а-веверицэ. Скакнула  парню  на  плечо,  блеснула
черными глазами-бусинками, ткнулась  ему  в  ухо  -  словно  бы  сказала
что-то, и через миг, сполохом метнувшись вверх, затерялась в листве.
   - Дивно играешь, Жуга, - выразил общее мнение Олег. - И звери,  эвон,
как тебя любят. Чудные дела!
   Больше никто ничего не сказал, все задвигались,  зашуршали  одеялами,
укладываясь  спать.  Костер  почти  погас.  Реслав  уже  засыпал,  когда
послышался тихий голос Жуги:
   - Реслав...
   - Что?
   Жуга помолчал.
   - Ты не ходи за мной сегодня.
 
*** 
 
   Среди ночи Реслав проснулся. Жуги не  было,  лишь  котенок  свернулся
рыжим калачом на одеяле в изголовье. Далеко на востоке, где стоял старый
дольмен, тихо звучала свирель.
 
*** 
 
   До замка добрались вскоре после полудня. Он стоял на невысоком холме,
серые стены высились неровной каменной кладкой. Узкие стрельчатые  окна,
некогда бывшие бойницами, ныне  были  застеклены.  На  красных  шатровых
крышах развевались цветастые флажки. Башен было пять - четыре угловых  и
высокий центральный донжон. Широкий квадратный двор  был  мощен  камнем,
ворота  раскрыты.  Повозка  с  музыкантами  миновала  подъемный  мост  и
остановилась. Жуга спрыгнул на мостовую, огляделся.
   Вокруг сдвигали столы, сгружали что-то с телег,  смеялись,  гомонили.
Из раскрытого люка подвала выкатывали бочки. Михай распряг лошадь, отвел
ее в стойло.
   Подошел Реслав.
   - Приехали, Жуга, - сказал он. - Что дальше?
   - Погоди, Реслав, не мешай, - отмахнулся тот. - Не пойму  никак...  В
башнях они, что ли, живут?
   - Ну, да. Если что - поднимают мост: попробуй, залезь.
   - Да от кого обороняться-то?
   Реслав пожал плечами:
   - Должно быть, было от кого... А место надежное.
   - Да, место надежное... - Жуга прищурился, приставил ладонь к  глазам
козырьком. - Что в той башне? - Он указал на  одну  из  четырех  угловых
цитаделей.
   - Откуда мне знать! - Реслав поглядел туда  же,  силясь  понять,  что
привлекло внимание друга. Башня, как башня - ни выше, ни ниже остальных.
Хотя... Реслав  бросил  быстрый  взгляд  на  три  других,  сравнивая,  и
хмыкнул: окна западной башни были зарешечены.
   Он хотел что-то сказать, но в  этот  момент  затрубили  трубы,  и  на
обтянутом красным и зеленым помосте появился Михай Пелевешич с  сыном  и
свитой. Был он стар, но шел легко, без посторонней помощи.  Остановился,
заложив пальцы рук за богатый пояс, обвел толпу суровым взглядом  из-под
кустистых  бровей,  ухмыльнулся.  Сын  его,  Марек,  был   широкоплечий,
высокий, с русой бородой, похожий на отца.
   - Вольные горожане! - начал он. - Крепостной люд! Нынче знатный  день
- моему сыну исполняется двадцать пять лет!
   Голос  его  оказался  неожиданно  громким  и  ничем  не  походил   на
старческий. Ему подали украшенный драгоценными камнями кубок.
   - Я пью за его здоровье!
   Народ загомонил: "Долгие лета! Долгие!" Пелевешич осушил чашу,  вытер
ладонью длинные седые усы.
   - А  теперь,  -  объявил  он,  -  выкатывайте  бочки,  несите  снедь!
Веселись, честной народ, пей, ешь  до  утра,  кто  сколько  сможет!  Это
говорю я, Михай Пелевешич!
   Раскрылись  кухонные  двери,  откуда  повалила  челядь  с  подносами.
Заиграли музыканты.  Вышибли  днища  у  бочек  с  вином.  Пан  Пелевешич
удалился обратно в замок - пировать дальше среди своих.
   Жуга тронул Реслава за плечо:
   - Пошли.
   Реслав направился было вслед за Пелевешичем, но Жуга  дернул  его  за
рукав: "Не туда, дурень!" - и устремился к черному ходу.
   Выбрав момент, когда поток людей с закусками  прервался,  они  вошли,
миновали кухню, где никто не обратил на них  внимания,  и  поднялись  по
лестнице. Когда вышли в коридор, позади послышался топот,  и  их  нагнал
запыхавшийся Балаж.
   - Погодите! Я с вами!
   Жуга поморщился, но ничего не сказал, лишь сделал знак - молчи,  мол.
Сажек заворочался у него за пазухой, высунул голову.  Жуга  затолкал  ее
обратно и двинулся по коридору к западной башне.
   Реслав  шел  следом,  всеми  печенками  ощущая  нарастающую  тревогу.
Музыкантов они предупредили, что сидеть на одном  месте  не  собираются.
Олег же больше интересовался бочками с вином, чем прогулками по замку.
   В коридоре царил полумрак, лишь изредка попадались окна.  В  железных
подставках торчали незажженные факела. Было  тихо,  лишь  доносились  со
двора музыка и шум толпы, да топал позади Балаж.
   Внезапно  коридор  кончился.  Жуга  прислушался,  отворил   массивную
дубовую дверь - та открылась тихо, без скрипа. Реслав поколебался  перед
тем, как войти - уж слишком легко им все удавалось...
   За дверью, с небольшой площадки вилась узкая каменная лестница. Здесь
было совсем темно. Жуга постоял, опершись на посох,  и  двинулся  вверх,
нащупывая  в   темноте   щербатые   ступени.   Через   несколько   минут
утомительного  кружения  все  трое  остановились  перед  обитой  железом
небольшой дверью. В окошко, пробитое  рядом  в  стене  башни,  виднелись
уходящие вдаль поля, прихотливые  извивы  реки.  Жуга  потрогал  толстые
квадратные прутья оконной решетки, вытер ладонь о рубашку.  Вделанные  в
стену концы их белели свежим цементом.
   - Недавно вставили, - прошептал Реслав. - Года не прошло.
   Жуга  кивнул,  указал  посохом  на  дверь:  здесь.  Оттуда  доносился
приглушенный шум, шаги. Звякнуло стекло.
   Реслав решительно не представлял, что там могло быть. Он  стоял,  как
на угольях. Похоже, теперь их отделяла от цели только эта дверь, но  что
будет, когда они войдут? Да и надо ли входить?
   Замка в двери не было. Жуга  взялся  за  ручку,  надавил  потихоньку.
Петли  не  скрипели.  Через  приоткрывшуюся   щель   потянуло   сладким,
незнакомым ароматом. У Балажа засвербело в носу, он поморщился, засопел.
Жуга оглянулся, показал ему кулак - убью! - открыл дверь и  проскользнул
внутрь. Реслав -  за  ним.  Балаж  замер  в  нерешительности,  торопливо
перекрестился и полез следом.
   Реслав выпрямился, оглядывая небольшое полукруглое помещение. Справа,
у окна стоял стол, уставленный колбами, ретортами, ступками,  фаянсовыми
чашечками и разным другим алхимическим инвентарем.  Книжная  полка  была
забита множеством  тяжелых,  переплетенных  в  кожу  фолиантов.  Посреди
комнаты, на полу стояла жаровня,  где  курились  сизым  дымком  какие-то
травы. Реслав вдруг почувствовал дурноту и ухватился за плечо  стоявшего
перед ним Жуги.
   У камина, спиной к двери стоял странно знакомый человек в  просторном
одеянии. Когда все  вошли,  он  обернулся.  Всколыхнулись  полы  длинной
хламиды, мелькнула окладистая белая борода. Блеснули темные глаза из-под
нахмуренных бровей.
   - Тотлис!!! - успел ахнуть  в  изумлении  Реслав  и  через  мгновение
провалился в темноту.
   За спиной его со стуком рухнул на пол Балаж.
 
*** 
 
   Первой вернулась боль. Накатила  волной,  ударила  в  голову,  налила
свинцовой тяжестью руки. Реслав поморщился, открыл глаза. Огляделся.
   Он находился все в той же полукруглой комнате, куда они вошли  вместе
с Балажем и  Жугой,  стоял  у  стены  с  воздетыми  руками  -  запястья,
охваченные железными кольцами, цепями были прикованы к стене.  Слева  от
него, точно в такой же позе стоял Жуга, еще дальше повис на цепях Балаж.
Жуга, видно, тоже только что очнулся - тряс головой,  моргал,  сжимал  и
разжимал затекшие пальцы. Посмотрел угрюмо на Реслава, ничего не сказал.
Реслав повернул голову.
   За окном было темно. Горел огонь в камине. Справа, на стене разгоняли
тьму два факела. Там же находилась обитая железом дверь,  через  которую
они сюда вошли. Прямо напротив - другая.
   Перед ними стоял Тотлис.
   - Очнулись, стало быть, - усмехнулся он, подошел к  столу,  установил
вертикально большой - в  два  локтя  окружности  -  диск,  разукрашенный
кривыми красными  полосами,  и  завел  ключиком  хитрый  механизм.  Диск
закрутился неспешно, отвлекая  внимание.  Реслав  почувствовал,  что  не
может оторвать от него взгляда - стоило лишь посмотреть в  сторону,  как
глаза неумолимо  возвращались  к  мельканию  красных  полос.  В  жаровне
по-прежнему  тлели  травы.  Веки  отяжелели  от  приторного  дыма,  диск
крутился, мысли вяло ворочались в голове. Краем  глаза  Реслав  заметил,
как Жуга поднял голову.
   Тотлис подошел поближе.
   - Итак, ты все таки пришел, - произнес маг.  -  Я  ждал  тебя.  А  ты
упрям!  Надеялся  застать  меня  врасплох?  Напрасно.   Не   спорю,   ты
действительно много узнал и  многому  научился,  но  что  толку  в  этих
знаниях! Ты помнишь, кто воскресил тебя? Думаешь, ты что-то значишь  сам
по себе?
   Жуга молчал.
   - Знаешь, кто ты?  -  усмехнулся  Тотлис.  -  Ты  кукла,  марионетка,
ведомая глупым, давно забытым божеством. И ты еще во что-то веришь?  Вот
и сейчас ты пришел сюда за  женщиной,  ведь  так?  Тебя  снедают  пустые
страсти, ты жаждешь любви, мести. Глупец! Отринь все  это!  Ты  думаешь,
что нашел, наконец, меня? Нет, это я сделал  все,  чтобы  привести  тебя
сюда!
   Жуга молчал. Крутился, поскрипывая шестеренками, красный круг. Реслав
со страхом вдруг вспомнил давние слова Жуги,  сказанные  им  на  дубовой
поляне: "Иначе ты не пришла бы ко мне в моем последнем  сне".  Тогда  он
думал, что речь идет о сновиденьи этой ночи, но теперь Реслава  пробрала
дрожь. Последний сон!
   Смерть.
   Реслав раньше  не  мог  взять  в  толк,  как  Жуга  спасся  от  мести
волошеских  горцев,  но  сейчас  вдруг  воочую  представил,  как   била,
навалившись, чужеродного паренька разъяренная толпа, и как выкрикнул тот
в отчаянии свой последний наговор, и эхо долго  еще  носило  меж  горных
вершин его предсмертный крик...
   Реслав закрыл глаза, но почти сразу открыл их вновь.  Проклятый  диск
не давал сосредоточиться. Реслав облизал пересохшие губы, сглотнул. Язык
ворочался во рту, словно ватный.
   - Не смотри на всяких недоучек. - Тотлис  махнул  рукой  на  Реслава.
Голос его мягко увещевал. - Я давно слежу за тобой. Ты  -  единственный,
кто достоин быть моим учеником. Тебя  слушаются  птицы  и  звери,  ты  -
чародей, владеющий тайной молитвой целебных трав - это от бога! Но  я...
- Голос его зазвенел торжествующе. - Я, Тотлис-маг, познавший силу земли
и минералов,  сам  выбираю  себе  богов!  Именем  твоим  заклинаю  тебя,
Ваха-рыжий, иди со мной! Кевата-риха!
   Воцарилось молчание, лишь потрескивали, догорая, поленья в камине.  И
вдруг... Жуга рассмеялся. Звякнул цепью, переступил с ноги на ногу.
   - Так вот ты каков, Тотлис-маг! -  тряхнув  кудлатой  рыжей  головой,
сказал он. - Складно врешь! Верно, я помню, кто вернул меня оттуда. Но я
еще помню, как я попал туда
   - Дважды ты прикрывался  мною,  обделывая  свои  грязные  делишки,  -
хрипло продолжал Жуга. - Мара, Ганна... скольких еще невинных девушек ты
обескровил ради своего молодильного зелья, проклятый паук?! Видно, много
приплачивали тебе городские богачи!
   Тотлис  изменился  в  лице,  побагровел,  недоуменно   покосился   на
крутящийся диск - Жуга вовсе не выглядел завороженным.
   - Ты верно подгадал - скоры волохи на расправу... А только и я  тогда
верные слова нашел, видно, и смерть вспять повернула. А кто мне помог  -
это не твое собачье дело. Ты...
   Тотлис вскинул руки, сплел пальцы в решетку.
   - Именем Мала, Вехеора и Аваса приказываю тебе, Ваха-рыжий,  замолчи!
- вскрикнул он.
   - Ты дурак, Тотлис! - усмехнулся Жуга. - Думаешь, меня остановят  эти
травки и твой дурацкий зеленый кругляк? Смотри же! Алахойста! -  крикнул
он, и цепи, державшие его руки, со звоном лопнули.
   Маг смотрел на него в  немом  изумлении.  Жуга  выпрямился  -  худой,
страшный. Огонь из камина отбрасывал на стену его колышащуюся тень.
   - Я не Ваха, - сказал он. - Когда-то меня и вправду звали Ваха-рыжий,
но это имя умерло вместе со мной, а нового не знаю даже я сам.  Я  Жуга!
Жуга! - он взмахнул руками. Обрывки цепей взметнулись двумя серебристыми
змеями.
   Тотлис взвыл и кинулся вперед.
   - Арета-эхистера! - вскричал он, и Жугу отшвырнуло обратно  к  стене,
ударило с такой силой, что тот замешкался  на  миг  и  оглушенно  затряс
головой. Маг поднял руки, готовясь нанести решающий удар, но в этот  миг
откуда-то из-за угла - и где он только прятался?  -  выпрыгнул,  налетел
рыжий когтистый вихрь, вцепился Тотлису в лицо!
   Сажек!
   Маг вскрикнул, замахал руками, отбиваясь.
   Жуга приподнялся, волоча обрывки цепей, встал, выпрямился. Из носа  и
ушей его текла кровь. Тень за его спиной, казалось,  стала  еще  больше,
извивалась, дергалась, взмахивая цепями.
   - Крул!  -  вскричал  Жуга.  Котенок  метнулся  в  сторону,  выглянул
опасливо из-за стула. На лице Тотлиса отразился ужас - он не мог  больше
говорить!
   Маг заметался, ринулся было к столу,  где  лежал  короткий  бронзовый
меч, но руки Жуги уже взвились в диком танце, плетя невидимую сеть, цепи
кружились вокруг него серебристым куполом, расколотое звено чиркнуло  по
щеке, пустив бежать еще одну струйку крови.  Еще  несколько  взмахов,  и
Тотлис мешком рухнул на пол, спеленутый по рукам и ногам.
   Жуга сжал кулаки. Пальцы его светились.
   - Вот и все, Тотлис-маг, - тяжело дыша, сказал он. -  Сам  себе  бог!
Тебе нечему меня учить. Ты разменял свой дар на менки, жалкий  крохобор,
ты никому больше не причинишь  зла.  Я,  Ваха-рыжий,  прошедший  смерть,
пляшущий в огне! именем твоим проклинаю тебя - сгинь!
   Жуга воздел руки и, как тогда, в горах,  выкрикнул  одно-единственное
слово, потонувшее в грохоте камней. Пальцы его разжались.
   Башня зашаталась, посыпалась штукатурка. Длинная  трещина  прошла  по
потолку, и огромный кусок комнаты вместе с камином, столом и лежащим  на
полу магом рухнул вниз.
   Реслав разинул рот - башня замка раскололась пополам!
   Некоторое время еще катились камни, шуршала щебенка, затем шум  стих.
Вместо стены мерцало чистыми звездами ночное небо - Реслав, Жуга и Балаж
стояли  на  небольшой  площадке  меж  двух  дверей.  Факела  погасли,  и
воцарилась темнота.
   Жуга опустил руки, стоя на краю. Молчал. Шли минуты.
   Неожиданно  в  темном  воздухе   перед   ним   облачком   заклубилась
серебристая пыль, сложилась в неясный силуэт, замерцала.
   - Ты пришел, - хрипло сказал Жуга, - или мне это только кажется?
   - я здесь, - подтвердил бесплотный голос.
   Жуга постоял в молчании, улыбнулся криво.
   - Ты с самого начала обманул меня,  явившись  в  женском  обличии,  -
сказал он. - Но теперь я знаю твое имя.  Ты  -  Амброзий,  бог  великого
древнего народа... с запада.
   Пылинки заискрились ярче,  и  в  воздухе  у  обрыва  возникла  фигура
древнего старца в плаще, с посохом в руке.  Белая  борода  ниспадала  до
пояса, в складках развевающейся одежды пряталась темнота.
   - Да... Ты прав, - произнес он. - Это одно из моих имен.
   - Я больше ничего не должен тебе, - сказал Жуга.  -  Мое  возвращение
оплачено сполна.
   - Это так. Хочешь теперь узнать свое имя?
   Жуга помолчал.
   - Нет, - наконец ответил он. - Узнать его  от  тебя  -  значит  опять
стать твоим должником. Придет время, и я узнаю его сам.  Скажи  лишь,  я
угадал настоящее имя Тотлиса?
   - Да. Его звали - Рохобор.
   - Я найду Мару?
   - Мара мертва.
   Жуга вздрогнул, промолчал.
   - Я не хотел верить, - медленно проговорил он, - но раз так... Что ж,
прощай.
   - Прощай, - ответил старик. - Теперь тебе  не  нужна  свирель,  чтобы
меня  позвать.  Сохрани  ее  для  других.  Возможно,  наши  дороги   еще
сойдутся... когда-нибудь...
   Фигура его стала прозрачной, пыль рассеялась, и воцарилась тишина.
   Древний бог ушел.
 
*** 
 
   Жуга поднял и раздул факел, разыскал в одном из  сундуков  кусачки  с
длинными ручками, освободился от цепей,  срезал  наручники  с  Балажа  и
Реслава. Похлопал последнего по щекам, приводя в чувство. Тот  застонал,
открыл глаза.
   - Давно он в обмороке? - спросил Жуга.
   - Как загремело, он и откинулся, - сказал  Реслав,  потирая  багровые
ссадины на запястьях. Кивнул на вторую дверь. - Что там?
   - Сейчас посмотрим...
   Дверь оказалась незапертой. Вошли. Факел осветил маленькую каморку  с
окном, белую фигуру на лежанке.
   - Ганка! - ахнул Реслав, бросился вперед.  -  Ганка,  ты...  Господи,
Ганночка...
   На девушке была лишь длинная белая рубашка без  рукавов.  ее  некогда
густые, длинные волосы маг обрезал. Руки Ганны покрывали шрамы и  рубцы,
на ее бледном, измученном бесчисленными  кровопусканиями  лице  блестели
слезы.
   - Жуга... - прошептала она. - Реслав... Реславка! Хлопчики... Пришли!
Пришли... - упала Реславу на плечо, заплакала. Реслав неловко обнял  ее,
погладил по стриженой голове. - Он... он... - всхлипывала она.
   - Все прошло... - пробормотал Реслав. - Все прошло... Все...
   В каменную кладку стены было вделано кольцо, от которого к левой ноге
девушки  тянулась  цепь.  Жуга   чертыхнулся   злобно,   передал   факел
топтавшемуся позади Балажу, вынул кусачки  и  скусил  браслет.  Цепь  со
звоном упала на пол.
   - Пошли, - сказал он.
   Идти Ганна не могла - слишком была слаба. Реслав поднял ее  на  руки.
Жуга отыскал Сажека, погладил, сунул  за  пазуху.  Осторожно  пройдя  по
узкому карнизу, оставшемуся от комнаты, вышли на лестницу.
   - Но Тотлис-то, Тотлис! - покачал головой Реслав. - Каков  гад!  А  я
еще в учениках у него ходил... Вот и  верь  после  этого  людям.  Теперь
начнется кутерьма - богачи, как мухи дохнуть будут...
   - Пусть дохнут, - буркнул Жуга. - За все приходится  платить...  Зато
наследнички обрадуются - заждались, небось.
   Снизу  вдруг   послышались   шаги.   Все   остановились,   напряженно
всматриваясь в темноту. Блеснул свет факела, из-за  поворота  показалась
знакомая широкоплечая фигура.
   - Олег!
   - Ну, наконец-то! - вскричал тот, бросаясь навстречу. - Живы!  А  это
кто? Эк, девка немощная... ее искали-то, что ль?
   - Ее, - кивнул Реслав.
   Олег сунул факел Жуге.
   - Эх, бабы, бабы... Все беды из-за них. Дай-ка я...
   Он осторожно подхватил Ганку, поднял ее, словно пушинку и  понес,  не
переставая говорить.
   - Я весь замок обегал,  вас  разыскивая.  Здесь  вход  завалило,  еле
раскидал... Че гремело-то там?
   - Так... сволочь одну прибили.
   - А-аа... Ничего себе -  прибили!  Вся  халабуда,  вон,  раскололась,
вдребезги и пополам.
   - Гости-то где?
   - Смеешься? - повернул голову Олег. - Едва башня  рушиться  начала  -
только их и видели! Пан Пелевешич со всей челядью первый удрал.  Один  я
только остался.
   - Не забоялся?
   - А чего мне бояться?
   Жуга с Реславом переглянулись, усмехнулись понимающе.
   За воротами обнаружилась беспризорная лошадь. Свели на двор, запрягли
в одну из телег. Ганну уложили на свернутые  одеяла,  укутали  потеплее,
принесли воды. Жуга отыскал в повозке у музыкантов их котомки, бросил на
телегу. Запасливый Олег пробежался вдоль  столов,  набил  мешок  снедью.
Зачерпнул напоследок ковш из бочонка.
   Двинулись в путь.
   Ночь была прохладная, звездная. Поскрипывали  колеса.  Олег  вызвался
править. Ганка  лежала,  глядя  на  Реслава,  улыбалась  грустно.  Балаж
молчал, насупившись - казалось, о нем  все  забыли.  Жуга  сидел  сзади,
глядя на удалявшийся замок, гладил задумчиво  Сажека.  Котенок  все  еще
вздрагивал, косился по сторонам, затем перелез через мешки и  подобрался
Ганне под руку.
   - Ах! - удивилась та от неожиданности. - Кошка!
   - Это кот, - с улыбкой поправил ее Жуга.
   - Как его зовут?
   - Сажек.
   - Сажек... - она погладила котенка. Тот замуркал, заурчал,  свернулся
у нее под боком. Уснул.
   Повозка проехала еще несколько верст, и полуразрушенный замок, словно
страшный сон растворился в ночи.
 
*** 
 
   Реслав проснулся рано, когда было еще темно.  На  ночлег  стали  близ
реки, от воды тянуло холодком. Над росистой травой стлался густой туман.
Где-то вдалеке куковала кукушка. Постель Жуги была пуста.
   Реслав встал, прошел мимо шалаша, который вчера соорудили  для  Ганки
чтобы не дуло, и направился к ре