ую повесть-фэнтэзи с  намеком
на продолжение. Осенью того же года появляется второй рассказ, а  уже  в
начале  следующего  -  третий.  Работая  над  этим  циклом   (теперь   я
предпочитаю именовать его - роман в рассказах), я преследовал  несколько
целей.  Во-первых  -  попытаться  вернуть   русскому   языку   звучание,
"нащупать" глубинные эмоциональные корни славянской лексики  при  помощи
особого построения предложений, фраз и диалогов, а не путем  напихивания
там и сям старорусских слов, как делают сейчас многие авторы  (последний
путь, на мой взгляд, ведет в тупик). Во-вторых -  попытаться  воссоздать
тот неповторимый колорит юго-западных окраин славяно-романской Европы  в
момент уникального смешения различных этносов и культур, как,  например,
это происходило в Трансильвании, вернуть ощущение  сказки,  мечты,  сна,
пусть даже - бредового. Хочется  надеяться,  что  мне  удалось  избежать
дешевой стилизации, плоской лубочности и показной  былинности,  а  также
других калек и штампов, присущих фэнтэзи вообще, и "славянской фэнтэзи в
частности.
   Начиная писать роман, я как-то не думал о  том,  как  я  его  назову.
Название "Осенний Лис" пришло само собой, и  прочитав  первые  несколько
рассказов  (всего  я  надеюсь  написать   двенадцать),   прямо   скажем,
трудновато понять, что тут к  чему.  Ничего  не  поделаешь,  прошу  пока
поверить мне на слово - смысл в этом названии есть, хотя и не  до  конца
понятен даже мне самому (тем интереснее!).
   Чем дальше я заходил в  своем  творчестве,  тем  все  более  и  более
странные вещи откалывало мое подсознание. Так например, я до сих пор  не
могу понять не только, откуда взялось это имя - Жуга, но и каким образом
он умудрился стать  главным  героем.  Вообще-то,  им  должен  был  стать
Реслав, но история Гаммельнского Крысолова, давно  меня  интересовавшая,
положила начало дальнейшим приключениям именно Жуги, а  далее  пошло  по
нарастающей. Кстати, изначально я понятия не имел, что есть и  для  чего
служат его браслет и камень. Все толкование пришло потом само собой, как
будто так и было задумано, мне порой даже слегка не по себе становилось.
К слову говоря, наименование племени Жуги  ("волохи")  я  придумал  сам,
клянусь. Вообразите же, каково было мое удивление, когда рассказу этак к
пятому я вычитал не то в  БСЭ,  не  то  в  Брокгаузе,  что  такой  народ
действительно существовал, и не где-нибудь, а в  Трансильванских  Альпах
(горцы!), а до них там жили... кельты. Вот так вот.
   Определенно мир, в котором живут и действуют герои моего  романа,  во
многом исторически неточен, и прошу меня за это не бить. Да, я знаю, что
викинги и ганзейцы редко встречались, и возможно, не встречались  вовсе,
что галицизм "выf появился в германских диалектах гораздо  позже  (равно
как и кожаные кресла в Германии), что реальный граф Дракула -  Владислав
Цепеш жил в более позднее время, и табак  еще  не  был  в  употреблении.
Таких несоответствий в романе множество. Не спешите набивать  все  сорок
бочек арестантов - я всего лишь создавал мир, где все  немного  не  так,
как было на Земле. В конце концов,  ведь  и  волшебство  там  не  совсем
такое, как у нас.
   Я благодарен польскому писателю  Анджею  Сапковскому  за  Геральта  -
ведьмака,  и  надеюсь,  он  (Сапковский)   простит   мне   то,   что   я
воспользовался готовым образом его героя  в  одном  из  моих  рассказов.
Ведьмак в "Робком десятке" так походил на Геральта, что меня  все  равно
попеняли бы столь явным сходством. Я мучился этой проблемой до тех  пор,
пока вдруг не понял, что это и есть Геральт, и все сразу стало  на  свои
места.
   Большинство наговоров, рифм и стихов  написал  я  сам.  Стихотворение
"Три слепых мышонка" взято мною из "Сказок Матушки-Гусыни". Ни  один  из
существующих его переводов меня не устроил,  и  в  тексте  приведен  мой
собственный  вариант.  Смею  думать,  что  он   наиболее   соответствует
оригиналу, как по форме, так и по содержанию. Я благодарен также Дмитрию
Ревякину за его "Колесо", Мише Борзыкину  за  стихи  из  песни  "Шествие
рыб", Егору Летову - за песни, мысли  и  многое  другое  в  "Законе...",
Вячеславу Бутусову и Илье Кормильцеву за  песни  "Последний  человек  на
Земле", "Как падший ангел" и  "Белые  волки",  фрагменты  из  которых  я
использовал в  рассказе  "Башня  ветров",  и  Владимиру  Высоцкому,  чей
"Парус" пронизывает весь этот рассказ (если вы нашли его,  честь  вам  и
хвала, если нет - поищите. Может быть, я несколько  излишне  самоуверен,
но порою мне казалось, что эта песня была им  написана  лишь  для  того,
чтобы я впоследствии мог написать свою "Башню..."). И  да  простит  меня
Грин за Ассоль.
   Еще мне хочется поблагодарить:  Тима  Аппензеллера  за  его  книгу  о
гномах, безумного мечтателя Эдгара По, Ангела Каралийчева - за старинную
болгарскую байку про двух братьев и медведя, Святослава  Логинова  -  за
статью о средневековой фармации, а также авторов стихов про паука и  про
мышку с сыром - стихи эти я прочитал когда-то в раннем детстве в журнале
"Веселые картинки", и теперь уже не помню ни фамилии авторов, ни  номера
журнала, ни даже года, когда это произошло.
   Я не пытался создавать в своих произведениях какой-то особый мир - он
создавался сам. Здесь все - правда, до последнего слова,  ибо  придумать
можно было бы и поинтереснее. И я не виноват,  что  где-то  там  идет  к
своей далекой и непонятной цели рыжий ведун со странным именем Жуга, чья
жизнь так тесно переплелась с моей; идет туда, где ночи напролет танцуют
рыжие лисы осени, и над ними та же Луна, где оставил свои следы  человек
в год, когда  я  родился.  И  пока  он  так  идет,  рассказы  эти  будут
появляться.
   Это все, что я могу сказать. Надеюсь, это не конец, и потому
 
   До встречи.
   Искренне ваш,
   Дмитрий СКИРЮК
 
КОРОТКО О СЕБЕ 
 
   Родился 10 ноября 1969 года в городе Березники, в 1986  году  окончил
школу, в 1996 - Пермский Государственный  Университет  по  специальности
биология. Литературным творчеством серьезно занимается с 88 года.
   Настольная книга - Герман Мелвилл "Моби Дик".
   Любимые писатели-классики: Н. В.  Гоголь,  А.  П.  Чехов,  О.  Генри,
Тэффи, Генри Райдер Хаггард,  Роберт  Льюис  Стивенсон,  Льюис  Кэрролл.
Любимые писатели-фантасты: Станислав Лем, Джек  Вэнс,  Клиффорд  Саймак,
Роберт Лин Асприн, Анджей Сапковский, Дж. Р. Р. Толкин. Аркадий и  Борис
Стругацкие, Роджер Желязны, Андрей Лазарчук, Борис Штерн, а также мистер
Олди (Громов & Ладыженский) и Мария  Семенова,  если  только  они  будут
продолжать также хорошо, как начали (а они, похоже, продолжают...).
   Любимая музыка: БГ и "Аквариум", "Калинов Мост", Tom Waits, The Cure,
Yello, The Beatles, Dead Can Dance, Cocteau  Twins,  Nick  Cave,  Sting,
ирландская и шотландская фолк-музыка.
   Любимые композиторы-классики: А. Вивальди, П. И.  Чайковский,  В.  А.
Моцарт, Дж. Б. Перголези.
 
БИБЛИОГРАФИЯ 
 
   1. "Ранние рассказы" (1989-1990)
   2.  "Дети  Капитана  Гурея"  (в  соавторстве   с   В.   Новокшоновым)
(1989-1991) - роман.
   3. "Старков и другие безумства" (в соавторстве с А. Михалычем) (1993)
- повести и рассказы.
   4.  "Прививка  против  приключений"  ("Дети   Капитана   Гурея   II")
(1992-1994) - роман.
   5. "Фантазилки" (1990-1995) - рассказы.
   6. "Осенний Лис" (1994-1997) - роман.
 
ПУБЛИКАЦИИ 
 
   На компакт-диске "Библиотека в кармане" (компиляция, изданная в конце
1996 года) каким-то "левым"  образом  был  издан  "Старков".  Автор  был
обижен отсутствием гонорара, хотя и весьма польщен тем, что попал в одну
компанию с Желязны, Айзеком Азимовым, Полом Андерсоном, бр. Стругацкими,
Андре Нортон и (о, боже!) с самим Шекспиром. Диск заведомо  "пиратский",
стоит дешево и любой обладатель компьютера  и  CD-Rom'а  может  прочесть
наши  с  Михалычем  творения,  помещенные  почему-то  в   раздел   "Юмор
программистов". Автор вынужден официально заявить,  что  ни  Скирюк,  ни
Михалыч программистами никогда не были, и вряд ли будут (хотя  полностью
ручаться за Михалыча он, конечно, не может).
   Постоянный  адрес  местожительства  временно   отсутствует.   Письма,
телеграммы, гонорары и подарки слать по адресу. Или вот сюда.