м
заборе. Все колючки у пролома он заранее пообломал, чтоб можно было
проскочить в эту дыру не оставляя клочков одежды.

Кто-то стоял на коленях рядом с дырой и действительно тер глаза. Макс мог
ему только слегка посочувствовать. Это на час, не меньше.

Он, не глядя, нырнул в дыру. И сразу угодил в чьи-то цепкие объятия.

От человека, который его схватил, пахло еле-еле, той самой непонятной
стерильной химией. Не будь у Макса искусственно восстановлено обоняние - он
бы вообще не ощутил никакого запаха.

В следующую секунду кто-то вырвал из рук Макса шмотник; Макс наугад
отмахнулся локтем и снова попал. Рядом сдавленно ухнули, но в тот же миг на
голову обрушился сильнейший удар. Макс покачнулся, и тут же прилетело
кулаком в лицо. Безжалостно, коротко и мощно. В голове мгновенно
разорвалась бомба, и мир слегка поплыл.

"Еще один такой удар, - успел подумать Макс, - и все, нока..."

Додумать ему не позволили. Именно повторным ударом.

Он уже ничего не видел и не слышал, когда над ним склонились сразу пятеро.

- Готов, - вполголоса констатировал один.

Говорили по-русски, но выговор показался бы странным и сибиряку, и
россиянину.

- Эй, Архипа! Хорош слепого изображать, иди сюда!

Тот, что тер глаза у забора, послушно встал с колен и приблизился. С
глазами у него, судя по всему, было все в порядке.

- Шустренький отрок, - проворчал тот, что бил. На руках у него были кожаные
перчатки с обрезанными пальцами. - И экипирован будь-будь.

Он подобрал валяющийся рядом с Максом рюкзачок-шмотник.

- Спеленайте его... И чтоб без фокусов, пехтура тут уже достаточно дров
наломала. Архипа, Дрон, проверьте подвальчик. Фонарями пользоваться
разрешаю. Дудник - на шухер. И тихо мне!

Две тени склонились над Максом, две вкрадчиво переместились к лестнице и
неслышно ссыпались по ней, еще одна растворилась в темноте ночного двора.

Вряд ли спящие обитатели окрестных домов что-нибудь слышали. Бродячие
харзы, шарящие в отбросах, и то обычно производят больше шума, чем
сегодняшние гости. Возможно, кто-нибудь заметил неясную вспышку, но она
была такой слепящей, что минут десять обитатели домов все равно
ничегошеньки не сумели бы рассмотреть из своих окон.

А спустя несколько минут Макса взвалил на плечи все тот же Архипа; шмотник
и кое-какое барахло из подвала подобрали остальные, и вскоре все шестеро
бесследно растворились в мутных летних потемках.

Светать начало спустя полчаса. Когда в темноте исчезла та невыразимая
кромешность, что присуща настоящей ночи, и прорезался намек на сумерки, по
соседней улице пронесся одинокий экипаж. "Белка". Еще два таких же
подъехали спустя несколько минут с разных сторон.

Степан Чеботарев, Михеич и Герасим первыми свернули во дворик. Шелухин
вскоре материализовался у дыры в заборе; из глубины двора вынырнули
Нестеренко и Богдан По.

Оскар Бардтинов остался на улице, Больных со своей двойкой - у экипажей.

Сибирские безопасники действовали слаженно и четко, без ненужных слов.
Сразу было видно, что операция хорошо отработана и прорепетирована.

Нестеренко и Богдан открыли дверь крайнего подъезда универсальной отмычкой;
той же отмычкой открыли и дверь в подвал. Михеич и Герасим спустились по
старенькой лесенке; с этой стороны дверь в подвал оказалась незапертая.

Чеботарев ожидал шума борьбы. Ну, или хотя бы каких-нибудь звуков, но в
подвале продолжала царить мертвая предутренняя тишина. Он забеспокоился -
конечно, четверо его ребят мастера вязать всяких ловкачей, но этот мохнатый
афган мог оказаться слишком крепким орешком даже для них. Шелухин, затаив
дыхание и приоткрыв рот, вслушивался.

И когда Чеботарев уже готов был вытащить из кобуры игломет и самолично
лезть в это мрачноватое подземелье, на лесенке показался озадаченный
Герасим.

- Пусто, шеф! - прошептал он. - Ушел, гад! Ничего не оставил, ни крупинки!

Чеботарев досадливо скрипнул зубами. Потом принюхался - пахло какой-то
активной дрянью.

- Ну-ка, осмотрите тут все! - велел он Герасиму. Шелухин, Бардтинов,
сделайте пару кругов тут, невдалеке...

Герасим тоже принюхался. Видимо, он разделил подозрения шефа. Михеич
присоединился к нему; Нестеренко и Богдан По продолжали шариться в подвале.

Чеботарев тем временем докладывался оперативному дежурному.

Уже через пару минут к нему с мрачной миной подошел Герасим.

- Надо вызывать экспертов, шеф. Там следы какого-то новомодного фокуса. Я
лично ни во что не врубаюсь.

Эксперты прибыли спустя полчаса.

* * *

Фотография из "Вечернего Алзамая" вполне могла оказаться фальшивкой.
Коллажем. Но Генрих отнесся к ней вполне серьезно.

Изображал этот плохонький черно-белый любительский снимок обычный средний
грузовик-селектоид; правда Генрих не знал такой породы. Странность же
заключалась в том, что грузовик был заснят в момент, когда он парил на
высоте добрых пяти метров над можжевеловыми кустами. Из короткого
комментария явствовало, что заснял этот свихнувшийся грузовик один
фотограф-пенсионер, имеющий склонность к ранним прогулкам и постоянно
таскающий с собой архаичный фотоселектоид пятидесятых годов выроста.
Пенсионер обитал на самой окраине и часто уходил в тайгу ловить удачные
кадры и ракурсы. По его словам, сначала грузовик вел себя вполне мирно: как
и положено экипажам стоял на обочине окраинной улицы. Потом он некоторое
время ехал по трассе Алзамай-Шантарск. Недолго, минут пять, и отъехал всего
на пару километров. Вскоре грузовик свернул с дороги прямо в тайгу, а потом
неожиданно воспарил над деревьями и невероятно быстро улетел прочь от
города. Ошарашенный пенсионер все же успел клацнуть затвором своего
селектоида и немедленно помчался домой проявлять снимок. Когда проявил -
без промедлений помчался в редакцию журнала "Природа", где часто печатали
его работы. Из журнала фотка немедленно попала в "Вечерний Алзамай".

"Бойкий, видать, пенсионер, - подумал Генрих, всматриваясь в снимок. - По
редакциям бегает..."

Он отложил общественную газету, и взял спецвыпуск "Криминальной хроники".
Здесь тоже было на что посмотреть.

Фотография найденного на одной из свалок трупа. Мужчина лет
тридцати-тридцати пяти. Стаффордширский терьер.

Испанец. С перерезанным горлом. Тот, кто сломал ногу напарнику, Франсуа
д'Арсонвалю, и вывел того из игры. А вот с самим Испанцем обошлись суровее.
Убили.

Генрих задумался. Кто? Понятно, кто-то из агентов, причастных к поискам
волчьих следов. Только не сибиряки - эти бы не стали убивать, закрыли бы в
накопителе службы безопасности и тянули бы помалу из него информацию.

И, конечно, это не европейцы - Генрих остался единственным действующим
европейцем-разведчиком в Алзамае.

Сомневался Генрих и насчет того, что Испанца убрали русские. Хотя,
минимальные шансы все же сохранялись. Допустим, прижал Испанец их
негласного агента в темном углу. Да только агент оказался расторопнее и
насадил Испанца на железный нож... костью так горло не располосуешь, кость
скорее для колотых ран. А вот мертвое железо...

Алзамайские газетчики правильно сделали, что не поместили этот снимок в
общественной прессе. Обыватель плохо переносит кровь. Человеческую кровь.

Вторая фотография: застывший на лавочке мужчина со стеклянным взглядом.
Тоже мертвый. Генрих его прежде никогда не видел. Отчего помер-то? Ага,
укус ядовитого насекомого. Ля-ля, три рубля... Ага, калифорнийский
скорпион. Калифорнийский. Америка?

Генрих оторвал взгляд от газеты и крепко задумался.

Америка. Вот кому выгодно выводить евразиатских разведчиков из игры. Причем
выводить надежно, наверняка, насмерть. Насовсем.

Значит, Испанец работал на одну из евразиатских держав?

Поразмыслив, Генрих пришел к выводу - что нет, не обязательно. Строго
говоря, Испанец вообще мог работать не на правительство какой-нибудь
страны, а на абстрактного хозяина. Заполучи какой-нибудь маньяк с деньгами
возможность активировать ген волка - и пожалуйста, почва для нового
передела мира готова. И это будет не игрушечная склока тридцать седьмого
года, не кабинетная схватка изощренных дипломатов. Это будет бойня, как до
биокоррекции, и крови прольется море. А каковы будут последствия
бесчисленных психических травм - вообще невозможно представить. Собственно,
у человечества появился вполне реальный, но очень невеселый шанс вновь
скатиться в средневековье.

И еще одно. Безопасники Сибири арестовали накануне вечером двух братьев в
"Привокзальной". Эта парочка мозолила глаза Генриху с первого дня, но он
так и не понял - что они за публика. Действовали они в интересующем
направлении, но невероятно грубо, примитивно и очень по-дилетантски.
Сначала Генрих подумывал - а не взять ли их в оборот? Потом решил - нельзя.
Скорее всего, они просто приманка. Два дурика мутят воду, а в стороне
прячется крупная рыба и внимательнейшим образом фиксирует всех, кто на
дуриков клюет. Того же Испанца, к примеру. Очень накрепко зафиксировали,
ничего не скажешь...

Генрих подошел к окну, не переставая размышлять. Ситуация складывалась
слишком уж неопределенная.

Волки, это почти наверняка, располагают селектурой (или механической
техникой), которая превосходит по возможностям земные образцы. Чего один
только летающий грузовик стоит... Изначальные посылки оказались неверными -
вместо изолированной и отсталой группы волков-дикарей дело предстоит иметь
с организованной и серьезно экипированной группой... непонятно кого.
Невольно задумаешься о летающих тарелках.

"Кстати, - вдруг пришло в голову Генриху. - А ведь убийство Испанца вполне
может оказаться и волчьей работой. Тот мужик на лавочке - вряд ли, уж
слишком по земному он убит. Скорпион за шиворот. А вот Испанец - совсем
другое дело. Ножом по горлу."

Надо на всякий случай быть готовым к тому, что волки - сугубые механисты.
Пользующиеся мертвыми вещами. Изготовленными, а не выведенными и
выращенными.

Что же получается? Что волки перешли в наступление? Что они вовсе не
намерены сидеть и ждать, пока целая туча агентов выйдет на их след. Сие,
кстати, вполне объясняется волчьей натурой - лучшая защита, это нападение.

Наверное, для оставшегося без напарника Генриха самым разумным выходом
будет затаиться. Ничего не предпринимать, только наблюдать, только смотреть
и слушать. И выжидать удобный момент, буде таковой представится. Чтоб
все-таки выполнить миссию, возложенную внешней разведкой Европейского
Союза.

* * *

По лицу Сулима, как обычно, трудно было что-нибудь понять. Но Варга слишком
хорошо знал своего шефа службы безопасности, и умел читать его общее
настроение по разнообразным мелочам - от незастегнутого нагрудного кармана
до нервно шевелящегося большого пальца левой руки.

Сию секунду Сулим весьма озабочен - понял Варга. А это предвещает нехорошие
новости...

Новости вообще бывают либо плохими, либо попросту отсутствуют. Поэтому
Варга, хоть и говорил подчиненным, что новости - это хорошо, больше всего
на свете любил, когда новостей не находилось. К сожалению, так получалось
очень нечасто, и чем дальше - тем реже и реже.

- Ну, - заранее печально сказал Варга. - Что еще стряслось, мон женераль?

Сулим с грохотом пододвинул кресло и без сил повалился в него, словно
только что пробежал марафонскую дистанцию.

- Искомый нюф оказался именно Арчибальдом Рене де Шертарини? - предположил
Варга. - И твои братья-варвары его прохлопали? Я угадал?

- Не знаю, - неожиданно спокойно ответил Сулим. - У братьев теперь много не
спросишь.

- Что, - поразился Варга. - И их убрали?

- Пока нет, - Сулим слегка помрачнел. - Их взяли сибирские безопасники.
Прямо в гостинице.

Варга озабоченно нахмурился. События пошли совсем не так, как они
планировали. Во-первых, призванного обрабатывать всех потенциальных
конкурентов Испанца убили гораздо раньше, чем было рассчитано. Во-вторых,
не ожидалось, что безопасники Сибири решатся так быстро арестовать
Шарадниковых... а те решились, значит известно им куда больше, чем можно
предположить. И теперь неизвестно, что сибиряки сумеют вытянуть из
Шарадниковых. Даже при условии, что братья не особо много знают.

- Значит, о нюфе ты их не успел спросить... - вздохнул Варга, внимательно
глядя на Сулима.

- Не успел, - подтвердил Сулим. - И, скорее всего, уже не успею.

- Думаешь, сибиряки их перевербуют?

Сулим на миг прикрыл глаза, и откинул голову на спинку кресла.

- Я распорядился убрать их, босс.

- Убрать? - изумился Варга. - Но они же в руках безопасников, Сулим! Ты в
своем, вообще, уме?

- В своем, босс. Один раз такая дерзкая акция имеет шансы на успех. Вот
вторично пробраться в их управу будет уже невозможно - это бесспорно.

- И ты рискнул Лэснером ради этих двух олухов?

- Нет, босс. Я подумал, что рисковать в данном случае - непозволительная
роскошь. Поэтому я послал Гнома, а не Лэснера.

Варга даже привстал от неожиданности, и снова опустился в кресло, на этот
раз - обессиленно, невольно скопировав недавнее движение Сулима.

- Ну, Сулим... Ну... Что ж. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

- Я тоже надеюсь на это, босс.

- Когда расчетное завершение?

Сулим взглянул на часы.

- Через двадцать семь минут.

- Мне нужна срочная связь с Гномом!

Сулим вопросительно взглянул на Варгу. Потом молча подал мастер-пейджер.
Некоторое время Варга колдовал над портативной клавиатурой; потом, когда
пейджер мигнул глазком, сообщая, что Гном получил и прочел сообщение, Варга
удовлетворенно вздохнул.

- В следующий раз, Сулим, когда будешь отдавать подобные радикальные
приказы, свяжись сначала со мной, хорошо?

Сулим невольно напрягся.

- В чем дело, босс? Я нарушил какие-то ваши планы? Вы отменили мой приказ?

- Нет. Не отменил. Просто дал Гному попутное поручение. Пустяшное, но на
мой взгляд - перспективное. Сколько там осталось?

- Двадцать четыре минуты.

Варга зафиксировал время в памяти. Ровно двадцать четыре минуты он не
станет касаться этой темы ввиду очевидной бесплодности. С Сулимом же надо и
еще кое-что обсудить.

- Ладно, - проворчал он, поудобнее умащиваясь в кресле. - Что есть
интересного помимо?

Сулим подобрался.

- Ну, во-первых, снимок в газете.

- Знаю, - кивнул Варга. - Видел. Конечно, это волки.

- Я выяснил, где этот грузовик заметили. На юго-восточной окраине, в районе
Пожарского рынка. Этой же ночью сибирские безопасники проводили в этом же
районе еще одну операцию, по поимке одного из независимых агентов. Операция
провалилась, сибиряков кто-то опередил. Причем в ходе операции применялись
какие-то малоизвестные светоферомонные манипуляции.

- Думаешь, сибиряков опередили именно волки?

Варга быстро схватывал суть.

- Больше некому. Кроме того, я сильно подозреваю, что Испанца зарезали они
же.

Варга ненадолго задумался.

- Но тогда получается, что их группировка прекрасно осведомлена о
творящемся в городе и склонна к решительному вмешательству.

- Босс, - сказал Сулим, - смешно ждать покорности от волков. Их решимость
меня вовсе не удивляет.

- Черт побери, - Варга задумчиво поскреб подбородок, одновременно искоса
поглядывая на Сулима. - Как бы выйти с ними на разговор? А Сулим?
Подумай...

- Босс, - сказал Сулим проникновенно, - последнее время я, черт возьми,
только об этом и думаю.

* * *

Хуже всего было то, что Шарадниковых держали раздельно. В соседних
помещениях, но - раздельно. И, понятно, в таких помещениях, которые
достаточно трудно покинуть даже подготовленному человеку. Гном надеялся,
что сибиряки не задавались вопросом - насколько трудно в эти помещения
проникнуть. Снаружи. Очень надеялся.

Еще раз он сверился с москитом. Второй этаж... Окна выходят во двор. Гном
смотрел - эти окна больше походили на крепостные бойницы, и, скорее всего,
расположены под самым потолком. О том, чтоб забраться в здание местного
филиала управления внутренней безопасности Сибири через окна, Гном позабыл,
едва взглянул на них.

Здание старого, середины века, выроста. Солидное и довольно роскошное.
Потолки высокие, стены толстые, а корона, что обрамляет крышу - и вовсе
заглядение. В то время было модно отращивать в короне длинные и мощные
ветви; прошедшие годы позволили ветвям окрепнуть и изрядно переплестись.
Двор обнесен глухим забором - уже умершим. Лет двадцать как умершим.
Окаменевшая древесина простоит еще не один век, если, конечно, забор не
решат обновить. Штурмовать его - занятие для бездельников... или для
сумасшедших.

Изнутри двора в здание, наверняка, есть входы. Но они недоступны ввиду
собственно забора, поэтому подобный путь Гном тоже отмел.

Оставалось самое естественное и в то же время парадоксальное решение - идти
через парадный вход. Прямо сейчас, днем. Вряд ли из Шарадниковых успели
много вытянуть. Почти всю ночь оперативная группа из Красноярска потратила
на подготовку и проведение неудачного ночного ареста в районе Пожарского
рынка. Утром их несгибаемый босс разогнал всех спать - на четвертый,
верхний этаж этого же здания; Гном знал, что там нечто вроде служебной
гостиницы.

Если верить москиту, с утра в камеры-одиночки к братьям входили дважды, и
оба раза ненадолго. Наверное, приносили еду, или что-нибудь в этом роде. А
вот после обеда ими наверняка собираются заняться очень плотно.

Тихое фырчание экипажа Гном услышал даже на фоне обычных дневных шумов. Он
поднес к глазам загодя накормленный бинокль. Пронаблюдал, как Лэснер вышел,
оставив ключ в пазу считывателя, огляделся, хлопнул дверцей-надкрылком, но
не стал ее запирать, и неторопливо направился прочь. Все. Больше Лэснер тут
не появится.

И Гном снова повернулся ко входу в управление.

Вахтер. Старый сверчок-курцхаар, наверняка въедливый и вреднючий. И,
наверняка, знающий всех сотрудников в лицо. Впрочем, именно сейчас в
управлении находится прикомандированная группа, и новые люди шастают по
зданию туда-сюда. Досадливо отмахиваясь от вахтера удостоверениями.

У Гнома имелось удостоверение. Нормальное удостоверение сотрудника службы
безопасности Сибири. Даже не поддельное, а вполне настоящее. Только
фотография внутри принадлежала вовсе не Гному, а истинному владельцу,
действительно сибирскому безопаснику. Теперь это удостоверение
недействительно, но только если успеть заглянуть внутрь и успеть поднять
тревогу. Гном не собирался позволять вахтеру заглядывать внутрь.

Он отложил бинокль и сверился с часами. Десять пятнадцать. Пора.

Он уже привстал, когда неожиданно пискнул пейджер.

"Проклятье! - подумал Гном с досадой. - Шалят ведь нервишки-то!"

Сообщение было коротким и очень странным:

"Потеряй где-нибудь свой бинокль. Варга."

Он не стал ломать голову над приказом главного босса. Его приказы всегда
осмыслены, только понять это удается далеко не сразу.

"Ну, что? - подумал Гном, кладя бинокль на крышу. - Начну, пожалуй..."

Спуститься и выйти из здания напротив - три минуты. Перейти улицу, еще
минута. А вот теперь главное - не оглядываться и сохранять максимально
уверенный вид.

Гном поднялся по ступеням и вошел в святая святых. Место, покушаться на
которое, скорее всего, не пробовал еще никто в мире.

Небольшой вестибюль с турникетом, стеклянная будка с вахтером... У вахтера
под мышкой кобура. Еще ступени, к площадке перед лифтом; на площадке как
раз торчит здоровенный лоб в строгом костюме. Волкодав, прямо. На голову
выше Гнома.

Волкодаву Гном сдержанно кивнул и полез в карман за удостоверением. Он
буквально нервами почувствовал, как напряглись оба, и вахтер, и парень у
лифтов. Но увидев, что Гном вынул красную книжицу со знакомым тиснением, а
не оружие, оба расслабились.

По правилам книжицу нужно было показывать в развернутом виде и ни в коем
случае не выпускать из рук. Гном сделал вид, будто собирается раскрыть ее и
предъявить вахтеру, краем глаза заметив, как волкодав отвлекся и
отвернулся, потому что пришел лифт.

Легкое движение - и пущенная из рукава игла вонзается вахтеру в щеку.
Вахтер, даже не успев сделать удивленное лицо, расслабляется в кресле, а
Гном, подчинившись мгновенному наит