алк.
     - В моем мире... ну, на севере, - вовремя поправился я, увидев удивление в глазах собеседника, - это средство стоит бешеных денег... если, конечно, не подделка...
     - Я сам добываю его в горах и готовлю, - улыбнулся Хал к. - Поэтому не переживай, варвар. Ничего плохого с твоими ногами не случится. Гораздо хуже то, что ждет тебя впереди...
     - Не мог бы ты рассказать, что собой представляет место, куда меня продали?
     - Горы Калидаг, в которых находятся Изумрудные рудники, очень богаты на самоцветы. Благодаря этим камням наш эмир - один из самых богатых в Хорасане... Вот только работать в тех горах не будет ни один свободный человек ни за какие деньги...
     - Почему?
     - Халк, ты закончил с этим оборванцем? - Рядом с нами возник десятник.
     - Да, - кивнул Халк. - Теперь его ранам ничего не грозит.
     - Пошли, - обратился ко мне Шерх. - Нечего тебе рассиживаться здесь.
     Вот так Халк и не успел рассказать мне о конечном пункте моего не совсем добровольного, а вернее, совсем недобровольного путешествия. На прощание лекарь сунул мне кусок черствой лепешки, вызвав этим неодобрительно-удивленный взгляд своего шефа.

***

     Через двое суток наш караван прибыл в предгорья Калидага. Когда по обеим сторонам от дороги начали попадаться отвалы отработанной породы и заброшенные шахты, к нам навстречу выехала кавалькада всадников. Ходжа Хасан, глава каравана, переговорив с встречающими, ускакал вперед, а нас погнали почти бегом вверх по тропе.
     Вскоре перед нами открылось мрачное ущелье, на входе в которое высилась не менее мрачная крепость, контролирующая единственную дорогу, ведущую в горы. Ворота со скрипом открылись, и нас начали заводить во внутренний двор.
     - Что-то мало народа в этот раз ты привел, Бекар, - обратился к начальнику охраны один из местных стражников.
     - Скоро и этого не будет, - пообещал мрачный Бекар, поигрывающий своим страшным кнутом, - в Шемсуме стараниями городской стражи почти не осталось бродяг и нищих...
     - Ничего, - улыбнулся стражник, - эмир, да благословенно его имя, найдет бездельников для работы.
     - Не сомневаюсь, - кивнул Бекар. - На охрану рудника надо раз в пять меньше стражи - он сам себя с успехом защищает, да и Пограничная стража слишком разбухла... так что работники найдутся...
     - Не шути так, Бекар, - недобро ощерился принимающий, - а то как бы тебе самому не залететь в эти места...
     - Я воин, - ответил Бекар, - а не мародер, нашедший теплое местечко. Если эмир пошлет таких, как я, на рудники, то кто же будет стоять на охране его сокровищ? Уж не ты ли?
     - А хотя бы и я, - высокомерно заявил стражник.
     - Тогда не завидую я эмиру, да будет процветать он в веках, - ухмыльнулся Бекар. - Если бы ты не успел вовремя пристроиться сюда, то мог вполне попасть к своим более глупым дружкам туда, - Бекар ткнул пальцем в землю. - Сколько их сейчас рубит камень? Или они и там находят кого грабить?
     - Пошли! Пошли, оборванцы! - проигнорировал последние слова Бекара стражник и начал подгонять нас к дальнему углу двора, где дымила кузница.
     Когда я проходил мимо Бекара, он проводил меня внимательным взглядом, но ничего не сказал.
     Около кузницы моих сотоварищей принялись споро освобождать от кандалов и цепей. Я устало присел около стены. Мне не было нужды становиться в очередь к кузнецу. Учитывая жалкое состояние моих ног, меня не стали заковывать в дороге. Поэтому я сейчас имел редкую возможность отдохнуть.
     - Я рассказал твою историю Бекару, - возле меня остановился Халк. - Он пообещал сообщить в Шемсуме кому следует. У нашего начальника большой зуб на Пограничную стражу...
     - А сейчас этого нельзя сделать?
     - Увы, - покачал головой Халк. - Ходжа Хасан не стал даже слушать Бекара. У него налаженные отношения со стражниками границ. Они ему сбывают за полцены захваченных путников, а Хасан сдает их за полную цену здесь...
     - Работорговец...
     - Какой есть, - пожал плечами Халк. - Так что жди и постарайся выжить в этих подземельях.
     - Постараюсь, конечно, - вздохнул я. - Но где гарантия, что Бекар сделает то, что обещал?
     - Не равняй его с этим сбродом, - Халк кивнул на сгрудившихся у противоположной стены местных стражников. - Бекар - воин и человек слова.
     Из крепости показался Ходжа Хасан, за которым несли небольшой ларец.
     - Ну все, - заторопился Халк. - Мы отправляемся обратно. Удачи тебе, северный варвар.
     Ларец, содержащий, видимо, добычу рудника, с особым тщанием погрузили на вьючную лошадь, которую сразу же окружили плотным кольцом воины Бекара. Раздалась команда, вновь заскрипели открываемые ворота, и доставившие нас сюда стражники умчались прочь.
     Мне же предстоял еще один, неведомый этап моей, вдруг ставшей такой богатой на приключения жизни. Когда нас, прогнав бегом по погрузившемуся в сумерки ущелью, загнали в большую клеть и начали торопливо опускать под землю, я, глядя поверх голов стоящих вокруг меня товарищей по несчастью на быстро уменьшающийся прямоугольник неба, подумал, что, может быть, лучше бы было не выныривать из той горной речки в моем мире...
     Или пришла пора пригласить Каргарона, заточенного в Кайсаабаде? Но что-то мне подсказывало - еще не все так необратимо, чтобы обращаться за помощью к демону. Неизвестно, свое ли имя он назвал мне и как поступит, оказавшись рядом со смертным, один раз сумевшим вырваться из его лап.

Изумрудный рудник

     - Итак, ублюдки, я ознакомлю вас с правилами здешнего места. - Перед нами остановился бугай, поигрывая короткой дубинкой. На боку у него болтался короткий прямой то ли меч, то ли кинжал.
     Мы стояли в большом рукотворном подземном зале. На стенах и своде виднелись многочисленные следы работы подземных рудокопов. Пара светильников освещала это место, более похожее на чистилище или саму преисподнюю. Клеть, в которой нас опустили в эти недра, быстро ушла вверх, и несколько человек споро задвигали шахтный колодец массивной, стянутой железными полосами крышкой. Наконец она с глухим звуком вошла в специальные пазы, окончательно отрезав нас от внешнего мира.
     - Вот оттуда, - бугай показал дубинкой в направлении колодца, - есть только один путь - сюда. Обратно еще никто не поднимался. Поэтому сколько вы здесь проживете, зависит от вашей удачи. И желания работать. Просто так здесь хлеб не ест никто. Все понятно?
     Толпа вновь прибывших в это преддверие ада подавленно молчала.
     - Раз все понятно, - осклабился бугай, - можете разойтись. Место ночлега вам покажут. Завтра вас распределят по выработкам.
     - А ужин? - раздался робкий голос из толпы в спину уходящего надсмотрщика.
     - Я же сказал: просто так здесь не дают ничего, - развернулся в нашу сторону бугай. - А коли сегодняшнюю смену вы не отработали, ужина вам не будет.
     Я брел в толпе, стараясь не думать о голодном бурчании желудка. Ведший нас рудокоп остановился в следующем зале.
     - Можете переночевать здесь. - Он повернулся к толпе. - Далеко не расходитесь. Гора источена вдоль и поперек выработками, и неопытный человек может запросто заблудиться. Каюм не одобрит отсутствия кого-либо на утренней перекличке...
     - А кто такой Каюм? - вылез вперед тип, в котором я опознал похитителя моих штанов.
     - Глава здешних надсмотрщиков, - ответил провожатый.
     - Он из Шемсума? - продолжал расспрашивать Юздак. - Из Портового квартала?
     - Из Шемсума, - кивнул головой рудокоп, - а из какого квартала, не знаю. Со мной он такими подробностями не делился. Если хочешь, расспроси его сам. Может, он тебе что и скажет, прежде чем изувечить...
     Юздак отстал от провожающего, скрывшись в толпе. А тут начали подходить пропыленные и усталые рудокопы.
     Пока старожилы рудника разыскивали в толпе новичков знакомых и пытались узнать последние новости с поверхности, я отошел в сторону. Среди этого контингента у меня не могло быть ни родственников, ни знакомых. Постепенно в зале новоприбывшие перемешались с местными. Кто нашел знакомого, кто знакомого знакомых, кто земляка. Мне неинтересно было вслушиваться в обрывки разговоров о событиях и сплетнях Шемсума или Хорасана. Гораздо важнее было узнать о местных правилах и обычаях. Не помешало бы также расспросить о таинственном Каюме, тем более если им так настойчиво интересовался Юздак, обещавший сжить меня со свету.
     Я прошелся по залу, внимательно присматриваясь к здешним старожилам. Мое внимание привлек пожилой мужчина, безучастно привалившийся к одной из стен. Он с самого начала не пытался отыскать знакомых в толпе вновь прибывших и не интересовался новостями с поверхности.
     Когда развалилась очередная империя моего мира, в которой мне довелось родиться и жить, на книжные прилавки хлынул поток воспоминаний бывших лагерников. Из них я вынес одно - в любой стране места заключения формируются по сходному принципу: наружная охрана, состоящая из наемников, и внутренняя, где в основном окапываются уголовники. Исключений нет. И моя страна еще раз подтвердила это правило. Главное же в этих местах - не высовываться без нужды и иметь своевременную информацию о действующем раскладе сил.
     - Не помешаю? - Я присел рядом с рудокопом.
     Он скользнул по мне безразличным взглядом и отвернулся.
     Я достал из кармана половину лепешки, что мне сунул Халк на прощание, и, разломив на две половины, предложил сидящему рядом. От лепешки тот не отказался. Глядя, как он быстро управился со своим куском, я сделал еще одно умозаключение: и в отношении кормежки здешняя зона ненамного отличалась от соответствующих мест моего мира.
     - Меня зовут Максим, - представился я.
     - Боркай, - нехотя промолвил рудокоп.
     - Я смотрю, ты нездешний, - продолжил я разговор, видя, что Боркай замолк.
     - С чего ты взял? - взглянул на меня рудокоп.
     - А по поведению, - я кивнул в сторону толпы. - Ты даже не пытался разыскать знакомого...
     - Просто я так давно здесь, что у меня не осталось знакомых и родственников наверху...
     - За какие же грехи ты попал в эти места? - продолжал выпытывать я. - Если, конечно, это не секрет.
     - Какой секрет... - вяло произнес Боркай. - Я начинал работать на этом руднике еще вольнонаемным...
     - Что же тогда заставило тебя остаться?
     - Что? - криво усмехнулся рудокоп. - Тогда уж, скорее, кто... Наш эмир, да будет он проклят в веках!
     - Неужели тебе не позволили уехать?
     - Не только мне одному. Все, кто работал в этих забытых Аллахом местах, остались навсегда под землей.
     - Почему?
     - Здешний рудник - один из немногих, на которых держится казна эмира. А когда люди начали бежать с этой работы, отказываясь от любых денег, эмир заставил работать бесплатно, за кусок хлеба и миску похлебки...
     - Что же подвигло людей к бегству из этих мест?
     - Ты не местный, что ли? - впервые проявил интерес к моей персоне рудокоп.
     - Нет, - покачал я головой. - Я с севера.
     - Варвар, значит, - понимающе кивнул рудокоп.
     - С чего ты взял, что северяне - варвары? - не удержался я от вопроса, не имеющего отношения к моей теме расспросов. Просто стало интересно, что меня моментально относят к варварам, узнав о гипотетической родине.
     - А кто же? - удивился в свою очередь рудокоп. - Варвары они и есть. Не чтят Аллаха и пророка Мухаммада. Да еще чуть что - сразу хватаются за нож.
     - Я не думаю, что они это делают без причины. - Я решил защитить своих неведомых земляков.
     - Так базар на то и базар, чтобы торговаться, а не мериться силой, - возразил мне Боркай.
     Из этого я понял, что северяне решали проблемы обсчетов и обвесов в Хорасане самым радикальным способом. Они мне положительно начинали нравиться все больше.
     - Ну ладно, оставим в покое моих земляков, - я решил вернуться к более насущным проблемам. - Почему нас так торопливо загнали под землю? Неужели это нельзя было сделать утром?
     - Вот теперь я точно уверен, что ты нездешний, - внимательно оглядел меня Боркай. - А поначалу подумал, что Каюм решил приставить к нам соглядатая...
     - Ты не ответил на мой вопрос. - Я продолжил расспросы: - И кто такой, кстати, этот таинственный Каюм?
     - Ладно, - вздохнул Боркай, - так и быть, расскажу тебе историю Изумрудных рудников... все равно ведь не отвяжешься...
     Картина из рассказа рудокопа складывалась, прямо сказать, очень неприглядная. Изумрудные рудники поначалу функционировали, как и любое другое подобное место, на принципах взаимной выгоды. Селившиеся в здешних местах рудокопы добывали самоцветы, которые скупались представителями эмира. И все было бы хорошо, не появись в один прекрасный день в горах Калидага вампиры. Вообще-то никто не знает, появились или существовали всегда. Может, кто-то из рудознатцев, шаривших по горам, потревожил их гнездо... а может, одна из многочисленных пещер или выработок каким-то образом имела выход в соседний мир и по ней сюда проникла эта нечисть... Ясного ответа никто так и не дал. Да он никого и не интересовал. Хуже было другое. Появившаяся нечисть начала взимать с поселенцев кровавую дань. Ночные упыри с легкостью проникали в хижины, снося хлипкие двери и окна... Естественно, народ бросился бежать из этих мест, что не устроило эмира. Лишиться такого источника пополнения казны, какого не существовало во всем обитаемом мире, властитель Шемсума не мог... И эмир нашел выход. Он приказал перекрыть доступ наружу оставшимся в выработках рудокопам и начал возводить крепость для охраны рудника. Скорее даже, не для охраны снаружи, а для контроля тех, кто находился внизу. На поверхности рудник в охране не нуждался. С этим прекрасно справлялись вампиры, уничтожившие за пару лет всех нелегальных добытчиков камней. Эмир остался полновластным хозяином здешних копей. Ему не пришлось даже тратиться на охрану морского побережья от контрабандистов из Боркуля и Зейнала. Сколько человек сложили головы на постройке крепости, об этом никому не известно, за исключением, быть может, эмира и его приближенных. Но потом встала другая проблема: рудокопы, запертые в подземельях и вынужденные работать исключительно за кусок хлеба, старели и умирали, свою долю с них взяли и вампиры, пока не удалось обрушить все выработки, хоть как-то соединявшиеся с верхним горизонтом и пещерами Калидага. Никто из Шемсума не желал добровольно ехать на Изумрудные рудники, пам

ятуя, как эмир распорядился жизнями ранее работавших там рудокопов. Вот тогда кто-то из окружения эмира и придумал, как продолжить добычу самоцветов. В столице и остальных городах начали отлавливать нищих, жуликов, воров, грабителей, арестовывать несостоятельных должников. И весь этот пестрый контингент оседал в здешних подземельях. Столичное жулье быстро сообразило, что эта политика всерьез и надолго, и хлынуло в государственные структуры на службу. Были заполнены испытывавшие ранее острую нехватку в персонале гарнизоны у черта на куличках, разъезды Пограничной стражи, да и те же охранники Изумрудного рудника почти поголовно состояли из бывших грабителей и контрабандистов. Постепенно и в подземельях рудника сложилась своя элита, сплошь состоявшая из не столь проворных, как их собратья на поверхности, криминальных элементов Шемсума. Такое положение устраивало всех: и эмира, регулярно продолжавшего получать самоцветы, и уголовников, неплохо пристроившихся в надзирателях. Единственные, кто пострадал от такого расклада, - простые работяги. И если Каюм пока побаивался старых рудокопов, державшихся сплоченной группой, готовой дать отпор, то для вновь прибывающего контингента захвативший власть уголовник был всем: и дьяволом, и господом богом...

***

     - Где он? - Громкий голос, раздавшийся в пещере, вырвал меня из объятий сна.
     Я пошевелился, разминая затекшие за ночь мышцы. Так, пожалуй, недолго заработать и радикулит. Следом до меня дошло, где я нахожусь. Тут уж не до радикулита.
     Вокруг начали подниматься разбуженные шумом мои спутники по этапу на каторжные работы.
     У входа в помещение стояло человек восемь, среди которых безошибочно по надменному виду и властным повадкам выделялся главарь.
     - Я еще раз спрашиваю: где он?! - с заметным раздражением повторил свой вопрос главарь.
     Из-за его спины торопливо выбрался что-то дожевывающий Юздак. При виде его самодовольной лоснящейся рожи я почувствовал спазм в пустом желудке. Никто из прибывших на рудники так и не получил вечерней пайки. Надзиратель сослался на то, что мы ее еще не заработали. Старожилы же и не подумали делиться с новичками. Тот же Боркай, с которым я поделился половиной лепешки, счел, видимо, достаточной платой за нее рассказ о порядках, царящих в подземелье.
     А в следующий момент у меня екнуло сердце. Я понял, кто стоит в дверях и кого он может разыскивать. Тут Юздак увидел меня, и его глазки радостно вспыхнули.
     - Вон он, Каюм. - Уголовник, а кем еще он мог быть, если так быстро втерся в доверие к местному главе, указал в мою сторону.
     - Иди сюда, - поманил меня пальцем Каюм.
     Сидевшие и лежавшие вокруг меня люди начали торопливо разбредаться и расползаться в стороны, лишний раз подтвердив своим поведением, что из неприятностей мне предстоит выпутываться самостоятельно.
     Я поднялся посреди пустого пространства и шагнул навстречу местному пахану.
     - Ты, говорят, обидел моего знакомого? - испытующе взглянул на меня Каюм.
     - Понятия не имею, о ком речь, - пожал я плечами.
     - Это действительно он? - резко повернулся в сторону Юздака Каюм.
     - Да. - Тот от неожиданности чуть не подавился и еле проглотил непрожеванный кусок. - Он это, Каюм.
     - Ты что мне зубы заговариваешь? - нехорошо усмехнулся глава местных надсмотрщиков, глядя мне в глаза.
     - Я сожалею, что у тебя такие знакомые. - Я выделил интонацией последние слова.
     На миг мне показалось: в глазах стоящего передо мной человека мелькнула застарелая тоска, прорвавшаяся через всегдашнюю маску высокомерия.
     - Каюм, ты же обещал, - раздался рядом блеющий, полный злорадства голос.
     Надсмотрщик бросил полный презрения взгляд в сторону отирающегося неподалеку Юздака и повернулся ко мне:
     - Я предлагаю тебе добровольно отдать то, что хочет он, - Каюм ткнул пальцем в сторону Юздака.
     - А иначе?
     - У нас тут мало развлечений, - ухмыльнулся Каюм. - Тебе придется доказывать право на свои портки в поединке...
     Окружавшая Каюма свита радостно заржала при этих
     словах главаря.
     - А если я откажусь?
     - Тогда мы силой заставим тебя отдать их Юздаку.
     - Что ж, я согласен. - Терять мне было нечего, кроме собственных портков. В буквальном смысле.
     - Отдать штаны? - презрительно усмехнулся местный глава.
     - Нет, - качнул я головой. - Начистить рыло этому недоноску.
     - Объявляется короткий перерыв, - громко объявил Каюм, обведя глазами подземных жителей.
     Следом в зале началось активное шевеление, и в середине образовалось свободное место, где нам и предстояло сразиться.
     - Каковы правила поединка? - спросил я напоследок главу надсмотрщиков.
     - Вы будете сражаться до того момента, пока один из вас не запросит пощады... или не погибнет. Таковы наши правила, варвар.
     Я отошел на середину круга. В душе шевелился какой-то червячок, мешающий в полной мере поверить в происходящее. Поединок до смерти из-за обычных штанов? Какая-то нелепость или розыгрыш отупевших от безделья надсмотрщиков... Однако мне пришлось поменять свое мнение, и в срочном порядке.
     Юздак вышел в круг, поигрывая самодельным ножом. Мстительное выражение лица этого подонка недвусмысленно говорило, что все происходит на самом деле и меня сейчас попытаются зарезать.
     - Постойте, - я поднял руку, пытаясь привлечь внимание Каюма, усаживающегося поудобнее у стены.
     - В чем дело? - осведомился глава надсмотрщиков. - Ты раздумал драться, варвар?
     - Нет, не раздумал, - покачал я головой, - но этот тип вооружен...
     - Ну и что? - удивленно посмотрел на меня Каюм.
     - Так поединок будет нечестным...
     - А кто тебе сказал, ч