из руки, желая убивать, убивать, убивать. Мало того, понемногу
он заражал этим желанием и меня самого. Я пока сопротивлялся, однако  клинок
становился все настойчивее.
   - Ариох! - выкрикнул  я.  -  Ариох!  -  на  вкус  это  слово  было  точно
изысканнейшее вино. Наверняка мысль Эльрика: для него все слова имели особый
привкус, а музыка обладала цветом.
   - Здесь он тебе не поможет, - сообщил  Гей-нор,  который,  похоже,  успел
прийти в себя. - В Мо-Оурии он бессилен. Здесь правит Порядок.
   Когда Гейнор положил лук на землю, я усилием воли  подчинил  себе  меч  и
вложил его в самодельные ножны.
   По-моему, Гейнор, сам того не желая, сказал больше, чем собирался. Если я
правильно понимаю, его сверхъестественным союзникам доступ в  Мо-Оурию  тоже
заказан? У города есть некая дополнительная защита?
   - Бессилен, пока город не захвачен, - бросил я наугад.
   Гейнор вскинул голову. Он быстро сообразил, где именно допустил промашку,
и на его губах возникла кривая улыбка. Ну конечно, он пробрался  в  город  в
сопровождении нескольких человек, не  рассчитывая  на  помощь  союзников.  В
смелости  ему  не  откажешь  -  отправиться  за  Равенбрандом   в   компании
Клостерхейма, не имея иной поддержки!
   - Ты догадлив, кузен, - процедил он.
   - Недаром учился, - откликнулся я, - да и сны помогли. Я прибыл  сюда  по
зову крови, принц Гейнор. Иначе ты бы меня не встретил.
   - По зову крови?
   Ну  вот,  запутался.  Эльрик  и  Ульрик,  Ульрик  и   Эльрик:   где   чьи
воспоминания, где чьи слова? Надо быть осторожнее...
   Внезапно мои ноздри уловили знакомый древний  пряный  запах.  Я  позволил
себе оглядеться.
   Заметив, что я отвлекся, Гейнор сделал  несколько  быстрых  шагов  назад,
чтобы оказаться  вне  досягаемости  моего  клинка.  Потом  крикнул,  замахал
руками. Клостерхейм выхватил свой меч и кинулся к начальнику. Я  усмехнулся.
Приятно, когда жертва сопротивляется. Моя левая рука легла на ножны и крепко
их  сжала  -  теперь,  если  понадобится,  мне  не  составит  труда  извлечь
Равенбранд. Кстати сказать, клинок снова тихонько заурчал, как бы  отзываясь
на смену моего настроения.
   Слух мой стал гораздо острее, нежели  у  прежнего  Ульрика  фон  Бека.  Я
различил отдаленные шорохи - будто волоклись по земле грузные тела.  Что  ж,
на сверхъестественных союзников Гейнор не рассчитывал, зато труги явно  были
неподалеку. Я переоценил своего кузена,  решив,  что  он  посмел  явиться  в
Мо-Оурию вдвоем с Клостерхеймом. Вон  они,  подбираются  со  всех  сторон...
Гигантских кошек бояться было нечего, так что труги без  опаски  последовали
за  Гейнором.  Уродливые  они  все-таки,  никакому  Босху  таких  тварей  не
придумать. Труги жадно принюхивались  и  фыркали  в  предвкушении  кровавого
пиршества. Помнится, кто-то из офф-моо назвал их каннибалами.
   Я засмеялся.
   - Какая ирония, господа! - провозгласил я. Мимолетное движение  -  и  меч
снова у меня в руке. По всей длине лезвия  руны  словно  налились  пламенем.
Сталь вибрировала и стонала. Крадучись, по-кошачьи, я двинулся к  Гейнору  с
Клостерхеймом, потом перешел на бег. Меч так и норовил выпрыгнуть из руки. С
Равенбрандом, воедино с моим двойником, я чувствовал небывалый  прилив  сил.
Мой смех раскатился по подземелью, отдаваясь громовым эхом.
   Гейнор отдал приказ нападать. Я приготовился. Дубинки и топоры полетели в
меня со всех  сторон.  Я  без  труда  уклонился  от  них,  проскользнул  под
смертоносным   дождем,   наслаждаясь   новоприобретенными   инстинктами    и
собственной   ловкостью.   Вскоре   вокруг   меня   образовалось   свободное
пространство. Труги отступили, но продолжали  принюхиваться;  я  видел,  как
раздуваются их ноздри. Глаза им ни к чему. У них есть нюх - и на их  стороне
численный перевес. Сейчас Гей-нор снова пошлет чудовищ  вперед,  и  тогда...
Тогда они просто задавят меня своими тушами.
   Черный клинок уже не стонал, а  завывал.  Этот  меч,  который  я  называл
Равенбрандом, а мой двойник - Бурезовом, всячески давал мне понять,  что  не
войдет в ножны, пока я не смочу его в крови. Песни голодного  клинка  вторил
тихий перезвон хрусталиков наверху. Да, этот меч не знал удержу.  В  прежние
времена он сокрушал целые армии. Ему требовалась  пища.  Он  алкал  плоти  и
крови.
   Что ж, я не стану его неволить.  Пусть  напьется  крови,  пусть  поглотит
вражеские души. И напитает меня энергией для следующего заклинания.

Глава 4

Оба-двое

   Гейнор выкрикнул приказ, и чудовища набросились на меня. Мгновение спустя
они отхлынули, а я прыгнул вперед. Меч словно  ожил.  Повинуясь  собственным
желаниям, он наносил удары, оставляя в  воздухе  кровавые  полосы,  разрубал
плоть и кость, проходил насквозь, выпивая души. И каждая погибшая душа через
клинок отдавал мне свою жизненную силу. Честно говоря, драка  даже  начинала
мне нравиться. Я прорубался сквозь толпу тругов туда, где  стояли  Гейнор  и
Клостерхейм, - на дальний край площади, откуда они науськивали на меня своих
псов. Я проложил тропу, выкосил ее, как если бы передо мной  были  не  живые
существа, а высокая луговая трава. Гейнор невольно попятился.
   Боится. Мне не привыкать к этому страху. Все люди меня боятся. Презренные
трусы! Во мне самом не было и капли страха, ибо откуда ей взяться в истинном
мелнибонэйце! Мои предки  правили  миром  десять  тысяч  лет.  Они  основали
Молодые королевства, от которых и пошли люди, и определили  их  жребий.  Мой
народ старше, мудрее и гораздо жестокосерднее людей. Нам неведомы  слезливые
манеры тех, кто едва ли превзошел разумностью обезьян. Я их презираю!
   Я -  мелнибонэец  древнего  рода.  Когда  меня  обучали  колдовству,  мне
довелось пережить ужасы, каких эти людишки не видели в самых своих кошмарных
снах. Среди моих союзников - повелители элементалей и владыки Хаоса. Я  могу
воскрешать мертвых. Моя воля - закон для любого живого существа,  и  никакой
враг не устоит против моего черного клинка.
   Я  -  Эльрик  Мелнибонэйский,  последний  в   роду   чародеев-императоров
Мелнибонэ, Принц Развалин, повелитель погибших. Меня прозвали  Изменником  и
Убийцей Женщин. Куда бы я ни шел, меня везде боятся и стараются  ублажить  -
даже те, кому  я  ненавистен,  ибо  мое  могущество  не  снилось  никому  из
смертных.
   У меня нет и не может быть соперников. Был один-единственный  -  сородич,
дома,  на  Мелнибонэ.  Моя  семья  сохраняла  свою  власть   на   протяжении
тысячелетий, лелея древние знания  и  непрестанно  заключая  новые  союзы  с
Хаосом. Нашими покровителями были князья ада, и первый среди  них  -  Ариох,
владыка мириадов сверхъестественных миров. Ему под силу было уничтожить  все
эти миры. Вот к каким существам  обращались  за  подмогой  мои  родичи.  Вот
благодаря чьей помощи горстка мелнибонэйцев могла править миром десять тысяч
лет. Мы бы наверняка правили и дальше, когда бы я не предал свою кровь и  не
обрек себя на вечное изгнание.
   - Ариох! - имя выкрикну лось  словно  само  собой.  Ариох  -  мой  личный
покровитель, и часть его силы заключена в Черном Мече; и ему  перепадает  от
тех душ, которые выпивает мой клинок и которыми подпитываюсь я.  Неужели  мы
одно целое - бог, смертный и  меч?  Неужели  мы,  когда  сливаемся  воедино,
становимся всемогущими?
   Эти мысли были привычны для мелнибонэйца. Куда необычнее были размышления
о праве сильного, о том, что хорошо, а что плохо, проникшие в мое  сознание,
казалось, еще в детстве. Чудовищное бремя, ноша, от которой я до сих пор  не
сумел  избавиться.  Мой  отец  презирал  меня  за   эту   слабость.   Прочие
родственники посмеивались за моей спиной. Многие из них  примкнули  к  моему
кузену Йиркуну, который попытался сместить меня с трона.
   - Ариох!
   Он не мог или не желал откликнуться на мой призыв.
   Где-то в глубине  сознания  послышался  неразборчивый  шепот,  как  будто
владыка ада пытался отозваться, но и этот шепот быстро стих.
   А Гейнор с каждым мгновением становился все увереннее.
   Он вновь послал на меня своих чудовищ.
   Рано или поздно они задавят меня своими тушами, возьмут числом. Даже  мой
меч, живущий собственной жизнью, не способен перебить их всех. Мой  рассудок
словно выпустил щупальца, потянувшиеся прочь из  этого  подземелья,  в  иные
миры, в иные измерения, великое  множество  которых  народ  офф-моо  именует
мультивселенной.
   Я не знал, дождусь ли отклика. Если Ариох не может мне помочь, то где  уж
остальным... Однако  я  принял  решение,  когда  согласился  принять  помощь
похитительницы снов. Быть может,  человеческому  рассудку,  которым  я  ныне
вынужден обходиться, и не хватает хитроумия, он все же достаточно  хорош.  И
потому весьма вероятно, что мне повезет.
   Я начал проговаривать обманчиво простое  заклинание,  позволявшее  разуму
настроиться на сверхъестественные каналы,  заговорил  на  языке,  какого  не
понимал  никто  на   Земле.   Стихотворное   заклинание,   простенькое,   но
могущественное, открывавшее дорогу в  сферы  элементалов,  где,  если  удача
будет мне сопутствовать, я  найду  способ  избежать  печальной  участи  быть
задавленным тругами.
   Между тем труги продолжали напирать, а я отбивался, громоздя перед  собой
баррикады из трупов. Свободное пространство вокруг меня неумолимо  сужалось,
и мне никак не удавалось его  расширить.  Впрочем,  горы  трупов  мешали  не
только мне - они мешали и врагам.  И  ни  на  миг  я  не  терял  той  особой
сосредоточенности, той концентрации, которая позволяла моим мыслям проникать
в иные плоскости мироздания. И вдруг я ощутил чуждый разум. Узнавший меня.
   Мгновение спустя я тоже его узнал.
   Мир, заполненный водой.  Бескрайние  водные  просторы.  Вода,  в  которой
бурлит жизнь. Вода, перетекающая из плоскости  в  плоскость.  Древняя  вода.
Только что родившаяся. Бурливая  и  спокойная,  мутная  и  прозрачная.  Вода
брызнула мне в лицо, когда очередной  десяток  чудовищ  рухнул  под  ударами
Равенбранда. Я запел:

   Владыка океанов, всех вод земных король,
   На зов мой, о властитель, откликнуться изволь.
   Потопленных волнами суровый властелин,
   Внемли моим призывам в глуби своих глубин -
   И отзовись, откликнись мне из своих глубин!
   О клятве давней вспомни, исполни свой обет.
   Пускай миры сойдутся моим словам в ответ,
   Пусть воды станут небом и влагой станет высь -
   Внемли! Услышь! Явись!

   Волны закипели вокруг меня, взметнулись к своду пещеры -  и  схлынули.  Я
огляделся, высматривая воду,  но  увидел  только  мерцающее  вдали  озеро  и
длинную дорогу, ведущую от его берегов  к  амфитеатру,  который,  по  словам
Оуны, служил логовом Великому Змею. И больше ничего. Я видел столько чудовищ
и столько чудес, сколько не снилось ни  одному  смертному,  но  если  король
Страаша, мой союзник-элементаль, воплощение  всех  божеств  всех  океанов  в
мультивселенной, не услышит меня и не пожелает ответить, я пропал.
   Каннибалы выстроились кругом и двинулись на меня.
   Гейнор заметил неладное первым. Он внезапно повернулся  и  ткнул  пальцем
куда-то в сторону, а затем жестом показал Клостерхейму: мол, бежим.  Что  ж,
Гейнор был прекрасно осведомлен о моих колдовских  способностях.  Просто  он
уповал на то, что здесь они окажутся бесполезными.
   Над  набережной,  над  пристанями  и  кораблями  вздыбилась   вода.   Она
сформировалась в громадную волну и угрожающе застыла,  потом  подросла  еще.
Если она обрушится на город, утонут все.
   Помощь, которую я вызвал, угрожала гибелью моим врагам - и моим  друзьям.
Забавно, не правда ли? Кажется, такова моя судьба, мое неизбывное проклятие.
   Однако я не сомневался, что офф-моо не настолько уязвимы, как  кажется  с
первого взгляда. Им наверняка известно, что я сражаюсь на площади с Гейнором
и его шайкой. Быть может, они покинули город? Или готовятся к обороне?
   Волна  пришла  в  движение.  Вся  как-то   подобралась,   в   ней   стала
вырисовываться могучая фигура. И некоторое время спустя я различил мерцающие
очертания бородатого  гиганта.  Он  весь  состоял  из  бледно-зеленой  воды,
текучей, переливавшейся; только глаза были голубыми. Гигант оглядывал город,
пока не встретился взглядом со мной.
   Труги кинулись вспять. Гейнор выглядывал  из  переулка,  понимая,  что  с
королем Страашей ему не тягаться.
   Вода забурлила у меня под ногами, когда Страаша выбрался на  берег  и  по
Змеиной дороге направился ко мне, ступая грузно и неумело;  каждый  его  шаг
отдавался громким чавканьем. Если эта масса воды  вдруг  вырвется  на  волю,
Мо-Оурия вмиг окажется под волнами.
   Гейнор исчез - нашел, должно быть, путь к спасению. А на дальней  стороне
площади появилась другая фигура. Завидев меня, она бросилась ко мне.
   Оуна, дочь похитительницы снов.
   - Предупреди офф-моо, - сказал я. - Им грозит опасность.
   - Они знают об опасности, - ответила девушка.
   - Тогда спасайся сама.
   - Мне мало что угрожает, принц Эльрик, - проговорила она, причем имя  мое
сорвалось с ее уст как бы само собой, словно она всегда называла меня так. -
А вот вам пора уходить. Вы исполнили свое  предназначение  здесь.  Остальное
предоставьте мне и моим товарищам. Мы справимся.
   Я предложил было ей остаться возле меня, но тут Клостерхейм метнул в меня
кинжал. Он не долетел и со звоном рухнул на камень в  нескольких  метрах  от
моих ног. Когда я вновь повернулся к Оуне, ее уже не было.
   А король Страаша неторопливо приближался. Чувствовалось, что  ходить  ему
непривычно, что эти движения причиняют ему муку. Но держался  он  достаточно
дружелюбно.
   - Что ж, смертный, я пришел на твой зов, потому что  никогда  не  нарушал
слова. К тому же ты мне симпатичен. Что ты от меня хочешь? Этот город  нужно
уничтожить?
   - Мне нужна твоя помощь, господин. Я должен пройти  сквозь  водные  миры.
Мне надо отыскать измерение, которое  я  покинул.  В  котором  осталось  мое
прежнее тело.
   Он понял.
   - Вода к воде, - громыхнул он, - огонь к огню. Твои предки почитали  нас,
а потому, принц Эльрик, я выполню твое желание.
   Ко мне спустилась огромная  водяная  ладонь.  Я  взобрался  на  нее  -  и
провалился с головой, едва успев глотнуть воздуха. Еще не хватало утонуть  в
ладони друга!
   В следующий миг я оказался внутри пузыря с воздухом на гигантской ладони.
На меня вдруг снизошло абсолютное спокойствие, ощущение полной безопасности.
Я - в руке повелителя духов  воды.  Меня  пронесли  над  башнями  и  шпилями
Мо-Оурии, и вскоре город остался позади, а передо мной  возникло  светящееся
озеро, окруженное тьмой.  Часть  моего  сознания,  принадлежащая  фон  Беку,
отказывалась  верить  в  происходящее,  а  та  часть,  которая  принадлежала
Эльрику, воспринимала все почти равнодушно. Я чувствовал, что фон Бек  верит
в мир, где все подчинено Порядку, где проявления Хаоса случайны; я же  верил
в мультивселенную, где царит Хаос, где Порядок - нечто вроде нароста на теле
Хаоса, существующий благодаря желаниям смертных и позволению  владык  Вышних
Миров.  Для  меня   Хаос   всегда   был   и   остается   главной   из   двух
противоборствующих   сил,   главной   во   всех   измерениях,   обычных    и
сверхъестественных. Да, мы с фон Беком были противоположностями друг другу и
в то же время пребывали в равновесии, заключенные  в  одном  теле,  в  одном
сознании. Вот уж и вправду гармония противоположностей!
   Фон Бек не задавал  вопросов,  не  оспаривал  решений,  которые  принимал
Эльрик. Он молчаливо признал, что в этом мире я ориентируюсь  гораздо  лучше
него, ведь он здесь был все равно что слепой щенок. Конечно, мы оба обладали
памятью и познаниями друг друга, но обладать познаниями и уметь применить их
- разные вещи. Сейчас командовал чародей, воззвавший к  королю  элементалов,
который не служил ни Порядку, ни Хаосу, подчинялся лишь собственным желаниям
и жил исключительно ради того, чтобы жить.
   Король Страаша помедлил, словно прикидывая, как поступить  теперь.  Мы  с
ним  обменялись  фразами,  которые  нельзя  воспроизвести  ни  на  одном  из
человеческих языков.
   В  отличие  от  большинства  других  колдовских   народов,   мелнибонэйцы
пестовали элементалов и свято блюли  соглашения  с  ними.  Мы  уважали  этих
древних  существ,  предков  знакомых  и  незнакомых   нам   животных   -   и
повелительницу кошек Меерклар, и королеву свиней  Аписс-Алару,  которая,  по
слухам, заявила однажды, что не поможет ни одному смертному,  пока  люди  не
перестанут есть свинину.
   Поскольку же мелнибонэйские аристократы свинину в  пищу  не  употребляли,
мой род первым из всех заключил с королевой союз.
   Лихорадочный жар битвы постепенно остывал.  Бурезов  насытился.  Энергия,
которую мы приобрели, была грубой, и хватит ее ненадолго, однако  ее  вполне
достаточно, чтобы я смог осуществить задуманное. Приятно  сознавать,  что  я
одурачил Гейнора не в одном измерении, а сразу в двух или в трех.
   Мы остановились  отдохнуть  посреди  озера.  На  мгновение  мне  открылся
участок со спокойной водой: средиземноморская идиллия, лунный свет и  штиль.
Затем король Страаша махнул свободной рукой и расхохотался. В ту же  секунду
вода вскипела, и возник чудовищный  водоворот.  Ко  мне  потянулись  жадные,
извивающиеся, увитые пеной водяные щупальца. Водоворот  ревел,  требуя  себе
мои тело и душу. В  ушах  зазвучал  голосок,  уговаривавший  меня  поддаться
искушению и прыгнуть в разверстую пасть, покинуть ладонь Страаши и окунуться
в бездну. Словно  под  гипнозом,  внимая  искушающему  голосу,  одновременно
громкому до истошного вопля и тихому как шепот,  я  шагнул  к  краю  ладони.
Рассудок противился, твердил, что надо  остановиться,  но  я  знал,  что  не
должен его слушаться.
   Окружавший меня пузырь лопнул. Я выпрямился в полный рост. Поправил меч -
и бросился в ревущую пучину.
   Меня подхватило, будто былинку, и повлекло вглубь, в неизведанные водяные
недра. Что ж, если мне уготована смерть,  так  тому  и  быть.  Страха  я  не
испытывал.
   В конце концов, я знал, что делаю и что мне предстоит, и  король  Страаша
тоже это знал. Конечно, существовала некая вероятность, что я собьюсь с пути
и меня унесет прямо в лапы врагов. Ведь и Порядок и Хаос поставили многое на
кон в этой игре и, защищая себя, церемониться в средствах не станут.
   Голос короля Страаши потерялся в реве водоворота. Я  собрался  с  силами,
чтобы пробиться сквозь толщу воды и  отыскать  одну-единственную  подходящую
мне дорогу.
   Дышать было  невозможно.  Вода  начала  проникать  в  легкие.  Интересно,
сколько еще я смогу продержаться без воздуха, прежде чем утону? Внезапно меч
шевельнулся. Некий инстинкт заставил меня нащупать рукоять, вытащить  клинок
из ножен и выставить его перед собой. И меч повлек меня сквозь водную толщу!
Сперва вверх, потом вниз, потом совсем глубоко...
   Мимо проносились города, страны, континенты. Все океаны всего  мироздания
словно слились в один, совершенно  невообразимый  по  размерам.  Я  пролетал
сквозь вселенные, состоявшие целиком из воды. Слепой инстинкт направлял  мой
путь, а меч служил путеводным камнем, который уводил все глубже и глубже,  в
самое сердце водоворота.
   Ноги коснулись чего-то твердого. Я встал и выпрямился. Вода клубилась  на
уровне груди, норовила лишить опоры. Но водоворот куда-то исчез. Над головой
- непроглядная темень, вокруг - сплошная вода.
   Я устало спрятал меч в ножны и побрел вперед, ожидая, что  почва  вот-вот
уйдет из-под ног и придется плыть.  Но  отмель  не  кончалась,  а  вскоре  я
выбрался на покрытый галькой берег. Мои щеки тронул свежий  ветерок.  Где-то
вдалеке затявкала лисица.
   Итак, я покинул Мо-Оурию, но куда прибыл - не имел ни малейшего  понятия.
Я вскинул голову,  пытаясь  разглядеть  знакомое  небо,  различить  знакомые
созвездия. Ничего, только над горизонтом завис призрачный  месяц.  Подождав,
пока глаза привыкнут, я огляделся повнимательнее  -  и  увидел  в  отдалении
островерхие  крыши  и  шпили.   Знакомое   место,