силу чародея. А чтобы
научить  вас  пользоваться им,  мы предоставим вам...  советников. Вероятно,
ваши люди не очень умелые воины?..
     Толмач  вопросительно  поднял  брови,  но  на  лице  его  застыло такое
презрение, что Дейнерик едва не застонал.
     -- Мои люди -- бывшие крестьяне  и ремесленники, -- притворно загоревал
он. Вожак разбойников уже успел заметить, какое несообразное почтение питают
демоны к  землепашцам и рукодельникам, и  решил на  будущее не  упоминать  о
собственном  происхождении...  до  тех  пор,  пока  либо  он  не  перестанет
нуждаться в ши, либо сами ши не уверятся, будто сумеют обойтись без него.
     -- Мы  сделаем  из них настоящих воинов, борцов  за свободу прекрасного
Эвейна, -- заверил его толмач.
     Если  бы!  Если бы  только  нашелся мастер-воин, согласный передать его
головорезам свое умение! Каких дел можно было бы тогда наворотить!
     --  Народ Эвейна, -- прочавкал Дейнерик  с набитым ртом, -- не  забудет
вашей помощи.
     Толмач покивал.
     -- Должен сразу предупредить, -- доверительно заметил старший демон. --
Наше оружие нуждается в... определенного рода снарядах. Вот таких.
     По его команде один  из демонов, стоявших у входа в шатер так недвижно,
что Дейнерик поначалу принял их за раскрашенных  идолов,  из напоясной сумки
вытащил  кривую   железку,   наподобие  выступавшей   из   его   загадочного
громоносного  жезла. Разбойник покрутил ее в руках.  Внутри железки  плотно,
как горошины в зеленом стручке, лежали вроде бы медные гвозди.
     -- Мы,  конечно,  снабдим  вас достаточным  количеством _патронов_,  --
продолжил толмач, оставив последнее слово без перевода. -- Но без них оружие
стрелять не будет.
     Ага. Даже  невеликий  рассудок коуна Дейнерика  не мог не  сделать  тех
выводов, на которые рассчитывал майор Кобзев. Единожды положившись на оружие
пришельцев, его люди окажутся зависимы от незваных помощников... и те смогут
вертеть  ими  как  хотят.  Главарь  разбойников  не  верил,  что  ши  желают
уничтожить его людей -- этой цели можно было добиться гораздо проще. Нет, им
нужны верные слуги из местных.
     Но   всякий  слуга  рано  или  поздно  оказывается  посвящен  в   самые
сокровенные тайны хозяев. И тогда у него, Дейнерика, будут развязаны руки. А
может  --  и  раньше, если он сумеет  захватить и  подчинить себе достаточно
чародеев.
     А пока что  можно сделать  вид,  что он во  всем  будет  покорен  новым
господам.
     Коун  Дейнерик не знал,  что в  языке демонов есть особое название  для
таких,  как он, -- "квислинг".  Он даже не догадывался об  этом, потому  что
родное ему наречие Эвейна не вдавалось в такие тонкости и в нем существовало
только  одно   подходящее  слово  --  "предатель".   Впрочем,  это   главаря
разбойников как  раз  не смущало. Он и  так отверг Серебряный закон, а одним
преступлением больше, одним меньше...
     -- Поначалу мы не сможем поставить вам большие партии нашего оружия, --
продолжал демон.  --  Так  что мы предложили  бы вооружить  пока ваших самых
преданных бойцов.
     "Так, -- подумал Дейнерик, -- вот уже пошли вежливые приказы".
     Он еще больше зауважал старшего ши.
     -- Сколько? -- спросил он. Демон призадумался.
     -- Три сотни, --  выговорил  он  наконец с  видом  человека,  делающего
собеседнику огромное одолжение.
     Дейнерик с  огромным  трудом удержался  от того, чтобы  не икнуть. Нет,
если  постараться,  он  наберет  три  сотни  бойцов...  а  сколько  еще  ему
потребуется?
     "Собрать  всех  мужиков с зарубежных  хуторов, -- мысленно  пометил  он
себе.  -- Разбить  по  десяткам и повязать  кровью". Это  еще,  может, сотни
три... Но какую же орду намерены сколотить демоны? Сколотить и  отдать,  без
сомнения, под его, Дейнерика, начало. Эта мысль согревала.
     --  И,  чтобы  действовать в  пределах  Эвейна, вам  потребуется лагерь
поближе нынешнего, -- продолжил старший демон. -- На границах Бхаалейна. Там
наши  люди могли бы учить ваших обращению  с оружием и воинскому делу... и в
то же время  мы сможем честно  отрицать,  что  имеем дело  с отступниками  в
пределах владения.
     Разбойник  блаженно  улыбнулся. Нет,  он положительно недооценил  своих
новых союзников!
     -- Без сомнения, так  и следует  поступить, --  пробурчал он,  подавляя
икоту. -- Я знаю одно место...
     Невдалеке  от  тракта,  почти  у  самой  границы,   он  подумывал  было
обустроить  там  малый  лагерь,  но  побоялся  связываться  с  бхаалейновыми
дружинниками  --  воевода у  них бешеный, границы не видит. А  вот с  такими
помощниками можно и рискнуть.
     --  Прекрасно,  --  ответил старший демон с  неискренней улыбкой. --  И
когда мы сможем приступить?
     -- Завтра, -- решительно отозвался коун Дейнерик. -- Завтра же.
     * * *
     Ленивое солнце чужого мира, лениво  перевалив зенит, едва-едва наметило
путь к закату, а работы еще оставалось -- начать и кончить!
     Достать отблескивающий консервационной смазкой ППС из ящика. Разобрать.
Удалить консервационную смазку. Нанести  рабочую.  Собрать автомат. Зарядить
пробный рожок.  Отстрелять пробный рожок.  И тэ дэ и тэ  пэ.  И так все  три
сотни стволов.
     А  проверяльщиков  всего четверо. Точнее, их было пятеро, но Беловского
пришлось посадить на  сортировку  патронов,  чтобы  сразу отсеивать  выпуски
тысяча девятьсот сорок лохматого года.  А также мятые, битые,  подозрительно
запятнанные и вообще, как мудрено выразился Окан, "всяческую некондицию".
     --  Не,  ну  это уже  полное  г...  --  выдохнул  Сошников,  защелкивая
ствольную  коробку шестого  по  счету автомата. -- Почему чуть  что -- сразу
вторая  группа?  "Языков" обоих кто взял -- мы! С Кобзевым  к  местным самый
первый раз опять же мы! Наречие местное -- и то нас со Студентом угораздило!
Могли бы уж хоть какое  послабление дать, увольнительную там  какую! Так нет
же. Тоже, мля, придумали -- автоматы местным уркам давать. А  ну как  они же
нас из этих тарахтелок и положат на месте?
     -- "Как что где  достать, так это  первая, а  как "фоккер" или "мессер"
завалить, так это вторая", -- процитировал Окан. -- Ты, Лось, сам же на свой
вопрос и  ответил,  если  бы  только понял, чего сказал. Мы тут  уже  успели
навалять  кучу...   успехов,  попали   к   командованию  на   красный  лист.
Естественно,  оно,  командование,  самые  сложные  и  ответственные  задания
старается доверить своему элитному, так сказать, подразделению. То есть нам.
Видишь, даже нас с тобой от  переводящей работы избавили, дабы  не разрушать
сплоченный коллектив. Так что, сорри, сэр,  но во всех наших  бедах виноваты
наши же успехи.
     -- У  негра  в жопе я видел такие успехи.  -- Сержант Куницын  вщелкнул
рожок,  коротко  скомандовал  "уши"  и,  морщась от  кислого запаха  пороха,
продолжил: -- Если нами  и дальше будут  все дыры затыкать... Нарвемся, мля,
на п...того шамана, и будут нас веником на совочек собирать. Как Левшинова.
     -- Вот и я говорю, -- встрял Сошников. --  Будто  нам  ихних теперешних
фокусов мало, мы их еще  и вооружаем на свою же  голову. И ладно бы  винтари
какие, а то -- автоматы. Научим их, паразитов, куда какую фигулину вставлять
и за какую пимпочку дергать, да как пойдут эти орлы от пояса поливать...
     --  Это точно, --  кивнул Окан. --  Эти -- пойдут.  Эти далеко  пойдут.
Кобзев с ними еще наплачется.
     -- Кобзев-то ладно, -- тоскливо вздохнул старшина Сидоренко. -- Сгинет,
морда гэбистская, и хрен с ним. Плохо, что мы с ним в одной жопе окажемся. А
уж сколько местных при этом поляжет...
     -- И то  верно,  товарищ  старшина.  -- Алекс  потянулся  за  очередной
пачкой,  замер,  глядя на надпись,  и со словами: "Халтуришь,  Беловский" --
кинул нераспечатанную пачку обратно. -- Они с этими машинками такую кровавую
кашу устроят,  что  нас тут еще долго  помнить  будут... и детей по  вечерам
пугать.
     --  Говорю я -- винтари им в зубы и всех делов, --  проворчал Сошников.
-- Из винтаря много не настреляешь.
     -- Уши!
     -- Ой ли, Соха?  --  прищурился Беловский.  --  Да  если хочешь  знать,
хороший стрелок с винтовкой да на хорошей позиции запросто роту с вот такими
трещотками  положит.  В смысле,  на  землю  положит,  не  под  нее.  Не хуже
пулемета. Мне дед рассказывал.
     --  Да ну? -- недоверчиво  переспросил Сошников. -- А чего ж в кино про
41-й все фрицы с автоматами наших только так лупят, в хвост и гриву?
     -- В кино? -- насмешливо переспросил "историю" Беловский. -- Ну, ты бы,
млин, еще  русские народные  сказки  вспомнил.  Во-первых, в 41-м у немцев у
самих столько автоматов не было, сколько в кино показывают -- каждый второй,
не считая каждого первого. Верно, Студент?
     --  Эмпэ-38  "фольмер", в  народе  упорно  именуемый  "шмайссером",  --
отозвался Окан с ленцой, -- в 41-м был  у  десантников, альпийских стрелков,
танкистов, ну, может,  еще  немного  во всяких элитных эсэсовских частях.  А
подавляющее  большинство фашистов бегали  с  маузеровскими карабинами  К-98.
Мосинский ровесник.
     -- Во!  -- поднял большой палец Беловский. -- Слушай умного человека. И
сам мозгой шевели. У этой трещотки дальность сколько -- шагов триста?
     -- У этой -- пятьсот метров, -- перебил Алекс.
     --  Один черт,  --  отмахнулся  Беловский. -- А из  винтовки тебя и  за
километр запросто достанут. Кстати... -- Он задумчиво уставился на очередную
пачку. -- Бронебойно-зажигательные им давать?
     -- Чего?
     -- Пэ сорок первые. -- Беловский  надорвал пачку. -- Ну точно -- черная
пуля, красный поясок.
     -- В  жопу! -- выразил общее мнение старшина  Сидоренко.  --  Обойдутся
макаки. Пусть сначала с пальм слезут.
     -- Уши!
     --  Да  ладно вам.  --  Куницын  закончил протирать автомат и  отбросил
ветошь в быстро растущую  кучу перед  ящиками.  --  Прямо  уж  с  трех сотен
тарахтелок здесь третья мировая развяжется. Они  и  до нас  тоже...  не  при
коммунизме жили. И потом, мы же им не только автоматы даем.
     -- А что еще?
     --  Ну  как же?  --  удивился Куницын. -- Это... продукты  полноценные,
медикаменты там...
     --  Бесплатный  цирк   лучших  клоунов  Советской  армии,   --  вставил
Беловский.
     -- Материи опять же. Видели, в чем они ходят?
     -- Ну да, -- хмыкнул Беловский. -- Мы их завалим самыми лучшими в  мире
валенками и ушанками.
     --  А  также  бушлатами, --  добавил Окан. --  Выдадим топоры и пилы  и
научим самым передовым методам рубки леса.
     -- Ну, вы, млин, загнули!
     -- Чего загнули?! -- вскинулся Беловский. -- Ты глянь, -- он повернулся
в  сторону невидимой  базы. --  Из трех зданий одно -- под губу! Госпиталь в
палатке, зато  губа  капитальная! Такая, что  сразу видно -- Советская армия
сюда пришла, и пришла надолго.
     -- А насчет трех сотен тоже не заблуждайся,  --  сказал Сидоренко. -- Я
уже  навидался.  Сначала всегда вот такое старье в ход  идет. А  потом,  как
аппетит придет... и "калаши" в дело, и пушки, и танки. А уж если америкосы и
взаправду тоже сюда влезли...
     -- Да  здравствует братский эвейнский народ и его славная компартия! --
дурашливо выкрикнул Беловский.
     -- Во! -- одобрительно кивнул старшина. -- Правильно понимаешь.
     --  Саш, ты  только  Ползина  из  себя не корчи,  -- скривился Окан. --
Дело-то... паскудное.
     -- Ну, а чего мы можем? -- недоуменно сказал Сошников. -- У нас приказ.
     --  Во-во... -- выдохнул  Окан почти неслышно. -- Кейтель с Йодлем тоже
что-то такое бормотали в Нюрнберге.
     -- Студент, ты че, сбрендил? -- Куницын вскочил. -- Мы, по-твоему, что,
фашисты, да?! А сам ты...
     -- Мы, млин, Понтии Пилаты, -- огрызнулся Алекс. -- Руки умываем.
     -- Не, Студент, ты мне скажи...
     -- Уши! -- Сидоренко разрядил в воздух очередной рожок.
     -- Вы что,  мля, на  солнце  перегрелись?! -- рявкнул  он  на притихших
спорщиков.  --  Или  пороху перенюхали?! Вы  мне тут  еще, мля,  подеритесь!
Дуэль, мля, устройте! А ну, живо, закрыли тему! К Кобзеву под лупу захотели?
Кончай треп!
     -- Не, а чего он...
     -- Молчать,  я сказал! Вам что, делать  не хрен?!  Вон  еще  какая гора
несвернутая! А  если  мало,  так я еще придумаю!  Будете у меня оба  траншею
рыть... от меня и до обеда!
     На несколько минут наступила тишина.
     -- А у меня, кажись, бракованный, -- рискнул разрушить заговор молчания
Сошников. -- Во, глядите.
     Он  наставил дуло  автомата в  зенит и нажал  на спуск.  ППС  судорожно
дернулся, выплюнув короткую, на три-четыре патрона, очередь и замолк.
     -- Осечка?
     -- Хрен тебе! -- оскалился Васька. -- Перекос, чтоб его.
     -- Ну, откладывай, -- вздохнул Сидоренко. -- Мля, теперь еще  дефектную
составлять!
     -- Млин, а у меня у одного предохранитель был хреновый, -- заволновался
Куницын. -- Его что, тоже в брак?
     -- Ты хоть помнишь-то, который из?
     -- Вроде во-он тот.
     -- Это запросто, -- прокомментировал Алекс. -- Предохранитель у пэпээса
самая ненадежная деталь. Небольшой износ выреза, и вуаля -- самопроизвольное
выключение... А в остальном... Уши!
     Он резко вскинул автомат и нажал на спуск.
     -- А если  бы рикошет? -- возмутился Беловский,  глядя на отлетающую от
валявшейся  неподалеку  глыбы  известняка  брызги.  -- Ты  сегодня...  -- Он
осекся, глядя на проступающие из-под пыли следы пуль, складывающиеся в четко
различимые очертания букв А и О.
     * * *
     -- Крис, вставай. Светает.
     -- Да. -- Крис с трудом удержался от давнишней  привычки -- не открывая
глаз, сесть в кровати. -- Сейчас.
     Он  открыл глаза.  Прямо  над  ним тихо  шелестел  в кронах  слабенький
рассветный  ветерок.  Листва казалась  серой -- может,  она и была такой,  а
скорее, от того, что солнце этого мира еще не высветило ее и даже плывущие в
вышине облака только-только начинали розоветь.
     Но  все равно, подумал Крис, до  ярко-зеленого оттенка южноамериканских
джунглей этим листьям далеко.  А он привык к ним за последние несколько лет,
привык   просыпаться  под  вопли  огромных  попугаев,  вытряхивать  отовсюду
набившихся  за ночь  насекомых и -- если позволяла обстановка -- неторопливо
запивать шоколадную плитку пайка фирменным травяным чаем Седжвика.
     --  Что-нибудь  было?  -- тихо  спросил  он  Боллингтона, с  кряхтеньем
отползающего от стереотрубы.
     --  Пару   раз   пробегали  какие-то  зверюги.  --   Джимми  с  видимым
наслаждением потянулся и, сладко зевнув, добавил:  -- А может, просто у меня
уже в глазах рябит.
     --  Только не  начинай  снова, ладно? -- попросил Крис. -- Ты мне вчера
все  уши прожужжал своими  жалобами. Мне и самому кажется,  что мы  напрасно
протираем  здесь  штаны  уже  третьи сутки.  Но эта тактика работала в  Краю
Больших  Неприятностей, и  командование не видит  причин, почему  бы  ей  не
работать здесь.
     --  Может,  потому,  что  здесь все-таки  не  Вьетнам?  --  предположил
Боллингтон.
     --  Рад, что ты _это_ наконец заметил, -- язвительно  отозвался Рид. --
Теперь осталось  только подождать  месяц-другой,  пока эта  истина дойдет до
командования, и тогда все мигом станет на свои места. Фея взмахнет волшебной
палочкой, прошепчет  волшебные  слова, и у  всех  Золушек появится  по  паре
хрустальных кроссовок от "Найка".
     -- Злой ты, -- пожаловался Джимми, устраиваясь на подстилке.
     -- Я не злой, -- отозвался Крис, осторожно высовываясь из-за  корня. --
Правда-правда. Я сонный, голодный,  небритый и вдобавок зябнущий тип, но при
этом я -- сама доброта. Я прямо-таки  преисполнен,  нет, переполнен добротой
ко всему окружающему. Настолько переполнен, что если  я немедленно не изолью
хотя бы часть ее на этот самый окружающий мир, то лопну на месте.
     -- В этой фразе весь ты, -- пробурчал Боллингтон. -- Три дюжины слов на
то, что можно сказать всего двумя: "Хочу отлить".
     --  В  этом  и  состоит  преимущество  образования.  --  Крис  закончил
обозревать местность и сполз обратно. -- И тебе, необразованной деревенщине,
не  понять  всю прелесть плетения сложных словесных  узоров... А поскольку я
старше  тебя  по званию,  ты  вдобавок не можешь  приказать мне заткнуться и
вынужден слушать эту чушь.
     -- Словесный понос,  -- фыркнул Джимми. -- Похоже, ты  вчера нахватался
тайком местных ягод и они вызвали у тебя расстройство. Только не  желудка, а
головы.
     --  Интересная  гипотеза,  --  отозвался Рид,  выуживая  из  нагрудного
кармана остатки шоколадной плитки. -- Можешь заодно запомнить еще одно новое
для тебя словечко -- элоквенция.
     -- И что оно означает?
     --  Именно то, что  ты только  что  диагностировал у меня, -- словесный
понос. Видишь,  --  Рид пружинисто вскочил на  ноги,  -- одно слово заменяет
целых  два, так  что такому  любителю  все сокращать оно должно прийтись  по
вкусу, верно?
     -- Эй, -- приподнял голову задремавший было Джим. -- Ты куда?
     -- Ну,  для начала я, как  мы уже выяснили, хочу  отлить, -- усмехнулся
Крис.  --  А  во-вторых, я  решил  передвинуть наш  наблюдательный пункт  на
полсотни ярдов правее. Там лучше обзор и... -- Крис сделал паузу.
     -- И что?
     --  И  ты  не будешь  отвлекать  меня  от наблюдения  своим  храпом, --
рассмеялся Рид. -- Спи... пока дают.
     -- А если... а-а-а-у... что-нибудь случится?
     -- Если тут будет проходить Микки  Маус, я попрошу  для тебя  автограф,
о'кей? -- пообещал Крис.
     -- Угу. -- Боллингтон зевнул в третий раз.  -- А если это будет Дональд
Дак?
     -- Одолжу у него двадцатку. Спи.
     Обзор с нового места  был  действительно  лучше,  тут  Крис не  ошибся.
Ошибка была  в  другом,  но  понял  он это только  после  того, как закончил
обустраивать укрытие  и установил  прибор наблюдения  и винтовку. Теперь  от
Боллингтона  -- и от рации -- его отделяло пятьдесят ярдов не очень  густого
кустарника.
     Следовало,  конечно,  немедленно  устранить  это  упущение,  но  будить
отдежурившего  четыре самых сонных предрассветных часа Джимми у Криса просто
не поднялась рука.
     Ровно  через двадцать минут  он чертовски  пожалел  о своем решении, но
было уже поздно. На дороге показались местные -- человек  двадцать.  Впереди
ехали двое конных,  один -- в  приметном  рыжем камзоле, другой -- в  чем-то
неопределенно-буром.
     Сбродный  отряд,  решил  Крис,  рассматривая  растянувшуюся  колонну  в
двадцатикратный М49.  Одеты кто во что -- кольчуги,  плащи, куртки,  один  и
вовсе в простецкой домотканой рубахе, но оружие у всех. Явные  герильерос, и
думать нечего. Следовало  ожидать -- после разгрома замка кто-то беспременно
должен   был  удрать...  хотя,  вспомнив  опаленные  стены,  Крис  рассеянно
удивился, что беглецов оказалось так много.
     Он прикинул дистанцию --  полторы  тысячи ярдов, далеко. В Квонтико ему
приходилось  стрелять  максимум  на  восемьсот   пятьдесят,  оптимальной  же
дистанцией  считались  шестьсот.  Ну  ничего,  сейчас  эти  ребята  подъедут
поближе... главное, чтобы  их не спугнула вторая пара, затаившаяся где-то по
ту сторону дороги.
     Крис медленно переместился от трубы к винтовке, заглянул в прицел -- до
всадников, судя по сетке Mil-Dot, оставалось чуть меньше мили.
     И  внезапно  один  из них,  в  буром  кафтане,  поднял коня на дыбы  и,
выбросив руку в сторону леса, что-то прокричал.
     Снайпер  оторвался  от  прицела  как  раз вовремя, чтобы  увидеть,  как
вспыхивает в лесу напротив него яркое, неестественно алое пламя. И тут же до
него  донесся дикий  вопль,  вопль заживо  горящего  человека.  Он  тянулся,
тянулся... хотя на самом деле длился не больше секунды  и наконец оборвался.
И тут же погасло пламя, разом, словно кто-то отпустил рычажок зажигалки.
     Бог мой, только и успел  подумать Крис, снова приникая к  прицелу, -- и
буквально  натолкнулся на  взгляд  туземца  в  синем.  Тот смотрел  прямо на
снайпера, словно их и не разделяло расстояние,  и Крис с ужасом осознал, что
этот местный знает о нем, видит его и сейчас все п