этим,  когда  в  вашем  измерении
будут соответствующие условия.
   - Тогда возьмемся  за  работу,  Лорды,  и  попытаемся  изменить  нашу
скорбную реальность, как только можно быстрее.
   - Спешка, смертный, сейчас невозможна, - заговорил другой Белый Лорд,
его бледно-желтая накидка, надетая поверх блестящих стальных доспехов  и
украшенная Стрелой Закона, сморщилась от его порывистого движения.
   - Я думал, что в стене Хаоса, закрывающей  Землю,  пробита  брешь,  -
сказал Эльрик. - Я думал, что все это снаряжение -  знак  того,  что  вы
готовы к войне с Хаосом!
   - Война подготовлена, но невозможна до тех пор, пока  нет  вызова  из
вашей реальности.
   - От нас! Неужели вы оставите Землю без вашей помощи? Разве колдуны и
заклинатели не заняты постоянно тем, что  призывают  вас?  В  каком  еще
дополнительном зове вы нуждаетесь?
   - В преднаписанном, - сказал Лорд Донблас твердо.
   - В преднаписанном? Боже! О, извините меня,  мои  Лорды!  И  что  еще
надлежит сделать?
   - Одна последняя большая задача, Эльрик, - сказал Сепириту  мягко.  -
Как я тебе рассказывал, Хаос блокировал попытки Белых Лордов пробиться в
ваш мир. Рог Судьбы должен воззвать трижды, прежде чем  это  дело  будет
полностью закончено. Первый аккорд  разбудит  Белых  Лордов  и  драконов
Имррира, третий... - и он замолчал.
   - Итак, третий? - нетерпеливо сказал Эльрик.
   - Третий возвестит смерть нашего мира.
   - Где же находится этот могущественный Рог?
   - В одном особом измерении, - сказал Сепириту.  -  Подобная  вещь  не
могла быть сделана в земном измерении, поскольку его создавали там,  где
логика царит над магией. Ты должен отправиться туда,  чтобы  добыть  Рог
Судьбы.
   - И что я должен взять с собой в это путешествие?
   Вновь Лорд Донблас заговорил примиряюще:
   - Мы дадим тебе наши средства. Ты вооружил себя мечом и щитом  Хаоса,
они  до  некоторой  степени  помогут  тебе,  но   они   там   не   столь
могущественны, как в твоем измерении. Чтобы отправиться туда, тебе  надо
подняться на  самую  высокую  точку  разрушенной  башни  Б-олл-незбет  в
Имррире и шагнуть вперед, в пространство. Ты  не  упадешь  -  достаточно
даже ничтожной доли нашей силы, чтобы удержать тебя от падения на землю.
   - Успокаивающие слова,  Лорд  Донблас.  Отлично,  я  сделаю,  как  вы
предлагаете, и удовлетворю собственное любопытство, тем более, даром.
   Донблас пожал плечами:
   - Это один из множества миров - почти такая же тень, как и  ваш  мир,
но вы  можете  там  не  понравиться.  Вы  заметите  его  приглушенность,
расплывчатость очертаний, - это значит, что Время  не  спрессовало  его,
что его структура еще во многом  незрелая.  Однако,  позвольте  пожелать
удачи в вашем путешествии, смертный. Вы мне нравитесь, а  также  у  меня
есть возможность поблагодарить вас. Хотя вы созданы Хаосом, в  вас  есть
такие   качества,   которые   восхищают   нас,   слуг   Закона.   Теперь
отправляйтесь, возвращайтесь в свое смертное  тело  и  готовьте  себя  к
решающему приключению.
   Эльрик поклонился и бросил взгляд на  Сепириту.  Черный  нихрейнианин
сделал два шага назад и исчез в сияющем воздухе.  Эльрик  последовал  за
ним.
   И  вновь  его   астральное   тело   пронизывало   мириады   измерений
сверхъестественной вселенной, кего чувства были перегружены неизвестными
ему физическими реальностями, прежде чем без всякого уведомления  Эльрик
внезапно почувствовал тяжесть и, открыв глаза, увидел, что  он  лежит  в
собственной  постели  в  Башне  Дарпутита.  Благодаря   слабому   свету,
просачивающемуся  сквозь  щели  в  тяжелом  занавесе,  накинутом  поверх
бойницы, он увидел круглый Щит Хаоса, и его  восемь  расходящихся  стрел
медленно пульсировали в соответствии с изменением света  солнца,  и  его
рунный меч Буреносец  позади  него.  Предметы  вооружения  лежали  возле
стены, как бы уже подготовленные для его  путешествия  в  вероятный  мир
возможного будущего.
   Затем Эльрик снова заснул более реальным  сном,  и  его  преследовали
более естественные кошмары, так что в конце концов он закричал во сне и,
проснувшись, он увидел Мунглума, стоящего у постели. На узком  лице  его
друга было выражение печальной задумчивости.
   - В чем дело, Эльрик? Что беспокоит тебя во сне?
   Эльрик покачал головой.
   - Ничего. Оставь меня, Мунглум. Я позову тебя, когда поднимусь.
   - Ты недаром кричал во сне. Возможно, какой-нибудь пророческий сон?
   - О, да. Пророчеств было более, чем достаточно...
   - Что-то важное было в этом сне, какой-то момент.
   - Я отвечу на это, мой друг, и если мне это удастся... Оставь меня  в
моей постели до тех пор, пока не придет догадка...
   - Ты сам напугал себя, Эльрик.  Найди  позабытое  в  действии.  Свеча
четырнадцатого дня догорает, и Дайвим Слорм ждет доброго совета от тебя.
   Альбинос встал и опустил дрожащие ноги с постели. Он чувствовал  чебя
ослабленным, лишенным энергии. Мунглум помог ему встать.
   - Отбрось свои сомнения и помоги нам в  наших  трудностях,  -  сказал
Мунглум  с  наигранным  легкомыслием,  что  показало  его  страхи  более
очевидно.
   - Ах, - воскликнул Эльрик, с трудом двигаясь. - Дай мне  мой  меч.  Ч
нуждаюсь в его похищенной энергии.
   С трудом преодолевая  себя,  Мунглум  подошел  к  стене,  где  лежало
дьявольское оружие, взял меч в ножнах в руки, с трудом поднял; для  него
этот меч был страшно тяжелым. Он вздрогнул. Ему послышался какой-то едва
слышный смешок, и он поспешил подать  меч  своему  другу.  Поблагодарив,
Эльрик приготовился вытянуть клинок из  ножен,  но  вдруг,  задумавшись,
остановился.
   - Лучше выйди из комнаты, пока я достаю клинок.
   Мунглум сразу понял и вышел, не зная, от кого спаспет свою жизнь - от
дьявольского клинка или от своего друга.
   Когда за ним закрылась дверь, Эльрик извлек  громадный  меч  и  вновь
почувствовал легкое  покалывание  под  кожей,  когда  сверхъестественная
жизненная сила стала  вливаться  в  его  тело.  Хотя  ее  было  вряд  ли
достаточно, и он  знал,  что  если  он  вскоре  не  насытит  ее  чьей-то
жизненной субстанцией, то меч потребует от него душ двух оставшихся  его
друзей. Он с трудом вложил меч назад в ножны, крикрепил к поясу и  вышел
в коридор с высокими сводчатыми потолками к поджидавшему его Мунглуму. В
молчании последовал он вниз по закрученным спиралью ступенькам башни  до
тех пор, пока  они  не  добрались  до  главного  этажа,  где  размещался
обширный зал. Здесь сидел  Дайвим  Слорм,  перед  ним  на  столе  стояла
бутылка старого мельнибонийского вина, в руках  -  большая  потускневшая
чаша. Его клинок - Меч Печали - лежал на столе  рядом  с  бутылкой.  Они
нашли  запас  вина   в   спрятанной   кладовой,   пропушенной   морскими
грабителями, которых Эльрик когда-то привел в Имррир.
   В то время они с Дайвимом Слормом находились  во  вражеских  лагерях.
Бутылка была полна  охлажденной  смесью  сока  трав,  медом  и  ячменем,
которыми их предки поддерживали  себя  в  случае  необходимости.  Дайвим
Слорм, задумавшись, сидел, глядя поверх бутылки, но поднял глаза,  когда
они подошли, и указал им на  кресло,  стоящее  напротив.  Он  безнадежно
улыбнулся:
   - Я  боюсь,  Эльрик,  что  больше  ничего  не  смогу  сделать,  чтобы
разбудить наших спящих друзей.Перебрал все, что  можно,  но  бесполезно.
Они спят.
   Эльрик вспомнил в деталях свое видение и вздрогнул от совпадения,  но
все же решил положиться на эту фантазию и произнес:
   - Забудь пока на время драконов. Пока я  спал,  мое  астральное  тело
покинуло Землю и попало в места, весьма отдаленные  отсюда  в  измерении
Белых Лордов, где они рассказали мне, что  я  могу  разбудить  драконов,
протрубив в рог. Я решил последовать их указаниям и отыскать этот рог.
   Дайвим Слорм уставился в бутылку на столе.
   - Мы, конечно, поможем тебе.
   - Не надо, да и невозможно, - я отправлюсь один. Ждите меня,  пока  я
не вернусь, и если этого не произойдет, тогда решайте сами, доживать  ли
свои годы добровольными пленниками  этого  острова  или  отправиться  на
битву с Хаосом.
   - У меня есть идея. Время действительно остановилось, и если мы здесь
останемся, то будем жить всегда и вынуждены будем бороться со скукой,  -
заявил Мунглум. - Если ты не вернешься, то я  в  одиночку  отправлюсь  в
земли врагов, чтобы захватить с собой в преисподнюю  хотя  бы  несколько
тварей.
   - Как хотите, - сказал Эльрик. - Но ждите меня, пока не  лопнет  ваше
терпение. Я думаю, что пропутешествую недолго.
   - Позволь пожелать тебе удачи, - сказал Мунглум.
   - Насколько хороши будут мои дела, будет  зависеть  от  того,  что  я
встречу там, куда  направляюсь,  -  усмехнулся  Эльрик.  -  Но  спасибо,
Мунглум. До свидания, мой дорогой брат. Не мучь себя. Возможно,  мы  еще
разбудим драконов.
   - Эх, - сказал Дайвим Слорм с неожиданным  воодушевлением,  -  мы  их
разбудим! Мы их разбудим! И их огненный яд  выжжет  всю  эту  дрянь!  Мы
очистим мир огнем! Этот день придет, или к черту все пророчества!
   Захваченный этим неожиданным энтузиазмом,  Эльрик  почувствовал,  что
его настроение улучшается. Он отсалютовал  своим  друзьям,  улыбнулся  и
направился наверх.
   Он  направлялся  за  щитом  Хаоса,  взял  его  и   снова   спустился,
отправившись по улице, заваленной иззубренными обломками,  к  насыщенным
магическими силами рунам,  которые  когда-то  были  местом  его  жуткого
мщения и невольного убийства - к Башне Б-олл-незбет.


   ГЛАВА 3.

   Сейчас Эльрик стоял перед разрушенным входом в башню, и его  сознание
было  осаждено   беспорядочными   мыслями,   заполнявшими   его   голову
сомнениями, неверием, побуждавшими его разрушить все надежды,  вернуться
к ожидавшим его друзьям. Но он боролся  с  этими  мыслями,  отгонял  их,
стремился забыть, цепляясь за воспоминания об уверениях Белых Лордов.  И
он  вступил  в  затемненную  и  опустошенную  скорлупу  башни,  все  еще
пропахшую горелым деревом и заполненную обугленными обломками интерьера.
   Эта башня, превращенная в погребальный костер  для  мертвых  тел  его
первой любви Каймориль, ее брата и его безумного  кузена  Ииркана,  была
изнутри пуста. Остались лишь камни ступеней, которые,  как  он  заметил,
вели во мрак, который  освещали  некоторые  солнечные  лучи,  исчезавшие
прежде, чем они достигали пола.
   Он старался не думать, излишнее напряжение мысли  могло  бы  помешать
его действиям. Вместо этого он поставил ногу на первую ступень  и  начал
подниматься. Как только он начал движение, до его слуха  донесся  слабый
звук, а может быть, этот звук шел из его подсознания. Однако, он  достиг
его слуха. Звук был подобен звучанию далекого  оркестра,  настраивающего
инструменты. Когда Эльрик поднялся выше,  звук  усилился,  но  ритм  был
неустойчив, ломался, и все время, пока  Эльрик  добирался  до  последней
ступени, был не в такт и уже гремел у  него  в  мозгу,  пронизывая  тело
ощущением тупой боли.
   Он остановился и глянул вниз, на далекий пол башни. Опасения  терзали
его. Он спрашивал, что имел  в  виду  Лорд  Донблас  под  самой  высокой
точкой: ту, до которой он уже добрался, или ту, которая была еще выше на
двадцать футов. Он подумал, что лучше  все-таки  понимать  Белых  Лордов
буквально, сдвинул Щит Хаоса  на  спину,  вытянулся,  накрытый  им,  как
черепаха панцырем, и вонзил пальцы в щель стены, которая сразу же начала
наклоняться  вглубь.  Он  стал  подтягиваться,  ноги   болтались,   едва
опираясь, носы башмаков  царапали  облупившуюся  штукатурку.  Он  всегда
недолюбливал высоту, и довольно неприятное чувство посетило  его,  когда
он невзначай глянул вниз, на усеянный  булыжниками  пол  в  восьмидесяти
футах внизу. Но он продолжал  карабкаться,  и  карабкаться  стало  легче
длагодаря увеличивающейся трещине в стене башни. Хотя он ожидал падения,
этого не случилось, и наконец он добрался почти до  поврежденной  крыши,
протолкнул себя сквозь дыру и оказался на  ее  покатой  поверхности.  Он
поднялся на единственный необломанный зубец, который и был самой высокой
точкой  башни.  Затем,  все  еще  колеблясь,  он  нагнулся  вперед   над
испуганными улицами Имррира.
   Сбивчивая музыка прекратилась. Рокочущая нота оборвалась. Закрученные
волны красного и черного накатились на него, вспыхнули, и он увидел, что
твердо стоит на плотном дерне под маленьким бледным  солнцем,  и  в  его
ноздри проник запах травы. Он обратил внимание на то,  что  древний  мир
его  видения  выглядел  более  ярким,  колоритным  по  сравнению  с  его
собственным, этот же мир казался более блеклым, хотя и  более  четким  в
очертаниях, лучше сфокусированным. И ветерок, коснувшийся его лица,  был
холоднее. Он осторожно двинулся по траве к редкому леску, прелая  листва
в котором усеяла землю. Он приблизился к  опушке  леса,  но  входить  не
стал, а обошел его по кругу до тех пор,  пока  не  наткнулся  на  ручей,
который тек издалека, откуда-то из леса.
   Он, к своему удивлению, заметил, что чистая прозрачная  вода  кажется
неподвижной. Она была замерзшей, хотя и неизвестно почему. Она имела все
признаки воды летнего ручья, единственно, что не текла.
   Чувствуя, что это явление находится в странном противоречии  со  всем
остальным в окружающей природе, он снял Щит Хаоса со спины и повесил  на
руку, затем извлек вибрирующий меч и стал перебираться через ручей.
   Через поляну, поросшую  травой,  он  подошел  к  оврагу,  заваленному
валунами и заросшему редкими кустами папоротника, подобного которому  он
не видел. Впереди, как ему послышалось, журчала вода, но ручей  все  еще
был  неподвижен.  Когда  Эльрик  подошел  к  валуну,  наибольшему,   чем
остальные, он услышал рядом чей-то голос:
   - Эльрик!
   Он обернулся,  позади  на  валуне  стоял  молодой  карлик  с  длинной
коричневой  бородой,  дрстигавшей  пояса.  В  руке  он   держал   копье,
единственное его оружие, одет  он  был  в  красновато-коричневые  брюки,
куртку и зеленый колпак  на  голове.  Глаза  его  походили  на  кварц  -
твердые, упрямые и веселые.
   - Это мое имя, - насмешливо сказал Эльрик.  -  Хотя  откуда  ты  меня
знаешь?
   - Я сам не принадлежу к этому миру, как, впрочем, и к никакому. Я  не
существую в определенном мире, как тебе привычно,  но  двигаюсь  туда  и
сюда в отражениях миров  подобно  тому,  как  это  делают  боги.  Таково
свойство моей природы. В обмен на него боги иногда используют  меня  как
посыльного. Меня зовут Лукавый Джермус,  и  это  имя  известно  во  всех
мирах. - он спрыгнул с валуна и внимательно посмотрел на Эльрика.
   - Зачем вы здесь? - спросил альбинос.
   - Мне кажется, ты ищешь Рог Судьбы?
   - Правда. А ты знаешь, где он?
   - Еще бы, - ухмыльнулся молодой карлик. - Он похоронен  с  еще  живым
трупом героя этого мира - воином, которого звали  Роланд.  Возможно,  он
еще одно воплощение спасителя бесконечности.
   - Какое странное имя.
   - Не более, чем твое для чужих ушей. Роланд во всем, кроме того,  что
погиб, окруженный, твой двойник в этой  реальности.  Он  погиб  недалеко
отсюда, в ущелье,  заманенный  в  ловушку  и  преданный  своими  давними
союзниками. Рог в этот момент был с ним, и он один раз в него  протрубил
перед тем, как его убили. кое-кто говорит, что эхо  все  еще  бродит  по
ущелью и отзывается то там, то здесь, хотя Роланд погиб много лет назад.
Истинное предназначение Рога здесь неизвестно, и не было  известно  даже
Роланду. Он называется Олифант, и вместе с  волшебным  мечом  Дюрандалем
был похоронен с Роландом в гигантской могиле,  которая  здесь  считается
волшебной. - Карлик махнул рукой, и Эльрик  увидел,  что  он  указал  на
место, про которое Эльрик подумал, что это большой холм.
   - И оттуда я должен извлечь этот Рог? - спросил он.
   Карлик ухмыльнулся, а затем злорадно захихикал.
   - Ты должен будешь драться  своим  шилом  против  Дюрандаля  Роланда.
Дюрандаль был освящен Силами Света, в то время,  как  твой  меч  откован
силами Тьмы. Это будет интересная схватка.
   - Ты же сказал, что он мертв, как же он может сражаться со мной?
   - Ремень, на котором повешивается Рог, пропущен у  него  под  плечом.
Если ты прикоснешься к Рогу,  он  начнет  защищать  свою  србственность,
пробудившись от смертного сна, так что эта схватка покажет, кто  из  вас
больший герой в этом мире.
   Эльрик улыбнулся.
   - Наверное, героев тут немного, если жители этого мира  сохраняют  их
таким способом.
   - Возможно, - небрежно ответил карлик. - Их здесь  около  дюжины  или
чуть больше - тех, кто улегся спать в эту землю когда-то. Они  находятся
там до тех пор, пока в  них  не  появится  нужда,  хотя,  насколько  мне
известно, такого еще ни разу не было. А может быть, они ждут конца мира,
который боги захотят разрушить, если он их чем-то не устраивает. В  этом
случае они будут бороться, чтобы предотвратить подобную случайность. Это
совершенно безумная теория моего собственного  изготовления,  и  поэтому
она немногого стоит. Возможно, судьбы защитников Вечности обросли массой
легенд и слухов.
   Карлик  склонился  в  насмешливом   поклоне   и,   потрясая   копьем,
отсалютовал Эльрику.
   - Прощай, Эльрик из Мельнибонэ. Когда ты захочешь вернуться,  я  буду
здесь, чтобы отвести тебя, а вернуться ты должен в любом случае -  живым
или мертвым - так как, ты это,  очевидно,  понимаешь,  твое  присутствие
здесь противоречит сложившемуся в этом мире порядку вещей.  Единственная
вещь подходит здесь...
   - Какая же?
   - Твой меч.
   - Мой меч. Странно. Я думал, что он здесь не имеет значения, - Эльрик
был поражен идеей, внезапно родившейся у него в мозгу. Но у него не было
времени для домыслов. - Я не собираюсь здесь задерживаться, - сказал  он
карлику, который уже исчез среди валунов.
   Эльрик еще раз посмотрел на большой могильный  холм  и  направился  к
нему. Вдруг он заметил, что ручей начал течь совершенно естественно, и у
него возникло ощущение, что, несмотря ни на  что,  этот  мир  подчинялся
Закону, и в нем ощущалось влияние силы Хаоса.
   Могильная насыпь,  насколько  Эльрик  мог  видеть,  была  сложена  из
гигантского количества плит из необработанного камня. За  камнями  росли
оливковые деревья, их ветви были  увешаны  необработанными  драгоценными
камнями, и позади деревьев Эльрик увидел высокий, со сводчатым  потолком
вход, перекрытый бронзовыми панелями, украшенными позолотой.
   - Будет трудно, Буреносец, - сказал он своему мечу. - Я буду удивлен,
если тебе хватит мощи для битвы в этом мире, так же, как  и  способности
питать меня жизненной силой, но попробуем...
   Он приблизился к дверям и, замахнувшись что есть силы, ударил по  ним
рунным мечом.  Металл  лязгнул,  во  двери  осталась  выемка.  Он  вновь
замахнулся, теперь уже держа меч обеими руками,  но  голос,  раздавшийся
справа, остановил его.
   - Что за демон тревожит отдыхающего Роланда?
   - Кто говорит на языке Мельнибонэ, - смело возразил Эльрик.
   - Я говорю на языке демонов, и я чувствую, кто ты  есть.Я  знаю,  что
Мельнибонэ - всего лишь слово из древних сказок.
   - Для женщины ты говоришь слишком гордо, - сказал Эльрик, еще не видя
того, с кем разговаривал.
   Тогда она выбралась откуда-то из-за могильного холма и замерла, глядя
на него сверкающими зелеными глазами. У нее было  удлиненное  прекрасное
лицо, почти такое же бледное, как и у  него.  Исключение  составляли  ее
волосы.
   - Как тебя зовут? - спросил он, - Ты обитательница этого мира?
   - Меня зовут  Вивиан,  я  чародейка,  но  совершенно  земная.  Вашему
повелителю известно имя Вивиан, которая  однажды  влюбилась  в  Роланда,
хотя он был слишком независим, чтобы остаться с нею, поэтому  она  стала
бессмертной и ведьмой, - она от души рассмеялась. - Поэтому-то я знакома
с демонами вроде тебя и не боюсь  тебя.  Уходи!  Уходи,  или  я  призову
епископа Тюрпена, и он изгонит тебя!
   - Некоторые твои слова, - вежливо сказал Эльрик, - незнакомы  мне,  а
язык моего народа исковеркан. Ты что, охраняешь могилу героя?
   - Ув