про себя. Яльмар хлебнул еще, поморщился и хмурым
взглядом обвел задымленное помещение.
   Миновал полдень. Впрочем, догадаться об этом смог бы далеко не каждый
- маленькое, затянутое бычьим пузырем оконце почти не  пропускало  серый
свет зимнего дня; лишь  колокол  на  башне  с  часами  возвестил  о  его
наступлении двенадцатью гулкими ударами, да  и  те  потонули  в  грохоте
прибоя - на море сегодня было неспокойно.
   Три фонаря под потолком еле разгоняли мрак  по  углам.  Четвертый  не
горел. Было холодно. Натужный треск поленьев навевал входящему  мысли  о
тепле и уюте, но один  лишь  взгляд  на  камин  пускал  их  по  ветру  -
плясавший там робкий огонек, казалось, сам себя не мог согреть.  Таверна
в Галленском порту - ободранная двухэтажная домина  с  огромным  красным
флюгером вместо вывески в этот  неурочный  час  отнюдь  не  страдала  от
наплыва посетителей. Она и вовсе пустовала бы, не появись этим утром  на
рейде два торговых  когга  с  юга.  К  вечеру  полутемное,  заставленное
низкими липкими столами помещение заполняли все, кому не лень - матросы,
рыбаки, торговцы, портовые  пьяницы,  игроки,  наемники  и  жулики  всех
мастей - двери были открыты для всех и каждого, - но сейчас лишь  дюжина
матросов заявилась промочить глотки. Ближе к огню шла игра - там бросали
кости, спорили и безбожно ругались. Четверо местных рыбаков за  столиком
в углу обсуждали какие-то  свои  дела.  Изредка  кто-нибудь  косился  на
викинга и тут же поспешно отводил взгляд: Яльмар опрокидывал  кружку  за
кружкой, молча напиваясь в угрюмом одиночестве, и в компании, похоже, не
нуждался.
   Дверь  скрипнула,  отворяясь,  и  с  шумом  захлопнулась.  В  таверне
заоглядывались.
   Вошедший не был моряком. Не был он и горожанином - худой,  нескладный
парень  лет  двадцати,  безусый  и  безбородый;  он  вошел,   неуверенно
озираясь, и, завидев камин, направился к нему.
   Погода, похоже,  и  не  думала  исправляться.  И  обувь  и  одежда  у
странника промокли насквозь.  Спутанные  рыжие  волосы  свисали  липкими
сосульками. Шляпы он не носил; старый нагольный тулуп, холщовая рубашка,
штаны да пара башмаков составляли все его имущество. Он постоял у  огня,
грея озябшие руки, затем стянул набухший водою  полушубок  и  уселся  на
скамейку поближе к очагу с явным намерением обсушиться.
   Хозяин таверны смерил незнакомца презрительным взглядом - беднота!  -
и вразвалочку подошел к нему.
   - Чего надо? - с кривой ухмылкой спросил он, уперев кулаки в стол.
   Пришелец медленно повернул голову. Взгляд его пронзительно-синих глаз
был холоден и равнодушен.
   - А что предложишь? - в тон вопросу прозвучал ответ.
   Кабатчик плюнул в огонь.
   - Рыба, пунш, солонина и пиво. Если не нравится - можешь убираться ко
всем чертям. Если есть, чем платить, - сиди. Ну?
   - Рыбу, - помедлив, сказал тот. - И хлеба.
   - Две менки.
   Парень разжал ладонь. Две мелкие  монетки  легли  на  неровные  доски
столешницы. Хозяин  сгреб  их  волосатой  рукой  и  замешкался  на  миг,
взглядом зацепив диковинный браслет у того на  запястье  -  вещица  была
грубоватой работы, но черный камень, оправленный в  тусклый  зеленоватый
металл, невольно завораживал глаз  затейливой  игрою  красных  сполохов.
Ничего  не  сказав,  кабатчик  угрюмо  кивнул  и  скрылся  за   кухонной
занавеской, где шкворчало и шипело, и откуда  в  таверну  ползли  облака
маслянистого чада. Вскоре он вернулся, неся обгрызенную деревянную миску
с золотистым рыбьим боком и сухую лепешку.
   - На.
   Парень кивнул и, отломив от лепешки изрядный кусок, принялся за еду.
   - Хей, приятель!
   Странник   повернулся   на   голос.   Два   матроса,   уже    изрядно
поднабравшиеся, устраивались на скамье напротив.
   - Ты откуда такой рыжий? Нездешний, да?
   Тот молча проглотил кусок и отломил другой. Приятели переглянулись.
   - Хей, тебя не учили здороваться?
   Парень поднял взгляд.
   - А тебя?
   За соседним столом послышались смешки. Один из матросов  -  тот,  что
пониже, - побагровел и сжал кулаки.
   - Ну, ты...
   - Погоди! - осадил его второй - долговязый малый с  серьгой  в  левом
ухе и синеватой наколкой на левой руке.  Ощерился  щербатой  ухмылкой  и
вынул из кармана игральный роговой стаканчик. Подбросил на ладони кости.
   - Сыграем, рыжий?
   Тот покачал головой.
   - Я не играю.
   - Что ж так? Не умеешь?
   - Не хочу.
   - Ну, один-то разок можно.  Уважь  старика,  -  он  выложил  на  стол
монетку. - По маленькой, а?
   - У меня нет денег.
   - Нну-у? -  физиономия  моряка  вытянулась  в  притворном  изумлении.
Вокруг снова заусмехались - теперь уже вся таверна с интересом  ожидала,
чем все это кончится. - Нет денег, говоришь? Ай-яй-яй...  А  ты  браслет
свой поставь! С камушком который...
   Парнишка вздрогнул и снова помотал головой:
   - Нет.
   - Да брось ты ломаться! - разгоряченный  выпивкой  моряк  все  больше
раздражался. Кости брякнули в стаканчике раз, другой,  и  выкатились  на
стол.  Все  невольно  подались  вперед.  -  Ого!  -  радостно   вскричал
долговязый. - Парень, да тебе  везет:  гляди  -  пять  и  четыре!  Готов
спорить, что ты выбросишь больше... A может, хочешь первым бросать?  так
давай. Держи.
   - Я же сказал - я не играю.
   - А я говорю: будем играть! - Кулак моряка обрушился на стол. Хлеб  и
рыба полетели на пол. - Тряси!!!
   Повисла гнетущая тишина. Странник посмотрел в  налитые  кровью  глаза
моряка, вытер руки о рубаху и молча взял стаканчик. Также молча сгреб  в
него кости, встряхнул и выбросил их на стол.
   Все  замерли,  ошеломленные  результатом.  Приятели  переглянулись  -
разметка исчезла! Все шесть граней каждого кубика были девственно чисты,
словно  только  что  вышли  из-под  ножа  костореза.  Народ  задвигался,
медленно расступаясь. Кто-то присвистнул.
   Пришелец поднял взгляд. Тонкие губы тронула улыбка.
   - Выброси больше, если сможешь.
   Долговязый матрос поднялся.
   - Ах вот ты как... - Он заглянул в стаканчик и даже  потряс  его  для
проверки. - Схитрил, стало быть. Ну, этим нас не удивишь. Отдавай кости!
   Тот пожал плечами и кивнул на стол:
   - Забирай.
   Верзила потянулся к ним и вскрикнул,  отшатнувшись:  кости  вспыхнули
ярким пламенем, а через мгновение  занялся  и  стакан.  Теперь  уже  все
матросы вскочили, бранясь и опрокидывая лавки. Заблестели ножи.
   - А вот это ты, парень, зря, -  ухмыльнулся  моряк  с  серьгой.  -  С
колдунами мы знаешь чего делаем? А ну, ребята, бей его! - Он повернулся,
успев уловить краем глаза какое-то движение, и рухнул на пол,  сбитый  с
ног ударом кулака.
   В воздухе мелькнул тяжелый боевой топор и  с  грохотом  обрушился  на
стол. Кости полетели на пол, дымя и разбрасывая  искры,  щербатая  доска
столешницы треснула  вдоль  по  всей  длине.  Вмиг  протрезвевшая  толпа
шарахнулась назад.
   Викинг медленно огляделся по сторонам в наступившей тишине. Глаза его
горели холодным бешенством.
   - Собаки! - рявкнул он. - Отродье ‚тунов! Вы  только  и  можете,  что
кидаться всем скопом на одного! -  Он  плюнул  презрительно  и  выхватил
из-за голенища нож. - Ну, подходите,  раз  такие  храбрые.  Ха!  Клянусь
Одином, мне даже не понадобится мой топор, чтобы вас проучить! Ну?!
   Долговязый поднялся, сплевывая кровь и выбитые зубы.
   - Мы еще встретимся, чертов колдун! - мрачно пообещал он и  вышел  из
таверны, хлопнув дверью.  Двое  его  дружков  переглянулись  и  поспешно
направились следом. Толпа, ворча и огрызаясь, медленно  расползалась  по
углам.
   - Вот  так-то  лучше...  -  Норвег  ухмыльнулся,  коротким  движением
выдернул топор и сунул его за пояс. Посмотрел на рыжего паренька  -  тот
все еще стоял у стены, сжимая в руке нож. Яльмар огляделся, пододвинул к
столу скамейку и сел.
   - Хозяин! Пива! - крикнул он и, подумав, добавил:
   - Кувшин!
 
*** 
 
   -  Можешь  звать  меня  Яльмаром,  -  объявил  викинг  своему  новому
знакомому, разливая пиво по кружкам. - Яльмар Эльдьяурсон,  хотя  это  и
слишком длинно. Друзья зовут меня Олав, враги - Олав  Страшный.  Выбирай
что хочешь, мне все равно, - он  глотнул  из  кружки,  громко  рыгнул  и
поморщился. - Что скажешь о себе?
   Паренек помолчал, прошелся пятерней  по  волосам,  молча  разглядывая
своего собеседника.
   Викингу было лет тридцать.  Сам  по  себе  высокий  и  плечистый,  он
казался еще шире, одетый в потертые  кожаные  штаны  и  черную  мохнатую
куртку. Руки  бугрились  мускулами.  Длинные  светлые  волосы  схватывал
ремешок. Густая щетина грозила в скором времени стать  бородой.  На  его
загорелом, обветренном лице поблескивали голубые глаза.
   - Зови меня Жуга, - наконец сказал паренек.
   - Жуга?
   - Да.
   - Гм... - Яльмар заглянул в свою кружку и потянулся  за  кувшином.  -
Откуда ты?
   - Издалека. С Хоратских гор.
   - Никогда о таких не слышал... Что ты здесь делаешь?
   Тот пожал плечами.
   - То же, что и все, - он поднял взгляд на викинга. - Зачем ты полез в
драку?
   Норвег скривился.
   - Полез и полез... Ненавижу, когда вдесятером  бьют  одного.  А  что,
хочешь сказать, сам бы отбился?
   Тот пожал плечами.
   - Двое всегда дерутся хуже одного.
   - Ишь ты! - Яльмар невесело усмехнулся. -  Ну-ну...  А  вот  скажи-ка
лучше - кости ведь там не сами собой загорелись, верно?
   Жуга кивнул:
   - Верно мыслишь.
   Викинг задумчиво повертел кружку в руках.
   - Ворлок, стало быть... - пробормотал он.
   Некоторое время оба молча пили. Наконец кувшин опустел.
   - Позавчера я привел сюда свой драккар, - с горечью в голосе  говорил
Яльмар, - а он сгорел! Слышишь, ты, рыжий? Они все  выбрали  меня  своим
ярлом, я привел их сюда, привел  торговать,  а  он  сгорел,  как  охапка
соломы, как эти твои дурацкие кости... Один и Фрея! - взревел  он.  -  Я
едва успел сойти на причал! Они все пошли ко дну -  Тор,  Смирре,  Эрик!
Ниссе! Херлуф! все двенадцать! Кто я  теперь?  Ярл  без  дружины...  Что
скажут после  обо  мне?  Ярль...  Эльдьяр...  -  Он  помотал  головой  и
вздохнул. Поднял взгляд. - Слушай, парень, а ведь ты просто  должен  мне
помочь. Здесь не обошлось без колдовства. Где ты живешь?
   Жуга пожал плечами.
   - Нигде, стало быть... - Викинг встал, подобрал с лавки свой  плащ  и
нахлобучил на голову рогатый черный шлем. - Я  заплатил  за  комнату  на
неделю вперед, здесь, недалеко, - сказал  он.  -  Если  негде  ночевать,
можешь пока пожить со мной. Так как? Согласен?
   Жуга помолчал, прежде чем ответить.
   - С чего ты взял, что я смогу тебе помочь? - спросил он.
   - Даже если - нет, что с того? Хуже уже не будет,  -  буркнул  тот  и
направился к двери, чуть не столкнувшись по пути с  кабатчиком.  -  Чего
тебе?
   - Э-ээ, а как же... пиво... - начал было тот, и тут же умолк под  его
яростным взглядом.
   - Пошли, Жуга, - Яльмар мотнул головой.
   Тот подобрал свой полушубок и нагнал викинга уже на улице.
   - Чего он хотел?
   - Наверное, хотел сказать, что он остался нам  должен,  а  вообще-то,
мне плевать. Нам туда.
   Две фигуры свернули в  проулок  и  растворились  в  дымке  моросящего
дождя.
 
*** 
 
   - Чего хромаешь?
   - А?
   - Чего хромаешь, говорю?
   Жуга пожал плечами:
   - Так... нога.
   - Гм! - хмыкнул Яльмар. - Это ничего. Это не горе, если  болит  нога;
лишь бы руки были целы, да глаза видели... Так. Кажется здесь...
   Кутаясь в плащ и слегка пошатываясь, викинг долго плутал в  лабиринте
узких галленских улочек.  Жуга  шел  следом,  рукой  прикрывая  лицо  от
стылого секущего ветра. Он был здесь впервые, а вскоре выяснилось, что и
Яльмар тоже неважно  ориентируется  -  приятели  подолгу  застревали  на
перекрестках, пока норвег вспоминал, куда сворачивать, а  дважды  вообще
пришлось возвращаться обратно.
   Быстро темнело. По  серому  небу  неслись  грязные  клочья  штормовых
облаков. Город  опустел,  прохожих  было  мало,  а  те,  что  попадались
навстречу, спешили перейти на другую сторону улицы.
   Постоянный  уклон  в  сторону  моря  не  давал  сбиться  с  пути,  но
планировка города была самой бестолковой. Проще сказать  -  ее  не  было
вообще.  Узкие  грязные  улочки   петляли,   пересекались   под   самыми
немыслимыми углами, соединялись  темными  дырами  подворотен  и  нередко
оканчивались тупиками. Грязь под ногами сменялась  дощатыми  тротуарами,
бревенчатым настилом, а то и  булыжной  мостовой.  Невзрачные  окраинные
домики вскоре  сменились  двухэтажными,  крытыми  черепицей  строениями,
каменными и деревянными, правда, безо всякой штукатурки - из-за  сырости
та постоянно обваливалась. Тут и там скрипели, болтаясь на ветру, разные
вывески - щит у оружейника, остроносый сапог над лавкой башмачника, игла
над портняжной мастерской. Как и следовало ожидать, надписи  здесь  были
не в чести.
   Наконец приятели вышли, куда хотели. То был постоялый  двор  с  тремя
подковами на вывеске - Яльмар обосновался чуть  ли  не  в  самом  центре
города. Здесь же и столовался: стоимость харчей входила в  общую  плату.
Мокрые и замерзшие, Яльмар и Жуга ввалились в корчму, облюбовали стол  у
камина и спросили у хозяина жареного мяса  и  чего-нибудь  выпить.  Пиво
оказалось куда лучше, нежели в порту - и гуще, и крепче (и дешевле!), но
посетителей уже не было - с приходом  ночи  ворота  закрывались.  Друзья
быстро разделались с ужином и, запалив свечу, поднялись  по  лестнице  в
свою  комнату.  Та  оказалась  чистой  и  просторной.  Дверь  запиралась
изнутри. Крыша не протекала.
   - Славное местечко! - одобрил Жуга, оглядевшись. - Дорого, небось?
   - А... - Яльмар отмахнулся с пьяным безразличием.
   - Чего ж ты сидел-то в порту, если здесь и стол и крыша?
   - Дурак, - горько усмехнулся тот, -  там  же  море...  Ты  где  спать
будешь, с краю или у стены?
   Он задвинул засов, поставил свечу на стол и развернул одеяла. Кровать
в комнате была одна, неширокая, зато прочная - с  некоторым  неудобством
можно было разместиться вдвоем.
   Жуга растворил окно и выглянул наружу.
   Город накрыла туманная шаль зимнего дождя - холодный ветер с моря нес
брызги  воды  и  мелкую  снежную  крупу.  Мерцал  сквозь  тучи   мутный,
прищуренный  глаз  луны.  Фонари  не  горели.  Тут  и   там   сугробился
ноздреватый городской снег - мокрый, серый, изъеденный морской  солью  -
прямо не снег, а насмешка какая-то. Жирно блестели  булыжники  мостовой.
Было холодно и сыро.
   Варяг передернул плечом.
   - Закрой. Дует.
   Неожиданно снаружи донесся шорох. Крупная серая тень метнулась  через
дорогу, колючей зеленью блеснули глаза. Собака! Завыла, зашлась  хриплым
лаем, да так злобно и громко, что Жуга невольно вздрогнул и отшатнулся.
   - Тьфу, пропасть...
   - Что там? - Яльмар подошел посмотреть. - Это что за псина? Твоя, что
ль?
   - Впервые вижу.
   Приблудный пес никак не хотел униматься. Яльмар нахмурился.
   - Ишь, как завывает! Фенрир да и только.  Не  к  добру  это.  Чем  бы
его...
   Он огляделся и поднял увесистый трехногий табурет.
   - Ну-ка, рыжий, отойди.
   - Постой... Слышишь?
   Викинг замер. Мотнул головою: чего, мол?
   - Ш-шш...
   За стеной прошелестели чьи-то шаги. Соседнее справа окно распахнулось
со стуком, отрывисто щелкнула тетива, и толстая арбалетная  стрела  враз
перебила псу хребет. Вой оборвался, перешел в жуткий смертный  скулеж  и
смолк, лишь когти в агонии скребли по мостовой.
   Окно захлопнулось.
   - Ого... - только и смог сказать викинг, икнул и почесал в затылке.
   Жуга промолчал.
 
*** 
 
   Всю ночь норвег ворочался, брыкался, ругался  на  нескольких  языках,
звал кого-то по имени, а в промежутках между этим  оглушительно  храпел.
Вдобавок, оба совместными усилиями чуть  не  порвали  одеяло  в  тщетной
попытке поделить его пополам. Жуга  в  итоге  встал  ни  свет  ни  заря,
вздохнул и поплелся умываться.
   Яльмар продрых до полудня.
   - Один! - охнул он, проснувшись, и схватился за голову. - До  чего  ж
хреново-то... Где это мы вчера так набрались?
   - Не мы, а ты, - хмуро поправил его Жуга. - А вообще-то - в порту.
   - В порту? А, верно... - Яльмар сел и поморщился. Посмотрел  в  окно:
"Гляди-ка, уже светло!" -  встал,  зевая,  натянул  свою  черную,  мехом
наружу сшитую куртку, перепоясался и сунул за ремень топор.
   Поразмыслив, решили сперва перекусить.
   Постоялый двор давно уже  проснулся.  Входили-выходили  люди.  Лаская
слух, звенели пивные кружки. Снаружи доносился обычный городской  шум  -
скрипели повозки, цокали копыта, зазывали покупателей уличные  торговцы.
Слышались мерные удары  кузнечного  молота:  известное  дело:  кузня  на
постоялом дворе - первая вещь после винного погреба.
   - С чего начнем-то, ворлок?
   Жуга пожал плечами:
   - Посмотрим... Деньги у тебя еще остались?
   Кошель  викинга  заметно  отощал.  С  неудовольствием   отметив   сие
прискорбное  обстоятельство,  приятели  разменяли  серебряный  талер   и
заказали чего подешевле - жареной рыбы, гороху с салом, хлеба и  большой
кувшин пива.
   - Ну, выкладывай, - викинг покончил с рыбой, вытер руки краем плаща и
налил себе пива. - Зачем тебе деньги?
   Жуга ответил не сразу. Медленным взглядом  обвел  тесное  задымленное
помещение. На постоялом дворе было людно.
   - Провожатому платить.
   Викинг поперхнулся.
   - Какому еще провожатому? - подозрительно спросил он.
   - Я так смекаю, Яльмар: раз мы с тобой города не знаем, надо  сыскать
кого-то из местных нам в помощь.
   - А чего нам по городу-то шляться?
   Жуга посмотрел на него как-то странно.
   - Но не в море же нам плыть!
   - Почему бы нет?
   - В чем? В твоем колпаке?!
   Викинг задумчиво покосился на свой рогатый шлем и покраснел.
   - Ну хорошо, - угрюмо заявил он. - А ты-то что предлагаешь?
   - Любой горожанин расскажет в сто раз больше, чем мы узнаем  сами.  А
твоя ладья... чего с нее взять? - она же сгорела и утонула, ведь так?
   - Так, - Яльмар угрюмо сжал кулаки и оглянулся. - Ладно. Убедил. Чего
делать-то? Есть у тебя кто на примете?
   Тот пожал плечами.
   - Может и есть... Обернись.
   Яльмар глянул через правое плечо, через левое, развернулся всем телом
и с озадаченными видом уставился на Жугу.
   - Этот?!
   Жуга отхлебнул пива и кивнул.
   - Этот.
 
*** 
 
   Он сидел за столом в одиночестве, жадно вгрызаясь в  большую  пресную
лепешку - худой голенастый мальчишка лет пятнадцати, одетый в  черное  и
зеленое. За спиной пустым мешком свисал серый клобук  капюшона.  Изрытое
оспинами лицо, острый нос, короткие, мышиного цвета волосы - сразу и  не
приметишь такого, да и место себе он выбрал укромное - в темном углу  за
камином. Настороженный взгляд черных глаз  придавал  его  лицу  какое-то
загнанное, почти  злобное  выражение,  напоминающее  крысиную  мордочку.
Лепешка в его руках быстро уменьшалась.
   Яльмар  хмыкнул  и  почесал  в  затылке,  сдвинув  шелом  на   глаза.
Нахмурился.
   - Зашиби меня Мьельнир, если я хоть  что-то  понимаю...  На  кой  нам
сдался этот сосунок?!
   Жуга криво усмехнулся.
   - А ты приглядись  получше.  Вчерашнего  пса  помнишь?  Сдается  мне,
именно этот "сосунок"сшиб его одной стрелой прямо у нас на глазах.
   Викинг как бы невзначай обернулся еще раз и теперь углядел на коленях
у рябого паренька полированное ложе взведенного арбалета.
   - Ты когда-нибудь стрелял из такой  штуки?  -  невозмутимо  продолжил
Жуга, когда викинг повернулся обратно.
   Яльмар фыркнул:
   - Еще чего! На что он мне? - оружие трусов... Мне и топора хватает  -
ковали его, конечно, не Дурин и не Двалин, но сталь добрая.
   - Ага. То-то ты вчера табуретками бросался... Даже я ту  псину  плохо
видел - а я в темноте нитку в иголку вдену, глазом не моргну. А трусость
тут ни при чем - это тебе в драке  некого  бояться,  а  у  парня  другой
возможности выстоять нет. Да и кто знает город лучше мальчишки? В общем,
со всех сторон подходит.
   - Пожалуй, что и так... - с некоторым сомнением в  голосе  согласился
Яльмар, вставая и поправляя топор.  -  Да  и  денег  он