де же она, эта панацея от мировой скорби?
   Где же ей быть, как не в наших сердцах?
   В нашем воображении?
   В наших снах?
   Может, события в Мо-Оурии - лишь сон, весьма правдоподобный сон,  который
навела на меня дочь похитительницы снов? Иллюзия - как и  Грааль,  и  вечная
жизнь? Еще недавно я ничуть не  сомневался  в  могуществе  Грааля  и  в  его
приверженности добру. Но на самом ли деле он Привержен добру?  Или  подобная
человеческая чушь его нисколько  не  интересует  и  он  занят  исключительно
самоспасением?
   Может, Гейнор был прав? Неужели Грааль требует крови невинных? И  в  этом
очередная, последняя ирония судьбы? И нет никакой жизни без смерти?
   Оуна вынырнула из тени, показала мне колчан со стрелами, который оставила
в замке.
   Внезапно сообразила, что Эльрика со мной рядом нет.
   - Отец! - крикнула она, бросаясь к лестнице.
   И взбежала по ступенькам, прежде  чем  я  успел  остановить  ее.  Я  звал
девушку, но она не услышала - или не пожелала услышать.
   Я поспешил наверх, но в узком коридоре, выводившем на площадку на  крыше,
что-то заставило меня замедлить шаг. Я остановился в дверях, огляделся  -  и
увидел Эльрика, крепко обнимающего свою дочь.
   За их спинами переминались драконы, которым  не  терпелось  взлететь.  Но
Эльрик не спешил. Когда они с дочерью отстранились друг от друга, я заметил,
что щеки моего двойника мокры от слез.
   Вот он поцеловал Оуну в лоб, подошел  к  дракону,  почесал  животного  за
ухом. Затем быстро взобрался на драконью спину,  уселся  в  седло  и  что-то
крикнул.
   Могучие крылья  распрямились,  сложились,  распрямились  снова.  Рептилии
взмыли в небо. Я смотрел, как они совершили круг над  замком  и  умчались  в
сторону заходящего солнца.
   Потом свернули в тень и пропали из вида.
   Оуна повернулась ко мне. Ее глаза были сухи, но говорила  она  непривычно
тихо.
   - Я могу навещать его, когда вздумается, -  в  руке  она  держала  что-то
вроде амулета.
   - В его снах? - уточнил  я.  Она  ничего  не  ответила.  Прошла  мимо,  к
лестнице.
   Мгновение спустя я последовал за ней.

Эпилог

   Остальное давно стало достоянием гласности.  Разумеется,  мы  с  Оуной  в
Германии не остались, поскольку не сомневались, что нам  угрожает  арест.  А
дальнейшую судьбу предсказать было несложно. Поэтому  князь  Лобковиц  помог
нам перебраться  в  Швецию,  а  оттуда  -  в  Лондон.  Начав  с  уничтожения
воздушного флота  своей  страны,  я  продолжал  и  в  эмиграции  бороться  с
нацистами: устроился диктором на  Би-Би-Си,  затем,  когда  союзники  повели
боевые действия на территории Германии и Австрии,  служил  переводчиком  при
психиатрическом отделении Красного Креста. И даже я, казалось бы,  привычный
к зверствам наци, с трудом выносил свидетельства их жестокости.
   Иногда мы сталкивались с  Лобковицем,  который  трудился  в  комиссии  по
военным преступлениям. Бастэйбл больше  не  появлялся.  Оуна  отправилась  в
Вашингтон, когда Штаты вступили в войну, и стала разведчицей.
   Прежде чем русские захватили Бек, я успел побывать там еще  раз.  Они  же
превратили замок в госпиталь  для  своих  офицеров.  Что  удивительно,  даже
русские замечали, что от старых стен исходит ощущение покоя. Когда я  слышал
это, мне хотелось  горько  улыбнуться;  впрочем,  недавние  события  -  лишь
последняя капля в долгой и славной истории моего замка. Кажется, после войны
местные  власти  превратили  Бек  в  лечебницу  для  умалишенных.  Меня  это
порадовало.
   Когда же была разрушена Берлинская стена и мне вернули имя и владения,  я
оставил все как есть, попросил только, чтобы мне выделили несколько комнат в
старой части здания, прежде всего оружейную и башню. Там  я  и  поселился  и
углубился в ученые занятия, рассчитывая рано или поздно  отыскать  намек  на
нынешнее местонахождение Грааля. Что он в Беке,  в  этом  нет  ни  малейшего
сомнения. Здесь постепенно исцеляются все раны, даже самые  страшные.  Слава
Господу, что мы спасли его от нацистов.
   В мае 1941 года стало ясно,  что  Люфтваффе  не  в  состоянии  преодолеть
заградительный  огонь  английских  зенитных  батарей  и  завесу   английских
истребителей. Обеспокоенный тем,  что  Гитлер  решит  напасть  на  СССР,  не
заключив соглашения с "естественным партнером", Рудольф Гесс тайно улетел  в
Шотландию.  Там  он  выбросился  с  парашютом  из   своего   "мессершмитта",
благополучно приземлился и провел несколько часов в замке Оти, обители клана
Макбегг; надо сказать, этот клан пользовался дурной славой. Потом отправился
на  розыски  маркиза  Клайдсдейла,  которого  ошибочно  считал   сторонником
нацистов. И маркизу, и тем, кто арестовывал его, Гесс поведал одно и то  же:
мол, он знает тайну Драконов Уэссекса, поднявшихся из-под зеленых холмов  на
выручку Англии в час величайшей нужды. Он знает,  как  связаться  с  королем
Артуром,  сэром  Ланселотом  и  королевой  Гвиневрой,  а  еще  ему  известно
местонахождение Святого Грааля.  Он  предложил  использовать  Грааль,  чтобы
объединить "северян-арийцев"  перед  лицом  большевистско-азиатской  угрозы.
Несколько  раз  он  просил  разрешения  поговорить  с   Черчиллем,   но   из
опубликованных документов следует, что МИ-5  считала  Гесса  рехнувшимся,  и
Черчилль наотрез отказывался встречаться с ним.
   По приговору Нюрнбергского суда Гесс был осужден как военный преступник и
заключен в тюрьму Шпандау. По официальной версии, он наложил  на  себя  руки
(повесился) в тюремной камере в 1987 году, в возрасте девяносто одного года.
На протяжении всего срока заключения ему  отказывали  в  праве  опубликовать
мемуары и почти не вызывали на допросы,  хотя  он  утверждал,  что  обладает
чрезвычайно важной информацией. По слухам, Гесс был убит агентом  английской
контрразведки - из опасения, что на свободе он и вправду начнет рассказывать
то, о чем знает.
   Такова  роль  Гесса  в  моей  истории.  Что  же  касается  Эльрика  -  он
по-прежнему со мной, в моем сознании и в моей душе. По ночам я вижу  сны  из
его жизни. И мне кажется, что я проживаю не только жизнь Эльрика, но и жизни
сотен наших воплощений. Наверное, я никогда не смогу от него избавиться. Его
история продолжается, и я  стал  частью  этой  истории,  как  и  Оуна,  дочь
похитительницы снов и моя жена. Мы решили не заводить  собственных  детей  и
взяли на воспитание трех девочек и  двух  мальчиков.  А  наша  кровь  должна
иссякнуть.
   Как был обнаружен Грааль и что случилось с нами - об этом  еще  предстоит
рассказать.
   А пока мы  отдыхаем,  наслаждаемся  кратким  мигом  покоя  в  непрерывной
схватке - в игре, в которой каждому из нас отведена  главная  роль.  В  этой
бесконечной игре жизни и смерти.



    Майкл МУРКОК
    ХРОНИКИ ЭЛЬРИКА ИЗ МЕЛЬНИБОНЭ IV
    ЗА КРАЕМ МИРА


Глава 1

   На полубаке  в  одиночестве  стоял  высокий  мужчина.  Рукой  с  длинными
пальцами он машинально  поглаживал  голову  демона,  искусно  вырезанную  из
темно-коричневой лиственницы. Красноватые,  как  у  всех  альбиносов,  глаза
морехода не отрывались от тумана, клубившегося прямо по курсу. Корабль шел с
огромной скоростью и не нуждался в усилиях команды.
   Издали накатывал вал звуков, чуждых даже для этого безымянного,  лежащего
вне времени моря. С каждой минутой  вопли  предсмертного  ужаса  становились
отчетливее, и корабль летел прямо в эпицентр этой  дикой  какофонии  звуков,
замешанной на боли и отчаянии.
   Эльрик  слыхал  подобное  разве  что  в  камере,   созданной   изощренным
воображением кузена Йиркуна. Какой-то  поклонник  черного  юмора  назвал  ее
комнатой удовольствий. Было это еще в те дни, когда Эльрик  пытался  править
остатками Мелнибонэйской империи.
   Так могли кричать люди, чьи души попали в западню, и смерть для них -  не
избавление, а вечно рабство у самого страшного из хозяев мира.  Так  кричали
люди,  когда  Бурезов,  черный  рунный  меч   Эльрика,   его   проклятие   и
благословение, пил их души.
   Эти звуки никогда не  доставляли  Эльрику  удовольствия.  Он  повернулся,
собираясь спуститься  на  главную  палубу,  и  едва  не  столкнулся  с  Отто
Блендекером. С того времени,  как  принц  Корум  покинул  друзей,  Блендекер
остался последним из тех, кто рука об  руку  с  Эльриком  бился  с  могучими
чародеями Агаком и Гагаком.
   На иссеченном шрамами лице Блендекера явственно  читалась  озабоченность.
Бывший ученый прикрывал уши широкими ладонями.
   - Ради двенадцати символов  причинности,  Эльрик,  объясни,  что  это  за
дьявольский шум? Похоже, мы слишком близко подошли к вратам ада.
   Принц Эльрик из Мелнибонэ пожал плечами.
   - Я согласен никогда не узнать, какие земли лежат у нас прямо  по  курсу,
лишь бы корабль смог отвернуть. Но ты же видишь, курс не меняется,  и  скоро
нам предстоит выяснить, почему они так кричат.
   - Знаешь, мне в общем-то неинтересно, с чего эти бедняги так развопились,
- проворчал Блендекер. - Может, поговорить с капитаном?
   - Думаешь, он знает, куда  идет  его  собственный  корабль?  -  попытался
пошутить принц Эльрик.
   - Не иначе, как он опять собрался втравить нас в битву...
   - Я больше не сражаюсь  за  него,  -  мрачно  ответил  Эльрик.  Рука  его
непроизвольно сжала рукоять меча. - Дай  мне  только  добраться  до  твердой
земли, и у меня найдется достаточно собственных дел.
   Над морем пронесся порыв ветра. В  тумане  образовалась  прореха.  Теперь
Эльрик видел, что  корабль  идет  по  воде  цвета  ржавчины.  Странный  свет
разливался под ее  гладью..  Казалось,  в  морских  глубинах  реют  какие-то
громадные существа. На миг  Эльрику  привиделось  белое  лицо  со  знакомыми
мелнибонэйскими чертами.  Он  тут  же  отвел  глаза,  пытаясь  справиться  с
приступом дурноты.
   Впервые с тех пор, как он оказался на Черном Корабле, ему удалось оценить
размеры судна. Два огромных колеса возвышались над бортами; возле одного  из
них хлопотал штурман, брат-близнец капитана. Исполинская  мачта  несла  туго
натянутый черный парус. В двух палубных надстройках располагались две каюты.
Одна из них пустовала, вторую занимали они  с  Блендекером.  Эльрик  перевел
взгляд на штурмана и в очередной раз задумался: а  управляет  ли  кто-нибудь
вообще Черным Кораблем? Штурман постоянно был чем-то занят на палубе и очень
редко спускался к себе, в кормовую каюту. Капитан занимал каюту на  носу  и,
наоборот, крайне редко показывался на палубе.  Эльрик  и  Блендекер  не  раз
пытались "разговорить" штурмана, но он, казалось,  был  настолько  же  глух,
насколько его брат слеп.
   Резные криптограммы покрывали деревянную обшивку корабля.  Клочья  тумана
не то липли к ним, не то сочились из них, так что Эльрик задумался:  не  сам
ли  корабль  создает  пелену,  окутавшую  его.  Пока  принц  смотрел,  знаки
окрасились в тона бледно-розового пламени, словно на  них  заиграли  отсветы
красной звезды, неотступно следовавшей за кораблем.
   Снизу послышались шаги. Из каюты вышел капитан. Его длинные рыжие  волосы
бились на ветру. Эльрик удивился; сам он уже некоторое время  не  ощущал  ни
дуновения. Обруч из синего камня, который капитан носил на лбу как  диадему,
приобрел в красноватом свете  фиолетовый  оттенок.  Тот  же  отблеск  озарил
тунику и серебристые сандалии капитана.
   Эльрик уже не первый раз всматривался в загадочное слепое лицо, столь  же
мало похожее на человеческие лица,  как  и  его  собственное,  и  размышлял,
откуда взялся тот, кто возглавлял экипаж этого странного судна.
   Словно исполняя беззвучную команду, туман  плотнее  окутал  корабль.  Так
кокетливая женщина кутается в меха. Свет красной звезды  ослабел,  но  вопли
впереди слышались по-прежнему отчетливо.
   Может, капитан и вправду  услышал  их  только  сейчас,  а  может,  просто
пожелал изобразить удивление. Слепое лицо напряглось, ладонь  протянулась  к
уху. Некоторое время он вслушивался,  а  потом  удовлетворенно  пробормотал:
"Ага!" - и повернул голову.
   - Эльрик?
   - Я здесь, - отозвался альбинос.
   - Мы почти на месте, Эльрик.  Капитан  нащупал  поручень  трапа  и  начал
взбираться наверх.
   Эльрик встретил его на верхней палубе.
   - Там битва...
   Лицо капитана было загадочным и язвительным.
   - Может, была, а может, еще будет...
   - ., но мы  не  собираемся  в  ней  участвовать,  -  решительно  закончил
альбинос.
   - Это не та битва, - заверил его  капитан.  -  Те,  кого  ты  слышишь,  -
пропащие. Они потерялись в будущем...  Я  полагаю,  тебе  в  твоем  нынешнем
воплощении придется прожить его до конца.
   Эльрик досадливо отмахнулся:
   - Ты меня весьма обяжешь, капитан, если прекратишь эти глупые  розыгрыши.
Я устал от них.
   - Я и не думал тебя разыгрывать, - удивился капитан. - Я просто рассказал
о том, что вижу вдали.
   Капитан обошел Эльрика и Отто Блендекера, встал у релинга и долго молчал,
вслушиваясь в неясный гомон впереди. Потом, явно удовлетворенный, кивнул:
   - Скоро покажется земля. Если вы хотите сойти на  берег,  чтобы  поискать
собственный мир, я бы посоветовал заняться этим прямо сейчас. Ближе к вашему
миру мой корабль вряд ли когда-нибудь подойдет.
   Эльрик дал волю долго сдерживаемому  раздражению.  Он  смачно  выругался,
припомнив имя Ариоха, и схватил слепца за плечо:
   - Так ты отказываешься вернуть меня в мой мир?
   - Слишком поздно,  -  судя  по  тону,  капитан  действительно  сожалел  о
каких-то упущенных возможностях.  -  Корабль  пойдет  дальше.  Нам  осталось
странствовать совсем недолго. Наша цель близка.
   - Интересно, и как же я буду искать мой мир? Я не умею пересекать рубежи.
А теперь и демоны отказываются мне помочь!
   - Здесь неподалеку есть один проход  в  ваш  мир,  -  сказал  капитан.  -
Поэтому я и предлагаю тебе высаживаться немедля. Дальше  таких  проходов  не
встретится вообще. Здесь ваша сфера пересекается со сферой этого мира.
   - Но ты сказал, что этот мир и мой разделяет еще и время? Здешний мир  по
отношению к моему живет в будущем...
   - Не сомневайся, ты вернешься в свое собственное время. Здесь  ты  вообще
вне времени. Вот почему не можешь вспомнить, что с тобой было. Ищи  Пылающие
Ворота - это проход, он темно-красный  и  возникает  в  море  неподалеку  от
острова.
   - Какого еще острова?
   - Как раз того, к которому мы приближаемся. Эльрик заколебался:
   - А куда пойдет корабль после того, как ты высадишь нас?
   - В Танелорн, - спокойно ответил капитан. - У меня там кое-какие дела. Мы
с братом перевозим грузы, пассажиры  па  борту  -  редкость.  Теперь  многие
попытаются остановить нас, потому что боятся нашего груза.  Опасность  очень
велика, но другого выхода просто нет - мы должны добраться до  Танелорна  во
что бы то ни стало.
   - Выходит, мы бились с Агаком и Гагаком не в Танелорне?
   - Это был всего лишь отголосок сна о Танелорне, Эльрик.
   Мелиибоиэец понял, что больше от капитана ничего не добьется.
   - Не больно богатый выбор: невесть зачем идти с тобой навстречу неведомым
опасностям и никогда больше не увидеть свой мир или высаживаться на острове,
населенном проклятыми и теми, кто за ними охотится!
   Слепые глаза капитана уставились в сторону Эльрика.
   - Я знаю, - тихо сказал он. - Но, тем не менее, это лучшее из того" что я
могу тебе предложить.
   Вой, мольбы, вопли ужаса приблизились, но теперь они уже не  сливались  в
многоголосый шум. Краем  глаза  Эльрик  заметил  несколько  рук  с  оружием,
мелькнувших над водой; вода здесь имела неприятный  красноватый  оттенок,  в
пене  волн  то   и   дело   показывались   обломки   корабля,   потерпевшего
кораблекрушение: изломанные шпангоуты,  обрывки  ткани,  лоскутья  флагов  и
одежд, обломки оружия и.., трупы. Множество трупов.
   - Но где же сама  битва?  -  прошептал  Блендекер,  завороженный  мрачной
картиной.
   - Она идет на другой плоскости, - отозвался капитан. - Эти обломки просто
снесло из одного мира в другой.
   - Так это потусторонняя битва? Капитан снова улыбнулся:
   - Я не всеведущ. Однако полагаю, что без вмешательства сверхъестественных
сил дело не обошлось. Здесь, в морском бою, сошлись воины, по крайней  мере,
половины миров. Исход битвы решит судьбу многомерной Вселенной. Это  есть  -
или будет  -  одна  из  решающих  битв,  которая  определит  и  судьбу  рода
человеческого, и назначение человека в следующем Цикле.
   - Кто же в ней участвует? - невольно  спросил  Эльрик,  хотя  только  что
решил не задавать вопросов. - И ради чего они сражаются?
   - Со временем ты, наверное, узнаешь  и  это,  -  капитан  снова  повернул
незрячее лицо в сторону моря.
   Блендекер принюхался.
   - Гарь! Ну и вонь!
   Эльрика тоже беспокоил тошнотворный и все усиливающийся запах.  То  здесь
то там по воде перебегали сполохи пламени; в  огне  мелькали  лица  тонущих.
Некоторые из них  судорожно  цеплялись  за  почерневшие  обломки.  Эльрик  с
удивлением понял, что далеко не все лица здесь человеческие, хотя  некоторое
человекоподобие и объединяло их. Твари с бычьими и  свиными  мордами  тянули
руки к Черному Кораблю и жалобно взывали о помощи, но капитан не обращал  на
них внимания, и штурман ни разу не изменил курс.
   Огни распались, и вода зашипела. Дым смешался с туманом.  Эльрик,  прижав
рукав ко рту, радовался про себя, что туман и дым  заволокли  гиблое  место.
Трупы на воде все больше напоминали ему рептилий, чем людей: из бледных, как
у ящериц, распоротых животов вытекала  какая-то  тягучая  жидкость.  Уж,  во
всяком случае, это была не кровь.
   - Если это и мое будущее, - заявил Эльрик капитану, -  то  я  предпочитаю
остаться на борту.
   - У тебя, как и у меня, есть  долг,  -  тихо  отозвался  тот.  -  Будущее
требует служения не меньше, чем прошлое и настоящее.
   - Я плюнул на свой долг перед  империей,  потому  что  искал  свободы,  -
сказал альбинос. - И теперь мой долг - только свобода.
   - Нет, - пробормотал капитан. - Так не бывает. Не сейчас. И не для нас. У
нас впереди еще много дорог, и пока мы не пройдем их  все,  вряд  ли  начнем
хотя бы догадываться, что такое свобода. Цена свободы,  о  которой  толкуешь
ты, может оказаться тебе не по карману. Сказать по правде, сама жизнь  очень
часто и есть та самая цена.
   - Уходя из Мелнибонэ, я надеялся избавиться от  проклятой  метафизики,  -
заявил Эльрик. -  В  моем  мире  у  меня  осталось  достаточно  и  земли,  и
имущества. Ладно, если  повезет  и  я  отыщу  твои  Пылающие  Ворота,  готов
согласиться на опасности и мучения, но пусть они  будут,  по  крайней  мере,
знакомыми.
   - Только этот выбор у тебя и был, - капитан повернулся к Блендекеру. - Ну
а ты, Отто Блендекер? Что намерен делать ты?
   - Мир Эльрика - не мой мир, а эти вопли мне и подавно  не  нравятся.  Что
предложишь мне, капитан, если я пойду дальше с тобой?
   - Ничего, кроме хорошей смерти,  -  ответил  капитан,  и  в  голосе  его,
похоже, было искреннее сожаление.
   - Смерть караулит каждого из нас с  самого  рождения.  А  хорошая  смерть
лучше, чем плохая. Я пойду с тобой.
   - Как хочешь. Может быть, ты поступаешь  мудро,  -  капитан  вздохнул.  -
Тогда я должен попрощаться с тобой, Эльрик из Мелнибонэ. Ты хорошо сражался,
пока служил мне, прими мою благодарность.
   - За кого я сражался? - спросил Эльрик.
   - Ну, скажем, за человечество. Или за судьбу. Можешь назвать  это  мечтой
или идеалом - как тебе больше нравится.
   - Я когда-нибудь получу прямой ответ?
   - Только не от меня. По-моему, их вообще не бывает.
   - Ну и во что же тогда верить человеку, - проворчал Эльрик, поворачиваясь
к трапу, - а самое главное - как?
   - С верой дела обстоят так же, как и со свободой, Эльрик. Есть  два  вида
веры. Первый  легок,  но  не  стоит  усилий.  А  второй..,  второго  достичь
непросто.
   Эльрик уже спускался по трапу. Он вдруг почувствовал искреннюю симпатию к
слепому капитану и рассмеялся:
   - Всю жизнь я полагал, что склонен к двусмысленностям,  но  ты  превзошел
меня, капитан.
   Он заметил, что штурман оста