авредить галактианам  так, чтобы  не  пострадали
паломники.  В анклаве царила  атмосфера мира, и она исподволь воздействовала
на  него, меняла  его  загрубевшую  душу. Он  никогда  не подозревал, что  в
человеке  может царить подобный мир, и не был  готов  бороться с ним.  После
бесчеловечных испытаний в  детстве,  боев в отрочестве и  напряженной  жизни
среди презрительных и  враждебных галактиан,  он с удовольствием окунулся  в
обычную жизнь.
     Тинкар знал,  что  этому  спокойствию однажды придет  конец,  он не был
создан  для него, и  однажды  оно должно  было  ему  наскучить. Он почти  не
задумывался о  завтрашнем  дне. Конечно,  не  всю  свою жизнь  он проведет в
анклаве, работая в физической лаборатории. Иногда он желал перемен. Особенно
в те дни,  когда чувствовал близость Иолии.  Он не думал о том, что  девушка
полюбила его. Это была почти детская, едва зародившаяся любовь, адресованная
тому Тинкару, которого она выдумала, герою, который борется  со злом, рыцарю
без  страха и упрека,-- истинный Тинкар был  иным. Да и он ее  не  любил. Он
испытывал  по  отношению  к ней нежность,  дружбу,  иногда  у него возникало
мимолетное физическое желание,  чаще всего  в  те минуты, когда серое платье
вдруг подчеркивало круглую девичью грудь. Но он знал,  что,  когда она уйдет
из его жизни, вместо нее останется пустота, которую будет нелегко заполнить.
     Она была не столь блестяща, как Анаэна и даже  Орена, и, несомненно, не
так умна. С  ней будущее представлялось землянину в виде мирного прекрасного
пейзажа, сотканного  из зеленых лугов,  источников, прохладных теней. Иногда
он испытывал искушение. Но лаще ему виделась иная судьба -- пейзаж из острых
скал,  нависающих  над  безднами,  где  воют  дикие ветры  его  жизни. И  он
меланхолично и уже без боли размышлял о том, какой могла бы быть его жизнь с
Анаэной, повернись все по-другому.
     Однажды  он  ушел  из  лаборатории  довольно  рано. Ему не  работалось.
Локатор  был  давно  готов,  хотя  никто  не  подозревал,  что  бесформенное
нагромождение  проводов,  транзисторов, кристаллов и циферблатов на верстаке
было  законченным  прибором,  а не бесплодной  попыткой  создать  '  опытный
образец.  Он хранил  тайну даже  от  коллег, уверенный в том, что уже  давно
другой, хотя и не столь , совершенный аппарат, упрятанный в красивый корпус,
работает в  рубке  управления "Тильзина".  Теперь Тинкар  разрабатывал новую
идею,  он хотел  создать гиперпространственное радио, работающее без  всяких
ограничений  по  дальности  действия,  но   ему   не  хватало  теоретической
подготовки. Он пытался пополйить свои знания, работал с бумагой и карандашом
и не прибегал к опытам.
     Однажды Тинкар провел целый день в раздумьях и обнаружил, что больше не
желает  мести.  Если  когда-нибудь   "Тильзин"   окажется  вблизи   планеты,
принадлежащей  Империи, он  попросит, чтобы его высадили. В конце концов для
него  сойдет  любой мир, населенный  людьми. Он  перестал  быть  лояльным по
отношению к Империи,  поскольку оценил ее в свете своего  нового опыта жизни
среди галактиан и паломников  и нашел ее пустой. Его воинственный  дух умер,
его  подорвали  давние беседы  с Ореной  и  окончательно  смели разговоры  с
Холонасом. Осталось  одно, за  что  он цеплялся  из  последних сил,-- кодекс
чести. И этот кодекс требовал от него признания.
     Он нашел патриарха в его квартире и попросил беседы  наедине. Они снова
оказались в узком  кабинете.  Тинкар • не стал терять времени на оправдания,
он  сразу изложил" ту цель, которая стояла перед ним, когда он пришел искать
убежища. Старец внимательно его выслушал.
     -- Я не сомневался в этом,-- сказал он.
     -- И ничего не сделали?
     -- Ничего. В этом анклаве, где на  тебя  устремлен взор Бога, нет места
ненависти. Я знал, что она испарится сама собой.
     --  Вы  пошли на большой  риск!  --  Землянин с  удивлением смотрел  на
старика.
     Холонас улыбнулся:
     -- Не с тобой,  Тинкар! Ты плохо  себя знаешь. Если бы я считал, что ты
опасен, ты бы не получил убежища.
     -- Но договор...
     --  Он  позволяет  нам  предоставлять убежище, Тинкар,  но не обязывает
делать это! Бог сказал:  "Будьте  добрыми". Но не сказал: "Будьте  глупыми!"
Да, мы попытались бы спасти  тебя от самого себя, но другими средствами. Иди
с миром, сын мой. Несмотря на все твои заблуждения, я желаю, чтобы остальные
люди походили на тебя.
     После разговора с патриархом  Тинкар  вышел в сад и уселся на привычную
скамью.  Мысли  его кипели.  Подобная  мораль  была выше  его понимания.  Он
набирался храбрости для этой  беседы, предвидя  момент, когда, как он думал,
его  изгонят.  А  глава анклава спокойно  поговорил  с ним, как  с ребенком,
признавшимся в какой-то несущественной проделке. К облегчению  примешивалось
немного стыда и злости. Тот факт, что его, Тинкара, которого друзья прозвали
Тинкаром  Дьяволом, приняли за  безобидного  человека, бередил  душу.  Он не
понимал того, что патриарх не ставил под сомнение  его мужество и энергию, а
просто не верил в его способность ненавидеть.
     Однако почти впервые в жизни, анализируя самого себя, он  понял, что не
создан  для  ненависти. Даже  в самом  жестоком бою  он сохранял уважение  к
противнику, а к уважению  зачастую примешивалось и  сожаление. Ярость иногда
заставляла Тинкара совершать жестокие поступки, но он не испытывал угрызений
совести, ибо именно этого требовали от  него начальники. И все же он никогда
не смог  бы стать членом политической полиции.  Тинкар  вспомнил о подземной
камере  пыток, возле  которой ему пришлось стоять  на  часах, и  о том, как,
сменившись, он долго стоял под душем, пытаясь очистить себя от скверны,-- он
оказался слишком близко от гнусных чудовищ.
     К   нему  подошла  Иолия  --  воплощенная  грация,  несмотря  на  серое
монашеское платье,-- и села рядом.
     --  Тебе  надо  знать  одну вещь,  Иолия,-- сказал  он.--  Одному  Богу
известно, как я хотел бы сохранить это в тайне от тебя, но я все же  должен-
сказать это вслух.
     Она удивленно нахмурилась. И тогда во второй раз за день он приступил к
исповеди. Землянин замолчал, опасаясь  глянуть на нее, он  ожидал, что после
его рассказа девушка вскочит и бросится прочь.
     -- Это неправда, Тинкар,-- ровным голосом произнесла она.
     -- Правда!
     -- Нет. В тебе нет  зла. Все зло, которое ты совершил, исходит от твоей
проклятой Империи,  а не от  тебя. Ты бы никогда не смог уничтожить невинных
заодно с теми, кто тебя унизил.
     Он хрипло рассмеялся.
     -- Невинные! Увы! Их кровь часто проливалась от моих рук!
     --  От твоих  рук,  несомненно.  Но совесть твоя  чиста.  Все,  что  ты
рассказал  об  Империи,  доказывает,  что  ты был лишь инструментом  в руках
других, тех, кто командует. Ты мог только  подчиняться,  тебя  держали тиски
дисциплины, которые не оставляли времени на раздумья.
     -- Значит, ты не считаешь меня отвратительным?
     -- Немногие могут с тобой  сравниться, Тинкар,  даже из  тех, кто живет
здесь,--  просто  ответила  девушка.--  Тот,  у  кого  не  бывает  мыслей  о
возмездии, вовсе не человек.
     Главное в том, что ты отказался от этих мыслей. Именно в этом и состоит
мужество.
     Он  замолчал  и  едва  не  сказал  ей,  что,  быть  может,  им  двигала
всего-навсего усталость.
     Через некоторое время его вызвал патриарх.
     --  Почему  бы  тебе  не  остаться  с  нами  навсегда?  --  спросил  он
напрямую.--  Ты талантлив, как  сказали мне  физики. Ты уже многое  знаешь и
быстро  учишься.  Ты  обучен  искусству  войны, а это  может  оказаться  нам
полезным в  случае,  храни нас  от этого  Господь, нападения  мфифи.  Хочешь
работать с нами, основать семью?
     -- Я не исповедую вашей религии,-- устало ответил Тинкар.
     --  Это не так важно,  если  ты не  против нашей  жизни. Настанет день,
когда глаза твои откроются.
     Тинкар на мгновение задумался.
     -- Не думаю,-- наконец произнес он.-- Я не создан для спокойной жизни.
     -- Она не всегда спокойна, Тинкар. Время  от времени мы высаживаемся на
какую-нибудь  планету. Ты принимаешь нас  за моллюсков?  Мы тоже нуждаемся в
приключениях, в новых ощущениях. Мы исследователи  и картографы всех  планет
Господа,  у которых останавливается город. У галактиан есть свои команды, но
мы выполняем свою половину работы!
     -- Я подумаю.
     -- И еще одно, сын мой. Иолия любит тебя.
     -- Нет.--  Тинкар задумчиво покачал  головой.-- Она восхищается героем,
которым  меня считает,  вот  и  все.  Это  быстро  пройдет, стоит ей  только
подрасти.
     -- Как ты думаешь, сколько ей лет?
     -- Шестнадцать, семнадцать?
     -- Ей  только  что исполнилось  двадцать два. Она выглядит моложе своих
лет.  Поверь, она любит тебя. Она не столь красива, как  Анаэна, я знаю это,
но у нее чистое сердце, и ты можешь на нее рассчитывать. Но любишь ли ты ее?
-- Патриарх внимательно посмотрел на гвардейца.
     -- Не  знаю. Быть может.-- Тинкар задумался и затих.-- Иногда я верю  в
это. Но я не знаю, что такое истинная любовь. Чувство, сотканное из желания,
нужды быть кому-то преданным, иногда дополненное стремлением причинить боль,
которое я испытывал к... другой, было ли это любовью? Если да, то я не люблю
Иолию.
     -- Можно идти разными путями,  чтобы встретить истинную любовь, Тинкар.
Иди, время еще есть. Разберись в самом себе.


5. ВЫСАДКА

     "Тильзин" вращался вокруг  планеты. По  счету планета была четвертой от
солнца  и выглядела  необитаемой.  С  расстояния в десять тысяч  километров,
ближе  город  не   подходил,  она  удивительно  походила  на  Землю.  Тинкар
рассматривал  ее из обсерватории паломников. Иолия сидела  рядом. Он еще  не
принял окончательного  решения,  но вся  коммуна  считала,  что их негласная
помолвка состоялась, и  ждала скорой свадьбы. Иногда эта  мысль его смущала,
словно он обманывал  их  доверие, а  иногда,  как сейчас, она наполняла  его
спокойным счастьем.
     --  "Тильзин"  пробудет  на  орбите  долго,--  сказал  патриарх.--  Нам
необходимо сырье, врда, металлы, водород. Как только вернутся разведкоманды,
большая часть насе- ' ления высадится, разобьет  лагерь и примется за добычу
необходимого. Ты согласен стать нашим разведчиком, Тинкар?
     -- Сумею ли я? -- с сомнением спросил он.-- Что надо будет делать?
     --  Облететь  планету на  малой высоте, сделать фотографии, взять пробы
почвы, атмосферы. Таковы задачи первого вылета.  Потом, если анализ покажет,
что микроорганизмы не представляют для нас опасности  или наша пан-, вакцина
способна успешно бороться с ними, ты высадишься на планету, удостоверишься в
том,  что большая часть  крупной фауны  не  слишком опасна.  И  все  это без
особого риска.
     -- Я согласен.
     -- Почему  я не  могу отправиться с тобой? -- спросила  Иолия.-- У тебя
трехместный катер.
     -- Это слишком опасно. Позже,-- машинально ответил он.
     -- Всегда один и тот же ответ. Ты считаешь меня трусихой?
     Он улыбнулся.
     -- Вовсе нет, Иолия.
     -- Я умею пилотировать катер!
     -- Не  сомневаюсь.--  Он  с  нежностью  посмотрел на  девушку.-- Таковы
правила твоего народа. Галактиане  всегда отправляют многочисленную команду.
Лучше полюбуйся планетой. Смотри, как она прекрасна!
     Планета величественно вращалась  перед их глазами --  огромный туманный
шар,  закрытый белыми  облаками,  в  просветах между  которыми  проглядывали
зеленые и синие пятна.
     -- Я скоро окажусь там! И быстро вернусь, чтобы тебе не  пришлось ждать
слишком долго. Ну ладно, пора лететь.
     Она проводила его до  выходного тамбура.  Катер  уже был готов.  Техник
передал ему последние сведения.
     --  Атмосфера пригодна для дыхания,  правда, имеется  некоторый избыток
кислорода.   Большая   вероятность  животной   жизни.   Растительная   жизнь
существует. Но не приземляйся. На этот раз.
     -- До завтра, Иолия! -- Тинкар помахал девушке рукой.
     -- Я буду на связи.
     -- Нет.  Скорее  всего,  долгое  время  я  буду  молчать.  И ты  будешь
беспокоиться по пустякам.
     -- Тогда я буду за тебя молиться, Тинкар!
     Он наклонился, поцеловал  ее в лоб, согнулся и шагнул в катер. Ему  уже
приходилось пилотировать катера галактиан в  то  время,  когда  он вынашивал
планы   мести    или   бегства.    Катер   был   маленький    и    не   имел
гиперпространственного оборудования. Он  предназначался для  связи  города и
планеты. Но отличался мощностью и маневренностью.
     Тинкар  тщательно  закрыл люки,  проверил  их  герметичность, потом без
спешки осмотрел все бортовые инструменты. С этим  в  Гвардии не шутили, и он
не раз спасал себе жизнь, принимая все меры предосторожности.
     -- Будь я столь же внимателен в момент последнего старта с Земли,  я бы
здесь не  оказался.--  Он сказал это вслух, не зная, жалеет он о случившемся
или нет.
     Все  было в порядке. Он  стартовал и нырнул  прямо вниз, к вращающемуся
под ним миру. Радар показывал, что далеко впереди него летит еще один катер:
разведкоманда галак-тиан.
     "Я  их дублирую,-- подумал он.-- Но  паломникам требуется подтверждение
их независимости,  хотя нет  сомнений  в  том, что и  те и другие результаты
будут рассмотрены совместно технором и патриархом".
     Он  притормозил  перед  входом  в  плотные  слои  атмосферы,  не  желая
превращаться в метеор. Катер галактиан исчез из виду.
     Он долго летел,  делая зигзаги на высоте одного километра, чтобы камера
могла запечатлеть  как  можно  большую  площадь. Планета  была  прекрасна  и
разнообразна  -- громадные  океаны,  цепи высоких гор, обширные континенты и
множество островов. Обширные площади покрывал темно-зеленый густой лес,  его
прерывали саванны, заросли кустарников, озера и болота. Длинная  река лениво
змеилась по равнине. Он по спирали спустился ниже и заметил стада быстрых  и
грациозных животных,  несущихся среди высоких трав.  Но нигде не было  видно
никаких следов присутствия  вертикально  ходящего  зверя.  Ни  деревень,  ни
дорог,  ни  обработанных  полей.  Радио молчало  на  всех  частотах,  только
потрескивали разряды от далекой | Угрозы.
     "Если здесь и есть разумные существа, то они еще не ;вышли из каменного
века",-- решил Тинкар.
     Температура за бортом была довольно высока -- три-рдцать два градуса по
Цельсию.  Он  взял  несколько проб атмосферы,  потом почвы и растений  --  с
помощью специального захвата. Вдали, в горах, к небу поднимался вертикальный
столб дыма: это было извержение вулкана. Он не стал приближаться к нему: при
каждом взрыве из жерла вылетали громадные вулканические бомбы. Но в дыму, на
небольшой высоте,  прямо  над  кратером  что-то  двигалось.  Присмотревшись,
Тинкар увидел продолговатый  сверкающий предмет, в котором он опознал  катер
галактиан.
     "С ума сошли! Их же собьет!"
     Он автоматически перешел на военный жаргон.
     И  тут  же от  мощного взрыва в  небо взметнулась  туча осколков. Когда
облако пепла рассеялось, катера в небе не было. Он выругался.
     -- Идиоты! Теперь придется и мне туда лезть!
     У  него  даже  не  возникло  желания  позлорадствовать из-за того,  что
галактиане  поплатились за собственную  глупость. В опасность  попал  другой
пилот, товарищ. Ему надо фыло помочь.
     Он приблизился, держа ту  скорость, которую ему диктовала осторожность,
глаза  его  всматривались  в  склоны  вулкана. По ним  замысловатыми ручьями
стекали  потоки лавы, они  срывались  в  пропасти и образовывали  запутанный
лабиринт,  в  котором могли затеряться  десятки катеров. Наконец он  заметил
кучу  исковерканного  металла,  она  лежала  на пути  лениво стекавшего вниз
лавового потока.
     "Черт подери! Допрыгались, надо действовать побыстрее!"
     Вулкан, похоже, взял передышку, но на западе собирались черные зловещие
тучи, предвестники  грозы. Тинкар отыскал  площадку для  приземления, узкую,
почти плоскую платформу,  которая тянулась между двумя эрозионными оврагами.
Приземление  на такую  площадку  требовало  особого  мастерства,  но Тинкар,
который был одним из лучших пилотов Гвардии, сумел сесть со второй попытки.
     Он быстро  натянул легкий планетарный скафандр, '.  который должен  был
предохранить  его   от  бактерий   и   контактов  с   ядовитыми  растениями,
инстинктивно  схватил  пару  пистолетов-бластеров, четыре  гранаты,  аптечку
первой  помощи  и кое-какую  провизию. И только  тогда вступил  на неведомую
землю.
     Его  ступни  ощутили жар и  дрожь  земли под  лавиной  пепла  и  мелких
камушков.  Он быстро спустился в овраг, вжимая голову в плечи и предчувствуя
неминуемость  катастрофы.  Подниматься по противоположному склону  оказалось
крайне трудно, и он не сумел бы  взобраться, если бы не захватил в последний
момент  альпенштока. Тинкар  оказался перед  нагромождением каменных блоков,
обогнул их, добрался до упавшего катера. Тот лежал на боку, вспоротый острым
гребнем, как консервная банка.
     Он не стал доискиваться до причин несчастного случая.  Если  внутри еще
оставались  живые  люди, им требовалась немедленная помощь, поскольку вулкан
мог  с  минуты на минуту возобновить свою  деятельность. Тинкар проскользнул
меж  двух  разошедшихся  плит,  поскользнулся  в  луже вязкой  жидкости и  с
ругательством растянулся на полу. Он увидел мужчину -- его раздавило, и он в
помощи  уже  не  нуждался. Землянин  перешагнул через  тело; передняя  часть
катера  сохранилась  лучше.  Сорванная  с  петель  дверь  командного  отсека
перегораживала вход, но ее можно было убрать. Из-за нее доносились учащенное
дыхание и стоны.
     Он  ухватился  за  край  двери,  рванул. Створка  прогнулась  и немного
сдвинулась с места. Он  извлек  из рюкзака молекулярную пилу  и за несколько
секунд  проделал проход. Прямо  в его  руки упал  окровавленный  человек. Он
осторожно  уложил его на пол,  просунул  голову в отверстие. Одного  взгляда
было  достаточно  для  того,  чтобы  убедиться:  больше  никого  в живых  не
осталось. Он достал аптечку, включил лампу.
     -- Анаэна!
     Крик вырвался из его груди невольно. Да, это была она, лицо ее заливала
кровь  из  длинного  разреза  на  лбу.  Девушка  была  без сознания.  Тинкар
проверил, не сломаны  ли  у нее ноги.  Слава  Богу, с ногами все оказалось в
порядке. Рана оказалась неглубокой. Он  ввел ей  стимулин, очистил разрез  и
решил  подождать. Глухой  рев  заставил его  вздрогнуть. Вулкан?  Но  вокруг
потерпевшего аварию суденышка ничего не падало, и он вспомнил о грозе.
     -- Анаэна,-- тихо произнес он.
     -- Кто это?
     -- Тинкар. Встряхнитесь, надо уходить,. Это проклятое извержение  может
снова начаться!
     Она попыталась привстать, но со стоном повалилась на пол.
     -- Не могу!
     --  Неправда!  У вас ничего не сломано.  Ну-ка, побольше  мужества! Мой
катер стоит неподалеку...
     -- Остальные?
     -- Все погибли. Вставайте! '
     Он  помог  ей  подняться и  пробраться через  брешь  в  корпусе. Солнце
исчезло, небо почернело, первые капли дождя обрушились на раскаленную землю.
Они двинулись  вперед, Тинкар поддерживал ее  за талию, почти тащил на себе.
Каждое движение вызывало  у Анаэны  боль,  но она отчаянно  сжимала  зубы  и
продолжала  идти.  Они  добрались до оврага. Из-за  темноты  противоположный
склон не был виден.  Шел настоящий ливень, и  девушка  мгновенно вымокла  до
нитки. Тинкара защищал скафандр. Под ногами набухали  ручьи, превращая пепел
в жидкую топкую грязь. Сквозь рев воды он услышал грохот обвала.
     Тинкар  уселся  на краю  оврага,  положил  девушку  себе  на  колени  и
заскользил  вниз, придерживая Анаэну одной рукой, а  другой  притормаживая с
помощью альпенштока. Спуск завершился  более-менее  благополучно. Теперь  им
оставалось  вскарабкаться по  откосу.  Он порылся  в рюкзаке, извлек из него
лампу,  осветил склон. Потоки  лавы залили пепел, образовав плотный слой, на
который можно было  опереться.  Он усадил  Анаэну  под