Если они засиживались у иве
до темноты, то потом, чтобы пройти по плато до  своего  ксилла,  обязательно
надевали скафандры.
   Я нашел  неподалеку  снежный  склон  и  с  помощью  механиков  звездолета
соорудил себе металлические лыжи. О, если  бы  ты  видел  ошеломленные  лица
иссов и синзунов, когда я мчался  вниз  по  склону,  вздымая  снежную  пыль!
Впрочем, синзуны скоро последовали моему примеру, и я получил звание лыжного
тренера планет Иалтара! Соблазнить иссов  оказалось  куда  труднее.  Ко  дню
заседания Эссина и Суилик едва-едва научились делать первые шаги.
   Аззлем  прибыл  накануне  вместе  со  всем  персоналом   иссов,   который
обеспечивал освещение и отопление  дворца.  На  следующий  день  с  рассвета
начали прибывать ксиллы и реобы. К десяти часам утра  все  плато,  насколько
хватало  глаз,  было  покрыто  сверкающими   чечевицами   и   металлическими
стрекозами. Двери открылись, процессия делегатов направилась к дворцу.
   Мы наблюдали за ней, взобравшись  на  ксилл  Суилика.  Впереди  шествовал
Аззлем, за ним - Хелон.  Перед  нами  проходили  представители  всех  миров,
которых я уже видел на левой стороне Лестницы человечеств, но на сей раз  во
плоти и .крови. Господи, какое это  было  зрелище!  Здесь  были  создания  с
желтой, зеленой или синей кожей, большие и маленькие, прекрасные,  уродливые
и ужасающие, как гигант кайен  с  глазами  омара,  прибывший  из  галактики,
расположенной  еще  дальше  нашей,  но  в  другом   направлении.   Некоторые
необыкновенно походили на иссов, и Суилик лукаво подтолкнул меня, когда мимо
прошествовал тот самый крен с  лланеты  Мара,  где  производят  тошнотворный
напиток  абенторн  и  гостеприимно  угощают  им  всех  чужеземцев.  В  конце
процессии шли существа, в которых не было почти ничего человеческого,  кроме
разума. Некоторые даже походили на гигантских  насекомых.  Я  был  буквально
раздавлен этим парадом бесконечного разнообразия природы.
   - Да, да, - меланхолично заметил Суилик, - все  человеческие  планеты  не
сможет увидеть никто: их слишком много.
   Пропустив делегатов, мы в свою очередь вошли во дворец. Если  снаружи  он
представлял собой массивный голый монолит,  то  внутри  все  помещения  были
украшены фресками и скульптурами, созданными художниками различных планет, а
в стены внешней галереи были  встроены  панорамы  столиц  всех  человеческих
миров. Мы прошли через зимний сад с удивительными растениями. Суилик показал
мне пышный, словно сделанный из  золота  цветок,  заключенный  в  прозрачный
герметический  шар.  Это  был  знаменитый  стенет  с  планеты  Ссин   Первой
галактики. Из-за него там нет ни зверей, ни птиц, потому что стенет источает
ядовитый аромат, смертельный для всего живого даже в ничтожных дозах.
   По лестнице из полупрозрачного зеленоватого камня, похожего на  обсидиан,
мы поднялись к маленькой ложе, нависшей над залом заседаний. Справа от  меня
оказалась    Ульна,    слева    -    женственное    хрупкое    создание    с
голубовато-светло-серой  кожей,  иссиня   черными   волосами   и   огромными
фиолетовыми глазами, р'бенка с планеты Фарен звезды Вессар  из  Одиннадцатой
галактики.
   Внизу, в амфитеатре, делегаты союза  занимали  места.  Перед  каждым  был
маленький пюпитр с блестящими сложными приборами.  Стояла  удивительная  для
такой большой аудитории тишина.
   У иссов очень развито  искусство  режиссерской  постановки.  Свет  погас,
узкий луч прожектора осветил сначала возвышение, затем поднявшуюся  из  люка
площадку, на которой в сверкающих металлических креслах сидели Аззлем и  еще
четыре  представителя  других  планет,  в  том  числе  и  Хелон,  Никто   не
шевельнулся, не издал  ни  звука.  Аззлем  встал  и  заговорил.  Он  говорил
по-исски, но благодаря мощным усилителям мысли каждый слышал  его  на  своем
родном языке. Он сообщил о решениях, принятых между  сессиями,  рассказал  о
моем прибытии, о синзунах и о нашей чудесной неуязвимости перед  излучениями
мислика. Отныне благодаря нам борьба с мисликами вступает в новую  фазу:  из
оборонительной она превратится в наступательную, и первым  ее  этапом  будет
глубокая разведка в тылу врага, в самом сердце одной из проклятых  галактик.
Возможно,  пролетят  века,  прежде  чем  враг  будет  отброшен.   Но   время
отступления прошло! Оружия для уничтожения мисликов вполне  достаточно:  все
что дает  тепло,  уже  есть  оружие!  Только  до  сих  пор  им  трудно  было
пользоваться, потому что излучения мисликов убивали слишком многих.
   Аззлем говорил долго. Он доложил  собранию,  представлявшему  собой  цвет
человечеств  Вселенной,  об  особенностях  наших  организмов.   По-видимому,
иммунитет землян объясняется тем, что в наших телах, как и у самих мисликов,
огромное количество железа. Несмотря на это сходство с  порождениями  Мрака,
мы были 'признаны людьми без всяких оговорок. Синзуны могли сразу вступить в
Содружество планет, поскольку они уже давно покончили с войнами.  Землян,  к
сожалению, пока можно было считать лишь союзниками, но  их  цивилизация  еще
молода, и надо надеяться, что скоро они с полным правом займут свое место  в
Союзе человеческих миров.
   - Вступительная речь, - без всякого почтения к оратору шепнул мне Суилик.
- Обычное торжественное суесловие. Настоящая работа  начнется  в  комитетах.
Закон исключения не позволяет принять тебя в союз, но ты  включен  в  исскую
группу.
   - Почему в исскую? - спросил я.
   - Потому что, хотя синзуны тебя и усыновили, открыли тебя мы, не  забывай
об этом!
   Аззлем сел. Несколько минут царила тишина. Затем раскатами загремел  гимн
иссов. Не скажу, чтобы он меня тронул. Я уже говорил, что их музыка  слишком
сложна для нас: она включает в себя такие высокие и такие низкие звуки,  что
мы уже не в состоянии их воспринимать. Но, повернувшись к Эссине и  Суилику,
я был потрясен выражением их  лиц.  На  них  отражался  мистический  экстаз,
полное единение со всеми существами зеленой или синей крови. Внизу под  нами
на всех  лицах,  освещенных  желтоватым  светом,  было  такое  же  выражение
отрешенности и покоя. Моя соседка с голубовато-серой кожей также подпала под
очарование этого гимна. Казалось, он не увлек только  синзунов  да  меня.  И
вдруг забытый образ всплыл в моей памяти: когда-то  я  видел  в  кинохронике
толпу фанатиков Лурда, ожидающих чуда. Такие  же  лица  были  у  собравшихся
здесь представителей всех человечеств Вселенной. Гимн звучал не смолкая: это
было восхваление" изначального творца, животворящего, всепобеждающего Света.
   Потом снова воцарилась тишина. Все существа иных миров долго  еще  сидели
неподвижно в глубокой задумчивости. Наконец Аззлем подал  знак,  и  собрание
начало расходиться.
   - А я не знал, - сказал я Суилику, - что иссы обратили все человечества в
свою веру!
   - Мы их не обращали! К тому же ты знаешь, что  я  сам  неверующий.  Слова
гимна тут ни при чем. Но музыку написал много веков назад Риенсс, величайший
композитор Эллы-Вен, и она до сих пор приводит нас  в  экстаз.  Видимо,  она
точно так же действует и на другие человечества. А поскольку у всех  религий
в  глубине  глубин  есть  нечто  общее...  Но  неужели  ты  сам  ничего   не
почувствовал?
   - Нет. Думаю, что и на синзунов ваш гимн не произвел впечатления.
   - Молчи! Не говори так! Хотя бы до поры до времени. Мои  соотечественники
в этом смысле суеверны. Люди-насекомые  тоже  ничего  не  чувствуют,  и  это
вызывало вначале немало трудностей. Поговаривали даже об  их  исключении  из
союза. Правда, вас-то не исключат! В борьбе с мисликами вы наша единственная
надежда.
   Сессия совета продолжалась одиннадцать дней. Второе  пленарное  заседание
состоялось  только  а  день  закрытия.  Вся  работа  велась  в   технических
комитетах,  и  я  в  ней  участвовал  как  член  исской   делегации.   После
торжественного закрытия сессии мы возвратились на  Эллу.  Синзуны,  к  моему
великому Огорчению, остались на Рессане.
   Я скоро вернулся к привычной жизни, жил я по-прежнему у Суилика  и  почти
ежедневно бывал в Доме мудрецов, где вместе с  Ассзой  и  Сззаном  занимался
исследованиями в области сравнительной биологии. Ассзе удалось  искусственно
воспроизвести  излучение  мислика.  Я  так  и  не  смог  понять   всех   его
особенностей знаю только, что это направленная радиация, не  имеющая  ничего
общего с электромагнитными излучениями. Иссы, синзуны, да и некоторые другие
человечества уже вступили в область, о которой наши земные  ученые  даже  не
подозревают.
   Теперь я чувствовал себя на Элле почти как дома. По-исски я говорил  если
не вполне правильно, то достаточно и  уже  не  нуждался  в  шлеме-усилителе.
Эллийцы считали меня своим, у меня были друзья, знакомые, работа. Совершенно
официально я биолог-землянин,  в  качестве  "иностранного  специалиста"  был
включен в внелогическую секцию по борьбе  с  мисликами,  где  сотрудничал  с
Расоеноком  и  Сззаном  и  сам   руководил   группой   из   десяти   молодых
биологов-иссов. Я настолько сроднился с Эллой, что  однажды  в  разговоре  с
Ассзой  вполне  серьезно  провозгласил:   "Мы,   иссы...",   вызвав   вполне
естественный  взрыв  смеха.  Поистине  иссы  прекрасный  народ,  веселый   и
доброжелательный, несмотря  на  некоторую  душевную  холодность;  во  всяком
случае, с ними легче ладить, чем с чрезмерно щепетильными синзунами.
   Через месяц звездолет вернулся с Рессана и я с радостью  включил  в  свою
группу Акейона и Ульну.
   Обычно мои дни протекали так: я вставал на рассвете, завтракал  вместе  с
Суиликом и улетал в лабораторию. Опустившись на террасу, я заходил за Ульной
и ее братом. Потом мы работали  до  полудня.  В  полдень  я  обедал  в  Доме
чужестранцев, но чаще в звездолете. Затем мы возвращались  в  лабораторию  и
выходили оттуда часа за два до заката. Если погода была хорошая, мы купались
в заливе. Заплывать далеко было Опасно, потому что море кишело  "всиивзами",
куда более хищными, чем наши акулы, но поперек залива стояла волновая завеса
ассрна, отгонявшего их  своими  антибиотическими  излучениями.  Кроме  наших
сотрудников по лаборатории к нам часто присоединялись Эссина и Суилик.  Иссы
-  непревзойденные  пловцы!  Суилик  не  раз  проплывал  у  меня  на  глазах
стометровку за сорок семь секунд, играючи превышая наш мировой рекорд.
   Иссы, как и синзуны, увлекаются  физическими  упражнениями.  Они  гораздо
слабее землян, однако намного превосходят нас в гибкости. Мне  надоело,  что
меня все время оставляют позади и в плавании, и в прыжках, и  в  беге,  и  я
ввел на Элле состязания  по  метанию  ядра  и  копья,  вернее,  не  ввел,  а
возродил, так как когда-то у иссов существовали похожие виды спорта.
   Уже в темноте мы с Суиликом возвращались домой на реобе. По дороге Суилик
учил меня  распознавать  созвездия  их  небосклона.  Иногда  Мы,  уже  дома,
засиживались Допоздна, просто  глядя  на  звезды  или  наблюдая  за  ними  в
маленький телескоп. Иссы - космический народ: у них даже дети знают наизусть
все созвездия. Это с них  спрашивают  на  экзаменах.  Иногда  на  маленьком,
похожем на торпеду аппарате, гораздо  более  быстром,  чем  реоб,  но  менее
устойчивом, к нам прилетала по вечерам Ульна с братом.
   Пока я со своей группой работал в лаборатории, пытаясь  найти  для  иссов
действенную защиту от излучений мисликов, - кое-каких результатов мы все  же
добились - Суилик и сотни других командиров ксиллов усиленно  тренировались,
овладевая оружием, которое должно было сыграть решающую роль  в  предстоящей
борьбе. Посреди Зел„ного моря был эвакуирован остров, превращенный в учебную
мишень. На него обрушили сотни бомб, начиная с атомной, похожей на  нашу,  и
кончая страшными  разрушительными  снарядами,  о  которых  мы  на  Земле,  к
счастью, не имеем представления о них я тебе еще расскажу.
   Но вот однажды  я  получил  приказ  освоить  управление  ксиллом.  Задача
оказалась не из легких, и прошло три месяца, прежде чем я с ней справился. В
пространстве управлять таким аппаратом не труднее, чем реобом. Самое сложное
- это проходить через ахун, и, несмотря на все Мои старания,  я  получил  на
экзамене только свидетельство второго  класса,  что  примерно  соответствует
званию капитана каботажного плавания. Тем не менее я научился уходить в ахун
и выходить из него более или менее точно, действуя зачастую по интуиции.' Но
я никогда не залетал  дальше  Четвертой  галактики.  Для  того  чтобы  сразу
преодолеть  по-настоящему  большое  расстояние,  а  главное   -   вернуться,
требуются такие математические способности, каких у  меня  не  оказалось.  В
сущности говоря, я так ничего и  не  понял  в  теории  ахуна  и  пользовался
ксиллом, подобно многим земным женщинам,  которые  довольно  прилично  водят
автомашины, абсолютно ничего не понимая в двигателях внутреннего сгорания.
   Как ни странно,  потом  мне  было  гораздо  легче  управлять  звездолетом
синзунов. По словам иссов, да и самих синзунов, звездолет уходит  в  ахун  -
по-синзунски "рр'оор" - совершенно по-другому. Иссы даже не уверены, что это
тот же самый ахун! Как выяснилось, если ксилл и звездолет  вместе  уходят  в
ахун и проводят там одинаковое время, они никогда не "