идее, должен был гореть на работе.
Кое-кто не мог ему простить долгий волчий плен и опрометчивый звонок
Расмусу. Вообще-то Арчи ожидал, что его отстранят, как взятого на
подозрение. Но его не отстранили, что было, во-первых, странно, во-вторых,
нелогично, а в-третьих, непрофессионально. В иное время Арчи ушел бы сам;
но не теперь.

Поэтому он продолжал механически выходить на задания, чаще всего с Генрихом
Штраубе, с которым неожиданно сблизился за последние недели. Немец ему
импонировал по многим причинам. И с вопросами не лез, хотя видел, что у
Арчи муторно на душе, и дело знал, и от нудной повседневной работы не
увиливал, как некоторые.

И все же, невзирая на задумчивость, условный сигнал Генриха (солнечные очки
на стол, стакан с пивом - меж дужек) Арчи срисовал мгновенно и столь же
мгновенно выбросил посторонние мысли из головы.

Условный сигнал (всего-навсего - раздавленная ногтями бусина одноразового
жучка) связному, атлетичного сложения ризеншнауцеру, который валялся
невдалеке на пляже. Ризен не расставался с плейером, даже когда купался, а
на бермудах его поперек задницы красовался все объясняющий трафарет
"Меломан!". Плейер связного ничем не отличался от обычных плейеров, в любом
киоске такой можно приобрести. Почти ничем - кроме дополнительной
полиморфной присадки сверхмалого объема.

В общем, сигнал услышал не только связной, но и два его дублера в округе, и
центральный пост в Малореченском, и полевой пост в киоске у трассы.

- На пляже, у воды. Чуть левее фотографа. Трое.

У Генриха было изумительное зрение - на таком расстоянии Арчи вряд ли
опознал бы кого-нибудь. Во всяком случае, повременил бы с выводами.

Но одного из троих Арчи узнал бы, даже отойдя еще на сотню метров от воды.

Генрих снова надел очки; только теперь Арчи заметил тоненькую
паутинку-нерв, соединяющую линзу с толстой дужкой.

Все прояснялось: в очки Генриха был вживлен оптический усилитель. И при
этом линзы оставались затененными!

"Черт! - впечатлился Арчи. - Небось, свежая европейская разработка!"

- Кто? - спросил он.

- Двое. Без Лабрадора.

Несомненно, Генрих помнил этих двоих по Алзамаю - откуда он мог знать лица
"чирсовцев"? Присмотревшись, Арчи срисовал обоих.

Руслан Эльяшов и Фарид Юнусов. Оба из команды Варги. Первый - наблюдатель
эпизода "перелом ноги европейскому агенту Франсуа д'Арсонвалю неким
Испанцем", предположительно - полевой агент. Второй - недостающий в троице
связников, которых брали в гостинице "Централь". Двоих тогда взяли, Курбана
Гафур-оглы и Гейджа Мустафы. Арчи не знал, что из них удалось вытрясти
сибирякам, но со всеми основаниями предполагал, что они нынче валят лес
где-нибудь на Колыме или роют породу под Норильском. Юнусова в тот раз
просто не оказалось в гостинице. Но фотографии его у сибиряков имелись.

Хуже дела обстояли с третьим. С Лабрадором. Ибо Лабрадором этим был не кто
иной, как Николас де Тром, напарник-спасатель. Тот самый парень, с которым
больше двух сезонов приходилось делить тесную спасательскую башенку на
берегу.

- Я знаю и третьего, - буркнул он мрачно.

Тем временем к стойке притащился меломанствующий ризеншнауцер; одним
глотком осушив стакан, в очередь за ним пристроился Генрих.

Официанты начинали работать только вечером, с наступлением сумерек.

Вскоре Генрих вернулся с добавкой, а ризен ушел к трассе. Арчи не преминул
отследить, как уже спустя минуту от волейбольной площадки к воде потянулась
компания загорелых парней, почти все, как на подбор, немецкие овчары.
Разумеется, они шли купаться и, разумеется, почти впритирку к мирно
беседующей троице.

На шее Ника де Трома имелся красочный плакат - "Морские прогулки на яхте.
"Вадим". Упомянутый "Вадим" - белоснежный килевик-тонник - торчал на якоре
неподалеку от линии буйков, естественно - мористее.

- Кто третий? - осведомился Генрих.

- Скорее всего - аутсайдер, - почему-то ввернув европейское слово, объяснил
Арчи. - Спасатель, мы вместе работали под Евпаторией.

Волейболисты, зайдя едва по колено, попадали в воду и принялись сидя
перебрасываться мячом. При этом они веселились и гоготали, как подростки
откуда-нибудь из калмыцких степей, впервые вывезенные на благословенное
Черное море.

Еще минута - и мимо протрусил зеркальный связной. Его знак означал: только
наблюдаем! Никаких действий.

И стали наблюдать.

Ник разговаривал с "чирсовцами" еще минуты две; после чего Эльяшов и Юнусов
по очереди пожали ему руку и неторопливо направились вдоль прибоя на запад.
Понятно, их тут же взяли под колпак несколько групп. Не скопом, зачем? До
самого мыса у альянса хватало подготовленных людей. Да и за мысом тоже
хватало. Двойку "чирсовцев" будут просто передавать друг другу, куда бы они
ни направились.

Тем временем к кафешке подкатил белоснежный "ганновер" с поднятыми
стеклами, что недвусмысленно свидетельствовало о бортовом кондиционере. Из
джипа нехотя вывалился Ваня Шабанеев, разодетый, как бандит на отдыхе -
бермуды, шлепанцы и цепь на шее. Не теряя ленивой солидности, он подошел,
демонстративно поручкался с Генрихом и Арчи и по-хозяйски щелкнул пальцами
в сторону бармена.

Бармен подбежал.

Пока Ваня что-то ему заказывал, растопырив пальцы, Генрих и Арчи
перебрались в джип. Там и вправду было прохладно; да что там -
по-настоящему холодно. В пору морозным узорам появиться на тонированных
стеклах.

Бармен принес заказ едва ли не раньше, чем Шабанеев успел дошествовать до
экипажа - что-то мутное в высоком стакане, украшенном лимонной долькой.

А потом дверца хлопнула, отгораживая их от посторонних глаз, ушей и носов.

- Сеанс, - пояснил Ваня и откинул матрицу ноутбука, выуженного из бардачка.
Проводов никаких подключать не требовалось, работали по инфралинку через
бортовой усилитель. Мощности вполне хватало, ибо какой же навороченный джип
без навороченной антенны?

- Ситуацию, живо, - потребовал с экрана генерал Золотых.

Генрих взглядом предложил высказываться Арчибальду.

- Опознаны двое: Руслан Эльяшов и Фарид Юнусов.

- Третий?

- Третий - мой знакомый, Николас де Тром, Лутченко и Шабанеев его,
несомненно, помнят. Кажется, теперь он подрабатывает бутербродом у местных
яхтсменов. Вербует клиентов. Эльяшов и Юнусов, похоже, с ним о чем-то
договаривались.

Золотых на миг отвернулся, задал плохо слышный вопрос, получил ответ, из
которого Арчи тоже не разобрал ни слова, и уже в микрофон велел:

- Десятиминутная пауза. Эльяшова и Юнусова ведут; шерстим местность на
предмет теней, потом Арчи идет на контакт с де Тромом. Цель - выяснить, о
чем шел разговор. Разрешаю часовой загул, буде таковой потребуется. Далее -
доклад, далее - по обстоятельствам. Экстренный отзыв по варианту два.
Вопросы?

Арчи сумрачно поинтересовался:

- Надеюсь, никто не предположил, что Ник в это впутан?

Золотых с укоризной поглядел на де Шертарини.

- Шериф, - попросил он. - Не усугубляй.

Арчи поморщился:

- Есть...

- Что ваш бутерброд?

- Бредет по пляжу, - доложил Шабанеев, глядя в бинокль. - Медленно. И
печально.

Арчи повторил. В микрофон.

- Десять минут, отсчет пошел. Если де Тром вознамерится уходить вовсе -
форсируйте. Отбой.

Экран вмиг стал белым и бессмысленным.

- Вот такие пироги, - с воодушевлением подытожил Шабанеев. - Зашевелились,
что ли? Или снова пути отходов нащупывают?

"Поглядим", - подумал Арчи и откинулся на роскошную спинку.

Ник некоторое время бродил по пляжу, но потенциальных клиентов среди
местного контингента ему явно не светило отыскать. Ваня Шабанеев нервно
барабанил пальцами по приборной панели; бинокль у него отобрал Генрих и
некоторое время пристально рассматривал яхту, покачивающуюся на волнах.

- Идея, - невозмутимо предложил Генрих, словно подслушав мысли Арчи. -
Ваня, давай его на твой джип поймаем? А? Как форель на цветную блестку...

- Давай, - благодушно согласился Шабанеев. - А как?

- Подкати к самой воде, - пояснил Генрих. - И побибикай.

Шабанеев с готовностью взялся за пестики; джип вкрадчиво переместился к
самым волнам, благо пляжников было немного, а напротив кафешки вдобавок
всегда сама собой формировалась полоса свободного, никем не занятого песка.

- Сколько там прошло? - спросил Шабанеев.

- Семь минут.

- Ладно, минутой раньше, минутой позже... Пока дойдет - как раз десять
будет.

И Шабанеев полез из джипа. Некоторое время он созерцал белоснежный борт
"Вадима", по-хозяйски подбоченясь. Потом поискал глазами "бутерброд". Ник
де Тром уже спешил к нему, инстинктивно почуяв запах добычи.

"Нет, - подумал Арчи отрешенно. - Все-таки не убили в нас охотников, иначе
откуда такие подсознательные аналогии? Или это я такой атавистический урод,
потому что даже убивать мне приходилось?"

- Желаете прокатиться? - справился Ник у Шабанеева.

- Девять минут сорок секунд... С мелочью, - сообщил дотошный Генрих.

- И откуда у вас, у немчуры, такая пунктуальность, - проворчал Арчи и
взялся за дверную ручку.

- Это национальное, - невозмутимо пояснил Генрих.

- Прокатиться? - повторил Шабанеев, глядя на Ника поверх очков. - Я - не
хочу. Зато вот он точно не откажется.

Ник застыл; если бы плакат не висел у него на шее - Ник бы его точно
выронил.

- Ар... Кхм! Ты? - пробормотал он.

- Привет, Ник. Я, я, не пугайся. А ты чего здесь?

Ник сглотнул, с подозрением покосился на Шабанеева и объяснил:

- В этом году четвертого сентября закрылись... Дай, думаю, подработаю
месяцок...

- Ну, - встрял Шабанеев, приветливо улыбаясь, - вы тут воркуйте, а мы
поехали...

И выразительно поболтал перед лицом кулаком с отогнутым указательным
пальцем - напоминал Арчи, что у того ровно час времени.

Ник тем временем оглушительно свистнул и помахал рукой; с палубы яхты
спихнули надувную лодку, протянули ее к корме, и в лодку спустился кто-то
аморфообразный. Мерно заработали весла; минута - и лодка подошла к берегу
вплотную.

А Арчи подумал, что чудеса продолжаются.

Гребец выскочил из лодки, вытянул ее носом на песок и растопырил руки.

- Брата-ан! - восторженно проорал он и рухнул Арчи в объятия.

Вадик Чиков, старый друг, с которым совсем недавно, по пути в Алзамай,
ненадолго пересекся в Москве и даже толком поболтать не успел.

- Ты-то здесь откуда, черти тебя дери? - вопросил Арчи, когда отхлопали по
спинам и натряслись в рукопожатии руками.

- Да вот... Яхту купил, оттопыриваемся уже второй месяц! Решил подработать
немного. Хотел тебя в команду, но ты ж куда-то исчез. Вот, Ника взял. Ты
все еще... на работе?

- Вроде того. Но немного времени есть!

- Так! - скомандовал Чиков и с намеком поскреб бороду. - Ник, сворачивай на
хрен эту агитацию, ща я пивка куплю и пойдем к Алуште.

- Йэп, капитан! - воодушевленно выдохнул Ник; подобное решение он явно
одобрял всеми фибрами души.

Плакат немедленно был сдернут с шеи и полетел на дно лодчонки. Чиков,
увязая босыми ногами в песке, спешил к кафешке.

Арчи машинально просигналил наблюдателям "Все нормально" и направился
следом за Чиковым: тот вряд ли намеревался купить меньше ящика, а вдвоем
тащить все же сподручнее...

Чиков взял два. Любимого - темного "Афанасия", город Тверь.

- Ого! - оценил Арчи. - А не окосеем?

- Ты тут "Афанасий" хрен где найдешь. Мне на заказ возят, из Симферополя. А
запас кенгуру не тянет!

Арчи усмехнулся:

- Ну даешь, братан! Узнаю хватку!

- А то! - расплылся в улыбке Чиков. - Хватай давай, фигли стоишь?

Арчи безропотно ухватился за рукоятку неживого пластикового ящика. Нижнего,
естественно.

- А лодка твоя не потонет? - поддел Арчи.

- Да она слона выдержит, клянусь! - беспечно отбоярился Чиков.

Вадим Чиков действительно походил на аморфа, но Арчи, естественно, знал,
что он сорок третий Чиков в линии очень редкой для Москвы и России вообще
морфемы рейнских меарцев. То ли ввиду некоторой созвучности, то ли за
редкую сострадательность, выражающуюся в непременном подношении похмельному
телу друга бутылочки пивка прямо в постель, Вадика Чикова прозвали
"реаниматором". Вплоть до того, что в институтской зачетке у него так и
значилось в графе "морфема" - реаниматор. По этому поводу существовала
масса внутрикомпанейских преданий, легенд и баек, каждую из которых со
смаком вспоминали на все более редких, увы, дружеских попойках в Москве или
у моря, когда старая компания умудрялась собраться в более или менее полном
составе. Впрочем, когда в неполном - тоже вспоминали, и Арчи ничуть не
сомневался, что сегодня тоже многое из старого основательно переворошится.

Лодка и правда вполне выдержала и троих пассажиров, и два ящика пива, и
плакат в придачу.

На борт "Вадима" Арчи ступил со смешанным чувством. С одной стороны,
хотелось на все плюнуть и с мыслью "когда уже у меня будет такая?"
пуститься с Вадиком и Ником в какой-нибудь дальний поход, а с другой - Арчи
помнил, что у него меньше часа. И не ему решать, как поступать в
дальнейшем.

Арчи вздохнул и провел ладонью по матовому кормовому релингу.

- "Вадим", говоришь? Да, братан, от скромности ты не помрешь!

- От скромности пусть мухи дохнут, - философски заметил Чиков. -
Принимай...

Пиво вкрадчиво звякнуло.

"Ненавижу эту работу", - с отчаянием подумал Арчи.

А ведь какие-то три года назад, даже после двойного фитиля, Арчи не
сомневался, что любит ее.

Даже жара здесь была другая - влажная, напоенная океанским бризом и тонким
запахом тропических фруктов. Лагуна неправдоподобно синела; белесые
отростки рифов кое-где выступали из воды, объятые гроздьями пены. Над
волнами носились чайки, среди пальм тоже порхало что-то пестрое и пернатое,
щебеча при этом беспрестанно.

Это место вызывало одну-единственную ассоциацию: рай. Сущий рай.

Отель, впрочем, смотрелся посреди всей этой первозданной природной идиллии
вовсе не чужеродно: возможно, потому, что он был сплошь увит лианами и
чем-то вроде местной разновидности винограда?

Скорее всего.

Ядвига, одетая в легкий воздушный костюмчик, постучалась в номер шефа.

- Да! - послышалось оттуда.

Удивительно, но у шефа шло совещание. Веном, Лоренцо, Капитан, остальные
офицеры. В принципе любой боец элитного отряда Капитана мог присутствовать
на совещании, но не обязательно. Да и как-то вдруг отдалились и ушли на
второй план привычный воинский порядок и дисциплина. Вот и сейчас - даже
Расмус был одет в шорты и цветастую майку. Майка едва прикрывала могучую
грудную мускулатуру волка-главаря.

- Входи. Мы как раз тут обсуждаем кое-что...

Ядвига, поняв, что с шефом в ближайшее время с глазу на глаз побеседовать
не удастся, молча присела к столу, благо свободных креслиц оставалось еще
довольно.

- В общем, я за, - явно продолжая какую-то речь, сказал Лоренцо. - Ситуация
складывается так, что альянсу нужна громкая победа. Если удалось поговорить
с генералом, то уж с политиками договориться мы точно сумеем. Подавив центр
Варги, мы одновременно и избавляемся от опасного партнера, и обеспечиваем
победу альянсу, и демонстрируем политикам свою силу.

Расмус взглянул на своего зама заинтересованно:

- Слушай, Лоренцо! Ты и правда такой умный или просто выучился у инхайских
сфао читать мысли?

Лоренцо улыбнулся - самыми уголками рта.

- Спасибо, шеф.

Предположение о способности к телепатии, понятно, никто всерьез не
воспринял.

- Шеф, мне кажется, что Лори совершенно прав, - вступился за коллегу Веном.
- Варгу все равно опасно оставлять на свободе. А местные могут еще до-олго
за ним гоняться. Причем давить его нужно прямо сейчас, в ближайшие же дни.

- Там ведь курорт, куча людей, ребята. Не забывайте, что мы не можем себе
позволить ни единой случайной жертвы.

Слово взял капитан:

- Босс, можно пустить мою группу. В полном камуфляже мы вырежем "Чирс" за
какой-нибудь час. Никаких следов не останется.

- Останется, Капитан. Увы, останется. Генерала не обмануть, нашу работу он
учует мгновенно. Нет, это не подходит. Демонстрируя силу, мы тем самым
настраиваем против себя будущих партнеров по переговорам, евразийских
политиков. Мы не можем себе этого позволить. Вся эта буча начиналась как
охота на нас; в Ашгабате мы повели себя разумно, и внимание альянса
самопроизвольно переключилось на Варгу. К чему снова переключать его на
себя? Пусть альянс с честью выбирается из канавы, в которую сам себя
загнал. К тому же, как правильно заметил Лори, собственноручно прибрав
Варгу и его когорту, мы не только настраиваем против себя всех и вся, но
еще и отбираем у альянса желанную победу. Все нужно проделать так, чтобы,
во-первых, на нас не упало ни капельки чьей бы то ни было крови, а
во-вторых, чтобы альянс добыл победу собственными силами.

- Чего проще, - тихо сказала Ядвига, и все моментально повернулись к ней.

- Поясни, - требовательно велел Расмус.

Ядвига прекрасно помнила, как уходил Арчи из Ашгабата и как, вероятно, в
Ашгабат проник агент, вызвавший их в "Шехрезаду". Правда, подробностей она
никому не докладывала, просто вернулась и сообщила, что задание выполнено.
Арчи жив и переправлен к своим. А Варга думает иначе...

- Чего проще, - громче повторила Ядвига. - Договоритесь с генералом,
предоставьте ему наши камуфляжные модули, и пусть его молодчики
самостоятельно вырежут "Чирс".

Несколько секунд было тихо.

- А что? - озадаченно протянул Веном. - Вполне! И мы в стороне, и альянс
торжествует.

Капитан презрительно фыркнул:

- Разве эти детсадовцы способны вырезать базу с волками?

- У них есть парализующие иглометы, Кэп, - напомнил Расмус. - Да и
сомневаюсь я, что Варга успел подготовить своих клонов как следует.

- А меня другое волнует, - вклинился в обсуждение Лоренцо. - Где гарантия,
что мы сумеем вернуть наше оборудование? Так они его нам и отдадут!

- Один модуль все равно у них в руках. Модуль Шамана.

- Не думаю, что они сумеют понять принцип его работы и уж тем более
скопировать.

- Заодно и его возвращать придется, - твердо сказал Расмус. - А идея
хорошая, Ядвига. Я над ней подумаю... некоторое время.

Расмус встал, давая понять, что совещание окончено. Остальные тоже
зашевелились, стали переговариваться и потихоньку покидать номер Расмуса.

Ядвига осталась.

- Ты что-то хотела? - спросил Расмус, когда они остались одни.

- Да, босс. Хотела.

- Я слушаю.

- Босс... Я хочу его видеть. Снова. И я прошу разрешения отлучиться... А
потом вернуться сюда с ним или не возвращаться.

Расмус, вставший уже было из-за стола, снова опустился и внимательно
поглядел на Ядвигу - одну из самых умелых специалистов-женщин из
подчиненных ему волчиц.

Они всђ еще подчинялись ему, своему бригадному командиру, хотя формально
ничто к этому не принуждало. Не присяга же инхайскому императору? Просто за
годы войны Расмус успел стать своим людям и отцом, и матерью, и иначе его
никто теперь не воспринимал. К нему шли за советом, его просили:
"Рассуди!", и ничего в этом не было удивительного.

Потому что Расмус был хорошим командиром.

- Ты так увлеклась этим заданием, девочка? - негромко поинтересовался
Расмус.

Ядвига ответила сразу, без паузы:

- Я увлеклась им гораздо раньше, босс. Еще когда он валялся без сознания
там, в плотине.

Расмус понимающе кивнул.

- Это оттого... что он так похож... на Смолярека?

Ядвига взглянула ему прямо в глаза.

- И от этого тоже. И еще оттого, что он не оказался такой скотиной, как
Смолярек.

Расмус опустил голову.

- Ну, что ж... - глухо сказал он. - Наша война закончена. Ты свободная
женщина, Яся. Свободная в свободном мире. Поступай как знаешь. Как велит
тебе сердце, если оно тебе что-нибудь велит. Я более не могу тебе
приказывать, но я всегда буду рад видеть тебя и помочь, если смогу.

Ядвига пружинисто подскочила, с упором на одну руку перемахнула через стол,
склонилась и поцеловала Расмуса в гладко выбритую щеку.

- Спасибо, босс.

- Пожалуйста, - проворчал Расмус. - И все, я больше тебе не босс. Поняла?

- Поняла, босс. - Ядвига улыбнулась, потому что ей впервые за многие годы
вдруг захотелось