тился   недоуменный
шепоток; я опустил руку на рукоять Единорога и услышал отголосок такого же
перешептывания среди Тусклых.
     Ну да, конечно... Они же все похожи  на  Эмраха  ит-Башшара  и  Пояса
Пустыни! Если до тех пор, пока их  не  стало  Двенадцать  и  Один,  жертвы
Прошлым Богам не приносились, то из Двенадцати и Одного только двое знают,
что такое кровь, не понаслышке.
     Даже если у них и есть свои способы переучивания -  а  такие  способы
наверняка есть.
     В этом мы превосходили их. Увы, превосходили. Почти все из  нас  были
более Тусклыми, чем Тусклые.
     И все началось гораздо быстрее, чем я предполагал. Потому что я  ждал
ритуала - а его не было; потому что я ждал обряда - и его  тоже  не  было.
Приветствий, проклятий, хоть чего-нибудь - ничего не было.
     Высокий старик подбросил в воздух свою секиру, хлопнув в ладоши -  и,
прежде чем он ее поймал, Эмрах ит-Башшар выбежал на середину зала, и в его
руке звонче хлопка пел Пояс Пустыни, наклоняясь в сторону Фаризы.
     Радостно завизжала Кунда Вонг, и оскаленная Фариза, забыв  обо  всем,
кинулась на Эмраха.
     Они встретились как раз напротив меня. И я  еще  успел  подумать  что
представлял жертвоприношение Прошлым богам как-то не так... а  вот  как  я
его себе представлял - об этом я подумать не успел.
     ...Обычно сабельные бои бывают шумные и быстротечные. Но на этот  раз
дело затянулось. И Эмрах, и Фариза  не  были  самыми  гениальными  бойцами
эмирата, равно как Пояс Пустыни и Кунда Вонг тоже не были первыми  саблями
среди Блистающих - но между собой они были примерно равны, что  затягивало
Беседу.
     Только они не Беседовали.
     Еще я заметил, что гибкий Пояс Пустыни наверняка  предпочитает  пешие
Беседы, а  его  нынешний  Придаток  Эмрах  -  конные,  и  из-за  этого  их
совместные действия были чуть-чуть менее успешными, чем хотелось  бы.  Как
же я раньше этого не заметил? Ах да, раньше я был внутри Беседы, а  теперь
- снаружи...
     Только это не было Беседой.
     Сам  Эмрах  низко  приседал,  широко   расставив   кривые   ноги,   и
передвигался короткими резкими прыжками, норовя  зацепить  концом  Маскина
Тринадцатого руки Фаризы  или  дотянуться  до  ее  лица;  сама  же  Фариза
непрерывно кружила вокруг ит-Башшара, а  вокруг  легкой  на  ногу  Фаризы,
похожей на язык пламени, непрерывно кружилась бешеная Кунда Вонг, сбивая в
сторону гневно звенящего Пояса Пустыни и  стараясь  прорваться  поближе  к
Эмраху, где ее  жесткость  и  чуть  более  короткий  клинок  давали  Кунде
некоторое преимущество.
     Звону было - хоть уши затыкай...
     И все-таки не хотел бы я оказаться на месте Эмраха! То есть окажись я
все же на его месте, все пошло бы  совсем  по-другому  -  это  без  ложной
скромности, да и какая тут скромность, когда знаешь цену  сам  себе  и  не
стесняешься сказать: да, этот товар по мне, а вон тот - нет, не сегодня...
     А Эмрах - он к себе еще не приценился. Месть местью, а ему - несмотря
на его новую Тусклую выучку - всякий  раз  приходилось,  нанося  очередной
удар, ломать въевшееся в плоть и кровь Мастерство Контроля. Слишком  давно
был убит Кундой и Фаризой его друг, прошлый  Придаток  Маскина,  и  первая
всесокрушающая ярость прошла, так что теперь удары Эмраха и Пояса  Пустыни
зачастую шли не от души.
     От ума они  шли,  от  понимания  значимости  поединка,  от  осознания
реальной опасности... потому и запаздывали самую малость  -  только  здесь
счет и шел на такие малости!
     Зато Фариза и Кунда - обе они не грешили излишней  рассудительностью,
и рубили от всего сердца, ничем не руководствуясь, ничего не опасаясь и ни
о чем не думая.
     И я совершенно не удивился,  когда  лезвие  Кунды  полоснуло-таки  по
правому плечу ит-Башшара,  и  Пояс  Пустыни,  прервавшись  на  полувзмахе,
вылетел из ослабевших пальцев и, ударившись об одну  из  колонн,  упал  на
пол.
     Зато я удивился тому, что сделал в следующее мгновение я сам.
     Моя левая рука выхватила из-за пояса  Обломка,  и  я  швырнул  его  в
Фаризу. То ли мне попросту повезло, то ли Обломок оказался мастером почище
метательных ножей из Фумэна - но он ударил  Фаризу  точно  в  запястье,  и
Кунда Вонг - уже готовая опуститься на бритую макушку Эмраха - последовала
за Поясом Пустыни, рухнув прямо на него и громко лязгнув от  возмущения  и
обиды.
     В два прыжка я оказался рядом с бойцами и первым делом поднял  умницу
Дзюттэ.
     Обнаженный Единорог уже чутко подрагивал в руке аль-Мутанабби.
     - Прекратить! - загремел я на весь зал. - Все, хватит! Наигрались...
     Я переоценил свои способности отдавать  приказы.  И  недооценил  змея
гордыни, свившего свои кольца  в  Эмрахе  и  Фаризе.  Потому  что  Фариза,
вооруженная только своим дурным характером, кинулась на  меня,  и  я  едва
успел оттолкнуть ее, помня о Блистающих у  меня  в  руках,  но  совершенно
забыв о латных  перчатках  -  так  что  несчастная  Фариза,  задохнувшись,
отлетела назад и была поймана недремлющим Косом за отворот халата.
     Эмрах, чья рана оказалась неопасной, уже успел к тому времени поднять
Маскина, и мне пришлось уходить от них на шаг, потом еще на  один  шаг;  а
после опомнившиеся Тусклые кинулись на помощь Тринадцатому, но их встретил
Кос с Заррахидом в одной руке и с Саем - в другой,  Асахиро  с  Но-дачи  и
рычащая Фариза с дымящейся жаровней в руках...
     Последней, по-моему, было все равно с кем драться, лишь  бы  драться.
Я, конечно, имею в виду Фаризу, а не жаровню.
     - Не убивайте! Не убивайте их!  -  надсадно  кричал  я,  принимая  на
Обломка чей-то меч и чувствуя, что шут  с  трудом  удерживается,  чтоб  не
сломать изумленно скрежещущий клинок. - Не убивайте...
     По панцирю вскользь прошлось острие копья,  я  подпрыгнул,  пропуская
чужой топор, мелькнувший у самого пола; дальше я увидел совсем  незнакомое
лицо, потом второе  -  и  обе  мои  руки  в  наручах  и  латных  перчатках
опустились на эти лица.
     Да, чуть не забыл - вдоль предплечья правой еще лежал Дзюттэ.
     - Не убивайте! - еще раз крикнул я и оказалось, что я кричу в  полной
тишине.
     Ну не то чтобы совсем в полной - но все-таки...
     У моих ног стонали двое неудачливых батинитов - тот, по  кому  попала
рука с Дзю, стонал значительно громче - чуть поодаль Кос сидел  верхом  на
еще одном пострадавшем за истину Батин, запрокидывая ему голову при помощи
Заррахида; острием Сая ан-Танья легонько покалывал  своего  подопечного  в
затылок.
     Асахиро с Но загнали сразу  троих  в  угол  между  стеной  и  крайней
колонной - вся троица была вооружена короткими Блистающими (пара  кинжалов
и один широкий меч локтя в полтора), так что  длины  Но-дачи  и  выражения
лица  Асахиро  вполне  хватало,  чтобы  никто  и   не   пытался   покинуть
спасительный угол.
     Хуже пришлось  тому  ревнителю  Сокровенной  Тайны,  по  кому  попала
жаровня Фаризы. Впрочем, нет - хуже всех пришлось жаровне, чинить  которую
сейчас не взялся бы и самый трудолюбивый мастер.
     Еще четверо батинитов, тяжело дыша, сгрудились поодаль,  но  нападать
не пытались. Я оглядел валявшихся на полу Блистающих, отметил, что все они
живы, и перевел взгляд на старика и седую женщину.
     Они по-прежнему не двигались с места.
     И все так же неподвижно наблюдали за происходящим двуручная секира-юэ
и двухконечное копье.
     Потом высокий человек переглянулся с женщиной и шагнул ко мне.
     Я крепче сжал рукоять Единорога.
     Это было неправильно - но так я лучше слышал за двоих.
     - Я рад познакомиться с Высшим Чэном  Анкором,  более  известным  как
Чэн-в-Перчатке, - с еле заметной усмешкой в голосе сказал старик. -  Также
я рад  познакомиться  с  его  достойными  спутниками.  Меня  зовут  Вардан
Сач-Камал. Я - Сайид-на, Глава Учения Батин.
     - Я рад познакомиться с Мэйланьским Единорогом, - приветливо произнес
Блистающий-Юэ, склоняя волнистое лезвие, которым оканчивалось его  древко.
- Если не ошибаюсь, вы родич Скользящего Перста?  Очень,  очень  известное
семейство...  Также  приветствую  ваших  уважаемых  спутников.  Я   -   Юэ
Сач-Камал, которого немногие зовут Одним.
     - Рады познакомиться? - недоверчиво спросили мы  с  Единорогом.  -  В
самом деле? Даже при этих обстоятельствах?!
     - Именно при этих обстоятельствах, - кивнули Вардан  Сач-Камал  и  Юэ
Сач-Камал.
     - Тогда ждите нас в  гости  ежедневно,  -  как  бы  невзначай  заявил
Дзюттэ.
     - Дзю! - предостерегающе свистнул Единорог.
     -  А  что?  -  удивился  Обломок.  -  Сами  сказали  -   рады,   мол,
познакомиться... Не лишать же их такой радости?!  Эй,  Сай,  толкни  Коса,
пусть слезет с этого... с самого радостного.


     Обиженные судьбой и нами батиниты, постанывая, медленно поднимались с
пола, выбирались из угла и нагибались за своими разбросанными Блистающими.
На нас доблестные воины старались лишний раз не  смотреть.  Я  подозревал,
что им было стыдно. Один из них, гибкий светловолосый  юноша,  перевязывал
плечо ит-Башшару, разорвав на полосы свою нижнюю рубаху. Я был прав - рана
Эмраха оказалась болезненной, но не опасной, и Эмрах то и дело кривился  и
шипел сквозь зубы.
     Ко  мне  подошла  растрепанная  Фариза,  на  ходу  вставляя  в  ножны
подобранную Кунду.
     - Почему ты не дал мне добить его? - даже не зло, а как-то  удивленно
спросила она.
     - Хватит, - повернулся я к Фаризе. - Хватит  смертей.  Хватит  Шулмы.
Раньше вы убивали, чтоб научить других. А этих, - я кивнул на батинитов, -
этих учить уже не надо. Сами выучились... или выучатся. Так что - хватит.
     - Он сам напросился! - запальчиво, но не совсем  уверенно  выкрикнула
Фариза. - Он сам...
     - Хватит! - отрезал я, и Фариза неожиданно умолкла.
     - Ты не прав, - вмешался в наш разговор Вардан Сач-Камал, Сайид-на. -
Жертва Прошлым богам в любом случае должна быть принесена. Я не в обиде на
тебя за случившееся - но поединок будет продолжен. Такова истина Батин.
     Фариза победно усмехнулась. Еще бы,  просто  бальзам  на  ее  кроткую
душу...
     - Эмрах не в состоянии продолжать, - возразил я. - Он ранен.
     - Тогда мы - ты и я - выставим новых бойцов, - мягкость Вардана  была
сродни мягкости тигриной лапы перед ударом.
     - А если я откажусь?
     - Тогда мы будем биться с тобой. Сайид-на и Чэн-в-Перчатке.
     Я ничего не успел  ответить  -  потому  что  в  следующий  момент  по
подземному залу прокатился долгий, густой и чистый звук гонга.
     И еще раз.
     И еще.
     Я догадался, что это значит. Там, наверху, кто-то  стучал  по  нужной
опоре беседки.
     - Это еще кто? - изумленно спросил тот из батинитов, кто  перевязывал
ит-Башшара; то же самое спросил его короткий и широкий меч.
     - Очередные  взыскующие  истины  Батин,  -  ответил  Обломок,  и  мне
осталось лишь повторить его слова.
     - Откройте, - невозмутимо приказал старый Вардан. -  Если  они  знают
место, время и условный знак - мы должны их впустить.
     Светловолосый юноша подошел к дальней стене и к чему-то  прикоснулся.
Сверху послышался негромкий скрежет, и вскоре по лестнице затопали шаги.
     ...Их было четверо. Четверо людей. Блистающих - больше.
     Мой родич Лян Анкор-Кун с мечом Дан  Гьеном  по  прозвищу  Скользящий
Перст. Чернобородый гигант Чандра-Дэв (я сразу вспомнил великана  Андхаку)
- только вместо палицы Конец мира у Чандры на поясе  висел  его  фамильный
прямой меч Кханда Вьячасена.
     Лян и Чандра; Кханда и Скользящий Перст... старейшины родов  людей  и
Блистающих.
     Входящие в Совет Высших Мэйланя.
     Третьей была совершенно измученная женщина неопределенного возраста в
запыленной  и  местами  порванной   одежде.   Из   ее   кожаной   перевязи
крест-накрест выглядывали рукояти восьми метательных ножей.
     Ножей должно было быть десять. Но два кармана пустовали.
     Ну а четвертой... Четвертой была неугомонная Матушка  Ци  собственной
персоной со своим замечательным Чань-бо, свободным от тряпок!
     Весьма любопытная компания!
     - Зачем вы явились? - глухо спросил Вардан Сач-Камал.  -  Не  вовремя
пришло вам это в голову!.. ибо сегодня ночь жертвы Прошлым богам.
     - Жертва принесена! - резко прервал его Лян Анкор-Кун, и  я  невольно
вздрогнул. Я и не предполагал, что Лян умеет ТАК говорить.
     - Жертва, старик, как бы ты  ни  называл  ее,  уже  принесена!  Ниру,
расскажи им...
     Измученная женщина обвела нас взглядом - признаюсь, мне стало  не  по
себе - и вдруг из этих остановившихся глаз обильно хлынули слезы.
     - Я... я видела, - захлебываясь рыданиями, бормотала  она.  -  Они...
они всех убили! Всех! И сожгли... деревню... я видела, я все  видела!..  Я
была на скалах... двое пришли в скалы за мной. Это не  люди!  Это  бешеные
волки! Я убила двоих... волков, не людей!.. лошадь... лошадь...
     И она буквально сползла на пол по  полированной  стене,  закрыв  лицо
руками.
     Матушка Ци тут же бросилась к ней и начала успокаивать, а  Чандра-Дэв
выступил вперед, обнажив меч Кханду.
     - Эта женщина -  знахарка  из  деревни  Сунь-Цзя  на  северо-западной
границе Мэйланя, что в дне пути от  песков  Кулхан.  Сегодня  вечером  она
объявилась у моего дома. Я знаю ее - она вылечила моего сына  от  падучей.
Говорит, сутки скакала, загнала коня - но добралась.  Во  дворец  идти  не
решилась - побоялась, что не пустят на ночь глядя. Вот и пришла к  первому
из старейшин Совета, кого знала. То есть ко мне.
     Чандра нервно облизал губы.
     - Какие-то... чужаки  (наверное,  сперва  он  хотел  сказать  "люди")
уничтожили ее деревню. Всю.  Жителей  убили,  дома  сожгли.  Понравившееся
оружие унесли, остальное сломали  и  утопили  в  колодце.  Ниру  в  скалах
собирала целебные травы - и оттуда видела это. Ее муж и сын погибли.  Двое
чужих забрались в скалы, она метнула в них ножи,  забрала  одну  лошадь  и
поскакала в Мэйлань...
     "Она смогла убить! - думал  я.  -  Ну  да...  она  же  видела  гибель
деревни... а метательные ножи - они вообще не  Беседуют,  они  Говорят  по
очереди, а на турнирах летят свободно - и  в  полете  Мастерство  Контроля
совсем другое... Но - она сумела!.. чему ты радуешься, Чэн-дурак?! Чему ты
радуешься?!."
     - ...они пришли ко мне за советом, - это говорил уже мой родич Лян. -
А какой я им мог дать совет?! И тогда я  вспомнил  о  тебе,  Чэн.  Ты  уже
сталкивался с людьми... с людьми, которые убивают. И я подумал... подумал,
что ты возможно - возможно! - найдешь нужное  решение.  Дома  мы  тебя  не
застали, а у ворот встретили Матушку Ци...
     - И в итоге нам пришлось  ей  все  рассказать,  -  хмуро  пробормотал
Чандра, косясь на старуху. - Иначе бы не отвязалась! Впрочем, она и так не
отвязалась...
     Ах, как я понимал Чандру!
     - Вовремя меня встретили благородные  господа!  -  немедленно  подала
голос Матушка Ци. - Вот уж вовремя... иначе кто бы им дорогу сюда показал?
- а я сама-то дороги не знала, откуда мне дороги всякие  знать,  к  разным
залам тайным, где многое по  ночам  творится...  да  только  сердце  бабке
подсказывало, сердце глупой вещало, куда господин Чэн  отправился,  сердце
подсказывало-вещало, вот и вела я, дура старая, и показывала...
     - И вела, и показывала, -  подтвердил  мрачный  Чандра.  -  И  откуда
только знала?!.
     Похоже, источник осведомленности Матушки Ци  оставался  загадкой  для
всех, а старуха отнюдь не спешила просветить собравшихся на этот счет.
     Я  посмотрел  на  источник   -   на   Чань-бо,   невинно   мерцающего
лопатой-лезвием и полумесяцем. Видимо,  старейшины-Блистающие  не  хотели,
чтобы в роду их Придатков сохранялось  знание  о  клятвопреступлении  -  а
старейшины-люди и вовсе мечтали стереть память об этом - так что  ни  Лян,
ни Чандра-Дэв о тайном зале и жертве Прошлым богам знать ничего  не  знали
(в отличии от Кханды и Скользящего Перста).
     А если и знали - то так, как знают легенду.
     Другое  дело  -  Чань-бо,  если  его  и  впрямь  оставили  молчаливым
свидетелем, следящим за самоубийствами старейшин-Блистающих. Тогда в  роду
его Придатков сохранялось и знание, и память, и все, что нужно!..  не  зря
старуха прошлым эмирата интересуется...
     Или остается предположить, что Матушке Ци второй  век  пошел.  Хорошо
сохранилась, однако, больше семидесяти никак не дать!..
     - Это Шулма, - негромко, но так, чтобы все  слышали,  сказал  Асахиро
Ли.
     - Это Шулма, - так же негромко прозвенел Но-дачи.
     Мало кто из людей и Блистающих понял их. Одни  не  знали.  А  другие,
возможно, делали вид, что не знают.
     И тут заговорил  старый  Вардан  Сач-Камал,  Сайид-на,  Глава  Учения
Батин.
     - Люди отвергли  Истину.  Люди  перестали  приносить  жертвы  Прошлым
богам. Люди - забыли. Поэтому Прошлые боги сами  напомнили  о  себе.  Нет,
Чэн-в-Перчатке, мы не сойдемся с тобой в поединке, ибо  жертва  принесена.
Большая жертва. Первая из многих, заставляющих  нас  повернуться  лицом  к
Истине...
     - Хорошо, Сайид-на, - кивнул я, думая о своем.  -  Жертвы,  жертвы...
много будет жертв. Чтобы их было меньше, я должен  встретиться  с  Истиной
лицом к лицу. Поэтому я попрошу тебя об одной услуге. Не сочти за  труд  и
поставь свою секиру вон в тот угол... Ладно?
     Сач-Камал удивленно посмотрел на меня, но,  тем  не  менее,  степенно
прошел в указанный угол и  аккуратно  прислонил  к  стене  свою  двуручную
секиру.
     Я посмотрел на седую женщину с копьем, которая так за все это время и
не двинулась с места.
     - А вы - свое копье. Прошу вас!
     Женщина молча оказалась в углу - я позавидовал мягкости и  скрытности
ее скользящего шага - и поставила копье рядом с секирой Сач-Камала.
     - Теперь вы, господа! - обернулся к родичу Ляну и Чандре-Дэву.
     Те переглянулись, пожали плечами но  отнесли  мечи  туда,  куда  было
указано.
     - Матушка Ци, будьте любезны, присоедините к ним свой Чань-бо!
     Старуха повиновалась молча - за что я был ей безмерно благодарен.
     Так, вроде бы все... без Но, Кунды и  Сая  я  вполне  обойдусь.  Надо
будет - позову.
     Я зашел в угол - так, наверное, входят в клетку с пятнистым чаушем  -
где угрюмо выстроились Блистающие и Тусклые, и опустился на холодный  пол.
Моя правая рука лежала на рукояти Единорога. За поясом устроилась Дзюттэ.
     "Единорог, давай ты, - подумал я. - Если будет надо, я  поддержу,  но
не будем их смущать и отвлекать от главного."
     "Хорошо, Чэн", - был ответ.
     И, отрешившись на время от мира людей, я вошел в мир Блистающих.
     - Вы посмели явиться сюда! - услышал я гневный лязг, не  предвещающий
ничего хорошего, и  понял,  что  это  Юэ  Сач-Камал.  -  Вы,  предатели  и
клятвопреступники, посмели вновь прийти в этот зал!
     Кханда Вьячасена и Скользящий Перст понуро молчали.
     - Все вы тут хороши! - бесцеремонно перебил его Обломок.  -  Посмели,
явились... И вообще, сожженная деревня - это ваша работа!
     - Наша? - искренне удивилось копье.
     - А по какому  праву,  -  упав  на  пол,  загремел  Юэ  Сач-Камал,  -
заговорил ты, незванный гость, нарушая разговор Старейших?!
     Кханда торопливо упал рядом с Сач-Камалом и звенящим  шепотом  что-то
сообщил ему. Единорог-Я успел разобрать всего несколько слов -  "Кабирский
Палач" да "фарр-ла - Кабир" - после чего Кханда умолк, а Сач-Камал налился
багровыми отблесками.
     - Мы не имеем к сожжению деревни никакого отношения,  -  произнес  он
после долгой паузы.
     - Не имеете? - вмешался Единорог-Я. - А Чинкуэда? Один из...
     - Одна, - уточнил Юэ Сач-Камал.
     - Неважно! Одна из вас! Ведь ты не станешь этого отрицать?
     - Не стану, - к Юэ вернулась его прежняя невозмутимость.  -  Чинкуэда
Кехая по прозвищу Змея Шэн была одной из нас и  одной  из  выживших  после
подлого побоища...
     Все-таки не преминул лишний раз уколоть!
     - И это вы заслали ее в Шулму! - перебил его Единорог-Я. -  Чтобы  на
клинках Диких Лезвий Шулмы в эмират вернулась Истина Батин! Разв