ко мне, нанизанные на веревку кривые желтые клыки чуть постукивали друг о друга... Мне потом ночью снились сны, что орки являлись за своими зубами и шарили по дому, пытаясь их найти...
     - Поэтому ты и перебиралась в мою постель? - Лейла повернулась к Малике.
     Та молча кивнула, не отводя взгляда от надписи на камне.
     - А что же раньше не говорила?
     - Мои ночные кошмары начинались всегда одинаково, - Малика отвела глаза от надписи и взглянула на Лейлу. - Из темного угла появлялся орк и, скалясь беззубым ртом, подносил палец к губам... Потом он грозил мне пальцем и начинал копаться в вещах...
     - Бедная ты моя, - Лейла обняла Малику. - Надо было сразу рассказать об этом. Отец вызвал бы мага, и он очистил бы дом от этой ночной нечисти.
     - Я боялась, - криво усмехнулась Малика. - Так, как может бояться маленький ребенок. И потом, разве возможно избавиться от кошмара, да еще во сне?
     - Кандагские маги могут все, - твердо произнесла Лейла. - Ну, или почти все, - поправилась она, услышав смешок сестры.
     - Это тебе Тайлс сказал? - Малика насмешливо уставилась на Лейлу.
     - Ну он, и что?! - вызывающе произнесла девушка. - Тайлс прошел Посвящение, и ему присвоили звание боевого мага. Он знает, о чем говорит.
     - Знает ли? - недоверчиво покачала головой Малика. - Что же тогда на границе дежурит столько обычных бойцов? Если бы маги могли все, не надо было бы посылать туда такую прорву народа...
     - Ты же знаешь, что боевых магов слишком мало, - возразила Лейла. - Поэтому на отряд приходится только один маг. А им еще нужно время для восстановления после заклятий.
     - И сколько времени понадобилось Тайлсу, когда он вчера вечером пускал огненные шарики в нашем саду? - ехидно поинтересовалась Малика.
     - Не знаю, чем тебе не понравился именно Тайлс, - огрызнулась в ответ Лейла. - Уж не тем ли, что он не обращает на тебя внимания?
     - Вот еще! - Малика почувствовала, что краснеет. - Хватит болтать об, этом надменном красавчике! Поехали в город, а то нам влетит от отца.
     Девушки взлетели на лошадей и погнали их туда, куда немногим ранее неторопливо проследовал кобольд.
     - Явились! - Мерк стоял посреди двора, уперев руки в бока. - Сколько раз я вам говорил, что мне не нужны сопровождающие?!
     Влетевшие на полном скаку во двор девушки соскочили с коней и склонились в поклоне перед кобольдом.
     - Но мы не знаем, где ты был, - осмелилась возразить одна из них.
     - Вот в следующий раз получишь ненароком арбалетный болт, будешь знать, как прятаться по кустам, - изобразил возмущение Мерк. - Я вам запретил покидать границу города без необходимости! Еще не хватало, чтобы вы нарвались на какую-нибудь нечисть!
     - Да нечисти в окрестностях Кандага уже не было лет десять, отец, - вступила в разговор вторая девушка. - И потом, наша подготовка закончена, нам скоро отправляться в приграничный дозор. Значит, мы сумеем справиться с любой нечистью.
     - И ты лично принимал участие в очистке окрестностей от этой гадости, - поддержала слова второй первая девушка.
     - Не заговаривайте мне зубы, - поморщился кобольд. - В дозоре вас будут сопровождать опытные воины, а не зеленые новички, как вы. Может, я сам тряхну стариной и попрошусь в дозор, раз вам непременно наравне с воинами хочется побывать на границе. А здесь вы одни и обязаны соблюдать правила, установленные мной! Или я такой деспот и несколько простых запретов так сильно ограничивают вашу свободу? - он испытующе уставился на девушек.
     - Нет, отец, - они смиренно потупили головы.
     - Нет - да, или нет - нет? - уточнил кобольд.
     - Мы полностью согласны с тобой, - произнесла одна из девушек.
     - Тогда марш на чистку конюшни в наказание! - рявкнул кобольд. - Я приучу вас соблюдать осторожность!
     Мерк проводил ласковым взглядом бросившихся выполнять его распоряжение девушек. Выросли из двух близняшек, чудом спасенных в том бою у Сторожевой башни, настоящие красавицы. Да и бойцов из них Мерк воспитал неплохих. Если с ним что-нибудь случится, сестры не пропадут в этой жизни. Анноат может не волноваться там, в Садах Создателя, за своих дочерей.
     От размышлений Мерка оторвал конский топот, раздавшийся за забором. Молодой кобольд-рассыльный передал Мерку сообщение, что ему необходимо присутствовать сегодня на совете старейшин. Мерк кивнул и нахмурился, размышляя о том, зачем он мог понадобиться на совете. Уже два года как кобольд отошел от решения государственных дел, решив лично заняться воспитанием подросших девушек. Он уже давно решил, что не отпустит Лейлу и Малику одних. Хватит того, что он не смог уберечь от гибели Анноат. Хотя в те очень непростые времена и о самом себе было трудно что-либо знать наперед.
     Нечисть хлынула со стороны таинственной Дороги сплошным потоком, затопив процветающие земли кобольдов. Те, кто уцелел после первого натиска, оставили поселения и, отступив на запад к горному хребту, ушли под землю, благо выработок хватало. Союзники кобольдов - люди из Златограда - ничем не могли им помочь. Они столкнулись с теми же проблемами и еле удерживали Златоград и несколько рудников поблизости. Кобольды остались один на один с кишащей в округе нечистью. Прибытие чудом уцелевшего отряда Мерка помогло понять старейшинам, что помощи ждать не следует. Уцелевшие солдаты-люди из отряда кобольда недолго задержались в подземельях кобольдов и ушли на юг, решив попытаться пробиться к соплеменникам. Дошли ли они до цели или пали жертвой нечисти или полудиких кочевников Степи - Мерк так никогда и не узнал. Он уговорил Анноат остаться у кобольдов. Женщина с детьми в то время вообще не имела никаких шансов добраться до поселений людей. Да и уговорить несчастную женщину не составило большого труда. Анноат все еще находилась в прострации после гибели мужа и сыновей. Мерк всерьез опасался, что женщина не выдержит обрушившегося на нее несчастья и сойдет с ума. Но все обошлось. Анноат почувствовала интерес к жизни, когда кобольды начали предпринимать вылазки на поверхность. Мерк вспомнил тот памятный разговор.
     - Анноат! - Вошедший в подземный зал кобольд был в полном боевом снаряжении, искусно выделанная кольчуга переливалась в свете факелов всеми цветами радуги. - Меня не будет несколько недель. Старейшины посылают нас в окрестности Кандага на разведку.
     - Зачем? - безучастно спросила женщина, склонившаяся над шитьем детского платьица.
     - Пора начинать очистку наших земель от захватившей их мрази.
     - Я поеду с тобой, - вскинулась Анноат.
     - Как? - ошарашенно отступил назад кобольд. - Мы едем в неизвестность, и женщинам там не место.
     - Я еду с тобой, - повторила Анноат, отбрасывая шитье. - Я хочу отомстить за мужа и детей.
     - А как же девочки? - спросил кобольд, оттягивая время и лихорадочно подыскивая весомый аргумент для отказа.
     - Они будут здесь в безопасности, - Анноат торопливо рылась в тюке с одеждой.
     - Но у нас женщины не участвуют в походах, - попытался возразить Мерк, заметив, что Анноат извлекла добытый где-то комплект мужской кожаной одежды на свой рост.
     - Меня мало волнуют правила, установленные для ваших женщин, - ответила Анноат. - Я решила мстить и, если ты не возьмешь меня с собой, я уйду одна.
     Эта женщина перевернула вековые традиции подземного народа. Поначалу Мерку пришлось уговаривать чуть ли не каждого воина своего отряда, не хотевшего идти в поход с женщиной. Но Анноат очень быстро доказала уже в той самой первой вылазке, что ничем не уступит опытным бойцам. Мерк иногда был уверен, что сам Создатель направляет руку этой женщины. Ни одна стрела Анноат не проходила мимо цели. Очень скоро бойцы отряда приняли женщину людей. Стоять с ней в карауле или двигаться в дозоре почитал за честь каждый. Потому что был уверен - эта женщина с яростным огнем где-то в самой глубине глаз никогда не отступит и не бросит в беде. Вот только одна странная привычка Анноат приводила окружающих в смущение. После каждой стычки или боя женщина отыскивала лично ею убитых орков или иную нечисть, выбивала у них клыки и нанизывала на узкий кожаный ремешок. Постепенно из этих жутких трофеев образовалось целое ожерелье, которое женщина почти никогда не снимала.
     Так прошли три долгих года, наполненных почти непрерывными стычками и боями. Кобольдам удалось в конце концов очистить предгорья от угнездившейся там нечисти и выбить ее из своей столицы. Потери среди горного народа были, но меньше, чем ожидалось. То ли нечисть расслабилась, так легко захватив огромные территории, то ли куда-то исчезли направлявшие ее вторжение таинственные командиры, но орки, упыри и остальная мразь так и не смогли ни разу собраться в организованные огромные орды, испугавшие всех при вторжении. Кобольды медленно, но верно уничтожали порождения Тьмы, все увеличивая подконтрольные им территории. Старейшины решили, что Кандаг стал вполне безопасным. Началось возвращение населения из подземелий в полуразрушенную столицу. К тому времени уже не было редкостью увидеть в отрядах, патрулировавших местность, женщин, пожелавших, как и Анноат, отомстить за погибших мужей или детей. Народ, который превыше всего ставил соблюдение традиций и законов предков, пошел на нарушение этих традиций. И виновницей этого явилась женщина из расы людей. Мерк печально усмехнулся, вспоминая яростные споры, чуть не расколовшие совет старейшин. Многие кобольды были против участия женщин в боях. На совете даже предлагалось отправить Анноат к людям, чтобы она не смущала умы женской половины горного народа. Конец этим спорам положили сами женщины, отправившие свою представительницу на совет. Последняя заявила, что если мужская часть кобольдов не одумается, то все женщины, принимавшие участие в боях с нечистью, последуют за отправленной в изгнание Анноат. Старейшины, скрипя зубами, согласились с этим ультиматумом, чтобы не стать посмешищем среди соседей-людей, к которым они хотели отправить Анноат.
     Анноат на удивление безразлично относилась к кипевшим вокруг нее страстям. Казалось, ее занимало только количество лично ею уничтоженных орков и упырей. Ее ожерелье все росло и, если бы этот обычай существовал среди кобольдов, то немногие воины смогли бы похвастаться таким количеством устрашающих трофеев.
     Мерк не раз пытался уговорить Анноат оставить опасные вылазки и обосноваться в городе, но та лишь отрицательно качала головой. В нее словно вселился какой-то демон, постоянно требовавший крови. Едва вернувшись из очередного похода и наскоро обласкав подрастающих близняшек, испуганно сторонившихся дочерна загоревшей и увешанной оружием женщины, Анноат тут же начинала собираться в новую вылазку. Она оживала только за городом, где из-за каждого куста можно было ожидать укуса черноперой стрелы с бритвенным наконечником или нападения какого-нибудь жуткого создания, привидеться которое могло разве что в кошмарном сне. Мерк повсюду следовал за этой загадочной женщиной, поначалу даже себе самому боясь признаться, что это та, единственная, навсегда покорившая его сердце. Он жил ради редкой улыбки, что вспыхивала как солнце на ее обычно хмуро-угрюмом лице. Вот только улыбалась Анноат чаще всего при появлении на горизонте орка или иного выродка Тьмы. Мерк в глубине души понимал, что так не может долго продолжаться. Анноат явно играла со смертью, и рано или поздно костлявая дама с косой должна была выиграть. Но, к его изумлению, они возвращались целыми и невредимыми из таких передряг, что их рассказам не верили даже старые воины, не раз встречавшиеся со смертью и сумевшие ценой невероятных усилий отстоять в такой встрече жизнь. Воины же отряда Мерка давно считали Анноат своим живым талисманом. И если она шла на какую-нибудь операцию, без колебаний следовали за ней. Раз Анноат с ними, значит, ничего страшного не случится. А страшным на войне бывает только одно - смерть.
     Где-то на четвертом году знакомства и непрерывных боев Мерк наконец осмелился и признался Анноат в своем чувстве.
     - Бедный ты мой бедный! - Женщина с жалостью взглянула на сидящего рядом с ней кобольда и взъерошила начавшую седеть гриву волос Мерка. Потом она отвернулась и долго глядела в сторону чуть тлевшей искорки костра в низине, у которого стоял, опершись на копье, часовой.
     Мерк специально таким образом распределил несение дежурств, что оказался в одном секрете с Анноат. Они в тот раз ходили далеко на юг, чтобы узнать, уцелели ли кобольды, начинавшие строительство Майдана еще до нашествия нечисти. Леса скоро закончились, пошли степи с мелкими и редкими перелесками. Место для ночлега каждый раз приходилось выбирать с особой тщательностью, используя любую низину, чтобы пламя костра не было видно в ночи. А на близлежащем холме всегда выставлялся секрет. Больше даже из-за опасения неожиданного набега уже появлявшихся в этих местах степняков, а не нечисти. Последняя попадалась, кстати, чем дальше на юг, тем меньше. Вот на таком-то холме и находились Мерк и Анноат, когда кобольд наконец решился открыться женщине.
     Внезапно Анноат повернулась к кобольду и, протянув руку, произнесла чуть охрипшим голосом:
     - Иди ко мне.

Фил. Мезозой

     Я лежал, бездумно созерцая пронзительно синее небо, по которому плыли редкие и такие безобидные пухлые белые облака. На перистый лист то ли плауна, то ли хвоща - всегда путался в палеонтологических тонкостях, которые нам читали на первом году обучения, - приземлилась большая, не менее полуметра изумрудная стрекоза. Эта вымершая бог знает сколько миллионов лет назад хищница, видимо, приняла меня за свою законную добычу. Правда, судя по ее поведению, пока еще не определилась: жрать или немного подождать. В больших фиолетово-серых фасеточных буркалах, внимательно изучавших меня, я мог созерцать себя многократно размноженным... И какое же жалкое зрелище при ближайшем рассмотрении представлял продукт эволюции, который благополучно, по мнению светил науки, пережил все катаклизмы, заставившие ту же стрекозу стремительно уменьшиться в размерах и перейти в другую продуктовую цепочку эволюции, выразить которую можно одним предложением: "Я съем тебя, а меня съедят другие".
     А может, именно этот вид и не смог приспособиться, и выжили совершенно другие, уже в то время даже не по мыслившие замахиваться на будущие венцы эволюции, а довольствовавшиеся тем, чем питаются стрекозы, живущие в мое время, - насекомыми..,.
     Мезозой, твою мать! И что меня понесло в эти края и этот мир! Вот уж поистине: знать бы, где упасть, соломки бы подстелил!
     Мои мысли незаметно скользнули в то недавнее, еще такое благополучное прошлое...
     Когда Артем и Леда решили идти дальше, а Алекс сообщил, что остается в Белом мире навсегда, мне пришла в голову мысль: откуда в этот вполне благопристойный, средневековый мир, если отбросить его магическую составляющую, попадают существа, жившие и благополучно вымершие в совершенно другую геологическую эру, отстоящую от нынешнего времени на сотню-другую миллионов лет.
     Я и Айгина, находившаяся в несколько натянутых отношениях с нашей компанией, распрощались с моими друзьями и гостеприимным хозяином, совмещавшим со своими многочисленными обязанностями еще и должность Хранителя Белого мира (ни больше ни меньше!), и отправились на северо-восток. Именно там, как нам стало известно, существовало "окно" в доисторическую эпоху.
     Наше морское путешествие не было омрачено на этот раз какими-либо происшествиями и вполне подпадало под определение классического медового месяца. Жалко только, ветер был попутным, и эта идиллия быстро закончилась.
     Наш боевой товарищ по оружию Эгон Колир плыл в ту же сторону - к месту своей постоянной службы у наследника престола, и благодаря его протекции мы не испытали никаких трудностей при подготовке нашей экспедиции в глубь веков.
     Экспедиция - это, конечно, громко сказано. Нам выделили пару опытных проводников и помогли со снаряжением и лошадьми.
     В общем, где-то дней через пять мы отправились к неким пещерам, где находился проход в иное время.
     Видимо, здесь и закончилась наша удача... Я думаю, ангел, опекающий меня и проживающий, как и у всех людей, за правым плечом, страдал клаустрофобией и побоялся лезть в темные пещеры. Чем не замедлил воспользоваться его визави противоположного знака, обосновавшийся за левым плечом. Ему, наверное, раньше довелось быть горняком. И уж этот шахтер впоследствии развернулся вовсю...
     Миновав пещеры, мы вышли на довольно крутой, скалистый склон долины, сплошь заросшей теми гигантскими представителями голосеменных, что должны были дать этому миру в будущем залежи каменного угля. Если, конечно, данный мир собирался развиваться по общепринятой схеме. А он от нее и не отступил, в чем мы смогли убедиться позднее.
     Наш отряд спустился по каменным, изрезанным выступам к прелестной, кристально чистой речке, катившей свои воды по долине. Уже темнело и проводники пообещали, что познакомят нас с образчиками местного животного мира на следующий день.
     Лагерь разбили на скале, узким мысом вдающейся в русло реки. Речной поток в этом месте сердито пенился, пытаясь снести вставшую на его пути преграду. На самой оконечности скалы образовался перекат, ниже которого вода меняла свой цвет. Темно-синие тона говорили о приличной глубине, вырытой рекой, скатывающейся со скалистого переката.
     Один из проводников тут же отправился к заводи, пообещав сногсшибательную уху.
     Особых мер безопасности мы не предпринимали. Животные, а вернее - пресмыкающиеся, по словам сопровождающих, скалы не жаловали, предпочитая им болотистую жижу равнины. Летающих ящеров в этом районе почти не было. Так что мы настроились на мирный уикенд. И местные кровососущие нам не докучали: стабильно дующий ветерок сносил всю эту нечисть туда, где ей самое место- в болото.
     Словом, ничего неожиданного не должно было случиться, но случилось...
     Где-то к середине ночи небо, блистающее абсолютно незнакомыми созвездиями, заволокли тучи, заморосил дождь, очень быстро перешедший в натуральный тропический ливень с потрясающими пиротехническими эффектами в виде грома и разнообразных молний.
     А примерно через час после начала ливня долину захлестнул потоп. Хотя проводники и уверяли, что не один десяток лет пользуются этим местом и ни разу вода не затапливала скалу. Но все когда-нибудь происходит в первый раз...
     Мы услышали нарастающий гул, пенящийся поток, примчавшийся с верховьев речки, с легкостью снес наш лагерь.
     - Держись! - закричал я, пытаясь уцепиться за ближайший выступ.
     Айгину протащило по камням мимо, но она успела ухватиться за меня сзади. В этот момент спасительный выступ не выдержал такой тяжести и с хрустом расстался со скалой. Нас кинуло в катящуюся с бешеной скоростью воду, где несколько раньше исчезли проводники, и какое-то время крутило и мотало среди пены, сучьев и всякой дряни. Айгина не смогла долго держаться за мой комбинезон, мгновенно раздувшийся и превратившийся в спасжилет. Ну а я не успел развернуться, когда очередная волна сорвала с моих плеч отчаянно цеплявшиеся руки женщины.
     - Айгина! - Я сорвал голос, оглашая ночь криками, но все было бесполезно. Мне отзывались только плещущие волны и затихающая канонада грома.
     В конце концов я уцепился за какой-то расщепленный ствол, торчащий из воды. В этом положении меня и застало утро. Гроза убралась куда-то в верховья некогда тихой речки, где все еще слабо погромыхивала. С первыми же лучами солнца я взобрался на самый высокий обломок одного из частично уцелевших стволов и попытался отыскать среди водной глади Айгину. Но тщетно, даже с приспособлениями моего комбинезона не удалось разглядеть что-либо живое. Только сучья и листва. Меня отнесло довольно далеко от того места, где мы попали в этот мир. Горы с пещерами еле виднелись на горизонте, полузатянутые облаками.
     Или Айгину и проводников отнесло несравненно дальше, или они добрались до небольшой береговой возвышенности, смутно просматривающейся со стороны восходящего солнца. О том, что Айгине могло повезти гораздо меньше, чем