то он должен быть честным? - осклабился глава надсмотрщиков.
     - Значит, мне оружие не положено?
     - Почему не положено? - насмешливо поглядел на меня Каюм. - Хоть меч, если ты его, конечно, найдешь...
     Я повернулся к стоящим у противоположной стороны зала старожилам. Еще вчера я заметил у многих самодельные небольшие клинки. Видимо, надзиратели, вооруженные широкими полуметровыми мечами, не имели ничего против, если их подопечные обзаводились самодельными ножами. Да и что может сделать человек, вооруженный десятисантиметровым лезвием, против боевого меча? Никто из аборигенов не торопился предложить мне свое оружие. Я видел только горящие любопытством глаза. Я нашел в толпе Боркая. Тот взглянул мне в глаза и, пожав плечами, отвел взгляд в сторону.
     - Ты еще долго будешь думать? - оторвал меня от разглядывания толпы голос Каюма. - Или отдашь штаны так?
     Я повернулся в сторону главы надсмотрщиков.
     - Может, кто-то из вас одолжит мне на время нож?
     - С какой стати? - ухмыльнулся Каюм. Я еще раз обвел взглядом толпу, но никто так и не предложил своей помощи.
     - Что ж, я готов.
     - Начинайте, - хлопнул в ладоши Каюм, и в тот же момент Юздак змеей метнулся ко мне.
     Я отпрыгнул назад, и его клинок чиркнул по воздуху. Он перебросил его из руки в руку и шагнул вслед за мной. Я попытался отступить, но столпившиеся позади зрители отшвырнули меня прямо на лезвие ножа. В последний момент каким-то невероятным разворотом мне удалось увернуться от летящего навстречу лезвия, но Юздак успел достать меня вскользь. Вспыхнувшая в предплечье боль погасила в сознании мысль о нелепости происходящего. Я понял, что этот подонок действительно вознамерился прирезать меня. Отскочив к противоположной стене, я пошел по кругу, наблюдая за каждым движением моего противника. Тот осклабился, увидев появившуюся кровь, и двинулся вперед. Я постарался погасить закипающую в сознании злость.
     "Не злись, Панов! - всплыли в сознании слова тренера из далекой юности. - Ты теряешь над собой контроль и проигрываешь схватку противнику заведомо слабее тебя". Действительно, я частенько по-глупому проигрывал на соревнованиях во времена моих школьных увлечений спортом. Так было и в секции дзюдо, и в секции самбо. Мои друзья - Колям и Серега - очень быстро дошли до кандидатов в областную юношескую сборную как раз в секции самбо, мне же так и не удалось добиться заметных успехов, хотя на тренировках я с легкостью справлялся с ними обоими. В конце концов тренер махнул на меня рукой. А там и школьные годы подошли к концу, а с ними и спортивный угар. Ему на смену пришли совсем другие увлечения. От былых занятий спортом в распорядке дня осталась только ежедневная зарядка, въевшаяся в кровь и плоть...
     Оказалось, хоть и прошло столько лет, ничего не забылось. Следующий удар ножа я парировал уже вполне профессионально, приняв руку противника на блок скрещенных рук. А когда Юздак шагнул вперед, стремясь вырвать нож, подсек его ногу. Уголовник покатился по полу. Я бросился на него сверху, намереваясь разом покончить с противником, и чуть не нарвался на выставленное вперед лезвие. Юздак, угрожающе поводя перед собой ножом, поднялся на ноги и двинулся в мою сторону. Самодовольно-мстительное выражение на его лице уступило место дикой злобе. Он вдруг взревел и рванулся ко мне, кромсая воздух во всех направлениях. Дождавшись, когда противник окажется достаточно близко, я шагнул чуть в сторону и, поймав руку Юздака на одном из замахов в захват, вывернул ее вверх и вправо, одновременно поворачиваясь к противнику спиной. Хрустнуло на изломе предплечье, нож зазвенел на полу одновременно с диким воплем боли противника. Продолжая движение, я бросил Юздака через плечо, и он полетел в противоположный угол пещеры, шлепнувшись на пол как раз у ног сидящего там Каюма. Тот наклонился над упавшим, но Юздак не подавал признаков жизни. Каюм поднялся и, ткнув носком ноги распластавшегося уголовника, скомандовал своим приближенным:
     - Унесите его отсюда!
     Затем он направился в мою сторону.
     - Надеюсь, я отстоял право на собственные штаны? - Я встретил вопросом приближающегося главу надсмотрщиков.
     - Отстоял, отстоял, - поморщился тот. - Носи на здоровье. У меня к тебе другое предложение...
     - Какое? - прервал я его. - Если участвовать в дальнейших здешних развлечениях, то я не согласен...
     - Выслушай меня, варвар, - угрожающе нахмурился Каюм. - И не смей больше перебивать, иначе тебе не удастся так легко отделаться, как в этот раз...
     - Слушаю. - Я всем своим видом изобразил смирение.
     - Я предлагаю тебе место надзирателя, - как величайшее благодеяние преподнес мне свое предложение Каюм.
     - Боюсь, я не подойду на эту должность, - отказался я. - И потом я не собираюсь долго задерживаться в этих местах...
     - Ты что, совсем дурак? - изумился Каюм - Из этих мест один путь - в отвал или на корм вампирам.
     - Я думаю, ты ошибаешься, предводитель надсмотрщиков.
     - Ты издеваешься надо мной? - нахмурился Каюм.
     - Нет, просто предпочитаю отрабатывать свой хлеб, а не стоять с плеткой над другими...
     - Что ж, ты сам выбрал... смотри не пожалей...

***

     Вот так я и оказался на одном из самых верхних горизонтов рудника в компании с полупомешанным стариком. Может, и надо было согласиться на предложение местного пахана, но все мое существо восставало против, стоило только взглянуть на его окружение с не обремененными интеллектом мордами. И потом я понимал, что в эту среду просто так, со стороны, не попадают. Значит, свое в ней существование придется ежедневно, если не ежечасно, оправдывать и оправдывать кулаками. Я всегда сторонился таких компаний, а вернее, стай. Уж лучше ковыряться в забое. Мне не верилось, что не существует способа покинуть эти негостеприимные места, Просто надо хорошенько поискать. К тому же, Корасайоглы обещался наблюдать за моими передвижениями. Магрибский маг должен быть заинтересован в выполнении воли его работодателя, а значит, сделает все, чтобы я не рубил породу во благо местного эмира, а смог двинуться дальше. И меня не оставляла призрачная надежда, что Халк и его начальник Бекар не забудут своего обещания...
     - Хватит рассиживаться, - прервал мои мысли скрипучий голос. - Твоя очередь расширять эту дыру.
     Я взглянул на старика, выползшего на карачках из низкой и темной выработки. Ильхом, так звали этого древнего деда, уж не знаю за какие прегрешения, работал на руднике столь давно, что успел совершенно позабыть о небе. Все, что мне удалось от него добиться, - это как его зовут. Поначалу мне было немного не по себе коротать дни и ночи, если такое определение подходит для подземного кротовьего существования, с полусумасшедшим, но потом я понял, что старик совершенно безобиден. Единственное, что угнетало, - это отсутствие собеседника. Надзиратель, один раз в день приносивший нам по краюхе хлеба, был неразговорчив и, проверив сделанное нами за смену, выдавал пайку и молча удалялся.
     С другой стороны, моего напарника трудно было назвать молчуном. Он постоянно что-то монотонно бубнил себе под нос. Вот только со мной общался исключительно на темы работы. И все.
     Но мое (или наше?) затворничество длилось недолго. Где-то на десятый день нашу выработку навестил верховный надзиратель Изумрудного рудника. Я несколько обалдел, когда во время очередного отдыха услышал приближающиеся шаги, а-потом в круг света от чадящего светильника вступил сам Каюм.
     - Как дела, варвар? - обратился он ко мне.
     - Помаленьку, - ответил я, оправившись от изумления, вызванного его неожиданным появлением.
     - Как Ильхом? - Он кивнул в сторону забоя, где старик мерно долбил камень. Я молча пожал плечами.
     - Понимаю, - улыбнулся Каюм. - Напарник не сахар.
     - Я всяких навидался. Этот еще не самый худший.
     - Да? - недоверчиво вскинул брови надсмотрщик. - Ну-ну... А я грешным делом решил, что ты уже созрел для перехода под мое руководство...
     - Я и так нахожусь под ним...
     - Не придуривайся, - поморщился Каюм. - Ты прекрасно понял, что я имел в виду.
     - Понять-то понял, вот только одно не совсем понятно: зачем я тебе так сильно понадобился?
     Каюм долго смотрел на меня, прежде чем ответить.
     - Разве ты отказываешь мне в простых человеческих чувствах?
     - Тебе? - Мне стало смешно. - В чувствах? Да еще в человеческих?
     - Что тут смешного? - нахмурился Каюм.
     - Ничего. - Я справился с собой. - Мне было бы гораздо спокойнее узнать истинную причину твоей заботы обо мне, чем подозревать в неожиданной симпатии к какому-то рудокопу.
     - Мне понравилось, как ты разобрался в споре с Юздаком. Такие люди необходимы в надзирателях, а не в забоях. Чтобы рубить породу, хватает всякой швали. Вот поддерживать порядок среди нее - важнее.
     - Брось, - я махнул рукой. - У тебя и так железная дисциплина на руднике. Если кто и взбунтуется, его живо уморят без пищи...
     - Значит, ты мне не веришь?
     - Нет. - Я поднялся. - Пора мне в забой, иначе Ильхом не выполнит положенную на двоих норму...
     Так безрезультатно закончился наш первый разговор с Каюмом.
     А на следующий день вместе со знакомым надзирателем в нашу выработку пожаловал Юздак. Этот тип, воспылавший такой любовью к моим штанам, а потом не менее сильной ненавистью к их владельцу, естественно, не отказался от места надсмотрщика и щеголял с широким и коротким мечом на поясе.
     Сверкнув в мою сторону ненавидящим взглядом, он сразу проследовал в забой.
     - Сард, - раздался оттуда его голос, - эти двое не выполнили сегодня норму, и им надо урезать пайку.
     - Брось, - наш надзиратель прошел к нему, - они работали, как всегда... вот отметка, откуда я меряю...
     - До нормы не хватает полтора локтя, - настаивал Юздак.
     - Вчера они сделали больше на два локтя, - попробовал остановить его Сард. - Просто сегодня попалась твердая порода. Завтра они нагонят норму...
     - Вот тогда и получат полный паек, - со злорадством в голосе заявил Юздак.
     - Забирайте. - Сард вытащил из сумки и протянул нам кусок хлеба.
     - А где второй кусок? - Я намеренно игнорировал стоящего рядом Юздака.
     Сард развел руками, кинув косой взгляд в сторону своего напарника.
     - Второй кусок, варвар, ты не заработал, - заявил довольно улыбающийся Юздак.
     - Ручка не болит? - Я кивнул на его конечность в самодельных лубках, тщательно примотанную к телу.
     - Ты! - Он схватился за меч здоровой рукой.
     - Сард, - обратился я ко второму надзирателю, - уведи отсюда своего товарища. А то я могу ненароком повредить его вторую конечность, и Каюму придется кормить своего приятеля с ложечки. Боюсь, ему это сильно не понравится.
     - Я убью тебя! - сунулся в мою сторону Юздак.
     Сард молча встал на его пути, схватив за здоровую руку.
     - Ну-ну. - Я взглянул на этого типа, пытающегося обойти перегородившего ему дорогу Сарда. - А работать кто будет? Уж не ты ли?
     - Скоро пригонят вторую партию каторжников, и на твое место найдется другой! - прямо-таки брызгал слюной Юздак.
     - Смотри, как бы им не оказался ты. - Мне надоело препираться с этим недоумком.
     - Идите работать. - Сард развернул своего нового напарника лицом к выходу и попытался выпихнуть того из выработки.
     - Тебе осталось жить тридцать дней, варвар! - выкрикнул на прощание Юздак.
     - Когда ты успел сцепиться с надсмотрщиком? - недовольно проскрипел Ильхом. - Теперь нам постоянно будут недодавать хлеба.
     - Ешь, - я протянул ему урезанный паек, - я не хочу.
     - А работать ты как будешь? - Ильхом недоверчиво переводил взгляд с хлеба на меня. - Мы же опять не выполним норму. Особенно если мерить будет этот новенький.
     - Не переживай, старик, - поморщился я. - Всякий раз, когда нам урежут паек, он будет твоим, раз уж я в этом виноват...
     Ильхом нерешительно, все еще подозревая, что я могу передумать, забрал краюху хлеба и перебрался в угол, где у нас копилась в глиняной плошке капающая с кровли вода.
     Напоследок этот негодяй, которому мне довелось сломать руку, сообщил важную информацию. Получалось, заключенных пригоняли на рудник раз в сорок дней и мне оставалось пребывать в этом неприятном месте где-то около месяца, а там должна была подоспеть помощь от магрибского мага или Бекара. Сотник не был похож на человека, бросающего слова на ветер.
     О том, что все останется на своих местах, я предпочитал не думать. Попасть в эти места из другого мира, чтобы закончить свои дни в богом проклятом месте, долбя камень во имя процветания какого-то местного князька... такого не могло быть потому, что не могло быть никогда...
     Однако спасение пришло совсем не с той стороны, откуда я его ждал... только спасением это назвать можно было с очень большой натяжкой.
     Но обо всем по порядку.
     На следующий день к концу смены нас опять посетил мстительный Юздак, и Сарду пришлось снова урезать паек. Ильхом без зазрения совести, памятуя о моих вчерашних словах, слопал хлеб, даже и не подумав поделиться со мной. А я, глядя на торопливо расправлявшегося с едой старика, пожалел о своем опрометчивом обещании. Пожалуй, так мне не продержаться оставшийся месяц. Или я к его концу так ослабею, что буду не в состоянии передвигаться самостоятельно, или, что более вероятно, со мной расправится этот злопамятный придурок.
     Такое положение вещей продлилось трое суток, а потом, к моему изумлению, нас опять навестил Каюм. Ильхом как раз управился с очередной краюхой хлеба, на которую я старался не смотреть, и уполз на свое постоянное место ночлега. Я попил воды за неимением лучшего и собрался последовать примеру моего напарника, когда на сцене возник верховный надзиратель рудника.
     Он остановился в нескольких метрах от меня. Я не проявил никакого интереса к его появлению, стараясь по возможности удобнее расположить ноющее тело на неровностях пола.
     Каюм окинул меня внимательным взглядом и произнес:
     - Что-то ты неприветлив, северный варвар...
     - С чего ты взял, что я буду встречать тебя с распростертыми объятиями?
     - Ну... я все-таки не так придирчив к тебе, как к остальным, - после некой заминки произнес Каюм.
     - В чем же это выражается? - усмехнулся я. - В урезании пайка? Именно так надо понимать твое ко мне благорасположение?
     - Не понял, - оторопело посмотрел на меня Каюм. - Какого пайка?
     - Который ежедневно недодает любитель чужих штанов... твой старый знакомый и подчиненный.
     - Юздак? - наморщил лоб Каюм. - Но какое отношение он может иметь к твоему пайку?
     - Тебе лучше знать, чем занимаются твои подчиненные.
     - Я разберусь с этим. - Каюм поджал губы. - И если все так, как ты говоришь, этот недоносок ответит за свою самодеятельность.
     - Спасибо за помощь, - я язвительно улыбнулся, - а теперь, если ты не против, мне бы хотелось выспаться...
     - Ты дерзок, - нахмурился Каюм.
     - В моем положении терять нечего, - улыбнулся я. - Хуже места, в котором я нахожусь сейчас, придумать трудно.
     - Ты заблуждаешься, - гипнотизировал меня взглядом Каюм. - Есть еще разведчики и их сопровождение... вот там действительно терять нечего, и попавшие туда радуются каждой прожитой минуте.
     - Там действительно так опасно? - Я изобразил заинтересованность.
     - Да, - односложно ответил надзиратель.
     - Тогда я не против присоединиться к этой компании. По крайней мере, раз там существует действительная опасность для жизни, можно будет не опасаться появления твоего подчиненного.
     - Я же сказал, что разберусь и Юздак будет наказан за самоуправство!
     - Ой ли? - я недоверчиво усмехнулся.
     - Оставим эту тему! - Каюм рубанул рукой в воздухе, ставя точку в нашем споре.
     - Как будет угодно. - Я пожал плечами и отвернулся к стене.
     Каюм посопел еще некоторое время рядом со мной, потом резко развернулся и пошел прочь, в раздражении отшвыривая попадающиеся под ноги обломки породы.
     Что-то все-таки этому верховному надзирателю от меня было нужно, иначе такой человек не стал бы терпеть мои выходки. Вот только что? Что так могло заинтересовать верховного уголовника здешних мест в обычном каторжнике? Уж никак не мой удачный поединок с этим придурком. Я не показал там ничего экстраординарного, чтобы заинтересовать Каюма. Он сам, по моему глубокому убеждению, мог изувечить или отправить на тот свет мешающего ему человека гораздо большим количеством способов, чем довелось мне узнать в далекой юности. И сделал бы это Каюм абсолютно спокойно и равнодушно, не терзаясь при этом муками совести. Не такой это был человек, если он еще подходил под данное определение...
     - Ты доиграешься, - в круге света показалась голова Ильхома, оторвавшая меня от раздумий. - Загремишь туда, куда пообещал Каюм...
     - Куда? - Я с интересом посмотрел на старика.
     С чего это он вдруг проявил такую заботу о моей судьбе? Когда жрал хлеб в одиночку, что-то этого было не видно.
     - Сопровождать разведчиков, вот куда, - раздраженно заявил старик.
     - Тебе-то что с этого? Лишишься строптивого напарника, только и всего.
     - А вместо тебя поставят какого-нибудь уголовника, который заставит меня работать вместо него да еще голодом уморит...
     А мне на мгновение показалось, что Ильхом проявил ко мне человеческое сочувствие. Ну что ж, по крайней мере, он не лицемерит.
     - Расскажи, кто такие разведчики и их сопровождение? - Я решил воспользоваться неожиданно прорезавшейся разговорчивостью старика.
     - Зачем? - Ильхом отвернулся, собираясь вернуться к прерванному сну.
     - Может быть, я тогда буду вести себя осмотрительнее и тебе не придется беспокоиться за свою пайку хлеба. Старик замер, потом повернулся в мою сторону.
     - Ты еще не понял, что попал сюда навсегда? - спросил он. - И те, кто ерепенятся, здесь долго не живут?
     - Положим, ты прав, - кивнул я. - Но вопрос был не об этом.
     - Хочешь узнать о разведчиках? - усмехнулся старик. - Это люди, которых берегут как зеницу ока, и тебе в жизни не попасть на их место.
     - Почему же Каюм так пугал меня ими?
     - Не ими, неуч, а сопровождением...
     В общем, через пень колоду Ильхом поведал мне о еще одной стороне бытия каторжников Изумрудного рудника.
     Рудник существовал так давно и так активно эксплуатировался, что все более или менее богатые жилы были выработаны. Приходилось все глубже вгрызаться в землю, но на большой глубине добывать вожделенные камни становилось намного труднее и дороже. Надо было тратиться на крепление выработок, да и изумруды почему-то попадались мелкие и невзрачные. То ли дело в верхних горизонтах, но залежи были небезграничны. А выше, где раньше можно было без особого труда заниматься добычей, поселились вампиры... Вот однажды кому-то и пришла в голову мысль попытаться откусить кусочек владений кровососов.
     К ранее известной жиле бросили десант из штрафников без права безрезультатного возвращения. Половина каторжников из того отряда сгинула в пещерах, но оставшиеся успели частью обрушить, а частью заложить проходы, ведущие к богатому участку. После этого разработка продолжилась без особых проблем. Вот и повелось с того времени использовать штрафников и неугодных рудокопов для сопровождения разведчиков-рудознатцев. Последние разыскивали богатые жилы, а обычные рудокопы прикрывали их от вампиров и обустраивали будущие места работы, возводя защитные стены против истинных хозяев пещер и неся при этом ужасающие потери.

***

     После следующей смены Сард явился без ставшего привычным Юздака и выдал нам двойную порцию хлеба. На вопрос, где его напарник, надзиратель лишь криво ухмыльнулся.
     - Ты доволен, северный варвар? - появившийся вслед за ним Каюм кивнул Сарду, и тот торопливо ретировался.
     - Спасибо за заботу о простых людях, - я поделился хлебом с Ильхомом.
     Старик схватил свою пайку и поспешил исчезнуть с глаз грозного начальства.
     - Теперь ты мне веришь? - продолжал допытываться Каюм.
     - Верю, но никак не пойму, что тебе от меня